Туз (перезапуск)

Я вздохнул, снова оказавшись в стенах штаба Портовой мафии. У меня было всего полчаса, чтобы успеть заехать домой и отправиться сюда. Ночь, проведëнную в больничной палате под присмотром врачей и санитаров, предпочëл выкинуть из головы, думая лишь о жутком Огайе, который очень хорошо позаботился о том, чтобы его подчинëнные не имели возможности сбежать. Он имел опыт в этом, от него уже сбегали. Его и предавали. Скорее всего, те случаи сделали мужчину параноиком, именно поэтому он крепко вцепился в меня своими руками, запугивая всеми возможными способами. Мне оставалось только подчиниться. Пока бороться с Мори не представлялось возможным, и я осторожно следовал намеченному плану. За две недели до появления в моей жизни Фëдора нужно было выжить. Просто не умереть, прожить эти две недели так, чтобы к предстоящей встречи с моим билетом на волю остаться в здравом уме и трезвой памяти. Желательно с руками и ногами. По кускам не интересовало. Перед выпиской, врач всучил мне лекарства, дал к ним рекомендации и настоятельно попросил не уклоняться от них, на что я поспешил заверить его, что не буду пренебрегать ими. Наконец мне удалось покинуть эту больницу, которая больше напоминала тюрьму строгого режима. Огай не просто так приставил ко мне врача, намереваясь следить за моим здоровьем внимательнее, чем до этого. К сожалению, мне так и не удалось выяснить, какие лекарства до этого принимал Эйс, почему перестал это делать и для чего это нужно было Мори. Единственное, что я понял из разговора с врачом, — тот препарат стал причиной кровавой рвоты и дальнейших проблем с ЖКТ. Побочный эффект, не более. Не более… Главное, что эта проблема была решена. Моему здоровью больше ничего не угрожало, хотя верить тому человеку я не мог, потому что его назначил Огай. Но лекарства не вызывали подозрений, они были вполне рабочими и без сильных побочных эффектов. Я немного разбирался в них, так как когда-то учился на химбио, пока не перевëлся. «Бак-Сет Форте» для проблем с ЖКТ, «Ферлатум» — для поднятия железа в крови. Ничего лишнего. У меня всë равно не было выбора. Препараты рецептурные, назначенные врачом. Я должен был довериться ему ради своего же здоровья. И ради усыпления бдительности Огайя. Сегодня меня встретил Чуя, он ждал у входа. Я был в какой-то мере рад этому, но в то же время понимал, что Мори и здесь не оставил меня одного, приставил временного провожатого, чтобы до своего кабинета добрался в целости и сохранности. Хорошо, я принимаю правила игры. Завидев меня, Накахара стал стремительно приближаться в мою сторону. Я остановился и скрыл уставший вид за маской абсолютной незаинтересованности в происходящем, что сделало движения парня чуть менее уверенными. Он сильно сомневался в том, что делал. Очень сильно. — Рад видеть тебя живым, — настороженно заговорил Чуя, а я продолжал сохранять безразличие на лице. — Ты как? В этот раз точно всë нормально? Почему-то это начало раздражать. Бесконечные вопросы о моëм состоянии набили оскомину, не позволяя спокойно их выносить. Я намеревался сделать всё возможное, чтобы до конца рабочего дня никого не видеть и не слышать. Но из-за чëртвого Огайя мои старания могут пойти прахом. — Всë в порядке, Накахара-сан, нет нужды беспокоиться. Лучше приступить к работе и забыть о вчерашнем. Я был категоричен, а Чуя не стал настаивать. Ограничился беспомощным сочувствием, и мы пошли к моему кабинету. Плюс лишь в том, что мне покажут, где он находится. Мы молчали всю дорогу, потом завернули за угол, и я вкопался на месте: весь коридор был заполнен мафиози в ошейниках. Стоило нам показаться, как они одновременно повернули головы в нашу сторону, но свои взгляды направили конкретно на меня. