***
— Льюис сказал мне, что Уилсон сообщил Мелроузу, что Лоусон видел, как сова Малфоя доставила цветы самому Поттеру. — Не может быть! Слухи быстро разносились по коридору, ровно так же, как и сплетни. Рон каждый раз закатывал глаза, слышав то, как история менялась по несколько раз за день. Малфой подарил Гарри цветы? Да. Всё это было вполне правдоподобно. Рон не смог сдержаться, снова закатив глаза. В последнее время сплетни в Хогвартсе явно покатились по наклонной.***
Драко сидел рядом с Грегори, мечтая лишь о том, чтобы Визенгамот не заставлял его заканчивать седьмой курс в этой школе. Однако он пришел к выводу, что в большинстве своем Хогвартс был намного лучше Азкабана. — Драко, — толкнул его в плечо Грег, указывая на ту самую сову, с которой Драко любил разговаривать, временами посещая совятню. Драко прищурил глаза, когда сова приземлилась перед ним, уронив небольшой букет цветов на стол. В ту же секунду возмущенный звук сорвался с его губ, и он увидел синие васильки. Изысканно. Как смеет Поттер считать его изысканным? Подняв взгляд на гриффиндорский стол, он увидел Поттера, который самодовольно ухмылялся, а его школьная сова сидела на столе и сверкала глазами. — Я убью его. — Это было бы неразумно, — сказал Грег, набив рот беконом. — Да знаю я. Он же чертов спаситель. Грег неодобрительно хмыкнул. — Это так. Ну а еще здесь слишком много свидетелей. Драко сделал паузу, прежде чем одарить его злобной ухмылкой. — Вот почему ты мой любимый друг. — Я твой единственный друг, — ответил Гойл, делая акцент на третьем слове. Драко надулся, проигнорировав горькую правду, и уставился на букет. — Он даже ленточку правильно подобрал. Лента, связывающая цветы, была справа, и это означало, что послание предназначалось получателю. Честно говоря, есть такое ощущение, что Лонгботтом помог ему. — Что они должны означать? — спросил друг, сморщив нос. — Они же волосатые. — Бурачник. Он означает грубость. Стоит отметить, что цветы были интересными: красивого фиолетового цвета, но покрытые щетинками вдоль стебля и листьев. Драко наблюдал за тем, как Грег неуверенно ткнул в растение пальцем. Малфой подумал, не сказать ли ему, что это магловские цветы, и они очевидно безвредны. Но смотреть, как тот пытается унюхать подвох в простых цветах, было более занимательно. — Поттер не ошибся, — мрачно выдал блондин. Ухмылка на лице Грега заставила левый глаз Драко начать дергаться. — Понятия не имею, почему я тебя терплю. — А что насчет тех синих цветов? — снова задал вопрос Грег, игнорируя предыдущее высказывание Драко. — Что они означают? Драко задрал нос и бросил: — Это не твое дело. — Возможно, что-то совсем другое, раз Поттер правильно все понял, — пробормотал Грег достаточно громко, чтобы Драко услышал его. — Я ненавижу тебя. — Драко тяжело вздохнул, не обращая внимание на тот факт, что они оба знали насколько ложным это заявление было. Драко взглянул на Поттера последний раз и понял, что теперь он должен стараться изо всех сил. Никто не сможет превзойти его. Особенно те, у кого нет чувства стиля, вечно грязные волосы и изнурительный комплекс героя.***
— Ты не поверишь, что я только что увидел. — Только не говори, что это снова был Пивз, потому что я до сих пор не могу вывести пятно с галстука от последней чернильной бомбы, которую он бросил. — Это намного лучше Пивза. Поттер отправил Малфою цветы! Джинни фыркнула на четверокурсников, которые бурно сплетничали за соседним столом. Последние несколько дней Уизли проводила в библиотеке, чтобы убедиться в том, что она сдаст предстоящий Ж.А.Б.