Как Артур-царевич и

— Ёпт… Куда это я попал? — Мерлин растерянно крутил головой. Он стоял среди мокрого леса в майке, шлепанцах и шортах, в кармане 20 фунтов и начатая пачка жвачки. Холодный дождь сменился мелким колючим градом. Мерлин немного потоптался, попрыгал, устроил пятиминутный бой с тенью проклятого дедка с ужасным именем Килгарра, немного согрелся и стал размышлять. Этот трухлявый пень все-таки взял его на слабо. И… Что и? Он на самом деле колдун? Ага, скажите еще и дракон. Что у нас есть положительного? Не ранен. Не особо голоден. Диких зверей пока не наблюдается. На этом перечень плюсов подошел к концу. Зато холодно. Дико холодно. А скоро будет еще холоднее. Мобильника нет. Солнца нет. Ориентироваться невозможно. Хотя если бы оно и было, а также мох на деревьях и что-то еще, для Мерлина все эти знаки темный лес. Буквально. Короче, безоговорочная херня. Куда тут идти, он понятия не имел. Поэтому пошел, куда глаза глядят, а именно туда, где, как ему казалось, было посветлее. Клацая зубами, поминутно теряя шлепанцы и произнося слова, соответственно ситуации, Мерлин вышел на начинавшую зарастать туманом поляну. Ошалевшие от такой удачи комары, какого-то необыкновенно роскошного размера, были ему очень рады. — Дождь же! — совестил их Мерлин. — Вас не должно быть! Вы в норах должны прятаться! Вдруг из тумана бесшумно выскочило что-то мохнатое и с разгона чуть не наступило на мерлиновский раскисший шлепанец. — Мамадарагая! — шарахнулся Мерлин в сторону, напугав непонятного зверя. Из тумана еще какое-то время было слышно, как несчастное животное громко икало и хлопало ушами. Потом и эти родные звуки пропали. — Эй! Как там тебя! — Мерлин откашлялся. — Килгарра! Килгарра! Ау! Давай, прекращай это безобразие! Я простужусь, а мне завтра курсовую сдавать! Забери меня отсюда. Сам видишь, аспид, что никакой я не маг, не колдун и не чародей. Помолчал, вслушиваясь в недружелюбную флору с фауной, и понял, что положение гораздо хуже, чем он думал. — Килгарра! Хорошо, я согласен. Давай я встречусь с твоим принцем камелотским, поговорю с ним, и ты поймешь, что я совсем не тот Мерлин. Ошибочка! Тебе другой какой-то пацан нужен. Да? Мерлин еще послушал. Молчание было тревожным, как свист в ночи. — Окей, окей. Я помогу Артуру найти его счастье навек, если уж ты так настаиваешь – но не в моем лице, – сам в этом убедишься. А потом ты меня обратно отправишь, договорились? Мерлин нервно прислушался. Что-то подозрительно юркало туда-сюда в мокрых зарослях и периодически приветливо орало противным голосом. Все ближе и ближе. — Сдаюсь, сказал же! А пока сделай что-нибудь, чтобы я тут не окочурился и, вообще… чтобы этот Артур меня за своего принял. … — Ой, что это ты тво… Очухавшись практически после клинической смерти со светом в конце тоннеля, Мерлин обнаружил себя стоящим на четырех точках, в роскошной шубе и с хвостом. Падая и заплетаясь в когтявых лапах, он, в конце концов, понял, в кого превратился. Утешало хотя бы, что не в хомяка или в ежа – а то броди тут в этом тумане, – да и дождь закончился. Теперь надо найти этого легендарного Артура. Он легкой рысцой бежал по редкому хвойному лесу. Тяжелые световые столбы, разбитые резкими тенями сосновых веток, бросались под лапы. Одуряюще пахло смолой и грибами. Потом деревья стали еще реже, и зверь убавил шаг, пробираясь между высоких валунов. Краем глаза заметил на одном из здоровенных бульников что-то странное. Остановился, вернулся, склонив голову набок, с изумлением прочитал: «Прямо пойти – коня теряти, налево – друга встретяти, направо – любовь обретяти». Вдруг услышал какой-то шум, насторожил большие уши и обернулся. И аж дыхание перехватило, потому что навстречу выехал самый настоящий блестящий рыцарь верхом на самой настоящей черной-черной лошади. Отлично громыхающая всадником и бодро топающая животная вдруг застыла аки соляной столп и уставилась на нечто большое, лохматое, с языком. Нет, лошадь была вполне себе отважная и мужественная, но то, что преградило ей дорогу, уж очень напоминало волка, но, пардон, какого-то несуразного размера! Ладно бы там грифон или горгулья какая – это все привычное и родное, но это!!! Мы на это не подписывались. И лошадь впала в мысленный ступор. Так они немножко постояли, заинтересованно таращась друг на друга. — Пацан, слушай,— саблезубо улыбаясь, культурно обратился волк к рыцарю. — Снимай с ручника свою кобылу и освободи дорогу, в конце концов! — Это не кобыла, это жеребец! — вдруг гулко отозвалось в металлическом котелке. — Сам… — А мне все равно, я на нем никогда-а-а не женюсь, — находчиво разруливая патовую ситуацию, провыл волк. — Ам! — и, сделав зверскую морду, звонко лязгнул зубастой пастью. Оно еще и говорящее! Это выступление окончательно смутило ратного жеребца, и он, взвизгнув, наподдал, что было сил, мощным задком. Рыцарь, не ожидавший такой подлянки от боевого друга, верного товарища и прочая, гремя огнем, сверкая блеском стали, вылетел, словно камень из катапульты, зигзагом удачи преодолел пару каменюк и, глухо что-то выкрикивая, потерялся в зарослях дикой ежевики. Всеобщая тревога неожиданно рассосалась, неблагодарное копытное развернулось и умчалось в даль светлую, и волк, влекомый пытливым умом – хочу все знать! – порулил к матерящимся зарослям, благоразумно не суясь внутрь. Затем произошла полная победа разума над пейзажем, и некий подозрительный тип прорубился из хищных колючек каким-то устрашающе выглядящим артефактом. Брутальность образа не нарушала даже криво сидящая кольчуга, приятно пахнущая давленными лесными ягодами. — Рэмбо, что ли? Всегда считал, что темперамент у человека, если он есть, наружу всегда вылезет, — пятясь от лязгающего покривившимся забралом железного человека, пробормотал волк. — Оборотень! — страшно выкрикнул рыцарь. — Где? — перепугался волк, поджимая хвост и кидаясь под защиту этого, несомненно, храброго и могучего воина. Когда рассеялись пыль и маты, то выяснилось, что вот и встретились два одиночества. Друг нашел друга! — Отстань от меня! — гневно раздувая ноздри, выкрикнул Артур. — Я из-за тебя коня потерял…— он попытался загнуть палец, но в латной рукавице это получилось плохо. Он раздраженно кинул ее на землю, подняв облачко пыли. — Шлем испортил! — Теперь палец загнулся хорошо. — Все теплые вещи и припасы с конем ускакали! — Ну, возьми меня…— заныл волк. — Сами мы не местные, ничего тут не знаем, пропадем, потеряемся. А я тебе еще пригожусь в суровых испытаниях! — Да на кой ты сдался? — огорченно разглядывая деформированный головной убор, возопил Артур. — Если только на тебе верхом ехать… — С ума сошел? — шарахнулся волк. — Ты мне спину сломаешь. А вот погоди-ка… Волк поднял голову и шумно принюхался: — Стой, никуда не уходи! И волчьим скоком, птичьим криком ломанулся в дебри лесные. Не было его довольно долго, Артур даже успел подремать, прислонившись к теплому камню. — Смотри, что я нашел! На колени Артуру плюхнулась обслюнявленная котомка. — А конь где? — подозрительно заглядывая животному в пасть, угрожающе спросил Артур. — Ну, ты что? — взволновался волк. — Я бы попросил оставить эти