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: они мои подчинëнные. Меня пробрал озноб от некоторых взглядов, но я стоически выдержал их. Так как примерно понимал, какое отношение было ко мне, к Эйсу. Проблемно. Но тут среди толпы одинаково одетых взрослых мужчин я заметил рыжую макушку и присмотрелся: на меня глядел подросток, которому нельзя было дать больше пятнадцати, если не четырнадцати лет. Кораллового цвета волосы, карие глаза и шрам в виде креста на щеке. Меня пробрал озноб от вспыхнувшего в сознании воспоминания. Карма. Я вспомнил его. Помимо Эйса, присутствовал другой эпизодический персонаж. Он появился в тот же момент и умер следом за своим боссом. Но уже от руки Достоевского. Для него это было самым настоящим спасением, а для Фëдора — очередной смертью человека на пути. Отношения Эйса и Кармы никак не проявили себя в каноне, нельзя было точно сказать, как они относились друг к другу. Но, кажется, подросток не сильно боялся своего босса. Но разве у него карие глаза? Не серебряные? Я смотрел на Карму очень внимательно, разглядывая его с ног до головы, пока он глядел в ответ. Мальчик был напряжëн и чем-то обеспокоен, и по какой-то неведомой причине мне захотелось улыбнуться. И я улыбнулся. В глазах ребëнка появился шок. Он удивился, стоило мне одарить его улыбкой, которая сама по себе просилась на лицо. К сожалению, разобраться я не успел, так как Чуя резко дëрнул меня за руку и повëл за собой. Я вспомнил, что мы направлялись ко мне в кабинет. — Я из-за тебя скоро голос сорву! Накахара действительно подхрипывал. Видимо, в минуты моего ступора он усердно пытался докричаться до меня, но не смог и применил силу. Парень слишком крепко сжимал запястье, и я чувствовал, как горит кожа под его пальцами. — Накахара-сан!.. Мы остановились у двери, и Чуя отпустил мою руку. Я облегчëнно вздохнул и потëр запястье, на котором красовался след от чужой хватки. Было неприятно и больно, но говорить об этом виделось глупым и бессмысленным. Сам виноват. — Ты последнее время странный, — фыркнул Накахара, открыв дверь. — Проходи. Я поспешил зайти в кабинет, не желая столкнуться с очередной вспышкой гнева Чуи. Он зашëл следом, прикрыв дверь, и прошёл к столу, на котором царил идеальный порядок, если не считать небрежную стопку бумаги, не вписывающейся в общую картину. Еë принесли сегодня утром. — В твоë отсутствие накопилось много бухгалтерских отчëтов, к сожалению, тебя некем было заменить. — Тебе так Огай сказал, или ты сам так считаешь? Вопрос вырвался сам собой, и я удивился, что сказал это вслух. Чуя повернулся ко мне, подняв брови, так как явно не ожидал такой резкости. Или дерзости. Во взгляде синих глазах мелькнуло сомнение, которое парень попытался скрыть. — Здесь достаточно много, — на пол тона тише заговорил Накахара, только подтверждая мою догадку. — Ты должен управиться до вечера. Постарайся не перерабатывать. Если этого окажется слишком много, лучше попроси кого-нибудь о помощи. — Хорошо. Это всë? Чуя кивнул и направился к выходу. Он не смотрел на меня и торопился, в его движениях было волнение. Я не стал обращать на это слишком много внимания, сделав вид, что мне всë равно. Дверь хлопнула, и я снова остался один. Выдохнув, я уселся за стол и взял в руки первый документ. Бегло пробежался глазами и уже приготовился рвать на себе волосы. — Что это?! Мне не повезло, так как это оказались непредвиденные расходы на нужды Огайя… в виде трëх дорогих платьев для Элис! Я пригвоздил бумагу к столу и потянулся за следующей, ощущая медленно нарастающую истерику. Бюджет. Бюджет, бюджет, бюджет. Невероятные траты на восстановление разрушенных зданий, памятников и прочего в ходе работы, в основном Чуи и Рюноске. У меня почти сразу разболелась голова, когда я понял, сколько работы предстоит сделать. Пришлось сортировать всë по стопочкам. Нанесëнный ущерб городу в одну, непредвиденные траты в другую, налоги — в третью. И это всë были убытки, которые несла мафия. Как она только не обанкротилась при таком раскладе?! Прибыль была, но в основном благодаря казино, которым ныне заведовал Эйса, и сделкам, которые проворачивал… Эйс. Теперь я понимал, почему его некем было заменить. Огай свесил на него работу, от которой каждый тронулся бы умом и просто сбежал бы, не боясь смерти. И Эйс, скорее всего, являлся единственным, кто трепетно относился к вопросу бюджета и не спешил убежать от бумажной работы, но он точно перерабатывал. На его месте я тоже превратился бы в истеричку. Закончив рассортировывать документы, я решил, что без успокоительного и чая не обойдусь. Это был настоящий кошмар наяву.

