Блин, я же не девственница!

- «В далекой стране за горами и лесами, за широкими долами, было королевство Мей. Правили им Король с Королевой. Правили уже 10 лет, но не было у них детей, и были они в печали. Но вот как-то повстречал Король на охоте старушку с длинной клюкой, и предсказала она ему рождение дочери – прекрасней не видел свет. Обрадовался Король, наградил он старушку золотом да отправился обратно, чтобы поделиться радостью со своей женой. Права была та старушка, через 9 месяцев Королева родила дочь с изумительными золотыми волосами и глубокими голубыми глазами. Не могли родители нарадоваться на свое дитя. Шло время, и принцесса росла. Все ее любили и баловали, но росла она чудесным ребенком, не ведающим злобы и зависти. В день ее шестнадцатилетия Король устроил знатный пир и бал, на который стали съезжаться все именитые женихи королевства. Понравился принцессе один королевич, что был статен, красив и умен. Король не мог нарадоваться, что его дочь полюбила. Но радость была недолгой, ибо завелся в лесу за горами злой дракон и похитил он ночью лунной принцессу прямо из замка. Горе охватило королевство…» Захлопнул книжку, поудобнее устраиваясь в постели. И вот как у них там все в сказках гладко: что ни принцесса – так прекрасная, что ни принц – так прекрасный, даже Король с Королевой тоже прекрасные, лишь дракон – жуткая бяка. Я тоже хочу быть прекрасным! Хочу приключений, битв, королевишен там всяких, балов и прочей ерунды. Хочу храбро сражаться со злом, нести свет людям и любовь. Хочу в сказку! И не стоит гадать, что дальше будет в этой книге: королевич помчится за возлюбленной, порубает нафиг дракона да спасет любимую. И будут они жить-поживать да детей наживать. Эх, но, даже несмотря на такой ожидаемый сюжет, не могу не читать и не представлять себя героем. А что еще мне остается? Тем более недолго мне осталось… Кстати, зовут меня – Сури. Ага, догадываюсь, о чем вы подумали: «Какое замечательное имя для девочки!» Имя – замечательное, только маленькая проблемка – я мальчик. Не повезло… Нет, не с именем – с этим-то как раз можно смириться, а не повезло мне просто – во всем. Родиться пятым ребенком в семье старосты местной деревушки под благозвучным названием «Большие Вырхи». Вот же названьеце! Предполагается, что есть еще и «Малые». Нет таковых. Да и вообще непонятно, что это за «Вырхи» такие. Явно какая-то ползучая гадость или летучая, или кусачая… Хм, отвлекся я. Так вот. Я пятый сын. А ждали дочку – маме в помощницы. А родился – я. А ждали дочку. А родился я… Пф-ф, вот же непруха. И ладно, если бы родился сильным да здоровым, чтобы, как и все мои братья, приносить пользу хозяйству. Угу, аж пять раз. Мне вот шестнадцать, а ростом едва превышаю четыре локтя (от автора: 1 локоть – примерно 40 см), да к тому же худ и нескладен. Из-за такого телосложения вкупе с вьющимися волосами цвета колосьев пшеницы, в детстве был сильно драт одногодками, да обзывали «девчонкой». Блин, вы и сейчас думаете, что ничего страшного, да? Когда батяня – мужик, к слову под пять локтей, угрюмый и бородатый – понял, что в поле я не смогу не то, что вести плуг, но даже на посевах чуть ветром не сдувает, плюнул и отрядил мамке в помощники. Вот так лет с восьми и прибился к хозяйственным, «женским» делам. Причем, матушка-то против не была. Она же дочку хотела. Ага, а мне вот нисколько не нравилось с другими бабами из поселка вечерами прясть или вышивать мужикам рубашки. Или готовить на всю нашу дружную семью, или в огороде копаться. Изредка мне лишь позволяли ходить на рыбалку с другими мальчиками, но эти походы превращались в один сплошной фарс – не рыба, а синяки. Отличный улов. А по одному удить не ходят, мало ли, нечисть какая из леса выползет, или русалка выплывет, потрясая чудными телесами, заставляющими мужиков терять голову да топиться по доброй воле. Хотя лешачье всякое да бабы с хвостами – это не самое страшное. Вон лет сорок назад поселились за нашим горным хребтом драконы. Ага-ага, как в сказках. Если набраться храбрости да залезть в полнолуние на высокую сосну, что растет на опушке у Указательного столба, можно увидеть танцы огромных крылатых рептилий в