Имение / The Estate

После этого Уиллу стало намного проще. Он легко проводил целые вечера, бродя мимо Лектера и каждый раз словно бы невзначай прикасаясь к нему. Он мог дотронуться до руки, словно просил передать ему что-то, мог притереться бедром, будто пытаясь сесть, мог прильнуть бедрами к ягодицам, словно силясь рассмотреть что-то из-за плеча Ганнибала. Лектер не возражал, продолжая глядеть на Уилла со все возрастающим интересом и явно гадая, что именно тот задумал на сей раз. Но несмотря на этот легкий налет подозрительности доктор не предпринимал ничего, чтобы остановить Уилла или вызвать его на разговор. На третий день Грэм снова чуть было не утратил контроль над ситуацией. Он сидел на высоком табурете в кухне, неторопливо потягивая недопитый за завтраком кофе и листая книгу, найденную в одной из комнат, когда его внезапно обхватили чужие руки и развернули лицом к себе. Ганнибал навис над ним, с улыбкой глядя ему в глаза с расстояния жалких двадцати сантиметров. Грэм усилием воли заставил себя остаться на месте, сухо сглотнул и уставился на него в ответ. — Да, Ганнибал? Спина Уилла болезненно уткнулась в угол стола, а руки Лектера самовольно оказались у него на бедрах. Уилл должен был действовать быстро, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу, потому что он буквально чувствовал, как контроль выскальзывает из его рук. Ганнибал же, продолжая безмятежно улыбаться, подошел еще ближе, прижимаясь в профайлеру всей нижней частью тела. — Тебе понравилась вчерашняя паста, Уилл? Уилл мысленно чертыхнулся. Ганнибал явно бросал ему вызов. Он прекрасно понял, что Уилл борется с ним за главенство, и теперь был более чем готов поучаствовать в этой игре. — Ты же знаешь, что да. Я сказал тебе об этом еще вчера-ах! — Уилл закусил губу, когда Ганнибал внезапно двинул бедрами, притираясь пахом. Со стороны, впрочем, это выглядело вполне невинно – так, будто Лектер всего лишь перенес собственный вес с ноги на ногу. Уиллу же было далеко до выдержки Ганнибала – он был счастлив уже тому, что сумел взять себя в руки. — А почему ты спрашиваешь? Ганнибал ухмыльнулся и приподнял одну бровь. — Это первое блюдо, которое ты у меня попросил, — ответил Лектер и снова качнул бедрами, заставляя Грэма затрепетать. — Хотел уточнить, есть ли у тебя особые пожелания на сегодня. Руки, лежащие на бедрах Уилла, напряглись, словно доктор говорил совсем не о еде, да и вопрос был сформулирован так, что предполагал широкое трактование. — Меня устроит все, что ты можешь мне предложить, — ответил Уилл, невольно распахивая глаза, когда руки на его бедрах напряглись еще сильнее. Это был момент истины. Уилл должен был предпринять что-то, и немедленно, иначе он проиграет. Поэтому он решил действовать интуитивно, нахально выдирая край рубашки из брюк Ганнибала и запуская руки под одежду. Судя по расширимся зрачкам и сбившемуся дыханию, Ганнибал ожидал совсем не этого. Уилл прикусил щеку изнутри и пробежался пальцами по поджарым мышцам его пресса до груди, где немедленно запутался пальцами в мягких волосах. Он повел руку вниз и наткнулся пальцами на сосок, испытывая неодолимое желание его ущипнуть. Он еще никогда не трогал Ганнибала так откровенно и много, но в этот раз стоило решиться. Он сжал сосок между указательным и большим пальцем, вырывая из Лектера судорожный вздох. Ганнибал наклонился ниже, ища поцелуй, и на секунду Уилл почти решился ему это позволить. Но это был его шанс, реальная возможность взять верх, поэтому сжав напоследок