Незнайка в зачарованном лесу

       Незнайка стоял перед зеркалом и застёгивал белую рубашку в тоненькую голубую полосочку. Несмотря на всю важность сегодняшнего дня, настроение было на нуле. Раньше он бы уже вовсю прыгал и злорадствовал, не обделив особым вниманием Знайку. Ух, что было бы… Но сейчас никакого злорадства в душе и в помине не было. Хотелось только одного: лечь на кровать и забыться глубоким сном. Тем более, погода была пасмурной.        Однако всё же пришлось привести себя в порядок и спуститься вниз.        — Мда. Прилично оделся, — цыкнул Пилюлькин, осматривая его.        — Кроме канареечных брюк есть только это, — отрезал блондин. — Если хочешь, чтобы я выглядел как обычно, то могу переодеться. К тому же, всё равно придётся на Воробушка садиться. А с ним штаны недалеко запачкать. Мало ли что.        — Ладно, — закатил глаза доктор. — А волосы…        — Я причесался.        — И всё равно чёрти-что. Натуральное гнездо.        Незнайка решил не отвечать. Засунув руки в карманы своих чёрных спортивок, он проследовал на кухню. Да, оделся сегодня он не менее оригинально, чем обычно.        Позавтракав, малыш вышел на улицу. На крыльце стояли Знайка и Стекляшкин, оперевшись на перила и смотря куда-то вдаль. Учёный что-то тихо и устало говорил ему, а он кивал. Мысленно поблагодарив их за ноль внимания к своей персоне, блондин пошёл гулять по городу. На площадке он нашёл Гуньку. Поприветствовав друг друга, друзья приступили к киданию мяча в баскетбольные корзинки, чтобы хоть как-то скоротать время, при этом не запачкав одежду. Просто так кидать, конечно, тоже было немного скучно, но по-своему интересно. К тому же, им наконец удалось нормально поболтать.        — Ну а он мне, значит, говорит, — рассказывал Незнайка, — что все хотят на Воробушка посмотреть. А он что, картина что ли, чтоб смотреть на него? — Мяч попал точно в цель и отскочил от площадки, прилетев в руки Гуньки.        — Да, братец, так себе история. А чего ты к Знайке не подошёл и не попросил всё отменить?        — Отменишь тут! Будто не знаешь, что если эти учёные загораются очередной идеей, то их уже не остановить. К тому же, со Знайкой мы сейчас особо не общаемся.        — Да уж… нехорошо получилось.        — Сам уже понял. Только даже подойти к нему теперь как-то… неловко, наверное.        — Ещё бы! — Фыркнул Гунька. — Но извиниться всё-таки надо.        — Я бы рад, да боюсь, что меня пошлют куда подальше, — Незнайка поймал прилетевший ему прямо в руки мяч.        — И правильно сделают. Хотя, Знайка не такой. Он приличный. И злится обычно недолго.        — Но наорать может, — блондин кинул мяч, попав в корзину.        — Эка невидаль! Подумаешь. С каких пор ор на тебя влияет?        — Не знаю, — Рассмеялся Незнайка.        — Вот вы где, — к ним подошёл Гусля, уперев руки в бока. — Играете, значит. И без меня. Как не стыдно?        — Ну прости, — пожали плечами малыши.        — Ладно. Я пришёл не за этим. Гости скоро прибудут. Знайка просил всех собраться в павильоне.        — Хорошо. Погоди. А что, уже три часа?        — Да. Ты до двенадцати спал, соня.        — Понял-принял. А ты Ключика показывать будешь?        — Да, но сегодня ты звезда шоу. Так что всё внимание будет обращено в основном к твоей персоне, — ответил музыкант. — Мы с Ключиком так, на подпевках. За музыку отвечаем.        — Ясно. Идём, Гунь.        Друзья взялись за руки и зашагали в сторону улицы Колокольчиков. Гусля крикнул, что павильон в другой стороне, на что ему сказали, что сначала нужно приготовить Воробушка. Музыкант вздохнул, сел на соловья и улетел.