А. по трансфигурации — самый трудный для нее предмет. — О, как мило. — Снова послышалось со стороны. — Мне вот показалось странным, что Малфой был единственным, кто это сделал. Их дружба была бы неплохой. Конечно, их ссоры раздражали, но это лучше. Зато можно наблюдать за тем, что они спокойно могут отложить свои разногласия в сторону. — Почему никто не присылает мне цветы? Малфой — мудак, а Поттер отправлял цветы ему. — У Поттера явно нет вкуса. Джинни нахмурилась. Первым её желанием было списать все это на бессмысленные сплетни, но они выглядели слишком уверенными в себе. — Эй! — окликнула Джинни Рона, когда увидела его выходящего из гостиной факультета. — Что это за история с Малфоем, Гарри и какими-то цветами? Рон закатил глаза. — Я слышал что-то об этом вчера. Это просто сплетни. Странные сплетни. Джинни поразмышляла. Может быть, Луна знает что-нибудь об этом.***
Гарри не нравилось, как он с нетерпением ждал того, что же Малфой пришлет ему сегодня. Спустя некоторое время он понял, что его сердце бьется быстрее, и ему стало интересно, почему это происходит. Может быть, это просто волнение от того, что он одержал над кем-то победу? Когда сова принесла небольшой букет, Гарри как можно скорее притянул его поближе. — Что это? — спросил Гарри у Невилла, нахмурив брови. — Похоже на полынь. Зачем ему присылать мне какие-то ингредиенты для зелий? — Гроздь связанных листьев было несложно узнать. Невилл сморщился, как будто вопрос Гарри сделал ему больно физически. — Это полынь… обыкновенная полынь. Но в ней всё же есть какой-то смысл. Гарри, конечно, хотел бы получить больше информации, но Невилл нахмурился. — В этом нет какого-то чрезвычайно глубокого смысла. Полынь, как бы сказать, символизирует отсутствие чего-либо. Обычно она ассоциируется с чем-то вроде тоски. Также это растение очень горькое. Символизм может быть разным: горькие слова или горькое утро. Ну или просто обычная горечь. Гарри фыркнул. — Он бы точно мог описать меня этим словом. — Поттер взглянул на другую часть букета и полюбовался белыми цветами, распустившимися на длинном стебле так, как обычно распускаются листья. — А это что за цветы? — Миндальное растение. Оно означает безрассудство, то есть значит, что ты безрассуден. — Эм… это просто — Гарри запнулся, увидев, как Невилл вопросительно изогнул бровь. — То есть, я не… — Он нервно прикусил губу, когда поднялась еще одна бровь. — Ладно, я не…, — неохотно признал Гарри, складывая руки в замок. — Но я не испытываю никакой горечи. Гарри поднял голову и случайно поймал взгляд Малфоя. Гриффиндорец нахмурился от увиденной победы в глазах бывшего врага. Похоже, ему придется перейти на следующий уровень.***
Драко проигнорировал Грега, оглядывающегося по сторонам в поисках посылки, которая, как они оба знали, должна была вот-вот прибыть. — Почему тебя так интересует это? — Раздраженно спросил Малфой. — Никто другой не задевает тебя так, как Поттер. Я хочу посмотреть, к чему это приведет. — Грег пожал плечами, начав завтракать. — Ну а еще мне нравится видеть, как тебя оскорбляют. — Спасибо, — фыркнул Драко, тяжело вздохнув. — Я прям чувствую твою любовь. Прежде чем Грег успел ответить, перед ним приземлилась школьная сова, а из ее когтей посыпались цветы. — Будет сложно отделить это, — заметил Грег, указывая пальцем на гроздь ягод с толстыми шипами, торчащими среди плодов. — Терновник, — прорычал Драко, обиженно сузив глаза. — Это значит «трудный». — Ну, иногда ты бываешь трудным. Драко дёрнул его за нос и со злостью ответил: — А кто не бывает? Возможно, какая-то маленькая часть меня может быть трудной, но в целом я очень даже приятный человек. Отсутствие ответа оскорбило Драко, но он был выше этого и не стал никак комментировать. Что вообще Грегори мог знать? — Как насчет этого? Он красивый. Драко хотелось, чтобы определение было таким же красивым, как этот желтый цветок с мягкими лепестками. — Лютик. Означает «ребячество». Когда Грег открыл рот, Драко поднял руку. — Даже не смей говорить этого. Я не веду себя как ребенок. Драко молча кипел от злости, перебирая в уме десятки вариантов значения цветов и даже несколько способов покалечить Поттера, не привлекая к себе лишнего внимания. На этот раз он не стал смотреть в сторону гриффиндорского стола. Малфой не горел желанием видеть чьё-то самодовольное лицо.***
