"всё будет нормально"

      Что такое влюбленность? И что такое вообще — влюбиться в человека? Бесшуточно, безоговорочно, просто взять и влюбиться, испытать это вселенское чувство с головой!.. А что, если влюбился ты, будучи уже в отношениях? Вот же блять.       Своей девушке Слава врать не хотел. Типа он её любит, эти чувства взаимны, и кроме Кати ему никто не нужен… Правда, ему не хотелось ей врать. Но он был так к ней привязан… Так было сложно от неё отказаться. Но он влюбился в другого человека.       И наступил вечер, когда стример всё испортил.       В этот день они с Екатзе должны были подготовить музыкальный вечер, где Слава и его друзья соберутся и вместе будут обсуждать всякие разные темы, смотреть видосы и вместе решать, хуйня это или нет. Злой, Шурпатов, Эвелон, парни давно не собирались, нужно было это исправлять. Право таки, музыкальный вечер был ни к чему, но Буланкина на лёгкой музычке и фиолетовом освещении настояла, указывая на красоту и романтичность данной идеи. Леонтьев согласен с ней не был, но спорить было лень, да и такую не переспоришь. Короче, настояла Катерина на музыкальном вечере. Приготовила фруктов, пиво тем, кто пьёт, сама же надела вещи посимпатичнее и Славу приодела. — Нехер в таких стремных лохмотьях ходить. Славик, ну давай, надень ту футболку, что я тебе купила в прошлый раз. А? ***       В этот вечер было особенно дождливо и пасмурно. Лето. Такое не такое, такое не жаркое, что дух захватывает. И почему только так? — Давай видосы Маразма почекаем? Прикольный вообще парень, Славик, ты смотрел его видосы? — с ухмылкой спросил Вадим. Своей коронной, своей вечной и фирменной. Видосы Маразма Бустеренко не смотрел, а вот от друга не мог оторвать взгляда. Вау. Как сердце громко бьётся то в ушах… дух захватывает даже! И так тяжело на душе становится. Что хочется острый перец сжевать, чтобы слёзы настоящие на слезы искусственные свалить. Стыдно. Катя тут… стыдно вдвойне. Предатель, блин. Угораздило же его втюриться в друга…угораздило по самые седые на голове волосы, по самые нервы стеклянные, разорвавшиеся. Угораздило, угораздило, угораздило. И так жестоко близко Вадя сидит. — Ты живой там? — вопрос задал он, щелкая перед чужим лицом пальцами и хмурясь. — А? Не хочешь, что ли, Маразма смотреть? Не? — А…э… Да, хочу!.. Хочу я…– уверенности в голосе не было. Парень вцепился взглядом в Артура, что пил пиво, и сглотнул. В горле было сухо. Кровь прилила к лицу. — Выглядишь болезненно…ты нормально спишь? — парень потрогал чужой лоб, обеспокоенно на него смотря. И как в такого можно не влюбиться, а? Нет, Еказте о нем заботилась тоже, но… Но его почему то неумолимо тянуло к Козакову! Безумно… давно.       Когда это началось? Бустер не помнил. Только лишь предположительно мог сказать, что начал на Вадика он залипать после их сближения. Мафия, совместные стримы, головокружительные разговоры в пол второго ночи, когда оба пиздец какие сонные, но все равно спать не ложатся и пиздят до потери пульса. Да, это не как Катя. С ней такого Леонтьев позволить себе не мог. Но вот с этим 192… — Да всё со мной нормально, Вадик. Не беспокойся, просто… Немного устал. — Может тогда закончите? — подала голос Буланкина. Этот вопрос внезапно его отрезвил. — Что? Нет, мы только начали! — даже как-то резко произнёс он, сердито смотря на девушку. Хотя она даже и не сказала ничего. Видя испуг на её бледном лице, Бустер поспешил себя поправить. — Вернее… Солнышко, мы видео этого Марата посмотрим и разойдемся, хорошо? — Маразма, а не Марата. — та тяжело вздохнула, и, обойдя Строго, ласково поцеловала парня в лоб. Почему то это не принесло былой удовлетворенности.       Сложно поверить, но её Слава больше не любил. Он был влюблен в Вадима Козакова, Эвелона, парня, что сидел прямо рядом с ним. И руку протяни — вот он, живой, теплый, настоящий. Весь твой.       