сосок еще раз, Уилл торопливо вытащил руки из-под рубашки и выскользнул со своего места. Он чертовски хорошо знал, что должен был просто выйти из комнаты, наслаждаясь триумфом, но зачем-то решил обернуться. Лектер по-прежнему стоял там, где он его оставил. Рубашка неопрятно свисала из его брюк, а лицо казалось разрумянившимся от возбуждения. Он казался настолько растерянным и сбитым с толку, что Уилл почти врезался спиной в стену, но когда Ганнибал обернулся и посмотрел на него, его взгляд говорил совсем иное — острый и ясный, готовый к любому вызову. И Уилл в очередной раз малодушно подумал, не погорячился ли он, попытавшись только что откусить больше, чем он мог бы прожевать. Потому что теперь Ганнибал не просто наблюдал, он участвовал в их игре, и Уилл солгал бы, сказав, что его это не пугает. Они развлекались этим больше двух дней. Уилл частенько был в одном шаге от фиаско, но ему каждый раз удавалось восстановить равновесие в последний момент, кроме, разве что, одного случая, когда Ганнибал обнаружил его на диване и, забравшись сверху, целовал и ласкал до тех пор, пока Уилл не забыл, как дышать. Грэм уже готов был капитулировать и сдаться, но в этот момент Ганнибал сам покинул его, сверкнув улыбкой, которую профайлер мог расценить только как чрезвычайно самодовольную. В эти дни в имении Лектера царила соревновательная атмосфера, но, помимо нее, в их взаимодействиях ощущалась и нервозность первого исследования. Физический аспект отношений был в диковинку для них обоих, но только однажды вечером Уилл совершенно случайно выяснил, до какой именно степени. Тот вечер они проводили на диване в компании виски. Каждый занимал свой собственный угол напротив горящего камина, Уилл вертел в руках стакан, Ганнибал набрасывал очередной эскиз в недавно приобретенном альбоме для скетчей, когда Грэм, удивив себя самого, внезапно спросил: — Для тебя все это непривычно, ведь так? — Хмм? — протянул Ганнибал, не отрываясь от скетча. Он правил штрихи пальцем, прекрасно зная, что Уилл еще не высказал свою мысль до конца. Грэм отпил виски. — Разумеется, у тебя были прежде сексуальные отношения, — произнес Уилл, старательно пытаясь выкинуть образ Аланы из головы. Он не хотел думать о ней. Не сейчас. — Но ты наверняка никогда… Грэм многозначительно указал жестом между ними. Ганнибал поднял глаза и неудомевающе нахмурился. — У меня был секс с мужчинами, Уилл. Уилл отодвинул стакан и рассмеялся. — Нет, я имел в виду вовсе не это. Совсем. Морщинка на лбу Лектера разгладилась. — Ах, ты имеешь в виду романтические отношения, а не просто секс. Уилл вспыхнул до корней волос. — Я бы не стал называть это романтическими отношениями. — А как бы ты это назвал? — Я еще не решил, — искренне признался Уилл, — но полагаю, что твое определение отражает суть моего вопроса. Я не сомневаюсь, что в твоей жизни хватало секса, но наверняка большую часть времени он просто служил каким-то целям. Поправь меня, если я неправ. Ганнибал облизал губы, обдумывая его слова. — Нет, ты прав. Мои сексуальные контакты действительно всегда служили какой-то цели, будь то простое физиологическое удовлетворение или стратегически значимый компонент. — А кем была Алана? — все же выпалил Уилл и тут же захотел пнуть сам себя. Ганнибал замолчал и молчал довольно долго. — Ты действительно хочешь это знать? Уилл почувствовал, как в грудь вонзается болезненно-острый штырь, но все равно кивнул головой. — Да. — Алана была моим алиби, — произнес Лектер, переводя взгляд на