Гарри пытался понять, правильно ли он следовал рецепту зелий или случайно создал новый вид плесени, когда Малфой толкнул его в бок. — Ну и зачем это было делать? Малфой закатил глаза, и Гарри, неожиданно для себя, подумал, что они непривычно красивые: «Всегда ли они были такими выразительными? Был ли этот оттенок более серебристым или менее серым, и, что более важно, почему его это вообще волновало?». — Это за то, что оклеветал моё имя. Гарри не смог бы остановить самодовольную ухмылку, даже если бы попытался. — Клевета, говоришь? Думаю, я отправил именно то, что олицетворяет тебя. Прежде чем Малфой смог начать тираду, которая, без сомнения, утомила бы его до слез, Гарри продолжил: — Вообще-то, ты начал все это. Конечно, на твоем месте я бы не стал пассивно-агрессивно восхищаться, но каждому своё. — Прости? — Малфой прервал его, подняв руку вверх и нахмурив брови, которые были сведены так сильно, что Гарри подумал, не сольются ли они навсегда. — Я не имел в виду никакого восхищения. — «Красота — твоя единственная привлекательность», — напомнил Гарри, поджав губы.— Конечно, это может немного ранить, но ты все равно сказал мне, что я красивый. Это единственный положительный момент, который можно извлечь из твоего двусмысленного комплимента. Он смотрел на то, как Малфой пытался что-то сказать. Гарри знал, что Малфой должен был либо признать, что считает его красивым, либо намекнуть, что только часть значения была точной, что перечеркнуло бы всё. — Ненавижу тебя. Это не самое удачное оскорбление заставило Гарри усмехнуться, глядя на хмурое лицо Малфоя. — Правда? — Он театрально взмахнул ресницами. — В конце концов, ты считаешь меня красивым. Когда пальцы Малфоя сжались в кулак, Гарри понял, что нужно быть поосторожнее. Если он будет дальше дразнить Малфоя, то их посылки с цветами друг другу могут совсем прекратиться, и они вернутся к своим прежним перепалкам. А ему этого очень не хотелось. — Красота не единственное, что я нахожу в тебе. Гарри нервно сглотнул, поскольку такого поворота событий он совершенно не ждал. — Что? Малфой шагнул ближе, его глаза загорелись озорством и победой. На секунду это заставило Гарри пожалеть о том, что он вообще когда-либо задевал слизеринца. — Возможно, мне нужно внести некоторые изменения в свою тактику. Гарри поднял палец и собирался задать вопрос, но Малфой тихо ухмыльнулся, наклонился вперед и прошептал: — До завтра, Поттер. На фоне послышались звуки людей, которые собирали вещи, и это послужило сигналом к уходу Малфоя. Гарри судорожно схватился за край стола, недоумевая, что только что произошло. Все это время у него было преимущество, а Малфой просто отобрал его. — Ты в порядке, Гарри? — Голос Рона напугал его настолько, что он был рад тому, что держался за стол крепко и не упал от неожиданного появления друга. — Малфой ведь ничего не начинал? — Нет. Ну, то есть да, но нет. Брови Рона выгнулись дугой, а затем он нахмурился, очевидно, находясь в замешательстве. — Не хочешь объяснить? Гарри слегка улыбнулся, покачав головой. — Я объясню позже. Сейчас мне нужно провести небольшое исследование о цветах. — Цветы? — воскликнул Рон, когда Гарри подошел к двери. — Ты хочешь сказать, что все эти дурацкие слухи правдивы? Слухи? Гарри не совсем понимал, о чем говорил Рон. Всё это можно было отложить на потом. Кроме того, слухи в Хогвартсе никогда не отличались особой правдивостью.***