***

Голова раскалывалась, я невероятно устал. Оставалось немного, но всë равно казалось, что документы никогда не закончатся. По ощущениям их становилось только больше. На самом деле, я почти не был сосредоточен на работе и думал о своëм положении. Помимо меня, смерть ожидала Карму. Нам было суждено умереть в один день из-за прихоти одного человека. Но я не мог этого допустить. То, как мальчик смотрел на меня, то, как я смотрел на него, — это всë было неспроста. Мы были связаны. Оставить Карму мне не позволяла совесть. Он, как я успел узнать, был единственным несовершеннолетним подчинëнным в моëм распоряжении, и Огай делал на него ставку. Пока непонятно, почему, но и неважно совсем. Факт оставался фактом. При виде этого ребëнка я не смог сдержать улыбки и теперь размышлял о том, как вклинить его в свой план. Это было проблематично, но вполне возможно. Я спасу его. Заберу с собой и помогу. Подарю ему достойную жизнь, которая должна быть у каждого ребëнка. Моя самоуверенность изрядно удивляла. Никогда и ни в чëм я не был так уверен, как в желании позаботиться о Карме. Раньше мне едва удавалось заставить себя любить детей и смотреть на них, как на своих лучших друзей, но не приходилось испытывать к ним того тепла на самом деле. Из-за невозможности построить свою семью я смотрел на детей с осознанием того, что они навсегда останутся для меня чужими. А я для них. При виде Кармы ощущения были другими, словно не существовало никого ближе, чем он. И я ухватился за это чувство, что позволяло стараться лучше. Ради себя и нас. Внезапно я вспомнил кое о чëм ещë. Способность. Я отвлëкся от предпоследнего документа и посмотрел на свою руку. Внезапно взгляд скользнул мимо и зацепился за колоду карт, необычную и очень красивую. Самой первой картой, лежащей ко мне лицевой стороной, оказался туз бубен, что показалось достаточно символичным. Я осторожно взял карту и повертел еë между пальцев. Это успокаивало и внушало надежду. У меня всегда будет туз в рукаве. Туз бубен. Я ведь Бубновый Король, не иначе. Способность Эйса казалась бесполезной и скорее декоративной. Обращать жизнь человека в драгоценные камни? Хорошо, допустим. Тогда вопрос: можно ли также обращать драгоценные камни в человеческую жизнь? Проверить данную теорию я мог только на ком-то из своих подчинённых. Точно не на Карме, так как мне нужно его расположить, а не запугать ещё больше. Тогда на ком? Просто так убить человека, а потом вернуть ему жизнь я считал чем-то идиотским, как и ту демонстрацию в четвёртой серии третьего сезона перед Достоевским. Мне нужно было кого-то наказать за что-нибудь. Оставался вопрос: кого и за что? Нет, я, конечно, мог бы в стиле настоящего Эйса закатить истерику и просто шмальнуть в любого из своих подчинённых, а потом испытать теорию на практике, но… Это ёбаный стыд. Именно поэтому нужно кого-то вздёрнуть за что-то. Я вздохнул и опустил голову, стараясь сосредоточиться на документах, но мысли разъедали мой мозг стремительно. Отложив бумаги в сторону, сцепил руки. Нужно действовать. Немедленно. Начав перебирать в голове всех встретившихся мне подчинëнных, я пару раз прошëлся по кабинету из угла в угол, потом сделал небольшой круг и облокотился о стол, но, коснувшись его поясницей, тут же отскочил прочь, как ошпаренный. По всему позвоночнику прошла ноющая боль, заставившая меня поморщиться. После странной реакции тела, подавшей импульс прямо в мозг, я застыл на месте и уловил воспоминание. На прошлой неделе, пока тело принадлежало Эйсу, произошëл неприятный случай с одним из подчинëнных. Кажется, его все звали Сато. Привлекательный мужчина, молодой и всегда ухоженный, он считался самым проблемным из-за своего крутого нрава и трудного характера. Хитрый, скользкий и самовлюблëнный, Сато всеми силами старался угодить своему боссу, используя мерзкие способы привлечения внимания. И на прошлой неделе одним из таких способов стал конфликт с Коë и еë подчинëнными. Так и не вспомнив, что конкретно произошло, я пришëл к заключению, что после того случая отношения двух руководителей стали хуже, а Эйсу и вовсе пришлось взять отгул. Но тут же воспоминание немного прояснилось, и у меня свело челюсти от злости. Сато имел виды на своего босса и нередко пытался ухаживать за ним. Эйс поначалу игнорировал его, но скоро стал