Запри меня в комнате, где пахнет любовью

Всю ночь Шинген не могла уснуть. Уютная постель весь вечер манила к себе, но сна так и не было. Удалось провалиться в небытие только под утро и то было не долгим. Солнышко пробивалось сквозь шторы и слепило в глаза. Ран ночевал в гостиной, но тоже не мог уснуть. До утра он то и дело пил кофе и работал в ноутбуке. Пару раз он заглядывал в спальню, видя Тину спящей, но она только успешно притворялась. Каждый раз она дрожала и умоляла не заходить в комнату и не трогать ее. Бардак в мыслях никак не хотел разбираться и только больше заставлял злиться. Слишком много произошло за такой короткий срок и девушка не понимала, почему именно она. Почему именно у нее такая сложная судьба и как изменить ее. Вчера их диалог закончился последними словами Шинген. Разбежавшись по разным комнатам, они закрылись от всего мира, погружаясь в собственные размышления и воспоминания. Оба думали о жизни, о проблемах и их решениях. И оба хотели поговорить, но не решались. Заправляя кровать, Тина не хотела выходить из спальни, но принять душ и выпить кофе было необходимо. А еще ей было необходимо поговорить с Раном. Хайтани тем временем лежал на диване на жёсткой подушке и смотрел в потолок, не вылезая из собственных мыслей. Мир для него остановился на какое-то время. Минуты длились вечность, а желание провалиться сквозь землю только росло. Он винит себя за то, что тогда вообще подошёл к девушке, которую полюбил всем сердцем и видел в ней себя. Потерянного и одинокого. Грустного и чертовски несчастного. Это он, только в женском обличии. Одиночество и отстраненность делают его холодным, как лёд. Очень холодно. Очень одиноко. Дверь со скрипом закрылась и Тина поморщилась, надеясь на то, что не разбудила Хайтани. Но тот не спал. Он приподнялся на локтях, осматривая девушку с головы до ног. Домашний топ и серые спортивные штаны привлекли его внимание. Скорее, привлекла фигура. Да и в целом он смог признаться самому себе в том, что действительно рад ее видеть. — Доброе утро, — бросил он, заваливаясь обратно на подушку. Тина молчала. Она не хотела что-либо говорить. Боялась. Если между ними завяжется диалог, то это ни к чему хорошему не приведет. Ссора может разрастись и Ран уже точно не даст ей уйти. — Завари мне тоже кофе. Я очень плохо спал сегодня. Она посмотрела на спинку дивана, осуждающе кривляя недовольную гримасу. Из-за произошедшего она тоже плохо спала. И винила Хайтани в том, что тот вывалил на нее вчера ещё одну проблему после всего, что с ней произошло. — Я тоже, — вздохнула она, включая аппарат. Ран с любопытством выглянул из-за спинки своего спального места, а потом уселся. Он не отрывал от нее глаз, все время размышляя над тем, что произошло. Но сейчас ему гораздо спокойнее видеть ее такую домашнюю и уютную. Она делает вид, что ничего не произошло и это ничуть не смущало. Но Хайтани очень хотел обсудить с ней случившееся и извиниться как следует. — Тина, — обратился тот, вызывая у девушки табун мурашек, — извини меня. — За что? — Я конченный придурок и я это осознаю. Но ты не понимаешь, что я вижу тебя, а не Иоши. Повисло напряжение. Тина сжала в руках стакан с водой и проклинала Рана за то, что тот поднял тему. Теперь она нервничала и злилась. — Ты не умеешь любить. Ты хороший, добрый, хоть и бываешь непредсказуемый, но ты не способен любить. Да, ее ты любил, я не спорю. Но зачем тебе я? Не держи меня только из-за внешнего вида, — она смотрела на него пристально и бесстрашно, хотя внутри разразилась буря эмоций. — Тина, — начал он. — Заткнись и слушай! — рыкнула она, поставив стакан на стол слишком сильно, что даже немного разлила воду на стол. — Я тебе не девочка на побегушках. Не держи меня в своей клетке только ради собственного удовлетворения! Я не хочу жить в тюрьме, не хочу жить в этой квартире и спать в этой комнате, где пахнет негативом. Не хочу жить с тобой, ты стальной придурок, который не видит никого, кроме себя. Он поднялся на ноги и решительно направился к ней, пока она следила за каждым его шагом. Страх усилился, но она уверенно сжала кулаки и ждала. Ждала его реакции, которая опять непредсказуема. Что он сделает на этот раз? Накричит, поставит на колени или извинится? Неизвестно. А он все шагал, приближаясь все быстрее и быстрее. Когда он подошёл уже вплотную, Шинген почувствовала его тепло. Тепло его бледного и худого тела. — Выслушай, — хрипло проговорил он. — Да, ты очень похожа на Иоши, но я готов исправить это. — Изуродуешь меня? — усмехнулась та, хотя уже еле стояла на ногах. Попытки быть бесстрашной давались ей трудно. — Не смеши, — улыбнулся он, все ещё басисто выговаривая слова. — Я изменюсь. Ты не такая, как она. Этим ты мне и нравишься. Ты способна выдержать любые трудности и продолжать улыбаться, поэтому ты мне и нравишься. Я лишь хочу сделать тебя счастливее. Тина замерла, ощущая критичную нехватку воздуха в помещении. Если бы Шинген смотрела на него через розовые очки, как тогда смотрела на Сакусу, то искренне бы поверила в его