Шесть лет спустя
— А-Ли будет? — хлюпая носом, спросила Юй Цзыюань, действие таблеток заканчивалось и пора было пить новую, но совершенно не было времени. — Да, но опоздает. Старуха утащила её в Пустошь, «Сад» снова буянит. — Что в этот раз? — ругнувшись под нос, женщина слизнула с пальца кровь. — Пауки, — подавившись смешком, ответил Цзян Фэнмянь. — Понятия не имею, с какой партией они туда попали, но те умудрились быстро мутировать и устроили целый паутинный лес. «Саду» это пришлось не по вкусу, так что он начал привлекать внимание всеми возможными способами. В итоге два перелома, куча синяков и шишек. — Предложила бы я его выжечь… да кто меня послушает, — фыркнув, женщина отступила, разглядывая полотнище ярко-фиолетового цвета на котором золотыми иероглифами полыхало поздравление. — Все пальцы исколола, лучше бы мы его на гвозди прибили. — Ты у меня умница, — муж ласково поцеловал её в висок и всунул в руку таблетку. — Иди, выпей, а я здесь доделаю. — Да я всё сама считай сделала! — скрывая смущение гневом, женщина вскинула голову и царственной походкой направилась в сторону подсобных помещений, откуда слышался звон посуды, перебранка и аппетитные запахи. В бывшей кофейне, которая за эти годы совершенно преобразилась, полным ходом шла подготовка к празднику. Даже Лань Цижэнь — самый ярый последователь традиций, согласился, что провести 100 дней в «Юаньфэне» — неплохая идея. Всё же поздравить малыша должно было прийти много «людей» и тащить всех в Облачные глубины глупо. Да и не стоило лишний раз таскать детей через пространственные проходы, мало ли кого может подцепить неокрепшая душа. А ведь Цзинь Лин не мог не присутствовать на празднике своего почти что кузена. Цзян Фэнмянь провёл ладонью по плотной ткани, разглаживая складку. Он бы сделал это и сам, но кто бы стал его слушать. За спиной послышалось тихое покашливание, обернувшись, мужчина ласково улыбнулся и потрепал подошедшего мальчугана по волосам. — Сы-эр, что-то случилось? — А-Лин хочет есть, — смущённо отстраняясь, ответил тот. — Ох, — Цзян Фэнмянь улыбнулся, убирая руки за спину, в такие моменты малыш очень сильно напоминал ему Лань Ванцзи — такой же серьёзный. — Опять капризничает? — Мороженое, — кратко ответил Лань Сычжуй, чуть хмурясь. Тихо вздыхая, Цзян Фэнмянь направился во второй зал, где накрывали столы. Внука он обожал, но понимал, что тот рос немного избалованным. Хотя вокруг было много детей, на деле, ни один из них настоящим ребёнком не являлся. Так что, кроме посетителей кошачьего кафе, никто с ними не «сюсюкался». Цзинь Лин, наблюдая это с самого рождения, порой начинал капризничать, считая себя особенным. Для деда он был именно таким, только вот это доставляло головную боль. «Ничего, подрастёт и всё поймёт», — неуверенно подумал Цзян Фэнмянь, подходя к высокому стулу, на который усадили малыша. Цзинь Лин сидел надувшись и сложив пухлые ручки на груди. Из-за любви к сладкому на щёчках снова были красные пятнышки, так что запрет от матери был вполне понятен всем, кроме него. — А-Лин, тебе нельзя сладкое, — ласково потрепав пушистые волосы, Цзян Фэнмянь устроился напротив. — А то опять будет чесаться. — Молзеное, — недовольно поджав губы, ребёнок уставился на деда. — Мо-ро-же-ное, — протянул тот, нежно улыбаясь. Цзинь Лин невнятно буркнул себе под нос и сжал кулачки. Цзян Фэнмянь задумался, потирая подбородок, посмотрел на Лань Сычжуя, замершего около стульчика внука. — А если вместо мороженого ты погладишь котика? Цзинь Лин нахмурил бровки, младший Лань возмущённо распахнул серые глаза, прямо как у Вэй Усяня, когда тот спокоен. — Потом молзено? — обиженно выпятив губы, спросил Цзинь Лин. — Нет, воробушек, либо мороженое, либо котик, — ласково улыбнулся Цзян Фэнмянь. Лань Сычжуй тяжело вздохнул, зная ответ. Как и ожидалось, Цзинь Лин протянул руки и заявил: — Котя! Укоризненно взглянув на Цзян Фэнмяня, младший Лань принял кошачью форму и вспрыгнул на стул рядом с малышом. Цзинь Лин счастливо пискнул и вцепился в шерсть, притягивая кота к себе. «Прости», — с трудом стараясь сдержать улыбку, мужчина погладил внука по голове. — Только осторожнее, не делай ему больно. Малыш уже не обращал на него внимания, полностью поглощённый своим занятием. — И не стыдно? — добродушно усмехаясь, заметил Не Минцзюэ, подходя к мягкому дивану, на котором расположился Цзян Фэнмянь. — С ним может справиться только А-Ли, — рассмеялся тот, поднимаясь. — Вы рано, — крепко пожав протянутую руку, он улыбнулся стоящему за спиной брата Не Хуайсану. — А-Сан, рад тебя видеть. — Я тоже, господин Цзян, — помахав веером, тот оглянулся. — Мы первые? — Где-то тут Цзысюань, — Цзян Фэнмянь сделал круговое движение пальцем. — Куда складывать подарки? — прогудел Не Минцзюэ и, погрозив ещё раз внуку, чтобы не особо мучил кота, Цзян Фэнмянь повёл его в первый зал, где должна была пройти торжественная часть.***
