Как Артур-царевич и

— Давай, Серый, — махнул рукой Артур в сторону темного леса. — Иди на охоту, а я пока костер разведу. — Куда? — собирая в кучу разъезжающиеся от усталости лапы, вытаращился на него волк. — Куда ты меня послал? — На охоту! Лошадь-то убежала, почти все припасы на ней остались. Поймай пару зайцев… — Кто, я? Зайцев? — волк растерянно топтался рядом. — Не пойду! — Пойдешь! — строго прикрикнул Артур. — Иначе голодным останешься. — Феодал…— с отвращением сказал волк. — Узурпатор! Долой тиранию! — Поговори еще у меня! — совсем по-королевски прикрикнул Артур. — Сатрап! Я воспитан в идеалах свободы личности и правом полного самовыражения! — гордо ощетинился Серый. — А? — спросил Артур. — Забей, — махнул хвостом волк. — Что? — О господи! — натурально взвыл волк. Он вернулся через полчаса и выронил из хищной пасти несколько больших белых грибов. — Вот…— виновато вздрагивая хвостом, мрачно сказал несчастный волк. — Вместо зайцев. Не могу я их ловить. — Почему? — Мне их жалко, — отведя взгляд, сознался волк. — Они такие смешные, и хвостики у них миленькие…— И посмотрел печально. Артур только вздохнул, поднялся и сам пошел добывать им ужин. Вернулся довольный и торжественно бросил перед мордой задремавшего у костра волка что-то растрепанное. Из коричневого пуха жалко торчали скрюченные синие лапы с когтями. Волк, оценивающе глядя на эту страсть, отчего-то не вовремя задумался о грехах всего живого и неминуемой расплате за оные. — Жри, — покровительственно махнул рукой Артур, — коли уж сам не умеешь охотиться… — Это? — вытаращил глаза неохотник. — Ты что, с ума сошел? Как ты себе это представляешь? Она же…— морщась, вытянул лапу и брезгливо потрогал раскоряченную тушку, — …она же в перьях! И сырая! — И что? Ты не ешь птицу? Это фазан, кстати. — Его же надо почистить, помыть и пожарить! Барбекю, пикник! Фертштеен? Ну, или на прутиках, ты же должен это уметь. Но лучше бы я съел лимонный пирог с меренгами. Артур сначала крякнул, потом хрюкнул, затем надолго замолчал, осмысливая то, что ему достался какой-то неправильный хищник с тонкой душевной организацией. Затем ловко ощипал птицу, разрезал, вытряс из нее кишки и еще что-то склизкое. — Беее…— вдруг простонал волк и умчался в кустики. Потом он пришел к Артуру, полоскавшему добычу в реке, сел рядом, умилительно прикрыл лапки хвостом и, вздыхая, задумчиво сказал: — Пожарь мне лучше грибочков, Артур. Я, наверное, вегетарианский волк. Артур растерянно уставился на него: — Вот уж навязался на мою голову! Серый покаянно понурился. — Ну, ладно, мне больше достанется. — Артуру стало жаль непутевое животное. — Могу тебе еще малины набрать, вон, полно ее. Через час они мирно сидели у потрескивающего костерка. Волк с упоением уписывал малину и хрустел грибами, а принц властно вгрызался в крепко зажаренную тушку. Они лежали под бархатным, теплым куполом ночного неба, усыпанным мириадами звезд. Поляна была залита призрачным светом. — Артур, вот я спросить тебя хотел… — Ну… — А почему ты, когда меня первый раз увидел, то словно обмер? — Да ничего я не обмер, не выдумывай! — И не выдумываю я, обмер! — Ты мне вроде знакомым показался, что ли…— задумчиво сказал Артур. — Глаза у тебя синие. — У тебя есть знакомые синеглазые волки? — Нет, конечно, просто ты как-то неправильно появился, — оправдывался Артур. — Ты должен был возникнуть ночью, в полную луну, когда старый лес зловеще шумит и стенает, а черные тени вкрадчиво окружают беспомощную жертву. — Какой ужас! Мне повыть? — душераздирающе вздыхая, спросил впечатленный волк. — А вообще, что за квест у тебя? — Чего? — Станция назначения какая? Куда идешь-то? — спросил Серый. — Подвиг совершать? — Ну… как тебе объяснить, — почему-то заюлил Артур. — Каком кверху, — приободрил волк. — Понимаешь, меня