огонь. — Я, безусловно, находил ее сексуально привлекательной, но если бы мне не нужно было алиби, я никогда не связался бы с ней. — Ты уверен, что выбрал ее не для того, чтобы досадить мне? — снова спросил Уилл. Это звучало не слишком приятно, но он должен был знать. Образ Ганнибала, ехидно ухмыляющегося ему сквозь прутья тюремной решетки, назойливо маячил в памяти. — Это было не слишком красиво с моей стороны, — признал Ганнибал, закрывая скетчбук, — но я не стану этого отрицать. Порой твое влияние на мои решения было неконтролируемо сильным. — Не собираюсь жаловаться по этому поводу, — фыркнул Уилл. — Ты все еще злишься на меня? — с интересом спросил Ганнибал. — Что? — эта мысль давно уже не приходила Грэму в голову. Сам период заключения поблек в его разуме, став выцветшим, как череда старых фотографий. — Наверное, я должен. Но... нет. — Тогда почему ты задал мне этот вопрос? — Ну... — Уилл допил виски и отставил стакан на стол, — думаю, мне просто любопытно, что это значит для тебя. То, что происходит между мной и тобой. Вступая в сексуальные отношения с кем-либо, ты всегда имел дополнительный практичный мотив, но сейчас… — Сейчас я вступаю в отношения с другим человеком без цели? Ты спрашиваешь меня об этом, Уилл? Тебе интересно, чем текущий момент отличается от предыдущих? — Полагаю, что да. Ганнибал отложил скетчбук в сторону и обернулся к Уиллу. — Все дело в том, что любое, даже самое минимальное взаимодействие с тобой ощущается мною гораздо ярче, чем любые предыдущие, — искренне признал Ганнибал, глядя Грэму прямо в лицо.— У меня нет скрытого и логичного мотива, которым я мог бы объяснить необходимость происходящего. Я хочу тебя просто потому, что хочу. — Звучит слегка высокопарно, — пробормотал Грэм, пытаясь скрыть очевидное смущение. Он не ожидал, что Ганнибал окажется таким прямолинейным. Как человек вообще должен реагировать на заявление о том, что его хотят? — Серьезно? А мне кажется, это звучит поэтично. — Ты опять решил стать романтиком? — спросил Грэм, бросая на Ганнибала скептичный взгляд. Лектер поднял обе руки, словно извиняясь. — А что насчет тебя, Уилл? Происходящее сейчас отличается от твоего прежнего опыта? Уилл рассмеялся. — Издеваешься? Тебе действительно нужно об этом спрашивать? — Ганнибал смотрел на Грэма абсолютно серьезно, поэтому профайлер только закатил глаза. — Окей, хорошо. Разумеется, отличается. Все те, с кем я бывал в прошлом, а это, уверяю тебя, ничтожно малое количество людей, были мне некомфортны. Я был вынужден ставить заслоны и барьеры, иначе мозг просто взрывался от их... их присутствия. — Эмпатия осложняла возможность коммуникации. — Не только, — возразил Уилл. — Хуже всего было то, что они считали меня нестабильным. Я никогда не был обаятельным или харизматичным, вообще никогда в жизни. Я всегда был таким, какой есть. Именно это и осложняло возможности коммуникации. — Если другие слишком слепы, чтобы рассмотреть твои очевидные достоинства, это их проблемы, а не твои. — Может быть, все дело в том, что это ты видишь во мне то, чего там нет? — спросил Уилл, раздраженно складывая руки на груди. — Никогда не рассматривал такой вариант? — Тебе не надо устраивать сеансы самоуничижения передо мной, — спокойно ответил Ганнибал. — Я видел твой разум, Уилл. Я знаю, что в нем живет. Ты не способен меня разочаровать. Грэм склонил голову вбок, задумчиво глядя на обивку дивана. — Похоже, ты единственный в мире, кто так считает. — И этот факт мне чрезвычайно льстит. — Ты чертов