Когда перед Гарри упали два букета цветов и один лист, он нервно взял в руки растение с ярко-жёлтыми золотистыми луковицами, раскинутыми сверху четырьмя уложенными слоями листьев под ним. — Марена, — сообщил Невилл. В его интонации слышалось какое-то веселье. — Значит «клеветник». Гарри усмехнулся, мысленно задаваясь вопросом: «Для каждого ли определения найдётся цветок?». — А что насчёт этого? Почему тут всего лишь один лист? — Его форма была похожа на треугольник, а нижние края слегка загибались. Невилл поднял лист, и его глаза сузились в раздумье. — Этот лист больше, чем у обычного растения. Судя по его форме, мне кажется, он принадлежит чёрному тополю. На мгновение Невилл выглядел растерянным. — Значение, однако, не соответствует его тактике… — Ты о чём? — Попытки Гарри понять цветы были тщетными, ведь, как оказалось, эти растения изучить намного сложнее, чем он предполагал. — Мужество. Само значение происходит из маггловской мифологии: однажды Геркулес победил Какуса в месте, где росли чёрные тополя. Некоторые говорят, что это может означать как силу, так и храбрость. Некоторые деревья в Запретном лесу, кстати, те самые тополя. Гарри глубоко вдохнул. Малфой имел в виду, что он похож на Геркулеса? Гарри пошёл в Запретный лес, оказавшись в окружении тополей, как и сам Геракл? Или всё было гораздо проще, и Малфой просто считал его храбрым? — Что-то изменилось, Гарри? — тихо спросил Невилл. — Ваши отношения налаживаются? Гарри тяжело вздохнул, глазами пытаясь найти Малфоя. После войны за столом Слизерина было не так много студентов, поэтому найти того, кого нужно, было несложно. Драко не поднимал взгляда, как обычно, а его плечи были напряжены. — Я не знаю, Невилл. Я уже не понимаю, что происходит. — Он посмотрел перед собой на последний цветок, насыщенного фиолетового цвета. Листья напоминали ему маргаритку. — У этого тоже хорошее значение? Невилл задумался. — Возможно. Но я не думаю, что это так. — Даже учитывая то, что последнее не было оскорблением? Невилл медленно кивнул, всё ещё обдумывая это. — Это астра, она означает мысль, которая, как бы, поздно пришла в голову. Изначально её дарили, потому что она цветет в конце года, когда большинство других цветов уже отцвели. Обычно дарят её, как правило, в сочетании с другими цветами. Малфой отправил этот цветок тебе в отдельном букете. А это говорит о том, что ты для него — «мысль после». То есть, по сути, это оскорбление. Облегчение. Гарри действительно почувствовал облегчение от того, что это не комплимент. Какая-то его часть не знала, как отнестись к комплименту, который Малфой отправил в виде листа черного тополя. Слизеринец ведь упоминал, что хочет сменить тактику. Сначала Гарри хотел списать это на шутку, но он знал, что Малфой говорил серьезно. Конечно, этот гадёныш, вероятно, сделал это, чтобы раззадорить его. Но это не отменяло того, что он по-прежнему считал Гарри подходящим под это определение. Как и в случае с самым первым присланным цветком. — Я не думал, что буду рад оскорблениям. Это должна была быть шутка, но когда Невилл пристально посмотрел на него, Гарри понял, что говорил серьезно. Он наслаждался такой перепалкой с Малфоем, и ему нравилось отправлять цветы. Невилл похлопал Гарри по руке и посмотрел на него серьёзным взглядом. — Гарри, после всего, через что мы все прошли, мы заслуживаем счастья в любом его проявлении. Если это то, что делает тебя счастливым, то принимай его таким, какое оно есть. Гарри ненадолго опустил взгляд, благодаря Невилла за то, что он его друг. — Как думаешь, ты мог бы помочь мне найти какие-нибудь… более приятные… значения? Улыбка, озарившая лицо Невилла, заставила и его самого улыбнуться. — Конечно. — Возникла пауза, прежде чем Невилл продолжил: — Но мы все еще можем оскорблять его, верно? Удивлённый смех вырвался у Гарри, он встал и потянул Невилла за собой. — Не думаю, что я когда-нибудь перестану оскорблять Малфоя. Но, возможно, комплименты в перемешку с издёвками тоже не так уж и плохи.***