инсица… инсинуации! Он это обронил, а я нашел. Пахнет…— он облизнулся, — …сыром и хлебом. — Ну, что с тобой делать? — смягчился Артур, с хрустом почесывая затылок. Это привело его встрепанные мысли в какую-то гармонию и утешение. Странный, конечно, волк, но не прогонять же. — Как тебя звать-то, чудо чудное? — Меррр … рры… ой! — спохватился волк. Ну…— затруднился он с ответом, — …зови меня… Серый! Вот, хорошо будет. Серый. — Ну, ты же не серый совсем, — сомневаясь, нахмурился Артур. — Ты черный. Целиком! Черныш? Уголек? А вот кусаться не надо! Не надо, я сказал! Ой, щекотно твоими усами! Ну, ладно, ладно… Серый, так Серый. А я Артур, принц, так сказать, местный. — Опаньки, — плюхнулся на хвост Серый. — На ловца и зверь бежит. Долго ли коротко, сначала налево, а потом направо, но пришли они к полноводной, чудной красоты реке. — Я не золотая рыбка! Я, вообще-то, волк, если ты еще не заметил. Волшебный маленько, но крыльев у меня нет! — усаживаясь посреди поляны с одуванчиками, сказал волк. — Правда, нет? — неверяще переспросил Артур, с надеждой заглядывая за спину сидящего напротив зверя. — А если поковырять? — Я тебе поковыряю! — рявкнул волк. Артур, поглядев на его разгневанную морду, откинулся на спину и захохотал. — Смехуечки все тебе…— проворчал волк и тоже засмеялся, скаля белые клыки. — Семечек нету! Серый заскулил, задыхаясь от смеха. — Ладно, — утирая слезы лапой, сказал волк, — так поплывем. — Похвалился: — Я, знаешь, могу по-всякому: и кролем, и на спинке, и баттерфляй! — И, глядя на расстроенное лицо его высочества на всякий случай ободряюще улыбнулся. Артур заинтересовался, как волк будет плавать на спинке, но потом помрачнел и насупился. — Нет, не говори мне этого! — воскликнул лохматый, нервно вскакивая. — Ты плавать, что ли, не умеешь? Я тебя не повезу! Я, конечно, богатырской силы, но у меня жопа треснет такую тушу переть. И с гуцульским гиканьем обрушился в речные глубины, взметнув тонну воды. Красиво. Артур поглядел-поглядел, как Серый вполне себе по-собачьи рассекает блистающую гладь, и стал осторожно спускаться с крутого берега. Волк, отряхиваясь так, что брызги радужным веером полетели в разные стороны, выбрался на не такой уж далекий берег и добрым теплым взором наблюдал за отважным рыцарем. Ему было интересно, каким образом тот в кольчуге собрался форсировать водную преграду. Пешком по дну, что ли? Ну, Серый надеялся, что могучие стихии воды должны быть в дружбе с этим наивным дитем природы, плюс внутреннее течение ци молодого организма и незамутненные бензиновыми выбросами чакры Артура подскажут тому верное решение. Нда… — Бля! Мудак! — кидаясь в речные волны широкой грудью, заорал волк. — Утонешь же! Подвывая от натуги, обдирая клыки о металлические звенья, он выволок заходящегося кашлем рыцаря на песок. — Как же нам перебраться? Это все ты виноват! Со своими зубами! Так я бы на коне переплыл, а сейчас…— выливая воду из шлема вместе с парочкой насмерть перепуганных карасей, укорил Артур. — Какая же ты задница! Я тебя спас, а ты…— провожая голодным взглядом улепетывающих рыбок, проворчал Серый. — Ладно, не кипеши, прорвемся! — утешающе сказал он, почесывая за ухом мохнатой лапой. — Я ведь очень креативный парень. — Какой? — опасливо отодвинулся Артур. — Ну… в смысле хитрожопый, — вздыхая, перевел для бестолкового. — А…— успокоился Артур, снова придвигаясь. — Раздевайся, — разродился идеей Серый. Жизнь звенела в принце! У Артура была широкая, сильная грудь, кожа свежая и упругая, завлекательно торчали невинные розовые соски. Золото уходящего солнца вплелось