КОТец света

Даня сидел на подоконнике, прижавшись розовым носом к холодному стеклу и во все глаза смотрел, как хозяйка в наспех накинутом пальто выбегает из подъезда и решительно направляется к чёрному коту, протягивая руки и вроде бы что-то приговаривая. Даниэль видел, что бедняга испуганно вжался в землю, но, к счастью, пока не предпринимал попыток убежать.   «Пожалуйста, только не уходи никуда, мы же хотим тебе помочь…» - бормотал под нос Даник, беспокойно переступая лапками на месте, страдая от того, что не может спуститься и тоже поучаствовать в спасении.   Неожиданно кто-то приземляется рядом и под ухом раздается знакомый хрипловатый мяв:  - Чего там у вас? Из-за чего сыр-бор, поспать не даёте.  Кремовый котик с легкой досадой оторвался от окна и столкнулся с по обыкновению хмурым взглядом взлохмаченного и не выспавшегося котяры, пепельно-серого в чёрную полоску. Надо сказать, что Григорий был подброшен когда-то под дверь Серафимовой в той же коробке, что и остальные котята, но изначально казался старше и каким-то более потрепанным жизнью что ли. Даня, сказать по правде, очень плохо помнил свою жизнь до встречи со Светой, поэтому даже не был уверен: точно ли котёнок Гришка был изначально частью его кошачьей семьи или как-то сам прибился к ним потом. В любом случае, юный Даниэль всегда признавал своего мрачноватого собрата родным, уважал и даже немного в хорошем смысле побаивался. Из Григория почему-то даже годы жизни в тепле и безопасности так и не смогли полностью вытравить некоторой настороженности и здорового дворового цинизма. В отличие от наивного ангелочка Даника, который взирал на окружающий мир широко раскрытыми голубыми глазами, с готовностью вбиравшими свет и возвращавшими его стократно, словно гладкая поверхность чистого горного озера в солнечный день, - Григорий же всегда смотрел на всё и вся исподлобья, словно ожидая от жизни пинка или еще какой подлянки. С другой стороны, он всегда Даню опекал и наставлял по-своему, поэтому светло-солнечный котик привык признавать авторитет своего серо-пасмурного сородича, - ведь он хоть и был сам, как мы уже упоминали, покрупнее и попушистее прочих, но в душе оставался невинным котенком, нуждавшимся в старшем и опытном наставнике.   Вот и сейчас он поспешил поделиться с братом своими переживаниями:   - Григорий, представляешь, у нас под окнами кот какой-то! Незнакомый! И он, кажется, ранен! Я сказал Свете, и она сейчас пошла его спасать!   От волнения Даниэль размахался своим роскошным хвостом и, снова развернувшись к окну, заехал полосатому по носу, отчего тот слегка сморщился и недовольно зашипел, но бить несмышленыша лапой по башке не стал, а только буркнул:  - И чего ты так распереживался-то, а? Ты ж даже не знаешь, что он за зверь такой. Чего-то я его раньше у нас во дворе не видел… - Григорий стал рядом с Даниэлем и сощурился, вглядываясь в темноту, прорезаемую теперь оранжеватым светом уже зажегшихся в подступающей ночи фонарей: - Вот кто он вообще такой-то, этот кот пришлый? Ты глянь, глянь: глазищами своими жёлтыми так и сверкает! Чисто бесовское отродье какое-то, прости Господи! И на кота-то толком не похож: тощий, ушастый какой-то, тьфу! – серый котяра фыркнул, взъерошив жестковатую шерсть на загривке, и демонстративно отвернулся.   - А по-моему, он очень даже симпатичный! – неожиданно возмутился Даня, тоже слегка распушившись и обернувшись к Григорию. Почему-то за незнакомого кота ему внезапно стало очень обидно и захотелось вступиться: - Ты, наверное, так говоришь, потому что заранее нашу хозяйку ревнуешь! А я тебе говорю: нам волноваться нечего: наша Светлана – хороший человек, и её любви на всех хватит! И этому несчастному очень нужна сейчас наша помощь! Как тебе не стыдно, Григорий, нас же самих когда-то так же спасли, разве ты не помнишь?   - Да я и не против, ради Бога… - примирительно проворчал серый кот, демонстративно спрыгивая с подоконника и направляясь обратно к своей лежанке.   Тут в прихожей хлопнула дверь: занятые спором, коты даже не заметили, что хозяйка уже доставила спасённую жертву домой.          ***   Капитан полиции заперлась с потерпевшим в ванной и, судя по всему, занялась промыванием и обработкой раненого уха. Даниэль немедленно переместился под закрытую дверь, тревожно прислушиваясь к звукам производимых экзекуций и изредка жалобно подмяукивая. Конечно, Даня вполне доверял Свете, но от придушенных завываний незнакомца, которого сейчас будто терзали все демоны ада (хотя, судя по шуму льющейся воды, его просто сунули в ванную), - у нашего впечатлительного пушистика сердце кровью обливалось и уши сворачивались в трубочку, аки у скотиш-фолда или американского кёрла какого-нибудь.   К счастью, скоро закутанного в голубое махровое полотенце страдальца – несчастного и еще слегка влажного, но вполне живого – вынесли и водрузили на диван.   Светлана, бурча себе что-то под нос и на ходу вытирая руки о цветастую блузку, потопала в кухню (чтобы приготовить чего-то вкусного в награду за страдания то ли бедному найдёнышу, то ли себе, - а скорее, и то, и другое).   