папа послал… — Это я как раз хорошо понимаю, — перебил волк. — …послал… — Надеюсь, не в китайский Хуйанхуэ? — А? Есть тут такое место, там камни священные… — А! Стоунхендж! — сообразил волк. — Откуда ты знаешь? Это тайна сия великая есть! — Артур, морща ум, настороженно смотрел на волка. — Делов-то…— махнул лапой волк. — Я же волшебный! Этот… как его… вот черт! Друидский! — А, — успокоился Артур. — Ну да, точно. Звезды подсказали нашим магам, что именно в эти дни я встречу свою судьбу. — Ой, вот не надо мне про ваши астролябии заливать. Все это темнота и невежество! Артур покосился на пренебрежительно фыркающего волка. — Пущу стрелу, куда она упадет, там и невесту себе искать буду – красивую, как утренняя заря, сокровищницу ума и кладезь добродетелей. Волк, весело улыбаясь, посмотрел на Артура. Потом улыбнулся еще шире, от уха до уха, аж скулы заломило: — Ха-ха! Потом еще посмотрел на скорбного умом, помрачнел и спросил: — Ты чего? Ты это серьезно? У тебя искривление мозговой активности? Ты что, придурок, не знаешь, чем такие фишки заканчиваются? — Что такое? — забеспокоился Артур. — Ты что-то ведаешь тайное? — Да это все дети ведают! — негодующе взвыл волк. — Или дура, или уродина, или лягушка. Волк почувствовал жалость к этому недоумку, сразу захотелось взять под свое крыло. "Молодой и глупый. Доверчивый. Дремучий, можно сказать", — расстроился он. — Ежели белка, куница, или еще какая волшебная тварь живая словит мою стрелу, то поцелую и… — И? — нетерпеливо спросил волк. — Расколдуется! — снисходительно, как сопливому отроку, объяснил Артур. — Я же принц все-таки. «Опппаньки! — мысленно подскочил волк. — Точно! Как же я, дурак, упустил это? Погоди, погоди… А если он меня поцелует, то я, может, тоже расколдуюсь? Как бы это провернуть-то?» — Ну, ты вот умный…— неожиданно сказал Артур. Волк закашлял и настороженно поднял уши. — Вот скажи мне, как узнать, что нравишься кому-то? — немного стесняясь, спросил Артур. — Ты что? Королевские особы всегда нравятся! По определению! — По чему? — оглядывая себя, спросил Артур. — Где это? — По королю! — засмеялся волк. — Нет, я не про то, — понял Артур. — Ну а если бы не король, то, как тогда? — Надо смотреть на ноги, — знающе пояснил Серый. — Э? — На ноги! Ну, вот, например, снял ты телочку сексуально развлечься… Артур растерянно поморгал, но перебивать не решился, мучительно соображая, причем тут коровий молодняк. — Если все в ажуре, депиляция, то да се, то шансы весьма велики. Если использовался станок, то с ночевкой подруга, скорее всего, не останется, перепихнулись и разбежались. Ну, а если присутствует вариант "расчесать и уложить", то можно считать, что пролетаешь, как фанера над Парижем. Врубаешься? Артур кивнул, хотя ни хера ни понял. — Послушай, а кто тебе больше нравится, пацаны или блондинки? А то вот так поцелуешь, а оно мужского пола окажется, — заинтересовался Серый. — Не понимаю, о чем ты говоришь, — буркнул принц, отворачиваясь. — Не гони, все ты понимаешь. — А ты? — Да мне все равно, — ухмыльнулся волк. — Лишь бы человек был хороший. — Ну и я…— заалев ушами, сознался Артур. — А вот скажи мне, Серый, у тебя есть кто-то? — В смысле? — Ну, девуш… э-э-э… волчица? — Нет, — печально вздыхая, волк прижался к боку Артура. — Один я на белом свете аки перст! Горемычный, можно сказать, горемыка! Растроганный Артур погладил его между ушей. Оказалось, что это приятно. А у Серого стало как-то странно на расслабленной душе, особенно, непривычно. У принца тоже, видно, что-то екнуло в голове, он затих, смущенно промямлил нежное, потом вдруг ринулся к своей котомке. — Вино! — зазывно булькая, тряхнул флягой Артур. — Земляничное! — Ты клевый чувак, — расчувствовался волк. — А то! Маловато, правда, будет на двоих, но мы же не напиваться с