***

       — Ну, как ты? — Тихо поинтересовался Стекляшкин у Знайки. Тот едва заметно вздрогнул, крепче сжав в руках планшет с кучей листов. Немного неожиданно было услышать от товарища обращение на «ты». Тем более, там, где уже было довольно много народу.        — Нормально.        — Голова не болит?        — Нет. Можете не беспокоиться, коллега.        — Ладно. Если что, Пилюлькин недалеко, — астроном похлопал учёного по плечу и отошёл к первым прибывшим гостям. Ими оказались Фуксия и Селёдочка. Они поприветствовали Стекляшкина крепкими дружескими объятиями, а затем проследовали к Знайке. Тот тоже был очень рад видеть своих коллег, но обошёлся сдержанным рукопожатием.        — Коллега, как Вы себя чувствуете? — Поинтересовалась Фуксия. — Бледный совсем.        — Ничего, — отмахнулся малыш. — Давайте лучше поговорим о чём-нибудь другом. Клянусь, я от вопросов про здоровье скоро с ума сойду.        Они прошли вглубь стеклянного павильона, внутри которого туда-сюда ходили коротышки, неспешным шагом обходя по всему его периметру и обсуждая птиц.        Так как Незнайка ничего и никогда толком не рассказывал, а после того вечера вообще начал редко появляться в поле зрения Знайки, учёный решил расспросить об этом феномене Фуксию и Селёдочку. Малышки тоже много чего знали и, как ему было известно, увлекались не только научными книгами, но и разными фантастическими рассказами. Его коллеги очень долго мялись, но в итоге сознались, что раньше тоже были не в силах оторваться от легенды про Зачарованный лес. Вопреки их ожиданиям, Знайка не стал ни смеяться, ни осуждать их. Наоборот, он внимательно слушал и в конце-концов признал, что это всё довольно интересно. Особенно, когда есть такие подробности.        Но почему-то после их рассказа стало немного не по себе. Птицы, лесные коротышки, тени — всё это было странно и антинаучно, но в то же время так таинственно и непонятно. С другой стороны, как Знайка мог это отрицать, если на его же собственных глазах Незнайка и Гусля летали на птицах и ещё понимали их? Магия? Бред. Учёный в неё не верил. Удача? Вполне могло быть. Способности и талант? Ну, без этого тоже ведь никак.        «Сюда! Скорее сюда!», — восторженно загалдели около входа, и практически все коротышки побежали туда. Фуксия, Селёдочка и Знайка обернулись и увидели за стеклянными стенами павильона соловья, с которого слезал Гусля.        — Понятно. Шоу началось, — улыбнулся учёный, закатав повыше рукава своего клетчатого чёрно-белого кардигана, после чего скрестил руки на груди.        Тем временем к музыканту подбежали Цветик со Смекайло, работавшие сегодня в качестве особенных журналистов. Почему особенные? Потому что они писали статьи не публицистическим стилем, а художественным: красиво и с некоторыми преувеличениями. В каждой газете Цветчоного и Зелёного города, а так же в Змеёвке, была специальная страница с художественным текстом, ярко и детально описывающим прошедшие события. Выходило так здорово, что после прочтения читатели чувствовали себя так, будто сами там побывали.        Также, к Гусле сквозь толпу протиснулся фотограф Объективчик. Первым делом он сфотографировал Ключика, а затем принялся завязывать растрепавшиеся волосы в маленький хвостик.        — Привет, ребята! — Поздоровался он, улыбнувшись. — Как дела?        — Давно не виделись, — кивнули остальные.        — Дела, как видишь, лучше некуда, — хихикнул Гусля.        — Ух, что сегодня будет! - С предвкушением произнёс фотограф. — Я таких снимков наделаю…        — А мы их потом описывать будем, — добавил Смекайло. — Чтобы всем было ясно, что за мероприятие тут проходило.        Цветик одарил коллегу вопросительным взглядом, но ничего не сказал.        — Объективчик, а ты можешь сделать несколько фотографий на фотоаппарате, который сразу их печатает? — Спросил вдруг Гусля. — Я их Тюбику потом отнесу.        — Конечно! Для друзей, что угодно! — Улыбнулся фотограф. — Кстати, а где Тюбик?        — Дома. Болеет, — печально вздохнул музыкант.        — Да уж… невесело. Пусть выздоравливает. А фотографии я сделаю, не переживай. Причем столько, что ни в один альбом не поместится!        — Ой, так много, — засмеялся рыжий. — Спасибо!        — Ребят, ребят! — Цветик потряс их обоих. — Профессор Звёздочкин!        — Он здесь? — Малыши оглянулись и увидели красивый сверкающий новенький автомобиль. Он подъехал к широкой лестнице, ведущей наверх, в павильон, и оттуда вышел сам профессор Звёздочкин. Объективчик сразу сфотографировал его на свой фотоаппарат, в мыслях уже видя пестрящие в газетах заголовки. Учёный, оглядевшись, вдруг широко улыбнулся и раскинул руки в стороны.        — Коллега! Здравствуйте!        — Я тоже рад Вас видеть, — кивнул Стекляшкин и протянул руку для рукопожатия, но гость из Солнечного, взявшись на неё, притянул его к себе и крепко обнял. Правда, вскоре отстранился. — Довольно необычно видеть Вас в таком виде.        — Да. Я редко появляюсь на людях, — сдержанно кивнул Стекляшкин, поправив свой синий пиджак. — Особенно на подобных мероприятиях.        Нужно отметить, что астроном действительно был сегодня одет не так, как обычно. Синий костюм с жёлтой рубашкой, уложенные волосы и отсутствие шапочки с шарфом делали его совсем другим коротышкой. Был бы ещё галстук — вообще шикарно. Но, как бы Знайка его ни уговаривал, он его не надел.        — А где же виновник торжества?        — Понятия не имею, — отмахнулся Стекляшкин. — За ним послали Гуслю, но он прилетел и… Гусля!        — Что такое? — Музыкант подошёл к ним.        — А где Незнайка?        — Он за Воробушком пошёл. Вместе с Гунькой.        — Понятно, — вздохнул астроном и посмотрел на свои наручные часы. — Ладно, время ещё есть.        А тем временем Незнайка и Гунька сидели на крыльце дома на улице Колокольчиков и никуда не спешили. Первый просто не хотел идти, а второй… второй был его лучшим другом, поэтому не мог оставить его одного. Воробушек, уже снаряжённый и готовый, скакал перед ними, с ожиданием поглядывая на хозяина.        Незнайка задумчиво смотрел куда-то перед собой, а Гунька уже в который раз пробегался глазами по листику, который вчера Цветик отдал блондину. Это была ещё одна причина, из-за которой никто из них не хотел никуда идти. У голубоглазого были плохие предчувствия.        — Странно всё это… — пробормотал Гунька.        — Ещё бы, — хмыкнул его друг.        — А я ведь тоже видел те трещины… да и погодка не радует, — он задрал голову, смотря в серое небо. — Но нам всё равно нужно к павильону.        — Нужно, конечно, — согласился Незнайка. — Но мне совсем не хочется.        — Ну-ну, не раскисай, — Гунька по-дружески толкнул его локтем в плечо.        — Ладно, — малыш встал и забрал у товарища листок. Посмотрев на текст и мысленно успокоив себя, он сложил его и спрятал в карман. — Опаздывать нельзя. Идём.        Коротышки подошли к Воробушку. Незнайка забрался на него, после чего помог залезть и Гуньке. Тот устроится позади, крепко обняв блондина. Тот уже не беспокоился по поводу управления полётом. В конце-концов, он летал в Деревянный, вообще не держа вожжи и занимаясь картой. А уж одной рукой он удержится. Воробушек — это не Ключик.        — Летим.        И Воробушек взлетел. Гунька закричал от неожиданности и радости одновременно. Поднявшись на нужную высоту, Незнайка огляделся и направил птицу в сторону большого стеклянного павильона, возвышавшегося на холме. Они долетели очень быстро, буквально за пару секунд, когда пешком пришлось бы идти минут шесть.        Ребята приземлились перед самым входом, вызвав восторженные аплодисменты.        — А вот и Незнайка! — Воскликнул Звёздочкин. — Всё-таки летаете?        — Приходится, — пожал почему Незнайка.        — Невероятно, — ахнули в унисон Фуксия и Селёдочка, а Объективчик сделал новое фото: двое коротышек на воробье.        Малыши слезли, приветствуя всех скромными и натянутыми улыбками, проследовали внутрь стеклянного здания и скрылись за подобием кулис — довольно тёмном пространстве позади большой белой стены. Там висел план мероприятия, составленный Знайкой. Первыми с отчетом должны были выступить коротышки во главе со Стекляшкиным, что одним из первых выдвинул идею о приручивании птиц, чтобы те охраняли огород, затем слово предоставлялось Гусле, а потом уже шла очередь самого Незнайки.        «Спасибо», — мысленно поблагодарил тот учёного, не ставшего запихивать его появление самым первым. Было время на «подумать». А тем временем все уже заняли свои места, переговариваясь и рассуждая, что их сегодня ждёт. Незнайка сел на маленькую лавочку, облокотившись спиной о стену, а Гунька вышел на улицу через небольшую дверь, позволяющую покидать павильон незаметно для зрителей.        — Мы рады видеть вас сегодня на нашем небольшом мероприятии, посвящённом первым прирученным птицам и их хозяевам, — на невысокую сцену вышел Знайка. Поправив свой клетчатый чёрно-белый кардиган, он сказал ещё пару предложений, после чего передал микрофон Стекляшкину, вышедшему к нему. За ним следовали ещё четыре малыша. Все зааплодировали.        — Спасибо, — поблагодарил его астроном. — Всем доброго времени суток. Я и мои коллеги хотим представить вам наш новый проект. Посмотрев на достижения нашего небезызвестного товарища, мы решили дрессировать птиц, чтобы они отгоняли от урожая жуков. Нам удалось привлечь внимание пяти воробьёв, и на данный момент мы всё ещё экспериментируем. Стоит отметить, что мы добились успеха: двое из них уже поняли, что их за работу будут хорошо кормить и ухаживать, — по залу прошлась волна смеха. Стекляшкин тоже улыбнулся и перелистнул страницу, после чего продолжил свой монолог.        Вопреки ожиданиям, Знайка за стенкой не появился. Незнайка сидел в полутёмном пространстве и всё думал. Хорошо, если бы думал он над словами, но нет. В голове постоянно всплывала картинка того вечера, и ему никак не удавалось выбросить её. Вот прямо заело. И почему именно сейчас?        «ДА ОСТАВЬ ТЫ МЕНЯ В ПОКОЕ!»        Как же хотелось отмотать время назад и просто не говорить этого. Да, Знайка часто цеплялся к нему. Да, был настойчивым. Да, ругал. Да, следил за ним. Но Незнайка любил его. По-своему, но любил. И теперь очень сожалел о том, что причинил ему, одному из самых близких ему коротышек, такую боль. Будь он тогда в здравом уме, то не стал бы такого делать. Ни за что. Учёный же просто волновался. Это правда.        Рядом что-то зашуршало. К Незнайке подсел тяжело дышащий Гунька. Он был весь мокрый.        — Дождь пошёл, — сказал он. — Я стоял под навесом, а он, зараза, косой, — заметив, что его друг никак не реагирует, малыш подтолкнул его. — Эй, ну ты чего? Сколько можно?        — Сколько нужно, столько и можно, — пробубнил в ответ тот.        — Тебя не поймёшь. То ты злишься, то грустишь.        — А никто не запрещал мне менять эмоции.        — Льёт как из ведра, — дверь хлопнула, и к ним подошёл Гусля. Чтобы не привлекать внимания, ему пришлось обойти всё здание.        Незнайка встал и осторожно выглянул из-за кулис. На удивление, коротышек собралось немного, около трёх-четырёх десятков. Позади сидящих на стульях зрителей расположились мокрые Воробушек и Ключик, надувшись как два шарика. Некоторые малыши и малышки время от времени с изумлением поглядывали на них.        Незнайка переместил взгляд на первый ряд. Там сидел Знайка, собранный, серьёзный, и смотрел на сцену, а рядом с ним — Звёздочкин. Он с неподдельным интересом слушал доклад Стекляшкина, параллельно записывая что-то в свою книжечку и временами покусывая кончик ручки.        Вздохнув, блондин вернулся на своё место и понуро опустил голову.        — Можно я туда не пойду? — Тихо спросил он.        — Ты смеёшься? — В унисон возмутились Гусля и Гунька.        — А разве похоже?        — Только не говори, что у тебя боязнь сцены, — покачал головой музыкант.        — Да не в этом дело.        — Дружище, прийди в себя! — Гунька взял его лицо в свои ладони, развернул к себе и потряс, после чего звонко побил его по щекам. — Соберись!        На секунду в зале стало тихо, будто все слышали их разговор, а затем он заполнился громкими аплодисментами. Стекляшкин закончил свой доклад. Со всех сторон тут же посыпались вопросы. Астроном, польщенный таким вниманием, сначала немного успокоил публику, а затем ответил на всё, что у него спросили. Потом его место на какое-то время снова занял Знайка. Сказав какую-то речь, он объявил выход Гусли и его нового партнера по сцене — Ключика.        — Удачи, — улыбнулись Незнайка с Гунькой.        — Спасибо, — дав товарищам «пять», сияющий от радости музыкант выбежал на сцену и громко свистнул. Соловей аккуратно пропрыгал к сцене и встал позади хозяина. Гусля достал флейту, начал играть, и Ключик запел. Нежно, мелодично, красиво. Все слушали, затаив дыхание.        — Как красиво… — ахнул Гунька.        — И не поспоришь, — согласился с ним Незнайка.        Вдруг раздался треск, и на пол посыпалась штукатурка. Друзья одновременно обернулись и увидели на стене большую трещину. Малыши тут же вскочили с лавочки, как ошпаренные, и ошарашено уставились на неё.        — Что это?!        — Я… я не знаю… — блондин судорожно рылся в карманах. Отыскав листок, он вынул его, развернул и пробежался глазами по тексту. Затем треснул себя ладонью по лбу. — Блин. Тут же нет информации. Ну-ка, что там Цветик говорил?..        Трещина тем временем опустилась до пола и проследовала к противоположной стене, за которой выступал Гусля.        — Твою ж… — конец фразы Незнайка проглотил и поспешил выглянуть из-за кулис. Благо, никто ничего не видел, потому что там ничего не было. Вздохнув с облегчением, он повернулся обратно к Гуньке. Тот сидел на корточках и осторожно водил пальцами по полу. Почувствовав не себе чужой взгляд, он поднял голову.        Малыши переглянулись, кивнули и вышли через заднюю дверь на улицу. Стоило им это сделать, как они сразу поняли, что лучше было посидеть в здании и никуда не высовываться. Снаружи царила самая настоящая буря. Тучи стали очень тёмными, практически чёрными, дождь заливал всё вокруг, сильный ветер стремился поднять всё, что только можно: он срывал с деревьев листья, а их стебли нагибал низко к земле, отрывал от стебельков цветы.        — Незнайка! Смотри! — Гунька указал на белую стену павильона, в которую впечатлился жёлоб, со стекающей вниз водой.        Дело в том, что огромное здание стояло рядом с Огурцовой рекой, в том самом месте, где коротышки построили плотину. От этой плотины Винтик и Шпунтик провели несколько деревянных желобов прямо к водяной мельнице, которая находилась достаточно далеко и которой не всегда хватало воды. И вот теперь один из этих желобов упал.        — Я понял, откуда трещины! — Прокричал Незнайка, чтобы его друг мог его услышать сквозь шум дождя и вой ветра. Тут в небе сверкнула молния, а за ней раздался страшный грохот — гром. — Пошли отсюда!        Малыши юркнули внутрь, с трудом закрыв дверь.        — Штаны теперь мокрые… — нахмурился Гунька.        — Тише, — шикнул на него блондин. Они прислушались. Музыка всё ещё играла, зал молчал. Видимо, никто ничего не услышал. И хорошо. Испорченное выступление Гусли было похуже сломанной трубы. За такое он и убить мог.        Ребята сели обратно на лавочку, тяжело дыша. Снова раздался треск. На сей раз огромная трещина поползла наверх, по пути разветвляясь, становясь похожей на дерево без листьев.        — Какой ужас… — Гунька обнял себя руками и закрыл глаза, стараясь не думать обо всём этом. Будто никаких трещин не было, будто всё шло по плану. Незнайка наоборот вглядывался в стену, словно хотел что-то увидеть в чёрных прорезях.        Тут зал наполнился аплодисментами. Гусля закончил играть. Аплодировали ему долго и довольно громко. Наконец на сцену вышел Знайка, объявляя выход Незнайки. У того внутри аж всё сжалось. Выйти и сказать что-то огромной толпе? Хорошая идея, только вот над текстом он так и не подумал.        — Прошу поприветствовать Незнайку! — Торжественно воскликнул Знайка.        Малыш кое-как вышел из-за кулис. Его тут же ослепили вспышки фотоаппарата, оглушили громкие аплодисменты. С трудом стоя на ватных ногах, он поднялся на сцену. Учёный передал ему микрофон и подбадривающе улыбнулся. Пару секунд блондин с недоумением глядел на него. Такой неожиданный жест…        Знайка спустился и сел на своё место, а Незнайка, с ужасом смотря на толпу, поднёс микрофон ко рту.        — Здравствуйте…        Он оглянулся на кулисы, из-за которых вышел Гунька. Он тоже улыбнулся и показал большой палец, мол, всё получится. Блондин вдохнул-выдохнул и начал:        — Довольно странная штука вышла. Я и не думал, что всех так заинтересуют птицы. «Летает на своём Воробушке и пусть летает». В общем, неожиданно, что даже самые серьёзные коротышки Солнечного города признали это сенса… сенсационным открытием.        — Да это переворот во всём научном мире! — Воскликнул Звёздочкин.        — Да! — Подхватили его коллеги. — Дрессированные птицы! Невероятно!        — Наверное, но лично я так не считаю, — Незнайка окончательно расслабился. Его голос перестал дрожать, и он с уверенностью посмотрел на Звёздочкина, после чего перевёл взгляд на весь зал. — Птицы — живые существа. По крайней мере, Воробушек — мой друг. Я его не дрессировал, не дрессирую и не собираюсь дрессировать. Он же не собака… кхм. Если быть точным, то это всего лишь доверие и любовь. Ничего больше. Антинаучно? Так и есть. Да, признаю, изначально я хотел просто полетать на птице. Понятия не имел, что для этого нужно сделать. Возможно, дрессировать. Но нет. Я не знаю, как это объяснить. Я просто чувствую свою птицу где-то на этом уровне, — он положил руку себе на грудь. — И она также чувствует и меня. Если я упаду, то Воробушек меня поймает. И я знаю это. Также знает и он, что я всегда принесу ему еды, когда он голоден, — по залу пробежалась волна смеха. Незнайка тоже усмехнулся.        — Скажите, — вверх поднялась чья-то рука, — а как к Вам пришла эта идея с птицами?        — Мне казалось, что все уже об этом знают. Есть одна легенда… — Незнайка посмотрел в сторону и увидел, как позади него по стене медленно ползёт вверх ещё одна трещина. Он застыл, глядя на неё, словно заворожённый.        — Легенда? — Переспросил малыш-учёный, и взволнованный блондин снова повернулся к зрителям.        — Да, легенда о Зачарованном лесе… та самая. Вроде, её уже все знают. Ну или хотя бы раз читали.        — И Вы планируете потом найти лесных коротышек? — Снова задал кто-то вопрос.        — Эм… да, — Незнайка посмотрел на перепуганного Гуньку. Тот временами поглядывал за кулисы и был бледным, как мел. — Стоп. Лес?        — Да. Вы планируете отыскать Зачарованный лес?        — Ну… Я об этом ещё не думал…        — Так что? Что? — Послышалось со всех сторон. Незнайка просто не мог сосредоточиться на чём-то одном. Треск, крики, знаки Гуньки — всё смешалось в кашу, не позволяя собраться с мыслями. На сцену поднялся Знайка.        — Ты как? Всё в порядке? Тебе плохо? — Взволнованно начал спрашивать он.        Блондин посмотрел на него круглыми как две тарелки глазами и сделал четыре огромных шага назад. В этот самый момент прогремел страшный гром, со всех сторон послышался хруст, толстая и глубокая трещина выросла во всю стену, и…        — БЕГИТЕ! — Крикнул кто-то.        В ту же минуту сильный поток воды хлынул в зал, сбивая всё на своём пути и унося с собой. Коротышки бросились в рассыпную, убегая к выходу. Птицы отчаянно зачирикали и поднялись вверх, вылавливая малышей и малышек из воды и относя их на улицу. Стёкла павильона лопнули, образовав две большие дыры, через которые всё утекало прочь.        Незнайку сильный поток сбил с ног и понёс к какой-то лестнице. Зацепившись за неё, он вскарабкался вверх, с ужасом наблюдая за происходящим. Грязная вода всё прибывала и прибывала, неся с собой доски, куски оторванных стен, стулья и прочий мусор. Всё это скапливалось около выхода, из-за чего помещение постепенно заполнялось жидкостью, как большая чаша.        Повернув голову, малыш увидел коротышек, толпящихся на улице. Вроде все. Кого-то всё ещё несло наружу. Около лестницы беспокойно метались туда-сюда Гунька, Пилюлькин и ещё папочка коротышек. Сквозь шум образовавшихся в стенах «водопадов» блондин отчетливо услышал «Незнайка! Незнайка!». С потолка посыпалась штукатурка, здание тряслось, и тут в воду с грохотом приземлился тяжёлый кусок бетона, создав огромную волну, которая выбила ещё одно стекло. Через дыру внутрь начал тут же заливаться дождь.        