— Люди думают, что вы с Поттером встречаетесь, — проворчал Грег, как только Драко сел завтракать. Тот насмешливо хмыкнул. — Хогвартс сошёл с ума. Неужели это лучшее, что они смогли придумать? Когда Грег приступил к еде, Драко нервно заёрзал. — Последние цветы, которые ты отправил, были другими. Почему? — спросил Гойл. — Откуда тебе-то знать? Ты даже не в курсе их значений. — Ты прав, — легко согласился Грег. — Но я знаю тебя, а ты явно был смущен. Драко прикусил губу и отвёл взгляд. — Это нормально, когда ты меняешь свое мнение, Драко. — Правда? — спросил Малфой, стараясь не думать о своём отце. — Мы потратили всю жизнь, изучая мир с ограниченной точки зрения. Придерживались мнения общества, которое было окутано жалкими и унылыми оттенками, в то время как все остальные видели красоту настоящих красок жизни. — Он сделал паузу, чтобы провести пальцами по волосам. — Ошибаться всегда тяжело. Я и сам, весь, с ног до головы ошибка, Грег. Ты не сразу сможешь научиться игнорировать свои прошлые убеждения. Чтобы стать лучше, мне каждый день нужно активно подавлять ту часть себя, которая раньше была жутко-мерзкой. Менять столько всего в себе — это обременительно, но необходимо. Поттер всегда был единственным, на чём я мог сосредоточиться. Только это никак не повлияло на моё воспитание. Я решил затаить бесполезную обиду на Поттера, а отпустить это уже тяжело. — Но ты хочешь отпустить обиду, — пробормотал Грег, на мгновение подняв руку в воздух, словно собираясь утешить его. Драко на миг прикрыл глаза рукой, затем тяжело вздохнул и искоса посмотрел на Грега. — Да. — Чёрт. Драко ненавидел всё это. — Мне нужно стать лучшей версией себя. Я не смогу двигаться дальше, если буду жить прошлым. Я должен сделать это ради себя. Дело даже не в Поттере. Не совсем. Никогда им не было. — А цветы? — спросил Грег, блуждая глазами по лицу Драко. — В чём смысл всего этого? Драко прикусил губу. Часть его души желала, чтобы Грег всё ещё был тем молчаливым мальчиком, который слепо слушал его. — Я просто… Я хотел найти способ поговорить с ним без дуэлей и гнева. Я не думал, что ему это понравится, и всё это превратится во что-то другое. — Во что-то другое? — уточнил Грег, переводя взгляд в сторону гриффиндорского стола. — Это то, с чем ты испытываешь трудности? Драко знал, что Большой Зал не лучшее место для разговора, но он понимал, что если бы ему дали возможность отложить этот разговор, он бы потом больше никогда не заговорил об этом. — Разве мне можно желать чего-то такого чистого, если я все равно собираюсь это отравить? — Драко, я не тот человек, который должен спрашивать. — Грег сделал паузу, на его лице появилось выражение беспокойства. Они не испытывали искренних эмоций, их дружба была такой. — Я тоже не очень хороший человек. Прошлый год был… ну… катастрофой. Я причинял боль людям. Многим. Драко не хотел обсуждать это, но он знал, что эмоции уже не остановить, раз он приоткрыл им дверь. — Как бы сильно я ни скучал по Винсенту, я думаю, что должен был упасть вместе с ним. Драко быстро покачал головой. Рядом что-то зашуршало, но он проигнорировал это, посмотрев на Грега. — Грег, ты не должен такое говорить. — Драко тоже скучал по Винсенту. Возможно, не так сильно, как Гойл, но они были троицей с самого детства. — Смерть не должна быть наказанием. В загробной