тобой, Серый, будем. А так… — За знакомство…— поддержал волк. — А погоди-ка, по поводу маловато! Я тут одни грибочки с ягодками видел! Если их покрошить, то в самый раз. — Да? — засомневался Артур. — Ты уверен? — Зуб даю! — горячо отозвался волк. — Плавали, знаем! … — Давай, — пьяно махнул рукой Артур, едва не засветив Серому в ухо. — Давай, глотнем еще по разу и пойдем стррры… лять! То есть стерлять! — В стерлядь, — подсказал веселый, сверх всякой меры, волк. — Ну, вставай, пока можешь. Ага, стрелы-то… — Одна, — неожиданно разумно сказал Артур. — Только одна. — О, как! — Друидами заговоренная, — важно вынимая из колчана стрелу с красным оперением, пояснил Артур. — Ну, давай, — браво скомандовал отмашку Серый. — Пли! Да не в меня! Ой! Он, несолидно взвизгнув, увернулся. — Тэээкс, — выгребая из тумана, сообщил волк. — Завтра поищем, кого ты подстрелил. Пойдем, у нас там еще осталось. И мы еще не целовались. — Да! — воодушевленно вскричал Артур. — Погоди, а с кем? — Как? А со мной? — насупился волк. — Но ты ж этот… дикий крвждный зверь! С такми ни цлуются! — Может быть, я значительно более эволюционно развитая личность, чем некоторые! — обиделся кровожадный зверь. — Но не каждому дано это увидеть и понять! Значит, я тебе вовсе не друг, и ты меня совсем не уважаешь? — Ты что? Увжаю! Друг! — Докажешь? — Канеш! Дай пцелую! И Артур неожиданно для волка, да и для самого себя, дерзко схватил волчару за лохматые баки и мужественно чмокнул в ушки, в глазки и в черный нос. Было щекотно усами, и Артур засмеялся. А потом не успел ни вякнуть, ни квакнуть, как оказался погребен под практически голым костлявым телом. Артур так растерялся, что совершенно автоматически продолжал взасос целовать слегка дезориентированного и обалдевшего Мерлина. На ощупь тот оказался даже приятнее волка. Во всяком случае, шерсти было значительно меньше, и располагалась она в правильных местах, а не где попало. И коленки такие наивные… В оправдание же Мерлина надо сказать, что тела звериного он хоть и лишился, но отчего-то – видно, сбой в программе произошел, или что-то не там перемкнуло, – внутри так и забурлили непристойности и темные страсти-мордасти, типа: облизать, укусить, завалить и далее по списку. А так как он, волею случая, очутился сверху, то хорошо зафиксированный Артур оказался очень даже покладист в любви. Сопротивление было бесполезно. Все стало вокруг голубым и зеленым, но лучезарным не было. Утро же. — Пойдем делать добрые и полезные дела, — сказал Мерлин, роясь в котомке. Ночью он грелся теплом костра и загораживался от сквозняка Артуром, но сейчас хотелось бы найти запасные, как говорил наследный принц, портки. В шортах было не комильфо. — А? Я не могу…— жалостливо простонал Артур, открывая один глаз и пытаясь жестами показать, какой он несчастный. — Убейте меня… Ну, пожалуйста… — Оставим эти бесполезные дискуссии, — строго отрезал бывший волк, радуясь штанам и неожиданной рубашке. — Ты же не можешь явиться к папе без стрелы? — Замерев и отвернувшись, Мерлин напряженно ждал ответ. — Оууу… — Ну, вот, надо значит надо. — Испытавший от слов Артура укол ревности, Мерлин сжал челюсти. — Ты крутой перец или кто? — Я? — озадачился Артур, прекратив поскуливать. Мерлин посмотрел на него, как на заспиртованного уродца. Красота была сказочная. Свежее солнышко посылало лучи добра и света. Поддерживая друг друга, джентльмены ковыляли по росной траве искать суженую-ряженую. — Что там? — стараясь гордо выпрямиться, романтично таращился в прекрасное далеко Артур. Получалось не сказать, чтобы очень хорошо, потому что Мерлин вдруг оступился и свалился куда-то налево. — Мрлн, ну чего там? — Снежный человек! — А? — Пиздюлина какая-то мелкая, — отозвался из-под ног Мерлин. — Чего? — Ты вчера куда стрелял? — Кто? — Конь в пальто! Из