Незнайка в зачарованном лесу

       — Незнайка.        Блондин обернулся на зов и улыбнулся.        — Привет, Знайка.        — Полетать перед ужином собрался?        — Не, я уже.        — Понятно. Ты как после вчерашнего? Нормально? —Учёный подошёл ближе к товарищу.        — Да, — пожал плечами малыш и перекинул вожжи через голову Воробушка.        — А как ты с рукой летал?        — Не страшно. Гипс мне не мешает.        Наверняка Тени отстанут от учёного, если у него будет хорошее настроение. Иными словами, Незнайка решил следить за состоянием товарища и не волновать его больше.        И тут в голову блондина пришла одна хорошая идея. Уж если ему помогло, то учёному должно помочь тоже. Подобное он уже предполагал Знайке, но тогда тот отказался. Что ж. Можно попробовать снова.        — Не хочешь полетать?        — Что? — Знайка аж пошатнулся от такого неожиданного предложения. — Я не…        — Да ладно тебе. Давай. Это же весело, — Незнайка задумался. — А даже если и не весело, то хотя бы красиво, — тихо дополнил он и ловко запрыгнул на Воробушка.        — Ну ладно, уговорил, — вздохнул брюнет. Он с некой опаской приблизился к птице, острожно погладил по шейке и, не без помощи соседа, залез на неё, устроившись позади и крепко обняв Незнайкину спину.        — Ты не переживай. Воробушек не резкий. Это вам не Ключик. Тот, когда в воздух взмывает, сразу на таку-у-ую высоту поднимается!        — Я на Луну летал, — усмехнулся Знайка. — Мне ли бояться полётов и высоты?        — Да? А чего тогда в первый раз отказался лететь со мной на Воробушке? — Хитро прищурился блондин. — Вот Гусля летал, и ему понравилось.        — Твой Воробушек тогда был ещё не совсем прирученный, — учёный поправил очки. — И я не был уверен в безопасности такого вида передвижения. И в тебе… Да и сейчас не до конца уверен, если быть честным. А Гусля всегда безбашенным был.        — Я тебя понял. Ничего. Скоро ты изменишь своё мнение. Воробушек, — малыш нагнулся к голове птички, — мы должны ему понравиться. Взлети как можно плавнее, а то наша принцесса нервничает.        — Сейчас кому-то заклеим скотчем рот, — снова усмехнулся брюнет. — Чтоб глупости всякие не болтал.        — Я ж от большой любви. Держись, — Незнайка взялся поудобнее за вожжи, воробей расправил крылья, коротышка прошептал заветное «летим», и они поднялись в небо. Но не очень высоко.        Воробей полетел над полем, почти касаясь брюшком кончиков колосьев пшеницы. Руки Знайки вскоре переместились на Незнайкины плечи, а сам он, обернувшись, смотрел на стремительно отдаляющий цветочный город.        — Не боишься, что мы можем потеряться?        — Конечно нет, — улыбнулся блондин. — Я часто тут летаю, когда тренируюсь.        Воробушек вдруг наклонился набок и, описав полукруг, направился в сторону Огурцовой реки, постепенно снижаясь. И вскоре они уже летели над водой, с каждой секундой набирая скорость. Знайка смотрел, как быстро мелькают на водной глади блики садящегося солнца. Приятный тёплый ветер дул в лицо, игрался в волосах малышей, и тут Воробушек начал снова подниматься. На сей раз высоко-высоко, и учёный покрепче ухватился за товарища.        Наконец, они снова полетели прямо и гораздо медленнее. Знайка заворожённо ахнул, когда перед ним как на ладони раскинулась вся их долина. Птичка расправила крылья и просто парила в воздухе, позволяя двум коротышкам наслаждаться видом на поля и их родной город, освещаемый лучами садившегося солнца.        — Это… Потрясающе! — Воскликнул учёный, смотря на здания и башенки, которые теперь казались уж совсем крохотным. — Я, конечно, летал на ракете, но сейчас это совершенно иные, новые ощущения!        — Это просто свобода, — усмехнулся Незнайка. — В ракете тебе и ветер в лицо не дует, и воздухом ты не дышишь, и она сама ещё только вверх летит. А тут, куда хочешь направляйся. Это тебе не закрытое пространство железных стен.        — Тут ты прав, — Знайка окончательно расслабился и раскинул руки в стороны, вдохнув полной грудью свежий воздух. — Это что-то поистине удивительное!        — Я знал, что тебе понравится, — довольно улыбнулся блондин, наблюдая за товарищем.        — Спасибо тебе, — Незнайку снова обняли со спины.        Улыбка малыша стала ещё больше, но он ничего не сказал. Во время такого спокойного полёта слова казались лишними. Ещё немного попарив над округой, ребята наконец приземлились там же, откуда взлетели — около дома. Хотя, Знайка бы соврал, если бы сказал, что ему не хотелось побыть в воздухе чуточку подольше.        — Вы как раз к ужину, — на пороге их встретил Пилюлькин.