нервничать и раздражаться, а тот самый случай был последней каплей. Разбираясь с Сато в своëм кабинете, отчитывая его и за то, и за это, Эйс едва не впал в истерику, так как пытающийся успокоить его мужчина перешёл границы дозволенного и, коснувшись своего босса, мягко произнëс, что делал это ради благополучия своего любимого начальника. Эйса почему-то парализовало, и Сато успел даже обнять его, за что и поплатился. Всë-таки словив паническую атаку, Эйс прогнал подчинëнного, и на этом воспоминание оборвалось. Я тяжело выдохнул и скрестил руки. Тут уже вспомнилось, что сегодня Сато встречался мне на пути. Этот мутный взгляд, эта сладкая улыбочка… желудок скрутило в тугой узел, потом вывернуло и снова скрутило. Сдержав порыв попрощаться с поджелудочной, я покинул кабинет и напугал двух стоящих на страже подчинённых. Один из них выпучился на меня так, будто был пойман за чем-то нехорошим. Другой же икнул от испуга. — Ты, — обратился я ко второму, и тот вздрогнул, — немедленно найди Сато и приведи его ко мне. — Да, босс! Когда подчинённый пропал из виду, я повернулся к другому и осмотрел его с ног до головы. — А ты найди Карму и скажи ему, чтобы был у меня через тридцать минут. Быстро кивнув, мужчина моментально пропал из виду, а я зашëл обратно и вернулся к бумагам. Ждать долго не пришлось, Сато привели ко мне очень быстро. Зашëл он в мой кабинет, как к себе домой, но, столкнувшись с моим мрачным взглядом, тут же сделался обеспокоенным. — Босс, с вами всë хорошо? Вы не заболели? Голос Сато прозвучал, как издевательство, и я скрипнул зубами. Голова и так шла ходуном, а этот придурок делал всë только хуже. Но, собравшись, я поднялся, подошëл ближе и улыбнулся, очаровательно хлопнув ресницами. По кадыку Сато и его взгляду всë стало яснее ясного. Тогда я склонил голову к плечу. — Нравлюсь? — полушёпотом спросил я, наблюдая за реакцией мужчины. Улыбка на лице Сато стала широкой и гадкой. — Босс, кому вы можете не нравиться? — он наклонился ко мне. — Вы слишком очаровательны и притягательны. Усмехнувшись, я небрежно поддел галстук Сато пальцем и заставил его приблизить своë лицо к моему. И пока мужчина пребывал в своих влажных фантазиях, я стал душить его этим самым галстуком. — Тогда слушай меня сюда, биомусор, я не потерплю, чтобы на меня смотрели, как на шлюху, и вытворяли за моей спиной грязные делишки. На прошлой неделе ты испортил мои и так испорченные отношения с Озаки, поэтому сегодня ты станешь моей маленькой лабораторной крысой. Сато пытался вырваться, но я утянул галстук ещë сильнее, смотря на мужчину с презрением. Через несколько мгновений он обмяк и грохнулся на пол. Будто шкаф уронил. Подойдя к столу, я открыл мешочек с драгоценностями и взял горсточку, сжав её в руке. Вдох-выдох, поехали. Неведомым мне образом, я с удивлением смотрел на фиолетовое свечение, исходящее от моей руки, после чего перевёл взгляд на труп, на чьём ошейнике загорелся алый камень. Скоро подчинённый открыл глаза, вдохнув и став откашливаться. Я разжал руку и увидел только пару камушков ней. Удовлетворëнно хмыкнув, бросил их обратно в мешочек. — Твоя жизнь стоит всего четыре камня, — как приговор произнëс я. — Можешь забыть обо всëм, о чëм желал. Убирайся, пока я не передумал. Сато быстро поднялся с пола и, пошатываясь, убрался из кабинета. Я же не смог сдержать ненормальной улыбки. Ничтожество

***

— Вы звали, босс? Я оторвался от документов и посмотрел на вошедшего, которым оказался Карма. Он вëл себя скромно и сдержанно, будто боясь сделать что-то, что может мне не понравиться. Я поджал губы. Бедное дитя. — Да, звал, — я поднялся с кресла и обошёл стол, встав перед ним. — Нужно очень серьёзно с тобой поговорить. После моих слов ребёнок вздрогнул и расширил глаза. Я приподнял бровь, наблюдая за странной реакцией мальчика. Что-то здесь не так… — Не волнуйся, я не собираюсь ругать тебя, — я сделал свой голос мягче. — Просто хочу кое-что обсудить. Подними, пожалуйста, голову, Карма. Это благосклонно подействовало на парня, и он посмотрел мне в глаза, пускай и ошарашенно. Я тепло улыбнулся, чем сильнее шокировал бедного подростка. Внутри меня становилось теплее при виде Кармы, но как же хотелось, чтобы его страх отступил. У меня есть около двенадцати дней. Я справлюсь. Я вздохнул. — Карма, хочешь пожить у меня?