Даниэль же поспешно взлетел на диван к незваному, но желанному гостю и, плюхнувшись рядом, склонил набок пушистую светлую голову и промяукал:   - Здравствуй! Как тебя зовут?   Даня уже много лет жил в компании братьев и сестёр, не встречая практически никаких новых морд и лиц (не считая скромного парня Славика, но тот в последнее время так часто стал у них появляться, что кошки уже к нему привыкли и стали считать ещё одним членом семьи – все, кроме Григория, который временами смахивал ему горячий кофе на колени или учинял ещё чего-нибудь в этом же роде). Суть в том, что неожиданное появление в их уже сформировавшемся небольшом коллективе загадочного незнакомца из внешнего мира – было событием для Дани радостным и чрезвычайно волнительным, он буквально чувствовал, как от предвкушения все шерстинки поднимались словно от приятной щекотки, будто по ним проводили наэлектризованной щёткой. Котик вспомнил, как однажды из чистого любопытства сунул свою любопытную мордашку в кружку с Колой и пузырьки ударили ему в нос. Допить странный напиток ему не дали, согнав тряпкой со стола, но экспериментом Даниэль, в целом, остался доволен. Он любил пробовать что-то новое.   И вот сейчас этому новому гостю, так неожиданно появившемуся в его жизни, он тоже был несказанно рад, и восторг бурлил в нём, как сладкая газировка, неконтролируемым мурчанием прорываясь наружу.    Кстати, в электрическом свете люстры оказалось, что новоприбывший котик вовсе не чёрный, а скорее темно-коричневый с медным отливом. Почти как Кола.   Жаль только, что пришелец пока выходить на связь не спешил. Он настороженно покосился на пушистого хозяина квартиры золотистым глазом и постарался глубже провалиться в кокон из полотенца. Впрочем, уши продолжали торчать.   Даня придвинулся ближе и предпринял ещё одну попытку.  - Ты там как, в порядке? Ничего не болит? – с искренней заботой в голосе муркнул он, осторожно потрогав лапкой голубое махровое гнездышко. Ответом ему было слабое шипение. «Точно как газировка!» - восторженно отметил Даня, но всё же почтительно отодвинулся, давая гостю немного свободного пространства. – Не бойся! Тебя тут никто не обидит! Кстати, меня зовут Даниэль.   - Нафига мне тебя бояться? – вдруг глухо отозвалось полотенце. – Ты серьёзно думаешь, что я мог испугаться такого… такого… Мурзилку? Ну ты вообще.  «Мурр-урра! Он ответил!» - радостно подскочил Даниэль и снова попытался заглянуть в голубой свёрток.  - Вообще-то меня зовут не Мурзилка, а Даниэль! Мурзиком вроде звали прошлого кота нашей хозяйки Светланы, который был у неё давно-давно, ещё до нас. А Мурзилкой никого не зовут. Но ты можешь звать меня и так, если хочешь, я не против! Смотри, а вон на той лежанке Григорий! Он может казаться немного сердитым, но на самом деле он добрый! А со шкафа такая рыженькая смотрит – это Серафима, но можно просто Сима! Есть ещё белый Гавриил, пятнистый Миша и светленькая Анжелика, - только они вроде в другой комнате спят пока. Мы все – одна семья, но тебя тоже с радостью примем!   Полотенце помолчало.  - Я – Азик, - последовал суховатый ответ, после некоторого раздумья. – И сомневаюсь, что впишусь в вашу… компанию. Но не боись, я тут по любому не надолго. Меня уже наверняка подруга ищет, Варя. Скоро придёт и заберёт.   Даня оторопело прижал ушки. Внутри что-то неприятно кольнуло. Странно, но почему-то он как-то сразу решил, что новый знакомый насовсем с ними останется. Почему-то мысль, что его кто-то где-то ждёт неприятно его поразила, хотя должна была обрадовать. Но, с другой стороны, проблемы надо решать по мере поступления. Поэтому Даниэль встряхнулся и как можно более бодро продолжил:   - О, ну так… здорово! А пока ты у нас поживёшь, да? М…может расскажешь, как ты вообще на улице оказался? Что-то случилось? Ты потерялся? Или из окна… упал?   Из гнезда раздался приглушённый всхлип.   Даня осторожно прижался к Азику прямо через полотенце, включив утешающее урчание, приобняв его одной своей крупной лапой и ещё пушистую голову сверху положив. Новый знакомый слегка завозился в своём коконе, но тут же, на удивление, притих и вырываться не стал.  «Какой он маленький!» - умилённо подумал Даня, замурлыкав ещё громче.     Вернувшаяся в комнату с миской кошачьих консервов Света застала такую идиллическую картинку, что остановилась на пороге и только головой покачала.   На диване в обнимку лежали два кота: спасённый найдёныш, с ушастой головой, торчащей из полотенца, и её пушистый красавец Даня, урчащий на полную мощность с блаженным выражением на морде.   Если бы полицейская Света могла понимать кошачий язык, то смогла бы разобрать:   «Ну, я запаниковал… Мне было плохо, страшно, тревожно…».   «Теперь у тебя всё точно будет мрр хорошо, вот честно, Ази! Света знаешь, как про нас говорит? Что мы её хвостатые ангелы-хранители, вот! Поэтому и тебя мы тоже теперь будем хранить и оберегать! И никому никогда не дадим в обиду!»   Серый кот Григорий смотрел осуждающе, но вмешаться не пытался.   А это чего-то да стоило.