Лань Ванцзи бросил взгляд на часы и ускорил шаг, он безбожно опаздывал, а всё потому, что после занятия его обступили ученики и начали забрасывать поздравлениями и подарками. Откуда только узнали? Хотя, глупый вопрос, большинство, наверняка, были подписаны на их блог. В такие моменты он до сих пор терялся — вежливость брала верх, не давая уйти. Хотелось бы воспользоваться порталом, но место было многолюдным, а там, где его ждал любимый, толпа была ещё больше. Было бы лучше, устрой они праздник вечером, но здесь возмутился дядя, младшему поколению после девяти полагалось спать, и возражений слушать дядя не желал. «Нечего им так поздно болтаться в мире людей!» — кричал он, недовольный тем, что часть всё равно там останется, ведь те, кому выпадала очередь дежурить в кафе, весь месяц жили в квартирах неподалёку. Лань Сычжуй и вовсе прописался в квартире Сяо Чжаня, потому что ему часто оставляли маленького Цзинь Лина. Ведь Цзян Яньли считала, что тот хорошо на него влияет и не балует ребёнка в отличии от любвеобильных деда с бабкой. Сама же молодая мать часто пропадала у Баошань-саньчжэнь, которая, пусть и не брала её в официальные ученицы, но многому учила и часто таскала с собой в Люсюэюнь. — Ван Ибо? Лань Ванцзи внутренне замер, услышав своё человеческое имя и прибавил шагу, думая о том, что скорее бы Вэй Усянь доделал амулет для отвода глаз. Последние три месяца они безвылазно торчали в мире людей, так что такой возможности не было, ведь все заготовки остались в Облачных глубинах, да и ребёнок отнимал все силы. А узнавать их стали с завидной частотой. Накатило тепло и Лань Ванцзи начал озираться, ведь это означало, что Сяо Чжань где-то рядом. Губы сами собой расползлись в улыбке, которая, по уверению любимого, становилась всё лучше и «грозила растопить его сердце». Сяо Чжань стоял чуть в стороне от входа в поликлинику и, улыбаясь, что-то говорил свёртку в руках, слегка покачивая. Лань Ванцзи на секунду замер, впитывая эту улыбку. Источаемая Сяо Чжанем нежность наполняла силой, как и прежде та влияла на окружающих, но теперь он её вполне контролировал. Только вот сейчас, видимо, слишком увлёкся их малышом. — Чжань-гэ? — подойдя к возлюбленному, Лань Ванцзи склонился и осторожно поправил складку одеяльца, на улице было тепло, но Сяо Чжань, очень боялся застудить ребёнка. — Бо-ди, — улыбка стала шире и где-то рядом послышался смех. — Ой… Сяо Чжань глубоко вздохнул, беря эмоции под контроль и нервно улыбнулся. — Всё в порядке, — Лань Ванцзи поцеловал его в щёку и осторожно забрал свёрток. — Как прошло? — Совершенно здоров, так что можно расслабиться, — рассмеявшись, Сяо Чжань взял его под руку и они медленно пошли в сторону кафе, где их ждали. — Тебя задержали? — Мгм… поздравляли, — Лань Ванцзи вздохнул, осторожно прижимая ребёнка к груди. — Тяжело тебе пришлось, — тихо рассмеялся Сяо Чжань. — Наконец, я наемся… ох уж этот дядя Цижэнь с его правилами, у меня ощущение, что меня скоро ветром сдувать начнёт. Лань Ванцзи улыбнулся, слегка кивая. Дядя, не в силах перенести то, что «какая-то девица» будет вынашивать будущего Вэя, отыгрался на них обоих, заявив, что раз уж за её питанием и прочим они проследить не могут, значит будут соблюдать оба. Сам Лань Ванцзи подобное перенёс очень легко, чего не скажешь о его возлюбленном. Сложнее всего было с питанием, большое количество запретов доводило того чуть ли не до слёз. — Надеюсь, наш Сяомао быстро найдёт себе спутницу жизни и мне не придётся проходить через это второй раз, — проворчал Сяо Чжань, но тут же заулыбался. — Ты придумал имя? — Мгм, — Лань Ванцзи кивнул, глянув в его сторону. — Бо-ди, не смотри на меня так, — Сяо Чжань рассмеялся. — После нашего вынужденного воздержания у меня аж мурашки по коже от твоих пылких взглядов. Лань Ванцзи вскинул бровь, хмыкнул, но промолчал. Он не имел ввиду ничего такого, хотя ни за что бы не отказался от пары часов наедине. — О, Цзинъи! — Сяо Чжань замахал рукой. Лань Цзинъи обернулся и махнул в ответ, после чего нырнул в кафе, видимо, чтобы предупредить остальных, что они идут. Парень из бывшего кота получился что надо: высокий, со жгучими чёрными глазами и ехидной улыбкой. Пару месяцев назад они сыграли свадьбу со своей избранницей и та, к радости Лань Цижэня, перебралась в Облачные глубины. Девушка была бойкой, любила сказки и отлично готовила, за что старик был готов носить её на руках. Что именно та приобрела после церемонии, никто пока не знал. Из кафе выскочил Цзян Чэн, замер на пороге, сложив руки на груди, и окинул их грозным взглядом. — Вы опоздали! — Прости, — Сяо Чжань заулыбался, склоняя голову к плечу. — Хочешь подержать? Тебе стоит потренироваться. — Да ну тебя, — полыхая румянцем, тот фыркнул, покосившись на спящего малыша. — Имя то придумали? — А то, — глянув на своего супруга, Сяо Чжань усмехнулся, — самому интересно. Лань Ванцзи полыхнул ушами, но промолчал. — Ла-адно, будите своё чадо и погнали, — фыркнув, Цзян Чэн достал из кармана коробочку. — Вот хитрожопый, решил первым отдариться? — Сяо Чжань рассмеялся, а Лань Ванцзи аккуратно переложил ребёнка и поцеловал в лоб. — Сяомао, подъём, твой дядя желает внимания, — посмеиваясь, Сяо Чжань забрал сонно хлопающего ресницами малыша, выпутав его из одеяльца, и усадил на сгиб руки. — Вы ещё долго? — вышедший из кафе Лань Сичэнь погладил Цзян Чэна по спине. — Все заждались. — Он спал, — смущённо буркнул тот, доставая из коробочки фиолетовый браслет с маленькими серебряными колокольчиками. — Дай-ка ручку. Ласково сюсюкая, Цзян Чэн надел браслет на крохотную ручку и довольно вздохнул. — Пусть он оградит тебя от бед, — после чего осторожно погладил голову покрытую короткими волосиками — не так давно Сяо Чжань решил обрить сына, чтобы волосы росли лучше, хотя Лань Цижэнь считал это полным бредом. Малыш уставился на браслет и тут же попытался сунуть в рот вместе с кулачком. Смеясь, Сяо Чжань ласково отвёл руку от слюнявого рта и вошёл, наконец, в кафе, следом за ним шаг в шаг ступал Лань Ванцзи. Первыми их встречал Лань Цижэнь, немного помрачневший, стоило ему увидеть браслет. В руках у него была шкатулка с вырезанными на стенках тиграми и защитными символами. Открыв крышку, он двумя руками протянул её племяннику, вставшему бок о бок с