Он чуть было не сделал этого, но вовремя опомнился и уставился на экран, слушая странный голос парня с маской белки. Маразматик. — Сыгодна мы пасмотрым очередное видео про русскых стрымыров. — ы-ы, он так выделял эту ы, что хотелось смеяться. Будто читая его мысли, сидящий рядышком Вадя захохотал, заставляя стримера посмотреть на него. На губах Славы появилась влюбленная улыбка. Такая даже при взгляде на Екатерину не появляется. Это что же… Значит, действительно… Ему нравится Эвелон?       Созерцающий видео на ютубчике Вадим заметил чужой взгляд краем глаза, и не понял, почему на него так пялятся. Славик хочет, чтобы он обратил на него внимание? Может чтобы что-то рассказать? — Что? — посмотрев на того, одними губами произнес Эвелон. Карие глаза были гипнотизирующими, заставляющими смотреть, смотреть, смотреть на них, игнорируя другие факторы. Такие, как например склоняющийся к его лицу Бустер, со своим ебать каким приятным лимонным одеколоном, обонянием и красотой, и полыхающий взгляд шокированной Екатзе. Бедная! Как у неё костяшки побелели, которыми она стол сжимала… Тёплый, мягкий поцелуй. Влюбленный. Без сопротивления. Не активный, но близ доступный. Достаточно времени, чтобы раздвинуть челюсти языком. — Слава, что ты делаешь?! — стримерша вообще не знала, что делать и как реагировать. Вообще у пацанов сейчас такое популярно, для шипперов, там, для актива, но так живо! Не понарошку! Что это, нормально разве? — Зачем целуешь Вадю?       Когда Бустер поцелуй разорвал, то увидел непонимающие взгляды друзей, девушки. Всё понял, как ни странно, Вадя. Он сидел, спокойно смотря на него, и ждал, когда их оставят.       Первым среагировал Нерчук. Схватил Ваню за руку и поспешил покинуть комнату. А вот Катя выходить не спешила. — Так и будем молчать? Почему поцеловал его? — она тоже села, шумно и ревниво дыша. Стало неловко. Ну что же. Придётся признаться. Как иначе? Никак. Сделал уже.       Леонтьев развернулся на кресле, взял девушку за руки, и, опустив глаза вниз, произнёс: — Извини. Я влюбился в него. Давно. Бесконечно. Бесконтрольно. Знаю, я врал тебе, уебок я, уебан! Но пойми: я не мог всё так быстро закончить, и… — И не знал, что Вадя скажет. — она смахнула слезы, аккуратно вытащила руку и произнесла сквозь слезы: — Отпусти меня. Давай позже поговорим. Вам надо это… с Вадей теперь обсудить.       Быстро встав, она махнула тёмными волосами и поспешила удалиться. От этого Бустер почувствовал себя ещё хуже. — Стой!       Но девушка уже скрылась. Они остались с Эвелоном наедине. Потому что надо уже поговорить, всё-таки! Надо…       Парни уставились в экран компьютера, молча созерцая маску Маразма. Фиолетовое освещение не расслабляло, а только нагнетало обстановку, мешая думать. Что сделать? Что сказать? Как объясниться? Нихуя не понятно. И музыка эта бесит: Nikitata. Никто никого не потеряет, блять. Но Слава уже потерял Катю.       Схватив банку пива, оставленную на компьютерном столике, стример влил содержимое в пищевод, чувствуя давным-давно забытый вкус пива. Хуевое. — Какая гадость сейчас на рынках, это пиздец, — мямля, произнёс Слава. Он хотел поменять тему разговора. Вадя не хотел. — Не отходи от темы, окей? Хочешь потерять всё из-за глупой влюблённости? В меня? Ты серьёзно? Слава, нет. — Слава, да! — закричал Бустеренко. — Что ты говоришь такое? После таких разговоров по душам я только о тебе и могу думать! Только-о-тебе, Вадя!       Вадя молчал. Руки дрожали. Он знал, что такое влюбленность. Сложно всё это. Симпатия у него к Славе была, но стоило ли оно этого? Поэтому, чуть подождав, когда друг успокоится, выпит ещё пива и поморщится, он положил руку на его плечо и выдохнул: — Ладно. Я рядом. Ты мне тоже нравишься. Всё будет нормально. Хотелось верить. Вячеслав верил. Он поднял глаза, усталые, тусклые, но счастливые, и мягко улыбнулся, глядя в глаза Вадиму. Но как же тупо звучит это «всё будет нормально».