лука куда стрелял? — Я? — Ну не я же! Кто у нас тут ищет любовь всей своей жизни путем попадания стрелой оной в жопу? — Куда? — Артур! Вот твоя кикимора, невеста то есть. Прошу любить и жаловать! А я ведь предупреждал! Счастливо пуча глаза, на лакированном листе кувшинки покачивалась крупная лягушка. Задней лапкой она кокетливо бултыхала в ряске, а пастью крепко держала жениховскую стрелу. — Отдай, — прошипел Мерлин и попытался, пока Артур не сфокусировал взгляд, отобрать у земноводного приз. Лягушка еще сильнее стиснула челюсти и показала Мерлину кукиш. Каждая женщина за своё счастье как может, так ведь и борется. Мерлин попытался прихлопнуть ее шлепанцем, но та ловко притопилась. У Мерлина стало озабоченное лицо, а у лягушки одухотворенное, и она поскакала на Артура, светясь любовью. — Представь нас… Или нам… — Артур, бережно придерживая голову руками, хотел учтиво поклониться и совершенно некуртуазно урылся носом в болотный сфагнум с торфом, едва не выколов себе глаз волшебной стрелой и не расплющив невесту. Мерлин даже испугался, что он от радости захлебнется. — Фу, как хорошо! — Артур, отплевываясь сочными водорослями, с наслаждением растирал прохладную водичку по гудящей голове. — Окей, где это мы? И прекрасный принц совершенно бодрым взглядом, тревожно уставился на свою смиренную и добродетельную суженую: — Ой, кто это? За спиной нервно засмеялся Мерлин: — Твой шедевр! Минута славы! Пользуйся! Артур, опустив плечи, горестно смотрел на плоды трудов своих. — Гггвыы…— любезно мычала что-то нареченная, не раскрывая рта. — Чего это она? — испуганно спросил Артур, с трудом удерживаясь от позорного бегства в неведомую даль. Рыцарь он, в конце концов, или хрен моржовый? Лягушка пыжилась, дергалась, раздувалась. Потом сообразила и, придерживая стрелу пупырчатой лапой, оттопырила нижнюю губу, раззявила рот и квакнула гадким голосом: — Квеее… — А? — Гвееен! — Ну, вот и познакомились, — сочувственно посмотрел на малахольного идиота Мерлин. Идиот глянул таким беспомощным взглядом, что Мерлину его даже жалко стало. Эх, Килгарра… Решили сразу квакушку не расколдовывать. Лучше так нести, пока маленькая, да помалкивает, чем мучиться всю дорогу с девицей на выданье. Да еще Мерлин вовремя вспомнил, что есть ядовитые жабы, от них приход будет еще круче, чем от ягодок с грибочками. Артур радостно согласился. Если честно, то он боялся, что его, в нынешнем-то состоянии, стошнит при поцелуе. Хотели нести сначала за пазухой. Разошлись во мнении, чья это будет пазуха. Мерлин резонно считал, что раз невеста артурова, то ему ее таскать. Артур сурово морщился и спрашивал: «Друг ты мне, или кто?». Мерлин, мучимый чувством неясной обиды, твердо отвечал: «Или кто». Но за пазухой все равно не получилось. Вредное животное не желало выпускать стрелу, вцепившись в нее и пастью, и всеми лапами. Попытались запихнуть в котомку, но тоже не полезло. У настойчивой женщины фантазия шире возможностей принца. Раздосадованный Артур, которому почему-то страшно хотелось кого-нибудь обезглавить, закинул оперенный конец стрелы на плечо и, горько сопя, обиженно побрел обратно к реке. Лягушка кряхтела и болталась за его спиной, как зеленое грузило на удочке. Мерлин шел сзади и надеялся, что рано или поздно эта болотная царевна устанет и отпустит стрелу. Заснет! Проголодается! В реке потонет! На такой удачный случай он – как раз за пазухой, – тащил пару запасных красавиц, бережно завернутых в мокрые лопухи. Которых обцелуй хоть от морды до хвоста, но фишка с превращением не прокатит. Камелот. Замок. Парадный зал. Король Утер важно восседал на троне с трудом сохраняя невозмутимый вид. Ему было ужасно интересно, что же за сокровище нашел его наследник в дальних странствиях? Артур прибыл поздно ночью, ничего толком не