Сяо Чжанем. На подложке лежал золотой амулет в форме крохотной книги на шнурке сплетённом из множества разноцветных нитей. На передней части был выгравирован кот и меч. Лань Ванцзи осторожно взял оберег своего сына и повернулся к Сяо Чжаню. Вспомнилось, как долго решали, что именно гравировать на замке долголетия, в итоге всё вылилось в это. Четыре золотых кольца от каждого клана сплавили в одно произведение искусства. От клана Гусу Лань он лично передал кольцо своей матери. Книга была не просто единым куском золота, нет. Едва заметная застёжка открывалась, а внутри, на тонких золотых листах, было выгравировано всё, что так хотелось пожелать малышу многочисленным друзьям его отцов. Крохотными буквами, но знание этого, приносило огромную радость. — С этого дня ты Баосин, — Лань Ванцзи надел на малыша амулет и тепло улыбнулся, когда тот поймал его за палец. — Наш хранитель счастья. — Отличное имя, Бо-ди, — Сяо Чжань ярко улыбнулся ещё больше нахмурившемуся Лань Цижэню. — Мы в мире людей, дядя Цижэнь. Старик фыркнул, громко хлопнув крышкой шкатулки. — Проходите уже, чего застряли. Из передней части, где в обычное время встречали посетителей, они прошли направо, следуя протянутой руке. — Вот это да, — Сяо Чжань погладил Баосина по руке, с улыбкой разглядывая изменившийся зал. Кроме огромного полотнища с поздравлением, стены были украшены табличками и даже свитками с пожеланиями, а в центре находилось алое покрывало с лежащими по кругу предметами для гадания. Здесь присутствовали лишь самые близкие люди. Цзян Фэнмянь с тётушкой Юй стояли бок и бок и довольно улыбались. После того, как она узнала о связи приёмыша, да ещё и родного сына с кланом Гусу Лань, женщина долго злилась, но со временем остыла. А уж после рождения Цзинь Лина и вовсе успокоилась, даже стала более ласковой, пусть порой и срывалась. Лань Цижэнь прошедший следом за ними встал с другой стороны, к нему присоединились счастливые Лань Сичэнь и Цзян Чэн. Шесть лет вместе и надо же, наконец, начали подумывать о браке. Рядом с Не Минцзюэ поигрывал веером младший брат. После битвы на Пустоши Не Хуайсан очень помог им с поиском тех, кто затеял воскрешение Хуан Луна. Что самое грустное, это были люди не имеющие к четвёрке кланов никакого отношения. Лет тридцать назад, некто, чьё настоящее имя так и осталось неизвестным, провозгласил себя глашатаем конца света. Таких за все времена было огромное множество, только вот этот человек, а это был именно человек, а не какое-то исчадие Диюя или Люсюэюня, оказался очень удачлив и умён. За несколько лет он собрал вокруг себя много последователей, среди которых оказалось несколько потомков клана Цишань Вэнь. Всё же люди иногда странные, в этом Сяо Чжань был согласен со своим мужем. Именно от них он и получил некие записи, среди которых попались довольно любопытные ритуалы. Глава секты, понимая, что простыми словами паству долго не удержит, очень заинтересовался этим и с головой ушёл в мистику. Его исследования оказались плодотворными, а доработки удачными, и человек вошёл в раж, уже представляя себя чуть ли не мессией. Особенно голову ему вскружил успех с призывом различных сущностей, которые безропотно ему подчинялись. Один из ритуалов и пробудил сознание запечатанного дракона и тот, не тратя времени, потянулся к своим потомкам, которые находились в окружении доморощенного призывателя. Члены секты, которые дожили до этих дней, говорили чуть ли не шёпотом: «Ужасные создания вызывали в нём ликование и чем дальше он заходил, тем большего хотел». Главу секты начали бояться, а сошедший с ума человек решил пойти ещё дальше, ведь тогда ему в руки попало нечто новое, переданное Вэнь Жоханем. С этим знанием ему удалось отправить в Пустошь кого-то из призванных тварей и создать под верхним слоем пепла дополнительные печати. Возможно, это же подчинило тварей Диюя и заставило попытаться пробиться через Врата. Сяо Чжань, так и не найдя за эти годы упоминания в записях об увиденных символах, решил, что мама просто-напросто нашла одну из печатей под песком до прорыва Врат. Память молчала, всё же, хоть он и получил многое, она так и оставалась довольно плохой. Он до сих пор подскакивал по ночам, вспомнив нечто интересное и записывал, записывал. Этих записей уже было много, но их никак не удавалось систематизировать — не хватало ни времени, ни желания. По большей части, конечно, развитие событий двадцатилетний давности было не более чем предположением, ведь спрашивать было не у кого. Кто знает, хотел ли тот человек и правда добиться апокалипсиса или был просто обманут. Взбешённый неудачей Вэнь Жохань, с помощью своих потомков, перерезал ему глотку. Секта распалась. А старая ящерица, поняв, что энергия утекла в ненасытную землю, попытался подчинить себе Вэнь Нина. Будь мальчишка чуть послабее морально, Вэнь Жохань давно бы ходил по земле и копил силы, но тот настолько не хотел убивать любимую сестру и родителей, что даже в снах эта иллюзия рушилась. Желающий вырваться на свободу дракон, пометался и снова взялся за более слабых потомков, придумав новый план. Огромную помощь ему оказал Цзинь Гуаншань — любитель выпить и женщин. Видимо этот старый хрыч совсем свихнулся и рассказывал своим любовницам всё подряд, а одна из пассий рассказала эту историю одному из подконтрольных Вэнь Жоханя. Через клан Ланьлин Цзинь нашлись и остальные, кроме Гусу Лань, ведь те жили в Облачной обители. Тут подчинение не сработало бы, зато очень хорошо помогли деньги и информация потекла к древнему чудовищу рекой. Кланы были как никогда слабы, ему некого было