собственник, ты в курсе? — Я никогда этого не отрицал. Уилл решил, что на это не стоит отвечать. Какое-то время он просто молча сидел и смотрел на Ганнибала через диван, а потом смущенно улыбнулся и прикрыл глаза, продолжая наслаждаться треском огня в камине и шелестом графитового карандаша по бумаге – очевидно, Ганнибал снова взялся за альбом – и как-то так вышло, что в итоге Грэм просто заснул. Когда он открыл глаза, пламя в камине давно прогорело до пепла, а сам он оказался укутан в теплое одеяло, которого он тут еще не видел. Уилл опасался, что одеяло окажется пыльным и затхлым, как и все в поместье, но оно, похоже, было совершенно новым. Он встал, размял спину и дошел до окна, чтобы раздвинуть шторы. Утро уже занималось, первые лучи рассвета коснулись деревьев, а это означало, что Уилл провел на диване всю ночь. Уилл был удивлен тем, что Лектер не разбудил его и не отправил наверх, но Ганнибал, очевидно, решил, что продолжительность сна может быть важнее его комфорта. Теперь же, проснувшись, Уилл уже не видел особого смысла возвращаться в постель. Он отыскал ванную на первом этаже и потратил должное время, чтобы привести себя в порядок. Однако несмотря на то, что Уилл не спешил, дом все равно еще не успел проснуться. Он был по-прежнему погружен в сонную утреннюю тишину, делавшую движения Грэма медленными и вязкими, словно он и сам находился в летаргическом сне. Уилл уже собирался войти в кухню, когда краем глаза заметил одинокую фигуру в гостиной. Профайлер сменил направление и пошел туда. Ганнибал, облаченный в бордовый свитер, сидел и читал книгу в компании одинокой свечи и свежесваренной чашки кофе. Когда Грэм прочистил горло, доктор оторвал глаза от страницы. — Доброе утро, Уилл. Еще слишком рано, не думал, что ты уже встал. Уилл простонал и подошел ближе, чтобы усесться напротив. — Рано, да. Но мое тело, похоже, отказалось спать на диване дольше необходимого. Так что я проснулся. — Я не стал тебя будить, – нахмурился Ганнибал. — Ты выглядел утомленным, и я боялся, что пробуждение спугнет сон. — Да нет, я не в претензии, – заверил Грэм, понимая, что он правильно угадал мотив. — У меня ничего не болит, если ты об этом. Просто проснулся раньше обычного. — Уилл покосился на свечу и крайне скромный сендвич с джемом. — Настроен на минимализм? — Скорее наслаждаюсь безмятежностью раннего утра, — пояснил Лектер, ловя его взгляд. — Не люблю использовать по утрам фальшивый искусственный свет или перебивать аппетит перед полноценным завтраком с тобой. Уилл моргнул, осознавая сказанное. Ранняя пташка Ганнибал каждое утро ждал его пробуждения, чтобы вместе поесть. — О… Ганнибал уже отодвинул чашку и отложил книгу, намереваясь встать. — Приготовить тебе что-нибудь? — Нет, — мотнул головой Грэм, пытаясь избавиться от остатков сонного утреннего тумана. То ли виной всему был тихий завтрак Ганнибала, то ли общая безмятежность раннего утра, но Уилл определенно чувствовал себя иным. Он закусил губу. — Но меня бы устроил поцелуй. Как бы ни был скор на реакцию Лектер, он всегда выглядел немного растерянным, когда Уилл честно говорил о своих желаниях, когда он был прямолинейным, как сейчас, и искренне говорил о том, чего хочет. Например, когда просил поцелуя. Не то чтобы Уилл делал это действительно часто, но каждый раз этот момент искренности повергал Лектера в шок. В такие минуты Уиллу хотелось поцеловать Ганнибала еще сильнее. Поскольку Лектер так и не ответил, Уилл изогнул одну бровь. — Это «да» или «нет»? Ганнибал