В рушащийся павильон пытался попасть Воробушек, но тот так уже прогнулся, что пролезть туда не удавалось никому. И не только из-за этого. Вытекающая вода относила всех желающих помочь коротышек обратно, откуда они прибегали.        Блондин залез чуть выше, чтобы не оказаться раньше времени под толщей воды. Сквозь шум он снова услышал «Незнайка!», а затем слух резануло громкое «Знайка!». Ему послышалось?        «Знайка! Знайка!», — кричали голоса. Да. Они в самом деле звали его.        «Не может быть! Знайка всё ещё тут!», — в ужасе подумал блондин и огляделся. Но учёного нигде не было. От страха сердце забилось в несколько раз чаще. Взгляд хаотично бегал туда-сюда, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Тут под водой, примерно в центре зала, показалось что-то клетчатое. Оно то всплывало, то тонуло, то снова всплывало. Вот оно! Знайкин кардиган!        Незнайка без раздумий кинулся в воду. Течение нещадно пыталось вынести его прочь из павильона, но блондин изо всех сил продолжал плыть к тому месту, где видел знакомое пьяно. Лишь бы Знайка был там. Лишь бы был жив. С трудом добравшись до цели, он набрал в лёгкие как можно больше воздуха и нырнул.        Из-за воды в глазах всё плыло и становилось мутным. И всё же малыш видел силуэт. Это был Знайка. Подводное течение болтало его туда-сюда, но ничего поделать не могло. Он оставался на одном месте. Незнайка подплыл к нему, крепко обнял за пояс и попробовал вытащить, но не получилось. Тогда он посмотрел вниз и увидел, что нога Знайки была зажата двумя досками.        Времени на раздумья было мало. Отпустив учёного, Незнайка направился вниз и с трудом высвободил его из ловушки. На доски сверху приземлилась куча всего тяжёлого, не позволяющего нормально их убрать. Поэтому пришлось сначала расчистить всё вокруг. И Незнайке это удалось. Течение понесло Знайку вперёд, но блондин вовремя поймал его и всплыл на поверхность, стараясь сделать так, чтобы голова брюнета находилась всё время над водой.        Плыть было тяжело. Течение становилось всё сильнее и несло их незнамо куда. Воздуха не хватало, силы стремительно покидали тело, сердце билось, как бешеное, мысли… да какие мысли могут быть во время таких ситуаций? С трудом повернув в нужную сторону, Незнайка крепче обнял Знайку, задержал дыхание, и в ту же минуту их накрыло огромной волной, что вынесла их через большую дыру на улицу. Она откинула двух малышей куда-то в сторону, а сама, превратившись в поток, побежала вниз, в Огурцовую реку.        Незнайка открыл глаза, прокашлялся и сел. В этот самый момент павильон рухнул, сложившись, как карточный домик. Стало тихо. Только дождь барабанил по листьям. Блондин облегченно вздохнул. Хорошо, что они выбрались оттуда раньше, чем произошёл обвал. Он перевёл взгляд на Знайку и, тут же схватив за плечо, потряс.        — Знайка… — позвал малыш. — Знайка!        Но учёный не просыпался. Глаза его всё также были закрыты, а грудь не вздымалась от дыхания.        — Знайка! — Испуганно закричал Незнайка. — Знайка! Знаечка! Очнись! Слышишь?! Вставай! Не время спать! Знайка!        — Разойдись! — Послышался приближающийся голос Пилюлькина.        Доктор подбежал к ним, сев перед бездыханным телом на колени. Блондин отпрянул, уступая ему место. Врач, засучив рукава халата, без раздумий начал делать Знайке искусственное дыхание. Несмотря на всю быстроту и профессиональность его действий, его руки всё равно немного тряслись. Незнайка, не в силах оторвать от этого зрелища взволнованный — это мягко сказано! — взгляд, шмыгнул. Вода во время спасения попала ему в нос, и теперь там всё щипало.        Вдруг, Знайка резко и глубоко вдохнул и сильно закашлялся, выплёвывая воду. Пилюлькин облегчённо вздохнул, откинув со оба мокрые тёмно-коричневые пряди, и помог ему сесть. Остальные коротышки окружили их, тихо переговариваясь. Все были мокрые, до смерти напуганные, но всё же радостные, что остались целыми и невредимыми. Но никто так и не понял, что это было.        Звёздочкин подошёл к бледному и застывшему от пережитого шока Незнайке и пожал его руку.