КОТец света

Пушистому сибирскому коту Даниэлю очень повезло. По крайней мере, он сам был в этом глубоко убеждён и безмерно безмятежно счастлив. Сами посудите: какая удача, что коробку с ним самим, а также его пятью братьями и сёстрами когда-то подбросили под дверь полицейской Светы. Эта хоть и суровая с виду женщина с громким командным голосом оказалась истинной кошатницей. Маленький Даня первым это почувствовал (как-то он с детства отличался безошибочным чутьём на хороших людей) и, радостно урча, сразу же потянулся к новой хозяйке, в итоге довольно неуклюже вывалившись из своего временного картонного домика под недовольный писк остальных котят прямо под ноги капитана полиции Светланы Серафимовой. - Эй, потише, ангелок! – хохотнув, осадила его женщина, подталкивая обратно к коробке. – Какой ж ты однако! Доверчивый больно. В нашем мире нельзя таким быть – затопчут! – она наставительно подняла палец. В другой руке она всё ещё держала бутерброд, так как звонок в дверь вырвал её прямо из-за стола, где она активно заедала стресс, полученный на работе. Побежала открывать, уже про себя матерясь на неизвестного хулигана, посмевшего оторвать её от священнодействия, то есть вкушения пищи, - а тут на тебе! – за дверью уже никого не было, кроме сюрприза в виде полной коробки пёстрых пищащих котят. Злость при виде этого чуда тут же улетучилась, даже недоеденный бутерброд благополучно забылся. Света в тот момент отчётливо поняла: чего именно не хватало до сих пор в её жизни. И вот теперь подросший и даже, можно сказать, возмужавший Даниэль (чаще его звали просто Даня) лежал на окне, довольно жмурясь на солнце. Он сейчас сам, казалось, светился в этих полупрозрачных трепещущих весенних лучах и, наверное, напомнил бы любому поднявшему глаза на окна прохожему огромный шарик крем-брюле: и по цвету, и по сладкому выражению мордахи, и потому что буквально таял от удовольствия, «растекаясь» по всему подоконнику. Даня и в детстве был довольно крупным: больше своих трех братьев и двух сестричек, - а сейчас и вовсе вымахал в большое кремово-золотистое меховое облако. При этом оставался он таким же добрым, доверчивым (не пошли ему впрок уроки хозяйки-полицейской) и абсолютно безобидным. Никогда не выпускал когти, не охотился даже на мух, не устраивал беспорядок в доме, - одним словом, был образцово-показательным котом («ну чисто ангел с хвостом, только крыльев не хватает!» - качала головой Света). Почему-то капитан Серафимова сразу как-то уверилась, что котята-подкидыши были сибиряками (ну так, обыкновенные такие, мохнатые, - у неё в детстве точь-в-точь такой же сибирский красавец был, Мурзиком звали). Но, если бы она побольше разбиралась в породах (по правде говоря, знала она только о сиамских, сибирских и дворовых), то могла бы заподозрить в том же Даниэле родство с рэгдоллами. Этих пушистых добродушных великанов отличает полная безмятежность: они могут обвиснуть у вас на руках как огромные тряпичные куклы. Безграничное доверие и полный дзен. С другой стороны, какой-то ленивой диванной подушкой Даника назвать было никак нельзя. Даже с возрастом он так и не утратил детского любопытства и тяги к исследованию окружающего мира (фух, как же однажды перепугалась бедная Света, когда застала своего кота за лаканием пролитого в ванной Доместоса! Пришлось срочно промывать бедолаге желудок и везти к ветеринару. Хорошо ещё, что не успел как следует нализаться, поэтому обошлось. Но с тех пор вся бытовая химия стала убираться и запираться в недосягаемые шкафы - от греха подальше). Как мы уже говорили, Даня был послушным котиком и сознательно не бедокурил, но из-за своей наивности и любознательности мог нарваться на неприятности. Светлана с самого начала понимала, что такого домашнего и неприспособленного к жизни кота (ещё и чертовски привлекательного, к тому же) опасно выпускать гулять во двор, где подстерегают сотни опасностей. Вдруг собаки соседские задерут (штрафовать надо некоторых нерадивых хозяев за выгул опасных и плохо воспитанных животных без намордника и поводка, но разве всех поймаешь) или воры украдут для перепродажи, - уж работник полиции обо всех этих случаях знала не понаслышке, а по долгу службы. Но затворника Даниэля ей временами становилось жалко. Больше всего он любил сидеть на подоконнике и широко раскрытыми ясно-голубыми глазами смотреть в окно. Там же столько всего интересного! Вот бы хоть раз вырваться на волю и самому всё увидеть, понюхать и потрогать… Нет, не поймите нашего героя неправильно. Дане очень нравилась однажды обретённая хозяйка и её гостеприимный дом, он искренне любил находиться в компании своих братьев и сестёр (всех их Света оставила себе, так и не смогла ни с одним расстаться), он был доволен жизнью и безмерно благодарен высшим силам (в существовании которых котик был отчего-то непоколебимо убеждён) за однажды вытянутый счастливый билет. Но когда он в очередной раз любовался в окно на весь этот огромный прекрасный мир: такой яркий, живой, непонятный и недосягаемый… где-то в глубине души разливалась смутная тоска. Тоска по чему-то, что могло бы разбавить его безупречный, белый, стерильный, будто вымытый Доместосом мирок. И вот однажды он увидел во дворе кого-то нового. А именно – стройного чёрного кота с дьявольскими золотистыми глазами.