бояться, но во избежании лишних проблем, жертвоприношения старательно скрывали. Это было довольно просто, зная маршруты патрулей трёх кланов. А потом один из гусуланьских котов нашёл труп. Вэнь Жохань, в страхе, что ещё один план на грани провала, использовал все свои ресурсы, пытаясь ускорить процесс, ведь Пустошь уже ему подчинилась, сила текла именно к нему. И именно подчинившаяся Пустошь сообщила ему о сборе кланов. У древнего чудовища не было выбора, в мире людей творилось нечто непонятное, одна за другой рвались связи с потомками, силы поступало всё меньше и он, проломив печать, отправился к барьеру. Когда битва закончилась, почти год ушёл на поиски оставшихся потомков, которым Вэнь Жохань успел промыть мозги. Ещё больше времени ушло на чистку информации на просторах интернета. Мало ли кому пришло бы в голову попробовать незнакомые символы? В этом им помогли Сяо Синчэнь и Сюэ Ян. Оказывается, видение будущего очень неплохая вещь при нынешних технологиях. Из бывшего слепца получился настолько талантливый взломщик, что волосы дыбом встали от мыслей, что Сяо Синчэнь может натворить своими светлыми мозгами. Самого Цзинь Гуаншаня казнили, как и несколько его самых верных подручных, включая двоюродного брата нынешнего главы клана Ланьлин Цзинь. Он кстати стоял рядом с женой, держа на руках сына, который явно устал и начинал капризничать. Цзян Яньли встретила взгляд Сяо Чжаня тёплой улыбкой и кивнула. — Всем привет, — радостно улыбнувшись в ответ, воскликнул он и усадил ребёнка в центр покрывала. — Я вас так давно не видел, соскучился.***
— Флейта! — Меч! Лань Ванцзи приобнял Сяо Чжаня, тоскливо вздыхая. Они уже давно перебрались за стол, а эти двое продолжали спорить. Дело в том, что пока ребёнок выбирал своё будущее, Сяо Чжань воспользовался случаем и начал со всеми обниматься. Его можно понять, забрав Баосина, первый месяц они сидели дома — Лань Цижэнь настаивал, что ребёнка нельзя видеть посторонним, только родителям. А потом по очереди разгребали завалы, устроенные за время отсутствия на своих работах. Времени не хватало даже друг на друга. Отправлять малыша в Облачные глубины опасались из-за портала, хватило первого, когда к малышу прицепилась призрачная гадость. И не побоялась же. Тварь сразу же испепелили в четыре руки, но тащить Баосина обратно не стали, решив, что в первые месяцы ребёнку стоит быть ближе к больнице и людям, которые знают, что делать с грудничками. В общем, эти три месяца с присутствующими они общались довольно редко, и в основном по телефону. За всем этим шумом и счастливыми возгласами, никто и не заметил, когда малыш сунул в рот игрушечную флейту и начал тыкать ножнами пластикового меча в покрывало. Почти никто. Не Минцзюэ, утверждал, что малыш первым схватил меч, а значит вырастет воином. Цзян Чэн же орал, что первой была флейта. А так как оба отличались взрывным характером, то никак не могли успокоиться, даже уговоры Лань Сичэня не помогали. — Может пора домой? — глядя, как Лань Цижэнь усердно обмазывает малыша жирным кусочком курицы, спросил Сяо Чжань. — Мгм… — Лань Ванцзи снова вздохнул. — Кто вообще ему налил? — Я даже сам не пил, — возмутился Сяо Чжань. — Попрошу брата помочь, — ласково поцеловав мужа в щёку, Лань Ванцзи направился в сторону, где сидел Лань Сичэнь с Цзян Чэном. — Дядя Цижэнь, у него ещё нет зубов, он не угрызёт, — не выдержал Сяо Чжань и забрал Баосина. — Традиции! — Лань Цижэнь отправил курицу в рот. «Достал со своими традициями», — Сяо Чжань закатил глаза и начал вытирать лицо малыша. — Сейчас пойдём домой, милый, папочка дядю приведёт и к котикам, ты же любишь котиков? Малыш пустил слюни и потянулся к свисающей пряди, так что Сяо Чжаню пришлось немного отстраниться. За шесть лет волосы отросли почти до ягодиц и каждое расчёсывание превратилось в настоящую муку, но отрезать их Лань Ванцзи жалобно запрещал, делая при этом такое лицо, что рука не поднималась. Зато и занимался ими сам. — Вот мы и чистенькие, — оттерев последнее пятнышко, Сяо Чжань тепло улыбнулся Баосину и тот расплылся в ответной улыбке. — Папина радость. — Мы всё собрали, — подошедший Лань Ванцзи подал ему руку и помог подняться, другой рукой он придерживал коляску. — Сколько их тут… — Сяо Чжань сочувственно посмотрел на загруженных Лань Сичэня и Цзян Чэна. — Кто с нами домой?! На его крик подошло несколько младших Ланей, Лань Цижэнь лишь отмахнулся, обнимая Не Минцзюэ за плечи и что-то ему втолковывая. — Удачной дороги, — помахала Цзян Яньли, около которой Лань Сычжуй уговаривал Цзинь Лина что-то съесть. — Мы ушли! — крикнув это, он потянул Лань Ванцзи в переднюю часть кафе, где было потише. — Дяде завтра будет стыдно. — Это будет завтра, — Лань Ванцзи улыбнулся, касаясь висящего на стене зеркала, настроенного на Облачные глубины, и меняя точку переноса. — Надеюсь, он проспится здесь, — фыркнул Сяо Чжань, прижимая сына к груди, и шагнул через зарябившую плёнку портала первым.***