медленно поднялся со стула и подошел к Уиллу вплотную, вжимая его спиной в край стола. — Это то предложение, Уилл, — пальцы Лектера приподняли подбородок Грэма, — от которого я совершенно точно никогда не откажусь. — Тогда дерзай, — дразняще выдохнул профайлер, задирая голову выше. Ганнибал склонился и запечатлел на губах Уилла легкий невесомый поцелуй. Он не стал торопиться, с удовольствием смакуя губы Грэма в ведомом только ему ритме. Он прикусывал и облизывал их, а его пальцы тем временем медленно сползали к бедрам, чтобы прижать Уилла к себе. Грэм закинул руки на шею доктора и запутался пальцами в волосах. Вокруг царила такая тишина, что Уилл слышал каждый шорох, каждый звук. Грэм тихо простонал, вовсе не ожидая этого, и этот звук изменил абсолютно все. Ганнибал поцеловал его глубже, смелее, надавив языком внутрь, и мир Уилла выпал из поля его зрения, потому что в следующую секунду он уже сидел на столе. Тарелки жалобно звякнули, уступая ему свое место, а Ганнибал надавил на бедренные кости, чтобы ноги Уилла еще шире разошлись в стороны. Теперь они были пах к паху. Теперь они действительно чувствовали все. Уилл застонал громче, ощутив возбуждение Ганнибала. В этот раз все почему-то было совершенно иначе. Они проводили целые дни, дразня и провоцируя друг друга, но в этот раз Уиллу не хотелось, чтобы это заканчивалось. Он не хотел сейчас бороться за победу. Ганнибал ритмично двинул бедрами, одновременно забираясь языком Грэму в рот, и тот понял, что час пришел. Уилл отстранился всего на секунду, чтобы глотнуть ртом воздух, и тихо пробормотал: — Не останавливайся. Я не хочу, чтобы ты останавливался. — Я не остановлюсь, — не менее задушенно выдохнул Ганнибал. Уилл поежился от весомости сказанных слов и принялся расстегивать чужую рубашку. Он не хотел анализировать, не хотел думать, пальцы работали буквально сами по себе. — Хорошо, — простонал Уилл, когда губы Лектера нашли его горло, оставляя засос. Пальцы Уилла ослабли, он был в шаге от того, чтобы просто порвать чертову ткань. — Ты хочешь меня? — Хочу, — простонал в ответ Ганнибал, стягивая футболку Грэма через голову. Он просто уронил ее на пол, и Уиллу отчаянно захотелось спросить, почему он ее не сложил, но тут губы Лектера снова нашли его шею, и слова просто вылетели у Грэма из головы. Их губы снова встретились чередой мокрых хаотичных поцелуев так, словно им отчаянно не хватало времени, и они должны были поспешить. А затем Ганнибал внезапно отпрянул и просто сказал: — Жди меня здесь. Смущенный и возбужденный одновременно, Уилл не сразу понял, чего от него хотят. — Что? Ты куда? Ганнибал обхватил его подбородок и провел по губам пальцами, оставляя поверх последний дразнящий поцелуй. Нервы Уилла снова вспыхнули жаром. — Жди меня здесь. Я скоро вернусь, — и Лектер вышел из комнаты, оставляя Уилла наедине с самим собой. Не зная, что сказать и что делать, Уилл остался сидеть на столе. Первой мыслью, что постучалась ему в голову, стала банальная — Ганнибал вышел, чтобы прихватить что-то из необходимого инвентаря. Но минуты шли, а Лектер не возвращался. Уилл раздраженно застонал и соскользнул со стола, чтобы подойти к окну. Золотой в утреннем свете, воздух сочился сквозь оконное стекло, подсвечивая обнаженный торс Грэма театральным софитом. Уилл простоял у окна еще несколько минут, а потом опустил глаза вниз, замечая, что эрекция успела ослабнуть. Он был так раздражён и озадачен, что готов был уже рвануть из комнаты и потребовать объяснений, когда в