жизни человек не учится. Раскаиваться надо при жизни. Смерть не значила то, что он заслужил это. — Я не знаю, как быть хорошим человеком, — прошептал Грег настолько тихо, что Драко едва услышал. — Но научимся. Мы можем стать лучше вместе, если ты этого хочешь. Грег мягко улыбнулся и отрывисто кивнул. — И, — нерешительно начал Драко, нервно моргая глазами. — Я стану для тебя лучшим другом. Таким, которого ты заслуживаешь. Драко вздохнул, когда Грег крепко обнял его. — Ты уже такой. Драко мог по пальцам одной руки посчитать, сколько раз его обнимали. Часть его ненавидела то, что он так же крепко прижимался к Грегу. — Мне так жаль. Он знал, что ему следует рассказать подробнее, объяснить, что их дружба была токсичной и как сильно он сожалеет о том, что когда-либо относился к нему так, как раньше, но Драко не был уверен, что он сможет сформулировать что-то толковое сейчас. — Я знаю. Облегчение от слов Грега заставило Драко ещё больше обмякнуть в объятиях. Это было прощение единственным способом, который Грег знал, и для Драко этого было достаточно. — Посмотри на нас, — сказал Драко, отстраняясь и поправляя мантию. — Мы двое сопливых идиотов. Грег хмыкнул, но ничего не сказал, и начал накладывать еду на свою тарелку. Одно это действие давало Драко уверенность в том, что у них всё будет хорошо. — Снова цветы. Драко посмотрел на стол и понял, что сова, должно быть, доставила растения во время их разговора по душам, а он даже не заметил. Его внимание привлекла гортензия — красивый куст с розовыми цветами в форме шара. Драко вздохнул, пытаясь казаться раздраженным, но даже в его собственных ушах это прозвучало как-то нежно. — Что это значит? — Хвастун. — Он сделал паузу и сузил глаза. — Даже не смей говорить что-то. Грег ухмыльнулся, подняв свободную руку в успокаивающей манере. — Я и не собирался. Драко точно не поверил ему. Он вернулся к своим цветам и взял ещё один куст. На этот раз цветы были другими. — Лаванда. Означает усидчивость. — Он сделал паузу, чтобы провести пальцами по ярко-фиолетовому растению. Когда Грег заговорил дальше, в его голосе слышалось нетерпение. — И что это значит? — Пристальное внимание. Лаванду обычно используют для сокрытия запаха других цветов, и поэтому также имеет определение «обманчивый». Ну либо это его способ сказать, что он уделяет мне пристальное внимание, либо я могу быть обманчивым. — Почему не оба варианта? — поинтересовался Грегори. Драко прикусил губу. — Почему бы не оба, — с готовностью согласился он. Почему бы и нет? — Это, кстати, не совсем оскорбление. Драко прикусил нижнюю губу, услышав это. — Да. Да, это не оно. — Губы растянулись в улыбке, когда он взял последний цветок. — «Красота — твоя единственная привлекательность», — слизеринец посмотрел на знакомый цветок, покачав головой в недоумении. — Зачем он прислал тебе его? Ведь ты был первым, кто отправил такой же, да? На щеках Драко появился румянец, когда он вспомнил их с Поттером разговор в классе. — Это его способ сказать, что он тоже считает меня красивым. — О. Драко терпеливо ждал. Прошло ещё несколько няпряжённых секунд. — О. — Наступила небольшая пауза, пока он ждал Грега, который всё обдумывал. — Это что-то другое. Смех пронзил Драко, когда он снова посмотрел на Грега. Улыбка стала ещё шире. Он действительно был благодарен за то, что они друзья. Когда Драко поднял глаза, он увидел, что Поттер пристально смотрел на него. Сложно было прочитать эмоции на лице гриффиндорца: брови нахмурены, голова наклонена так, что он открыто смотрел на него, а взгляд был прищурен. Малфой изогнул бровь в ответ, ухмыльнувшись, и в этот момент Поттер быстро опустил глаза, явно смутившись. — Это что-то хорошее. Оставалось только выяснить, что именно.