Сгрузив подарки, Цзян Чэн подошёл к Сяо Чжаню и склонился над ребёнком. — Мне до сих пор интересно, почему же мы не замечали… — поправив одеяльце, он задумчиво нахмурился. — Что именно? — Сяо Чжань улыбнулся, глядя на Баосина, тот поморщился сжимая кулачок, но не проснулся. — Как ты светишься, — фыркнув, Цзян Чэн выпрямился и посмотрел на брата. — Признавайся, где ты всё время это скрывал? Получив лёгкий тычок в плечо, Сяо Чжань рассмеялся, приглушая звук ладонью. — Просто у тебя глаза на затылке. — Идём домой? — начавшуюся было потасовку остановил подошедший Лань Сичэнь, приобняв Цзян Чэна за талию. — Ага, вам что-нибудь притащить? — кивнув, тот снова глянул на Сяо Чжаня, но он покачал головой. — Нам бы разобрать то, что надарили. — Если что, забегайте. На днях принесём продукты, — Лань Сичэнь улыбнулся и потянул Цзян Чэна на выход. — Положишь его в коляску? — махнув брату рукой, Лань Ванцзи подкатил к Сяо Чжаню «монстра на колёсах» похожего на зелёного динозавра. — Не стоит, проснётся ещё, потом укладывать, а у меня планы, — протянул Сяо Чжань и направился в детскую. — Мгм… Какие? Сяо Чжань отмахнулся, прошёл в комнату и осторожно уложил младенца в колыбельку, рядом на стул тут же запрыгнул один из котов. — Если заплачет, — прошептал Сяо Чжань, убирая одеяльце и снимая лишнюю одежду, — накормите молоком. Нам нужно немного времени. Кот понятливо кивнул, перебрался в колыбель и лёг рядом, когда Сяо Чжань укрыл сына тонкой простынкой, грелка у ребёнка была буквально во всё тело, так что этого было достаточно. — Утром будем, — погладив рыжего Лань Тайяна, он развернулся и заулыбался, увидев Лань Ванцзи. — Идём, нам нужно помыться и переодеться.***
После помывки, раздельной, к удивлению Лань Ванцзи, ему вручили одеяния клана Гусу Лань. Сам Сяо Чжань ждал его в том самом, выделенном в первый день, ханьфу. Чёрный пояс опоясывал талию, которая стала тоньше после вынужденной диеты, волосы были подняты наверх и перетянуты алой лентой, в цвет выглядывающих нижних одежд. Сейчас он казался ещё более хрупким, если бы не горящие предвкушением глаза. — Идём, — прошипел Сяо Чжань, дождавшись, пока тот оденется, и потянул Лань Ванцзи за собой. — Знаешь, мне долгое время снился один сон — это всё воздержание, не иначе. — Сон? — Ага. Вообще, эта мысль давно не даёт мне покоя, но твой дядя вечно крутится рядом, аргх, раздражает порой. Но сегодня всё иначе… От быстрого шага его хвост взвивался за спиной, почти касаясь лица Лань Ванцзи, вызывая желание легонько, а может и нет, потянуть за чернильные пряди. — В общем, пока дяди Цижэня здесь нет, я хочу кое-что сделать, — Сяо Чжань обернулся и широко улыбнулся, от чего перехватило дыхание. Шесть лет прошло, но это оставалось неизменным. — Ты ведь мне поможешь? И он ещё спрашивал? Лань Ванцзи сомневался, что есть хоть что-то, в чём он мог отказать любимому Вэй Ину. — Мгм. — Вот и славно, — звонко рассмеявшись, тот прибавил шагу. Сад за эти годы разросся далеко за пределы барьера, но внутри всё оставалось прежним. Даже стало лучше, теперь «псевдоразум» сам справлялся с уходом за собой и временами с ним можно было побеседовать, если можно было это так назвать. Лучше всего это удавалось Лань Цзинъи, который мог уговорить даже мёртвого, и Лань Цзицзину. Сяо Чжань на приличной скорости протащил их по мостам к основной части Облачных глубин. Здесь всё очень изменилось: здания обновили, расчистили местность, устроили несколько тренировочных полигонов и даже добавили пару строений, чтобы было где проводить классные занятия. Обучали теперь не только члены клана Гусу Лань, но и представители из других. Всё же вчетвером им было сложно справиться. В расписании каждую неделю было «Введение в мир людей», который вёл Сяо Чжань, с этим даже Лань Цижэнь был согласен. Внешний мир слишком быстро менялся, так что это было необходимостью. На этом уроке их учили пользоваться техникой, рассказывали об обычаях и прочем. Лань Ванцзи верил, что один из молодых Ланей всё же проведёт в Облачные глубины интернет, если этого не сделает его неугомонный возлюбленный. Сяо Чжань остановился около библиотеки и пригладил растрёпанный хвост. — Нам сюда, — заявив это, он толкнул дверь и прошёл внутрь, крепко сжимая руку Лань Ванцзи. Изменения не обошли и это здание, но здесь их постарались сделать минимально заметными, потому что Лань Цижэнь очень любил это место. Компьютерам было выделено отдельное помещение, в основной же части изменилось лишь освещение. Светящиеся таблички на полках, крохотные фонарики под потолком с искусной росписью, лампы в виде статуэток драконов, животных, птиц или цветов. А самым красивым здесь вышел потолок, небесно-синий, с белоснежными облаками нанесёнными специальной краской, которая светилась в темноте. Закрыв за ними дверь и не включая свет, Сяо Чжань снова потянул Лань Ванцзи за собой, бормоча себе под нос: — Это было где-то здесь… — Что ты ищешь? — Подожди, Бо… Лань Чжань, прости, ещё не переключился. Такое иногда случалось, слишком уж быстро говорил его любимый, порой почти не думая. Но Лань Ванцзи был не против ласкового «Бо-ди», хоть и был старше, сам же «Чжань-гэ» называл это «ролевыми играми». Замерев около одного из столов, Сяо Чжань обернулся, слабое мерцание под потолком позволяло не использовать ночное зрение и Лань Ванцзи шумно выдохнул, увидев ярко-алые искусанные губы. — Лань Чжань, с того самого дня, когда мы разбирали в библиотеке бумажки в поисках тех символов, мечтаю о том, как ты разложишь меня в библиотеке. Мне это даже по ночам снилось, представляешь? Лань Ванцзи сглотнул, проследив за тем, как язык скользнул по покрасневшим губам. В паху заныло, кончики ушей зажгло румянцем смущения, а Сяо Чжань упёрся руками в стол позади себя и провокационно повёл бёдрами, потираясь ягодицами о твёрдый край. — Во сне ты был так горя… Ах, — упав под напором на спину, он довольно улыбнулся, обхватывая склонившегося над ним Лань Ванцзи за шею. — Милый Лань Чжань, в ханьфу такая поза не особо удобна, может сначала разденешь? Лань Ванцзи шумно втянул воздух, проводя носом по шее к уху. Его Вэй Ин так же как и в детстве пах солнцем и кленовым соком. В мире людей к этому добавлялась тонкая нотка парфюма — орех, лёгкий аромат цитрусов или дуба — от настроения. Но одно оставалось неизменно — запах сандала, которым пропиталась загорелая кожа и который глубоко въелся в чернильные пряди. Он пах им и это отзывалось глубоко внутри удовлетворением и желанием. — Вэй Ин… — Лань Ванцзи уложил широкую ладонь на тонкую талию, прижимая Сяо Чжаня к себе и усаживая на стол, с лёгким недовольством вспомнив упрямого дядю, его любимый и так был слишком худощавым, а эта диета выпила из него все соки. — Я тут, — Сяо Чжань заёрзал и недовольно застонал, полы ханьфу так и остались зажаты между ними и у него не было возможности обхватить Лань Ванцзи и ногами. — Лань Чжань? — Мгм… — не обращая внимания на жалобный тон, тот прижался к шее губами, второй рукой пытаясь справиться с поясом. — Я… — Сяо Чжаня пробрала дрожь, когда нежное прикосновение сменилось укусом, слабым, едва заметным, но ноги ослабели, а голова будто сама откинулась назад. — Мой, — потворствуя зверю внутри, прошептал Лань Ванцзи, оставляя новый укус на судорожно дёрнувшемся адамовом яблоке. — Твой, — слетело с губ тихим стоном. Лань Ванцзи с лёгким раздражением дёрнул завязки и пояс, наконец-то, кожаной змеёй скользнул на столешницу. Проведя по подставленной шее языком, он отстранился и Сяо Чжань, довольно выдохнув, обхватил его ногами чуть ниже ягодиц и потянулся за поцелуем. — Подожди, — голос слегка дрогнул, выдавая возбуждение, распирающее изнутри. Чтобы остановить, Лань Ванцзи обхватил рукой растрепавшийся хвост и потянул, вновь заставляя запрокинуть голову. Сяо Чжань прерывисто вздохнул и заёрзал, пытаясь прижаться ближе. — Лань Чжа-ань… Лань Ванцзи улыбнулся его нетерпению, шесть лет - это долгий срок и ведь даже ни разу не проговорился про свою фантазию, это было неожиданно. Выпустив из плена пальцев волосы, он перехватил одну из рук и начал снимать наручи. — Можно было и не раздевая, Лань Чжань, задрал бы полы, этого достаточно, — Сяо Чжань улыбнулся, сверкая глазами. Пусть света было недостаточно для точной оценки, но Лань Ванцзи был уверен, те сейчас бездонно-чёрные — цвет его возбуждения. — Нет, — оставив поцелуй на кончике носа, он освободил от наручи второе запястье и тихо выдохнул, увидев белую ленту. — Лань Чжа-ань ты порой такой зануда, прямо как… дядя… Голос сорвался, когда Лань Ванцзи коснулся губами шелковистой ткани, следующий обжёг запястье, затем центр ладони, горячий язык пробежался по пальцам оставляя влажный след. — Ты этого так долго ждал — всё должно быть идеально, — Лань Ванцзи обхватил пальцы губами и, не сводя с Сяо Чжаня глаз, вобрал их глубже. — Ты меня с ума сведёшь, — жалобно проскулил тот, радуясь, что не додумался надеть нижнее бельё, в штанах было посвободнее.. — Мгм… — промычал Лань Ванцзи, прикусывая пальцы напоследок и выпуская их изо рта. — Я тебя испортил, — прерывисто выдохнув, Сяо Чжань дотянулся-таки до влажных губ и, коротко куснув за нижнюю, сцеловал с них ухмылку. Лань Ванцзи огладил изящную шею, лениво отвечая на поцелуй, кончиками пальцев прошёлся по выступающим ключицам, провёл по груди до низа запаха. В паху болезненно пульсировало, но он никуда не торопился, собираясь воспользоваться всем предоставленным временем. Когда он снова отстранился, Сяо Чжань недовольно застонал, но покорно позволил стянуть с себя верхние одежды. — Лань Чжань, сегодня у тебя игривое настроение? Ответом ему стала лишь кривоватая улыбка. Лань Ванцзи коснулся алой ткани, вспоминая день свадьбы. Тогда его Вэй Ин тоже был во всём красном, головокружительно красивый и невероятно счастливый. Его гибкое тело, выгнувшееся на алых простынях в ореоле чёрных прядей, капельки пота на нежной коже, следы от пылких ласк, дрожь удовольствия и несдержанные стоны. От этих воспоминаний до сих пор бросало в жар. Ткань под пальцами нежная и тонкая, чуть оттопыривалась на напряжённых сосках. Лань Ванцзи не мог пройти мимо и немного потянул за один, слегка сжимая и с удовольствием прикрыл глаза, ощущая дрожь его Вэй Ина, чувствуя, как тот чуть напряг ноги, будто пытаясь прижать к себе ближе, услышал хриплый стон и своё имя. — Ла-ань Чжань… возьми меня, я уже готов. Последнее вызвало лёгкую досаду, значит, растянуть процесс ещё и за счёт растяжки не выйдет, но в то же время пробудило интерес, что его невероятный возлюбленный придумал на этот раз. Склонившись и припадая губами к шее, он провёл ладонями вниз, лаская кожу через алый шёлк, сжимая, надавливая. Сяо Чжань запустил пальцы ему в волосы, учащённо дыша и хрипло бормоча всякие глупости, когда его накрывало возбуждением, то язык работал ещё быстрее. — Ты смеёшься! — недовольно простонал Сяо Чжань, когда Лань Ванцзи фыркнул ему в шею, подумав об этой странной особенности, которая вызывала в нём прилив нежности. — Мгм… — куснув розовую мочку уха, он распустил завязки нижней рубахи и добрался до горячей кожи. — Люблю… Сяо Чжань немного поёжился, когда алый шёлк скользнул вниз. Он уже спокойно переносил прохладу в здешних зданиях, но контраст был слишком велик, в библиотеке температура всегда была намного ниже. По коже побежали мурашки, ещё больше их стало, когда большие ладони огладили пылающую кожу, чуть прохладные, как всегда, когда было надо. — Хочу тоже тебя раздеть, — лихорадочно зашептал он, перехватывая ногами талию Лань Ванцзи и вновь стараясь притянуть его ближе, но тот лишь покачал головой. — Лань Чжань, за что? Его всё устраивало, но как было не покапризничать? Лань Ванцзи улыбнулся — понимающе, с толикой ласковой насмешки, Сяо Чжань мог разобрать все его улыбки, даже в полной темноте, по едва