коридоре наконец раздались торопливые приближающиеся шаги. Уилл обернулся и немедленно увидел Ганнибала. Доктор Лектер выглядел расхристанным и помятым, взъерошенным и чертовски неопрятным. Его рубашка по-прежнему свободно свисала за пояс, рукава были закатаны, а в руках маячил тюбик со смазкой, который он тут же бросил на стол. Уилл вытаращился на него во все глаза. — Ты что, так долго смазку иск… К этому времени Лектер уже впечатал Грэма спиной в окно. Рама застонала, но, к счастью, выдержала, и Ганнибал немедленно ворвался в рот Уилла языком. Он впервые целовал его так — глубоко, жестко и жадно. Как оказалось, Лектер мог вернуть эрекцию Грэма одними поцелуями, причем за пару секунд. Эту информацию стоило позже обдумать. Но сейчас он был слишком занят, обнимая талию Ганнибала ногами. Лектер запустил пальцы в бедра Уилла и снова отнес его к столу, безостановочно продолжая целовать. Все, что сейчас чувствовал, видел, трогал и обонял Уилл, было Ганнибалом. Когда доктор выпустил задницу Уилла из рук и занялся его брюками, профайлер на секунду впал в ступор. Он тупо смотрел на руки, расстегивающие его ширинку и даже не мог их поторопить. Потом он ощутил прикосновение чужого лба к собственному и услышал тихий вопрос: — Я могу коснуться тебя, Уилл? — голос Лектера был хриплым, а улыбка голодной, и больше всего на свете Уилл хотел сейчас забраться языком ему в рот и облизать эти преступно острые клыки. — Да, — выдохнул Грэм, для пущей уверенности цепляясь пальцами за плечо Лектера. Улыбка Ганнибала стала шире, и он успел прикусить губу Уилла, прежде чем окончательно отстраниться, оттягивая ее за собой. — Я могу попробовать тебя на вкус? — Боже, — Уилл зажмурил глаза, буквально ощущая вес этой фразы. — Конечно же, да. С неуловимой улыбкой Лектер сдернул с Уилла штаны. Он не стал спускать их до самого низа, освободив только член, с энтузиазмом сам выпрыгнувший наружу в мольбе о большем. Секунду назад Ганнибал все еще целовал Грэма в губы, а в следующую Уилл уже практически кричал, потому что Лектер оказался перед ним на коленях, а его рот дерзко накрыл собой его член. Уилл запустил руку в волосы Ганнибала, второй обхватил его шею, прижимая ближе, но Лектера не нужно было торопить. Он сразу взял настолько активный темп, что член Грэма упёрся в основание его горла, но Ганнибалу, казалось, было совершенно плевать. Он сосал член без предварительных ласк, деликатности или стеснения. Впрочем, это же был Ганнибал. Уиллу в его весьма скромной сексуальной жизни все же порой перепадали минеты, и довольно неплохие, но ни от одного из предыдущих у него не сносило крышу так, как сейчас. Наверное, дело было в бесконечно долгом предвкушении, которое они затягивали из принципа, но теперь, ощутив, насколько им могло быть хорошо вместе, Уилл вообще не понимал, зачем было ждать так долго. Зачем он сам оттягивал это возможное удовольствие? Он посмотрел вниз, на светлые встрепанные волосы Лектера, и опытные движения языка доктора исторгли из Уилла очередной смущающий стон. Это был Ганнибал. Это всегда был Ганнибал. Единственный человек на свете, способный коснуться не только тела, но и разума, и найти в его глубинах красоту. Человек, способный увидеть в глазах Грэма не тьму и хаос, а бесконечное многообразие вселенной. Все это было Ганнибалом. Уилл слышал шуршание соскальзывающей с Лектера одежды, но его рот ни на секунду не отпускал член Грэма, а сам Уилл был так глубоко погружен в пучины наслаждения, что с трудом осознавал текущий