***

       Незнайка вышел на сцену. Все приветствовали его бурными аплодисментами, свистом и вспышками камер.        — Так. Я полагаю, вы все хотите, чтобы я рассказал вам о птицах? — Улыбнулся он, когда встал у микрофона.        — Да! — Послышалось отовсюду.        — Ну хорошо.        И малыш начал рассказ. Говорил он много, долго, а вскоре вообще потерял мысль, переключившись на что-то другое, но все продолжали внимательно слушать его и молчали.        Вдруг что-то больно ударило в спину блондина, и он упал в холодную воду. Зал наполнился криками, треском, шумом волн. Незнайка закрыл глаза, в которые нещадно летели колющиеся брызги, и поплыл наугад, где, как ему казалось, был выход. Но тут он осознал, что крепко держит кого-то за руку.        Зацепившись за торчащую балку, Незнайка оглянулся и увидел, что рядом с ним плыл Знайка. Он был без сознания, но под воду не уходил. Немного расслабившись, блондин попробовал притянуть его ближе к себе, но не вышло. Поток усилился, пытаясь унести с собой учёного куда-то туда, в непроглядную тьму, в которую превратился весь зал. Но малыш продолжал крепко держать товарища. Однако сил надолго не хватило, пальцы соскользнули, и Знайку унесло в черноту, а большая волна захлестнула Незнайку и завертела.        Только блондин выдохнул весь воздух, как оказался на улице. Сзади послышался грохот — рухнул павильон. Он огляделся: густые тёмные тучи, плачущие коротышки, Пилюлькин под большими листьями лопухов, пытающийся привести Знайку в чувства. Знайка!        Незнайка тут же сорвался с места, позабыв обо всём, и в мгновение ока оказался рядом с брюнетом. Доктор уже куда-то исчез, но сейчас было не до этого.        — Знайка! Знаечка! — Кричал малыш, тряся холодное бездыханное тело. Ничего не помогло. Чернота сгустилась, и он полетел вниз, приземлившись на что-то твёрдое.        — Оставь его, — послышалось со всех сторон. Блондин закрыл уши ладонями. Кто-то или что-то коснулось его плеча, обжигая кожу даже через ткань на удивление сухой рубашки. Знайка куда-то исчез, и вместо него остался какой-то белый силуэт. Он стоял, не двигаясь и смотря вдаль, словно чего-то ожидал. — Ему и без тебя неплохо будет. Особенно здесь.        — Нет! — Выкрикнул малыш и захотел было вскочить, но не смог. Тьма сгущалась, давила со всех сторон, вытесняла из лёгких весь воздух, а жуткий шёпот всё неустанно твердил:       «Здесь. Здесь. Здесь.»        Незнайка раскрыл глаза и резко сел на кровати, жадно глотая воздух. Немного успокоившись, он ощупал себя и с облегчением понял, что это был всего лишь кошмар. Блондин посмотрел в окно: на дворе царила ночь, лунный свет заливал привычную и спящую на данный момент улицу Колокольчиков, а где-то далеко в поле стрекотали сверчки.        — Так больше продолжаться не может… — нахмурился малыш, вынув из-под подушки Дневник Путешественника. Он долго и задумчиво смотрел на его потрепанную обложку. Очередная ночь обещала быть бессонной. Как же надоело.        Утром Незнайка отличился особой молчаливостью и серьёзностью взгляда. Пилюлькин даже подумал, не заболел ли он. Доктор измерил температуру, осмотрел горло и понял, что ошибся. Блондин был здоров, как бык.        