заметным признакам. Сердце часто стучало в предвкушении. Обхватив за талию покрепче, Лань Ванцзи отшагнул от стола и ткань с шорохом упала на пол. Сяо Чжань прижался, проводя языком по щеке и тут же охнул, когда его притиснули к стене спиной. — Хочу посмотреть, — большие ладони накрыли бёдра, чуть сжимая, но тут же надавливая, заставляя расцепить хватку на талии. — Ла-ань Чжань, мне было так удобно, — заныл Сяо Чжань, чувствуя, как сладко потянуло внизу живота. Ему очень хотелось увидеть реакцию на свою шалость. — Мгм, — развернув его спиной, Лань Ванцзи чуть надавил промеж лопаток и Сяо Чжань с готовностью прогнулся, упираясь в стенку ладонями и расставляя ноги. Прохладный воздух обжёг оголившиеся ягодицы, освобождённый член закачался, роняя на пол капли выступившей смазки, в библиотеке воцарилась тишина, Сяо Чжань был готов поклясться, что слышит даже стук сердце Лань Ванцзи. — Вэй Ин… — Да-а? — Сяо Чжань повёл задом, представляя, как это выглядит со стороны — оценивал перед камерой, перед тем как попробовать на своём «коте». Лань Ванцзи судорожно вздохнул, прикипев взглядом к чёрному хвостику торчащему из ануса. За шесть лет секс у них был самый разный, но в Облачных глубинах они всё же старались сдерживаться, да и игрушками особо не пользовались, хоть и интересовались временами — интернет полезная вещь. Так что подобное зрелище его не удивило, просто видеть такое в этом месте, тем более в библиотеке… возбуждало. Коснувшись шелковистого меха, Лань Ванцзи облизнул губы, представляя, что чувствовал его Вэй Ин, когда тёрся ранее об столешницу, или когда сидел на ней. Мех был мягким, но пробка наверняка шевелилась внутри. Именно поэтому он тогда выглядел таким возбуждённым, вот почему кусал губы по дороге сюда. — Тебе… тебе нравится? — хрипло спросил Сяо Чжань, прижимаясь ягодицами к руке, оглаживающей чёрный мех. — Мгм… — Лань Ванцзи потянул за крохотный хвостик, вырывая из возлюбленного сладкий стон. — Очень. В паху уже было невыносимо тесно, а мочки ушей, казалось, светятся в мягком полумраке. Пробка скользила внутри легко, издавая тихие хлюпающие звуки, Сяо Чжань бесстыдно оттопыривая зад насаживался на неё, громко постанывая и ругаясь. — Лань Чжань, вставь мне, ну же… убери её! Гуй бы тебя побра-ал… С силой загнав пробку в последний раз, Лань Ванцзи резко её выдернул и замер, следя за тем, как содрогается тело Сяо Чжаня, понемногу затихая. — Лань Чжань… как ты мог, — всхлипнул тот, прижимаясь к руке лбом. — Мы запачкали стену. — В библиотеке нужно быть тихим, нельзя ругаться, — хриплым голосом протянул Лань Ванцзи, оглаживая вспотевшую спину. — Иди ты, — капризно фыркнул Сяо Чжань, — я хотел кончить, когда ты внутри. — Мгм, — Лань Ванцзи согласно кивнул, притягивая его к себе. — Эй, испачкаешься, и почему ты вообще ещё одет? — откидывая голову на его плечо, Сяо Чжань тихо выдохнул, когда ладонь скользнула по впалому животу, заставляя мышцы судорожно поджаться. Лань Ванцзи лизнул солоноватую от пота кожу на изгибе шеи, куснул загривок, и мягко подтолкнул к столу. — Лань Чжань, ты такой хитрый, — Сяо Чжань шагнул в нужном направлении и, развернувшись, уселся на край. — Пожалуйста… разденься уже? Хочу тебя внутри. Лань Ванцзи склонил голову, разглядывая Сяо Чжаня в слабом свете облаков на потолке. Причёска совсем растрепалась и на лицо падали пряди, кожа всё ещё влажно блестела, на часто вздымающейся груди призывно торчали напряжённые соски, а на шее виднелись слабые следы от поцелуев. Он был прекрасен… Опустив взгляд, он ласкающим взглядом прошёлся по ведущей к паху дорожке, остановился на полувозбуждённом члене в ореоле чёрных завитков. Внутри пылало, тянуло, требовало присвоить. Тихо выдохнув, он начал медленно раздеваться, хвалёной выдержки оставалось на донышке. Сяо Чжань прерывисто вздохнул, не сводя глаз со своего «кота». О, занявшись танцами Лань Ванцзи порой устраивал такие приватные танцы, что хватало лишь коснуться члена, чтобы кончить. Но видеть, как тот снимает ханьфу, стояло чуть выше в списке предпочтений, потому что каждый раз он разительно преображался. Сяо Чжань представлял это как небольшую кнопочку, раздеваясь, тот нажимал на неё и превращался в неукротимого зверя. Ту свою часть, что Лань Ванцзи тщательно прятал глубоко внутри. Которая проглядывала в нём, стоило ему увидеть на его запястье свою ленту или когда кто-то слишком пристально смотрел на его Вэй Ина. Его Лань Чжань был собственником до мозга костей и это не на шутку заводило. Сяо Чжань сдвинулся дальше по столешнице, поспешно стягивая оставшиеся всё ещё на нём сапоги, опёрся на ладони, не замечая, как сбил на пол небольшой светильник в форме распустившегося пиона и тот со стуком покатился по полу. Сейчас ему было не до этого. Кожа Лань Ванцзи будто светилась под мягким светом льющемся с потолка, взгляд потемнел и ощущался кожей почти ощутимой лаской. Шумно втянув воздух, Сяо Чжань развёл колени и закусил губу, его начинало потряхивать. Лань Ванцзи стянул с головы ленту — обычная, без символа клана, лишь дань традициям, и уронил её на пол. Последнее движение освободило волосы и те тёмной волной упали за спину. Мягко ступая босыми ногами, истинный кот, он подошёл к столу, подцепил ногу Сяо Чжаня и коснулся губами щиколотки, заставляя лечь на спину. А потом Лань Ванцзи отпустил себя, выбросив из головы всё, что держало его в узде. Член вошёл в податливое нутро с лёгкостью, горячие влажные стенки обхватили твёрдую плоть, а Сяо Чжань громко застонал, подтягивая ноги и подхватывая под коленями, разводя их, чтобы открыться ещё больше. — Лань