небесах, как лунный свет искрится на их чешуе, как ветер раздувает парусами крылья. Это не я видел, просто слышал, как бахвалился сын мельника – Орс. Веры-то ему нет, но уж больно правдоподобно расписывал он ящеров. Вот бы и мне хоть одним глазком на такое чудо взглянуть, думал я тогда. Эх, не зря, видать, ведун наш – старый горбатый Ригал – говорил, что мысли материальны. Я спросил, что означает «материальны», на что получил ответ – «могут сбываться». Ага, я еще подумал, что надо каждый день думать и мечтать, как вырасту я, стану рыцарем и буду спасать прекрасных принцесс из лап жутких звероящеров. Сарш, и вот какого лешего я тогда вообще у ведуна оказался да послушал его речи! Видать и правда, мечты могут сбываться. Только есть маленькая такая неприятная вещица – надо точно представлять, что ты хочешь. А я вон все: «хочу драконов увидеть! Да посмотреть поближе!». Тьфу, идиота кусок. Домечтался… Не можете понять, почему это я так сейчас расстроен и зол? А то как же… Но перед тем как расскажу про мою беду-несчастье, стоит поведать, что вообще такое – жить в деревушке по соседству с ящерицами-переростками. А дело вот в чем: как только появились они, так и обложили нашу да расположенные окрест деревеньки данью – поставлять девиц на выданье раз в году в пещеру, что за Баюн-рекой. Потужили сельчане, попили с горя, да делать нечего. Рыцарей сейчас днем с огнем не сыщешь. Тем более, если честно, детей-то в каждой избе хоть ковшом черпай. Правда, все больше мальчиков, нежели кого другого. И в этот год должна была наша деревенька послать девушку в когтистые лапы чудища. Должна была… Да вот какая напасть – они закончились. Нет, ну, не в смысле, что перемерли или убежали, нет. Просто по возрасту лишь трое подходили, да оказались умными – быстренько до срока повыскакивали замуж за парней из соседних деревень, или вон как одна – Лушка – решила проблему еще проще: уединилась на сеновале вместе с Орсом, да и переметнулась в стан к женщинам. Мать и отец ее, конечно, знатно за косы потаскали по двору – всей деревней сбежались посмотреть. Да ничего уж не попишешь. И делать-то не знамо что. Из свободных только бабка Йори осталась, что разменяла семидесятую зиму в этом году. Только вот вернут ее, как пить дать – вернут обратно. А остальные все замужние. Три дня деревня с горя пила бражку, что гнала Лакери – жена кожевника. Пила сильно, с размахом – воем и мордобоем. И пила бы и дальше, кабы не я. И дернул же меня тогда сарш поручение матушки выполнить – привести батяню домой силой или лаской. Ага, где он, а где я. Я же ему в пупок дышу. Но ослушаться мать – получить потом от отца вожжами промеж лопаток. Бывали – плавали. Поплелся я к навесу, что был возведен специально для заливания горя – чтобы дождь какой ненароком не согнал мужиков с этого благородного занятия. Гул и крики услышал еще за две улицы – громкий у нас народ, душевный. Сидят – пьют, орут, матюгаются, и являюсь им я в пьяном угаре. Стою весь такой красивый, возвышенный, пока какая-то пакость (Найду, ноги поотрываю!... Ну, или просто покусаю хотя бы!) не ляпнет во все горло: - Гляньте-ка, а это же девка! Все повернулись ко мне, долго рассматривали мутными глазенками, у меня аж дыхание сперло где-то в груди, да противненько заныла лелеемая часть тела, что пониже спины. - Не, да ведь это младшенький Бурца, пацан он. - Прокричал кто-то в толпе. Благодетель ты мой! - А выглядит как баба... - Протянул еще один. И тут вообще началось что-то непонятное, ибо поднялся странный гомон, в котором то и дело вспыхивали слова: «А я говорю – баба!» или «Нет же – парень». И тут голосок Орсы (вот же тестикула кузнечика!): - Мужики, так раз мы ошиблись, может, и драконам сойдет? Я икнул от страха. Задрожали руки и ноги. Икнул еще раз, когда услышал ответ: - А, может, это и выход. Только что Бурц скажет? За соседним столиком нашел глазами отца, который прямо из горла кувшина хлебал бражку большими глотками. Пока не осушил полностью, не ответил. Лучше бы и дальше пил! - Да не жалко. Все равно в хозяйстве прока нет. Потом перевел налитые кровью заплывшие глазенки на меня и спросил: - Ну что, сын, – послужишь чести деревни? Ёп-тыть!