На завтраке к еде малыш так и не притронулся. Он всё думал о своём странном сне, а когда голова уже начала побаливать, вышел на улицу. Снарядив Воробушка, Незнайка отправился тренироваться. Летали они долго, кругами и без особого энтузиазма. Даже в полёте блондин не мог думать ни о чём, кроме как о кошмаре. Непонимание и неизвестность одновременно пугали и манили, вопросов становилось всё больше. Крен вправо, набор высоты, снижение — уже было на автомате, что позволяло задумываться и даже толком не управлять полётом.        — Сколько он уже там бесится? — На крыльцо вышел Пилюлькин. Он посмотрел на носящегося по небу воробья.        — Вроде час уже прошёл… — ответил ему Знайка. Его тоже беспокоило поведение соседа, но он пока не спешил приставать к нему с расспросами. Да и попросту не мог, к тому же. Доктор тяжело вздохнул, попросил присмотреть за этим хулиганом и ушёл к Одуванчику и Спиртовочке. Эти двое пока что требовали к себе особого внимания. А то мало ли что.        Воробушек вскоре приземлился на берегу Огурцовой реки — ему нужна была передышка. Незнайка слез с него, подошёл ближе к речке, наклонился, зачерпнул рукой прохладной воды и умыл лицо. Освежившись, он лёг под огромный лист огурца. Воробушек, тоже поплескавшись и распушившись, пристроился рядом.        — Наверное, я слишком зациклился на всём этом, — малыш закрыл глаза и зевнул. — А Кляксич просто пошутить надо мной решил.        Незнайка повернулся набок и не заметил, как погрузился в приятную полудрёму. Где-то далеко пели птички, тёплое солнышко согревало землю, а совсем рядом приятно журчала Огурцовая река.        Однако долго поспать ему не удалось, хотя, проснувшись, он ощущал себя полным сил, что не могло не радовать.        — Привет, — раздалось рядом.        — А, это ты, — Незнайка приподнялся на локтях и сел, полузакрытыми глазами смотря на Знайку.        — Что ты тут делаешь?        — Да так. Отдохнуть решил. Ну и сам не заметил, как уснул.        — В таком случае, — Знайка сел рядом с ним, — что снилось?        — Да ничего особенного, — отмахнулся блондин. На самом деле он ничего не видел, и это было замечательно. — А тебе?        — Начиналось всё так хорошо, а закончилось опять каким-то бредом, — тяжело вздохнул учёный.        — И у меня тоже самое ночью было. Так давно кошмары не видел…        — Поэтому досыпаешь здесь?        — Да.        Воцарилась тишина. Малыши просто не заели, о чём говорить. Наконец, Знайка снова подал голос:        — Так что тебе приснилось?        — Наводнение. Такое же, как в тот день.        — Хм… — учёный задумчиво посмотрел вверх. — Знаешь, Пилюлькин стал недавно читать книги по психологии. Ну, когда я начал жаловаться на кошмары. Так вот. Он мне сказал, что наш мозг имеет свойство зацикливаться на различных ситуациях. Особенно, если мы чувствуем за них стыд или вину. Или если эти события как-то повлияли на наше моральное состояние.        — Я тогда тебя спас так-то, — неловко усмехнулся блондин. Вспоминать это на самом деле не хотелось.        — Я же говорю: эта ситуация стала для тебя и для твоего мозга стрессовой. Тебе же было тогда страшно?        — Не то слово. Я думал, что нам обоим крышка. Вот сегодня мне приснились мои тогдашние мысли: на сей раз мне не удалось тебя спасти... и это ужасно. Всё было настолько правдоподобно, что я поверил в это…        — Вот оно как… — задумчиво пробормотал Знайка. Тут он придвинулся к товарищу ближе и крепко обнял. — Но жить нужно реальностью. Все живы, здоровы, ведь так? Чего бояться?        — Как ты можешь спокойно говорить что-то про мозг, когда все признаки вмешательства иного мира на лицо? — Вдруг спросил Незнайка.        — Я не верю во всё это. Ты же знаешь.        — Однако придётся поверить, — нахмурился блондин. — К нам в город приехал детектив из Солнечного. Кляксичем звать.        — О, я его знаю, — улыбнулся учёный. — Просто обожаю его книги. Очень интересные. Надо обязательно встретиться.        — Так вот. Он считает, что всё это не просто так, что кто-то нарочно разрушил наш павильон, устроив это наводнение. И тени в своих снах ты тоже видишь не просто так. В общем, он поделился со мной некоторыми мыслями на этот счёт. И я верю ему, — Незнайка повернул голову на своего товарища. Он по-прежнему хмурился, выглядя очень серьёзным, однако в уголках глаз всё-таки блеснули слёзы, — потому что я не хочу потерять тебя, Знайка.        — Ты и не потеряешь, — старший успокаивающе погладил его по спине.        — Я так виноват перед тобой, — тяжело вздохнул блондин. — Если бы я был хоть чуточку внимательнее, то ты бы не страдал каждую ночь. Тебя бы не накрыло волной. Да я вообще перед всеми виноват, если так подумать. Из-за меня рухнул павильон, Винтику и Шпунтику влетело, наши гости и друзья чуть не погибли. Вся эта белиберда происходит только из-за меня.        — И как ты планируешь разбираться с этим? — Поинтересовался Знайка.        — Не знаю. Перво-наперво хочу избавить тебя от кошмаров. Но прикол в том, что в этом тупом Дневнике ничего не написано. Сказано только: «двумя способами». Называется, разбирайтесь, как хотите!        — Не знаю, придумал ты план или нет, но после вчерашнего полёта на Воробушке мне стало легче.        — Значит, моя тактика сработала, — счастливо улыбнулся малыш, от радости замахав кулаками вверх-вниз. — Но этого недостаточно. К тому же, может пострадать Цветочный город, если продолжим сидеть сложа руки, — он встал, целеустремлённо смотря вдаль. Воробушек, всё это время внимательно наблюдавший за ними, встрепенулся.        — И что ты предлагаешь?        — Найти Зачарованный Лес.        — Чего?! — От услышанного Знайка чуть не грохнулся в обморок. — Это определённо твоя самая безрассудная идея за последнее время! Этого леса вообще может и не существовать!        — Но иного выхода у меня нет, — возразил блондин. — Кстати. Ты со мной полетишь.        — Я?        — А что? Даже если и не найдём лесных коротышек, то хоть отдохнём. Знаешь, как красиво в лесу?        — Там отвратительно, — фыркнул учёный. Свой опыт прыжка с воздушного шара и несколько дней похода он до сих пор прекрасно помнил. В деталях. Там было холодно, одиноко, местами страшно, и заблудиться не составляло особого туда.        — Это потому что ты был в неправильном лесу, — качнул головой Незнайка. — И не при тех обстоятельствах. А так там очень здорово.        — По-моему, кто-то мне недавно жаловался на наглых гонщиков.        — Они не в счёт. Так-то лес — замечательное место.        — Я подумаю.        — Думать некогда, — блондин взял Знайку за руку, поднял, подвёл к Воробушку и помог на него взобраться.