рассказал, буркнул, что завтра отец узнает, за каким он его посылал и ушел почивать. Такая отстраненность выглядела подозрительно. Сейчас сынок в парадной алой мантии, с венцом на голове стоял рядом и, кусая губы, напряженно смотрел на закрытые двери. Артур был сосредоточен, причесан и слегка пьян. Сразу видно, заранее готовился к первому поцелую. Толпа придворных сдержанно шумела, перешептывалась и колыхалась. Вышел мажордом и трижды торжественно ударил церемониальным посохом: — Открыть двери! Огромные резные дубовые створки практически бесшумно медленно разошлись в стороны. Народ затих. Король поплотнее уселся, стараясь не тянуть шею. Артур беспомощно оглянулся на него. В полной тишине послышались медленные шаги. Ах, ах! – встрепенулась толпа. Взвизгнула нервная дама, да так пронзительно, что с подоконника свалилась любопытная ворона. Какой-то юный паж от волнения упал в обморок, но никого поднимать пока не стали, всем было до нестерпимости охота посмотреть, что такое привез принц из заморских земель. И вдруг послышался лязг вынимаемых из ножен мечей. Охрана короля обступила трон. — Да разойдитесь же! Это моя лягушонка в коробчонке едет! — досадливо выкрикнул Артур. — Да пусть уж быстрее все закончится! — Ничего себе лягушонка! — пораженно выдохнул один из рыцарей и отступил в сторону. И перед королем, разинувшим от изумления рот, перед побледневшим принцем появилось огромное черное чудовище. Все сразу немножко спятили. Даже у короля организм ненадолго сошел с ума. В пасти страшный гость нес стрелу с красным оперением. Артур в душе понадеялся, что кроме стрелы в зубах у зверя никого больше не было. Хотя… Дойдя до обмеревшего Артура он остановился, сжал челюсти. Стрела жалко хрупнула и опала двумя половинками около лохматых лап. А зверь серьезно смотрел на Артура ярким взором. И ждал. Артур порозовел, заблестел глазами и, торжественно метя алым подбоем ступени, спустился. Даже особо наклоняться не пришлось. Приподнял лобастую голову, заглянул в синие глаза и звучно поцеловал в мокрый нос. — А скажи мне все-таки, волчара, — поздно ночью лежа в обнимку в постели с румяным Мерлином, спросил Артур, — как ты у этой зеленушки стрелу-то отобрал? — А...— махнул рукой Мерлин. — Я ведь от тебя уйти хотел. Думал, вернемся в замок, внесу я в твой белый дом торжественным ходом лягушку, да и смоюсь потихоньку, пока ты там с ней, мерзавец, лобызаться будешь. Артур беспокойно заерзал, но смолчал, потому что правда была не на его стороне. — Но так мне хотелось хоть чем-то тебя порадовать, что сорвал я по дороге цветок красный. Алый-алый! Думал, может, понравится он тебе, может, когда вспомнишь меня. Ну, вот, положил я цветочек ночью на подушку, а твоя невеста… возьми и слопай его! — Проголодалась, — посочувствовал непонятно кому Артур и погладил Мерлина пальцем по щеке. — А я душу вложил, можно сказать! И так мне обидно стало, что пока она заодно мух ловила… Артур тихо засмеялся в кудлатую макушку. Он был несказанно рад, что связь с царевной-лягушкой была яркой, но мимолетной. — А саму-то куда дел? Не сожрал, случаем? — Фу, на тебя! Гадость какая, — передернулся от отвращения Мерлин. — Я ее пристроил в добрые руки. — Ну, а все-таки? — Твоей сестрице Моргане в светелку подкинул. — Да ты что? — Артур даже приподнялся на локте. — Вот визгу-то будет! — Не-а, не будет. — Почему это? — Твоя сестрица… как бы сказать… хотя чего я, ты вон сам с волками лижешься. Короче, у Морганы новая служанка появилась! Артур поцеловал, в который раз, свое лохматое счастье: — И когда же это все ты задумал? — Давно уже. Когда ты еще на берегу размахивал своими сосками направо и налево! — Сосцами, — машинально поправил краснеющий Артур. — Ы-ы-ы!..— нечленораздельно взвыл Мерлин, протягивая свои загребущие к этим самым сосцам. Всё.