слова и чувства, бросая всех ради него. Но нет. Она смотрит на него чистым и светлым взглядом, осознанно вдалбливая его слова себе в уши и куда-то в глубинки мозга в отделение «Пустые слова». — Бред, — лишь выдохнула Тина, все ещё ощущая себя сдавленной. Обходя его стороной, Тина чувствовала его пристальный взгляд. Ран перехватил ее руку, разворачивая девушку обратно к себе и прикладывая ее ладонь к груди, ближе к сердцу. — Тина, — начал он слишком уверенно и быстро, но потом все же прикусил язык и сбавил тон, — ты не хочешь мне верить? Почему ты все время выбираешь этого уебка Сасуку? — Сакусу… — Мне похуй как его зовут. Тина поморщилась. Саркастичный тон парня смутил ее, но все же она не стала придираться к этому. Все же предпочла выслушать его и понять, чего он хочет на самом деле и каким искренним он будет. Будет ли? — Пожалуйста, поверь мне один раз и я не разочарую. Всего раз. Дай мне этот ебучий шанс изменить тебя и твою жизнь. Изменить меня и мое восприятие к этому миру. Голос дрожал как и руки. Но дышал он ровно, а сердце билось спокойно. Тину впечатлило такое умение контролировать себя, потому что она сейчас дрожала всем телом. Именно эти слова пробились куда-то глубже, чем душа. Пробивающий до мурашек холодный взгляд фиолетовых глаз очаровывал, ведь он скрывал в себе нечто большее, чем просто желание быть искренним. Это желание быть любимым и нужным вновь. Быть тем, на кого можно положить голову на плечо и тяжело вздохнуть после тяжёлого дня. Быть тем, с кем хочется просыпаться и засыпать вместе каждый божий день. Быть тем, кого можно обнять и забыть о существовании всего мира, чтобы время не имело значение, а окружающие были незаметны глазу. Хайтани осознал, что действительно хочет сделать Тину сильнее и умнее, но при этом любить ее до самого конца. Любить так, как не любил никто. Ни родители, ни Кётин, ни Сакуса. Всю ночь он размышлял над прошлым диалогом и думал о том, чем же зацепила его Шинген. Сходство с покойной девушкой не давало ему покоя ровно так же, как и сходство их некоторых жизненных ситуаций, из которых они выбирались каждая по-своему: Иоши топила себя в страданиях и порезах, а Тина поднимала голову и гордо шла вперед и стремилась к цели. Ран понимал, что если не смог спасти ее тогда, то попробует изменить себя и свои понятия, чтобы не угробить жизнь еще одного дорогого сердцу человека. — Ты думаешь, что я жестокий и бесчувственный, но это не так. Я не могу так сразу раскрывать себя человеку, но для тебя я неосознанно раскрыл гораздо больше нужного, оттого и доверяю тебе теперь еще больше. Но я хочу взаимного доверия и хочу, чтобы мы оба были честными друг перед другом, — он вдруг на мгновение помедлил и даже отвел взгляд, быстро пытаясь собраться с мыслями. — Что ты чувствуешь ко мне? Тина задержала дыхание и попыталась осмыслить сказанное. Внутри завязался комок который сжимал все органы. Руки все так же безостановочно дрожали и Шинген было сложно сконцентрироваться. — Я… Хочет соврать. Не хочет говорить все то что действительно чувствует к старшему Хайтани. Она понимает, что это уже не шуточный диалог, где не будет конца. Необходимо решить все окончательно и попробовать найти правильное решение. За все это время она успела привыкнуть к нему. К его отстраненности, загадочности, хладнокровию и жестокости. Но перебирая все моменты, она замечала в нем много хорошего: заботу, искренность и чувства. Да, он не преподносит это в мягкой и вежливой форме, но все же старается заботиться, пусть это и не так очевидно. — Только честно, — напомнил он, все еще терпеливо ожидая ответа. Наплевав на все законы своей жизни, Тина выдохнула и принялась медленно выговариваться, пытаясь подбирать слова. — Хайтани, — начала она, — Ран Хайтани, ты жестокий, холодный зверь с острыми клыками и когтями, которыми рвешь мне сердце, но при этом оберегаешь от невзгод. Я помню тот кофе в спортзал, который ты любезно купил, хоть и не принес лично, — она улыбнулась, отдаваясь милым воспоминаниям, — помню твой взгляд в клубе, твое мнение об отношениях, помню твои прикосновения, я помню то, как ты искренне рассказывал мне о своих трудностях и как хочешь это все изменить. Ты странный, но при этом нравишься мне. Улыбка на его лице была краткой и скромной, но внутри он успокоился. Он услышал необходимое ему признание о том, что Шинген к нему неровно дышит и это его чертовски радовало. Хайтани вдруг понял, что это его последний шанс изменить не только судьбу Тины, но и свою собственную жизнь. Перестать закрываться от людей, перестать думать о плохом и быть эгоистичным к желаниям других. Теперь он хочет работать над собой и над отношениями. Прижимая к себе дрожащую девушку, он крепко впился в ее сухие губы, мгновенно увлажняя их. Поцелуй трепетный, желанный и кричащий о том, что между ними больше нет пропасти. Они будут строить свой мост в бесконечность. Оба утопали в прикосновениях и нежности. Утопали в желании меняться. Их дом — большая комната, где пахнет любовью. Любовью, гармонией и верностью.