в пшеничные волосы. И попа такая славная. И вообще… Волк, вывалив язык, глазел на эту красоту, испытывая животный восторг. — Что ты? — излучая светлую ауру, обернулся к нему ясноглазый Артур. — Мда… экология, однако, — сплевывая песок, залетевший с ветром в раскрытую пасть, подбирая отвисшую челюсть и слизывая слюни, бормотал волк. — Позитивчик… Четкий ты пацан, однако. Артур – совершенно не специально поигрывая мускулами, – увязал одежду и сапоги в один узел, сверху пристроил лук и по совету волка укрепил у себя на голове. Попытался скрутить и кольчугу, но волк, испуганно тявкнув, посоветовал: — А реквизит свой оставь тут! В кустики запрячь, на обратном пути заберем. Зашел в воду, обернулся к потерянно сопящему позади голому Артуру, придерживающему рукой, подобно восточным красавицам, груз на голове и, вздыхая, сказал: — Давай, мин херц, держись за хвост. Поплывем. … — За хвост, я сказал! Не успели они выбраться на берег, как Артур залязгал зубами. То ли отходняк его накрыл после неудачного утопления, то ли замерз, то ли все сразу. — А давай в футбол поиграем! — загорелся идеей Серый. — Согреемся заодно! — Это куда еще? — Дрожащий Артур пытался запрыгнуть в одну штанину сразу обеими ногами. — А вот смотри, — искрил волк. — Вот от этого пня до этой липы… — Дуб…— покосившись, сказал Артур. — Сам ты дуб! — непонятно почему обиделся волк. — Дерево – дуб, а не липа, — пояснил Артур, сладив, наконец, с конечностями. — Ну, а дальше? — Нужен мяч…— Волк, невольно расширивший свой кругозор, в затруднении завертел головой. — А, вот! Из твоей куртки свернем, сойдет! — Для чего сойдет? — Увидишь! Давай, скатывай ее в шар и свяжи чем-нибудь! — Да чем я ее свяжу? Та веревка вся разлохматилась, мокрая, пока высохнет… — А ремешок из штанов вытащи! — осенило волка. — А на чем портки будут держаться? — резонно воспротивился Артур. — На руках! Тебе руки не нужны будут, только ноги! В футбол ногами играют! Я на ворота встану, а ты мне забивать мяч будешь. Как забьешь – меняемся. — Не знаю…— все еще сомневаясь, протянул Артур. — Что-то я… — Слабак! — горестно резюмировал волк. — Так и знал, что испугаешься. Проиграть боишься? — Кто? Я? Да я на турнирах… — Тю! Сравнил жопу с пальцем. Турнир какой-то… Носитесь как два ополоумевших трамвая, ни ума, ни смекалки не надо. А тут… почти шахматы! Только ногами! Минут через десять мохнатый вратарь, чуть пригнув голову, стоял в воротах, нервно хлеща себя по бокам пушистым хвостом. Под жаркими, экологически чистыми лучами солнца, с голыми плечами, развевающимися волосами, азартно блестя глазами и затапливая все вокруг белозубым оптимизмом, несся на него Артур. Придерживая одной рукой спадающие штаны. — Не тяни резину в долгий ящик! — подбадривал его волк. Бац! — Ха-ха-ха! — демонически всхохотал он, провожая взглядом усвиставший в кусты курточный мяч. — Удар хороший, да поле кончилось! Скоро раздосадованный Артур, так и не забивший ни одного мяча, встал в ворота. — Ну, держись… я тебя сейчас порву, как тузик грелку! — кровожадно пообещал Серый. Артуру было интересно, как этот лохматый будет мяч пинать. Но волк, и лапами и головой вел ловко и весело. — Под мышкой – как мыло в ванной, – скользнул мяч! И, преодолев последнее препятствие между ногами вратаря, влетел в ворота! — азартно комментировал свои действия Серый. — Гооол! Артур насмеялся, согрелся, расстроился, что ни разу не забил. Мечтая, как будет обучать новой игре своих рыцарей – команду, кстати, можно назвать Челси, по этой местности, – решил, что тут, на берегу реки, они и заночуют.