момент. Все, что он мог – это просто сидеть и смотреть, и он не хотел пропустить ни секунды этого завораживающего зрелища. Он не хотел забывать о том, кто он и с кем, и как именно попал сюда. Ганнибал все же взглянул наверх. Его зрачки были настолько расширены, что почти поглотили собой радужку, щеки пылали, а губы были мокрыми от слюны. Он заметил жадный взгляд Уилла и неконтролируемо застонал, пуская по члену Грэма яркую, будоражащую дрожь. — Блять, Ганнибал, — тихо выдохнул Уилл, пропуская волосы Лектера сквозь пальцы. Он никогда не был особо болтливым во время секса, но и тихим он не был. Особенно сейчас. Не после всех этих бесконечных лет ожидания. Уилл успел только вытаращить глаза от удивления, когда поверхность стола стремительно заменил собой стул, а в следующую секунду Лектер уже сидел у него на коленях. У Грэма отвисла челюсть, но он все равно посмотрел вниз, обнаруживая то, чего не ожидал. Ганнибал был полностью обнажен ниже пояса. Его бедра касались бедер Уилла, и Грэм рефлекторно потянулся к ним пальцами, лаская теплую, доступную кожу. Вес другого мужчины, член, торчащий между полами рубашки, такой твердый и горячий, заставили Уилла поерзать бедрами и выдавить: — Боже, Ганнибал, неужели ты правда хочешь…? — Да, — выдохнул Лектер, обнимая ладонью его затылок. Он притянул профайлера ближе, снова увлекая в поцелуй, и Грэм застонал ему в рот. Он мог ощутить сразу и нотки кофейной горечи, и солоноватую пряность собственного предэякулянта. Он протянул руку, чтобы достать со стола забытую упаковку смазки, прижимая Ганнибала к себе здоровой рукой, но их каменные эрекции совместились так неожиданно и удачно, что Грэму пришлось уткнуться лицом в плечо Ганнибала, прежде чем он смог вернуть утраченный самоконтроль. К счастью, Лектер добрался до смазки первым и теперь мучительно-нежно наносил ее на эрекцию Грэма, следом отбрасывая тюбик обратно. — Погоди, а как же… — Уилл, те шесть минут, что меня не было, я вовсе не смазку по ящикам искал, — хрипло, но с ноткой юмора прошептал Лектер, фиксируя Уилла на стуле. — О, — Уилл глупо моргнул. Это последнее, что он успел сделать, прежде чем Лектер снова склонился к нему и тихо произнес: — Уилл, — губы доктора пощекотали влажную от испарины кожу, — Уилл, ты позволишь мне ощутить тебя? Уилл обхватил бедра Лектера ладонями, чувствуя, как плоть поддается твердому нажиму пальцев, и воззвал ко всему доступному самоконтролю, чтобы выдержать паузу: — Да. Уилл думал, что он был готов. Оказалось, что нет. Когда Ганнибал приподнялся выше и, немного поерзав, нашел самый оптимальный угол, а потом просто опустился вниз, Уиллу на секунду показалось, что он отключился. В глазах потемнело, Грэм почувствовал как от напряжения подрагивают бедра Лектера, а анус облегает член, словно вторая плоть. Бедра доктора все ещё слегка дрожали от дискомфорта и напряжения, и Уилл немедленно поцеловал его в шею, чтобы как-то отвлечь. — Не надо, — Уилл сухо сглотнул и уперся лбом в плечо Лектера. — Не надо, не двигайся. Просто подожди. Но правда была вовсе не в заботе о Ганнибале. Стоило бы Лектеру только начать двигаться, как Уилл не продержался бы и пяти секунд. Ганнибал отклонился назад, и Грэм ощутил на щеке его дыхание. — Уилл, посмотри на меня. Эта простая просьба потребовала от Грэма больше сил, чем он рассчитывал. Он с трудом разлепил глаза и взглянул на Лектера, балансирующего на его коленях. Доктор держался за спинку стула, чтобы не давить на поврежденное плечо, и сбивчиво дышал. Когда