Чжань… Ла… — следующий толчок вырвал из его груди всхлип, член уже снова окреп и с пошлым хлюпом шлёпнул по животу. — Пожалей меня… Ах… Лань Ванцзи не вслушивался в поток сознания, льющийся с губ его возлюбленного, лишь ловил жаркие стоны и всхлипы, подстраиваясь, стараясь доставить больше удовольствия. Пусть он досконально изучил тело любимого и до этого перерыва сексуальная жизнь у них была регулярной, но каждый раз ему до сих пор хотелось сделать идеальным, а главное, запомнить. Запомнить, как поджимаются пальцы на ногах. Как любимый покусывает губы, когда пытается быть тише, обычно безуспешно. Как выгибается его тело навстречу ласкам и как горят почерневшие от страсти глаза, в которых, кажется, видно Бездну. Как кожа покрывается бисеринками пота, отчего становится золотистой. Громкие стоны и жалобные всхлипы, непрерывный речитатив, в котором смешаны проклятия и призывы. Быстрее, глубже, сильнее… Его Вэй Ин ненасытен, как и он сам. Сяо Чжань отпустил ноги и обхватил ими талию Лань Ванцзи, потянулся, чтобы вновь обнять за шею, хотелось быть ближе, слиться воедино, хотя куда уже больше, если даже Вселенная воспринимает их одним целым. Лань Ванцзи, разжав хватку на бёдрах, обнял в ответ, переходя от размашистых движений к коротким частым толчкам, подгоняя к грани удовольствия. Припухшие губы снова слились в поцелуе. Ловя прерывистое дыхание друг друга, они вылизывали, покусывали, окутанные облаком чёрных волос, как покрывалом. Звонкий крик взвился к нарисованному небу, Сяо Чжань выгнулся дугой, почти ложась на подставленные под поясницу и между лопаток ладони. Лань Ванцзи не сдержался и застонал, чувствуя, как стискивают горячую плоть стенки ануса, почти до боли. Несколько раз двинул бёдрами, стараясь втиснуться глубже и едва успел вытащить член, прежде чем выплеснулось семя. Осторожно уложив Сяо Чжаня на стол, он заворожённо замер, оглядывая раскинувшегося перед ним возлюбленного. — Нравится? — хрипло спросил Сяо Чжань. Лань Ванцзи провёл ладонью по часто вздымающейся груди, вниз, к смешавшемуся семени, едва улыбнулся уголками губ и тихо ответил: — Люблю. Сяо Чжань фыркнул, стукнул его пятками пониже спины и, с трудом расцепив ноги, осторожно сел в медитативную позу. — Почему не в меня? — прозвучало слегка обиженно, но на губах играла лёгкая улыбка. Лань Ванцзи отошёл к своей одежде и вернулся с нижней рубахой, которой и начал стирать следы их страсти, вновь заставив улечься. — Мгм… тебе этого так хотелось? До рассвета ещё много времени, но продолжим дома, — Лань Ванцзи обтёр грудь, затем живот, сокрушаясь, что не прихватил ничего полезного, хотя бы воды, сухая ткань почти не впитывала. — Сегодня да, — Сяо Чжань блаженно улыбнулся. — А здесь отличная акустика, нас, наверное, слышали все Облачные глубины. Лань Ванцзи покачал головой, выловил с пола чёрное ханьфу и, накинув на плечи Сяо Чжаня, погладил того по щеке. — Твои стоны, были похожи на музыку. Краснея, тот завозился, пытаясь просунуть руки в рукава. — Ну у тебя и вкусы. — У меня отличный вкус, — вскинув бровь, ответил Лань Ванцзи, натягивая штаны, — ведь я выбрал тебя. — О, Бо-ди вернулся, а мы ведь ещё в Облачных глубинах, — ехидно протянул Сяо Чжань, осторожно соскальзывая на пол, ноги почти не держали. Лань Ванцзи проигнорировал шпильку, собирая вещи с пола и убирая их в пространственный карман, последним туда отправился чёрный кроличий хвостик. — Кстати, а почему ушки не надел? — подойдя к Сяо Чжаню, он оправил на нём ханьфу, а потом подхватил на руки. — Эй! Я и сам в состоя… — его прервал лёгкий поцелуй запечатавший губы. — Так быстрее, — ответил Лань Ванцзи, направляясь к выходу. — Ты вообще человек?.. — обхватывая его за шею и прижимаясь к груди, буркнул Сяо Чжань. — А про ушки я забыл, можно надеть в комнате. Спустя пару часов, когда измученный Сяо Чжань заснул, раскинувшись на кровати, Лань Ванцзи улёгся на его груди в своём кошачьем облике и тихо замурлыкал. В белоснежную шерсть тут же вплелись тонкие пальцы, Сяо Чжань довольно вздохнул, улыбаясь сквозь сон. Через пару часов Лань Ванцзи надо было идти прибираться в библиотеке, а потом отправляться в центр. С утра были занятия для самых маленьких, среди которых было даже несколько младших членов клана Гусу Лань, пожелавших заниматься танцами. Если его не задержат, то он ещё успеет увидеть своего любимого до того, как он рванёт в художественную школу. Лань Ванцзи каждый раз удивлялся, насколько же изменилась его жизнь. Он ведь и не мечтал никогда, что кроме охоты на злобных тварей, патрулирования и постоянного совершенствования знаний и навыков, сможет заняться чем-то ещё. Конечно, в экстренных случаях им обоим приходилось отменять уроки, переносить или просить подменить, но жизнь определённо стала ярче, интереснее. А ещё он обзавёлся большим количеством тех, кого мог назвать друзьями. И среди них были не только представители четырёх кланов, но и обычные люди. Его Вэй Ин всегда был подобен свету и вновь появившись в его жизни, он раскрасил чёрно-белый мир во множество цветов. А теперь… теперь их стало трое. Сердце сладко заныло, стоило вспомнить крохотный комочек счастья спящий в соседней комнате. Перед уходом, надо было расцеловать его и, если тот не будет спать, крепко обнять. Прижимаясь к мерно поднимающейся груди, Лань Ванцзи жмурился, слушая как спокойно бьётся любимое сердце. Одна на двоих энергия вибрировала в такт тихому урчанию, окутывая их мягким коконом, исцеляя и придавая сил. Утром его "Чжань-гэ" понадобиться много сил и он сделает всё, чтобы его Вэй Ин продолжал улыбаться.Конец