Love is...

      В именье Верманов совсем тихо: время клонит середине ночи, а Лея и Армин только ступили на порог, возвращаясь с бала. Дом вместе со всеми обитателями уже давно крепко спал, поэтому Армин вызвался проводить Лею до её покоев. Они тихо поднимались по широкой лестнице, и лишь тихий шёпот нарушал чуткий покой поместья. Лея страшно устала, ноги её гудели и хотелось поскорее скинуть туфли, однако она не позволяла себе лишнего. Только думала о прошедшем котильоне… как они танцевали его в саду, совсем одни и в окружении лишь безмолвной зелени, под слабо доносящуюся из зала музыку.       Она ещё думала о том случайном поцелуе, который позволила себе, чтобы отпугнуть настойчивого кавалера. Ещё держался в мыслях этот нечитаемый взгляд Армина, каким он глядел на неё, пока они были в саду. Она не знала, сколько ещё может позволить себе с ним. С другой стороны, бес на левом плече подсказывал ей, что он лишь лакей, следовательно, должен полностью подчиняться. Она не располагала точным знанием того, что у этого лакея в голове. Трудно было отличить его притворственную услужливость от искреннего интереса. И эти новые, приятные чувства, что пробудились вместе с поцелуем, толкали её на разного толка безумные мысли. А мыслям свойственно обличаться в поступки.       По пути Лея вынула из кармана средь складок платья фантики из-под конфет с праздничного стола. Внутри них было какое-то послание, но у Леи доселе не нашлось времени прочитать. Теперь же она наконец взглянула и разобрала надпись. «Любовь это… напомнить ему, что онъ былъ самымъ интереснымъ мужчиной на балу». Лея хмыкнула, сунула обёртку обратно. Поднявшись к её покоям, она задержала Армина. — Не могли бы Вы помочь мне с платьем? Камеристка уже спит, а самой мне не справиться, — жалобно протянула она, подбирая полы платья и проходя в открытые Армином створчатые двери её комнаты.       Тот незамедлительно кивнул. — Сочту за честь, — снова этот образцовый тон.       Лея прошла к зеркалу. Через него увидела, как Армин встал за её спиной и принялся расшнуровывать корсет. Он был полностью увлечён делом, и Лея чувствовала, как бережно он ослабляет ленты, давая ей свободнее дышать.       В воздухе на минуту зависла тишина: они оба устали и наболтались с сотней гостей ещё на балу. — Расстегните и колье, — Лея нарушила безмолвие, когда Армин закончил с платьем. Теперь оно держалось лишь её руками, обнажая кружевное нижнее платье. Армин стал словно пытаться закончить с этим быстрее, на его лице не отразилось ни одной эмоции, но щёки стали чуть розовее.       Его руки скользнули выше, он принялся расстёгивать украшения не шее, теперь без перчаток касаясь её обнажённой кожи. Лее казалось, что в местах соприкосновения вспыхивал всякий раз маленький пожар, горячивший тело. Она и сама не понимала, с чего её начали терзать такие чувства. Но ей хотелось взять то, что она хочет. — У Вас… мягкие руки, — вполголоса произнесла она. Протянула свою ладонь к шее, накрыла его руку своей. Тонкое пламя плясяло в свече, играясь переливами на их лицах. Лея смотрела в зеркало, на Армина, и их глаза столкнулись в отражении. — Благодарю, — мягко ответил он. В полутьме тяжело заметить краски его лица, однако даже так можно разглядеть, что он краснеет. — У меня к Вам ещё предложение, — Лея развернулась лицом к Армину. Снова слишком близко и где-то внутри вспыхнуло яркое воспоминание о непозволительной фривольности, которая произошла между ними накануне.       Армин молчал, не спуская с неё умных глаз. — Не желаете ли… нарушить со мной ещё пару правил? — Лея тонкими пальцами провела линию по его челюсти, спускаясь к подбородку.       Он тихо сглотнул, даже не решаясь поднять руки́. Ему не дозволено лишний раз её касаться. — Что… что вы имеете ввиду? — слабый вопрос со вздохом слетел с чужих уст. — Я знаю, вам тоже хочется, — почти мурлыкнула юная графиня, спускаясь уже ближе к шее.       Армин знает, что она проницательна. Не мудрено, ведь он не может спрятать своё смущение за веером или ещё чем-то. Он хорошо понимает намёки. И где-то глубоко внутри малая его часть откликается на её слова, так и кричит, что он действительно хочет того, на что она намекает. И всё же он знает, что это недозволительно: если о них кто-то узнает, особенно хозяева, то им не поздоровится. Он лишь лакей, мальчишка без никакого чина, к тому же прислужник их семьи, поэтому даже думать о графской дочери ему строго настрого запрещено. И всё-таки она недурна: как внешне так и умом. Блуд медленно овладевает светлым разумом.       Затерявшись в противоречиях, Армин не заметил, как Лея усадила его на свою кровать. И такое ему вряд ли было разрешено. Ангел с правого плеча посоветовал ему тут же встать, но Армин остался на месте.       Зато Лее можно было всё. Бальное платье, над которым так долго корпела портниха, упало на пол и сложилось вместе с криналином, а Лея лишь перешагнула через него, оставшись в нижнем платье чуть короче колена. Армин заворожённо смотрел на неё снизу вверх. Ему очевидно было некомфортно сидеть на её широкой кровати, однако это волновало Лею меньше всего.       Она подошла совсем близко, пальцы её коснулись чужого подбородка, притягивая к себе и снова целуя. Настойчиво, собственнически и совсем не так невинно, как в первый раз. Огонь внутри распалился, подпитываясь острыми чувствами. Определённо то, что происходило сейчас в покоях юной графини, нарушало все возможные правила и устои. Но, как обычно водится у горожан, «не пойман — не вор». От знания, что это запрещено, хотелось ещё больше.       Лея не чувствовала, что Армин хочет отстраниться. Безусловно, она ощущала, нет, знала, что у неё есть над ним власть. Если не кривить душой, то Лею мало волновало его удовольствие. А ей пока всё нравилось. — Вы так холодны, — нарочито жалобно протянула она, разорвав поцелуй. Огонёк свечи стал ещё дальше, поэтому заметить пунцовое лицо, над которым она склонилась, стало ещё сложнее. — Я не могу забыть Ваши руки, — её колено, обтянутое молочными колготами, втиснулось меж его ног, оперевшись на кровать. — Вы же знаете, мы не можем… я не могу, — Армин кашлянул, отвёл голову. — Вы так близки и… столь обнажены, м-мне такое не дозволено, — он сглотнул, Лея заметила, как дёрнулась тень в районе кадыка. — Я даю Вам личное разрешение, — Лея склонилась ещё ниже. Она наконец позволила себе усестся на коленях лакея, взять его руки и самостоятельно положить себе на талию. — И не забывайте дышать, — хихикнула она почти у уха Армина.       А ему дышать сложно, очень. И голова горячая, и жаркая путаница мыслей не даёт адекватно думать. Он тут, а совсем рядом она, и между его руками и её обнажённым телом лишь тонкая ткань нижнего платья. Какой же бес их побрал…       И всё-таки бес чертовски хороший. Из душной кучи роящихся мыслей вырывается одна, вполне трезвая: прекращать не хочется. Руки не слушаются и будто сами прижимают её ближе, ведут выше по мягкому атласу, а губы непроизвольно касаются чужих плеч, оставляя маленькие влажные поцелуи.       Лее нравится, что его маска услужливого мальчика треснула, и наконец показался он настоящий. Она всё ещё не знает, что он там к ней чувствует, но не то чтобы это помешает ей начать освобождать его от фрака.