Лектер в первый раз двинул бедрами, Уилла пронзила волна жара, и он чуть было не зажмурился снова. — Смотри на меня, — повторил Ганнибал. — Я смотрю, — уверил Уилл, скользя пальцами по ребрам Лектера, чтобы добраться до плеча. Второй рукой он сжал бедро, прижимая доктора ближе. Его разум еще раз напомнил — это Ганнибал. Происходящее не было кульминацией их жизни, не было спонтанным или внезапным исходом событий, не было грандиозным финалом их отношений. Наоборот – это было началом. Обещанием, которое Уилл хотел получить, перспективой развития их отношений, новой динамикой событий. Уилл хотел именно этого, и он это получил. — Двигайся, — произнес Уилл, крепче запуская пальцы в бедро. Взгляд от Лектера он так и не оторвал. — Теперь двигайся. И Ганнибал начал. Первое движение было медленным и неловким, он должен был приспособиться к тому, как именно поднимать себя вверх. Обратное движение вниз оказалось, напротив, тяжелым и сильным, и Уилл застонал, когда бедра шлепнули о бедра и Ганнибал снова стал приподниматься вверх. Они не говорили. Но каждый раз, когда Ганнибал поднимался, почти соскальзывая с члена Уилла, Грэм тихо стонал, стараясь не закрывать глаза от тягучего удовольствия. Он смотрел на Лектера, как и обещал. Каждый раз, когда Ганнибал опускался вниз, Грэм резко выдыхал воздух сквозь зубы, словно его только что ударили поддых. Уилл чувствовал, как удовольствие клубится внутри, наполняя горячим пламенем живот, и его бедра начинали подергиваться в очевидной попытке толкнуться внутрь глубже и сильнее. Теперь Ганнибал двигался хаотичнее и быстрее, они больше не смотрели друг другу в глаза. Уилл завороженно смотрел туда, где соединялись их тела, Ганнибал же зарылся лицом в его волосы и тихо стонал. Комната полнилась шлепками бедер, скрипом стула и стонами, которые с каждой минутой становились все громче и громче. Уилл не выдержал и зарылся лицом в шею Лектера, обнимая его обеими руками. Член Ганнибала попал в плен между их прижатых тел, а сам Лектер почти утратил способность двигаться, но он упрямо продолжал двигать бедрами, приводя Уилла в исступление сладострастной интенсивностью фрикций. — Блять, Ганнибал… Можно внутрь…? — бессвязно выдавил Уилл просто потому, что должен был. Он почти утратил способность ясно мыслить, но не спросить было бы попросту грубо. Вместо ответа Лектер вжался в Грэма еще сильней, его движения стали гораздо порывистей и хаотичней, и к тому моменту, как Ганнибал наконец смог что-то ответить, Уилл уже кусал его за плечо, чтобы не стонать так смущающе громко. — Дотронься до меня, Уилл. Уилл нашел в себе силы это сделать. Он смог добраться до эрекции Ганнибала, зажатой между их животами, и взял его член в ладонь. Это стало последней каплей. Стоило только Уиллу почувствовать шелковистую гладкость чудовищно горячего члена Ганнибала, как он провалился в оргазм. Уилл громко простонал, терзая зубами плечо Лектера, и излился прямо внутрь, чувствуя, как член Ганнибала пульсирует и истекает семенем в ответ. Уилл не помнил себя в эти минуты. Он мог стонать или даже сыпать проклятьями, он мог и вовсе молчать, но что-то определенно текло по его лицу, и интуиция подсказывала Грэму, что это был не пот, а слезы, брызнувшие из глаз от эмоциональности момента. Они оба медленно возвращались из пучин оргазма обратно на землю, продолжая неторопливо двигать бедрами, несмотря на повышенную чувствительность и отсутствие сил. Губы Ганнибала скользнули по щеке Уилла и скромный поцелуй быстро перерос в череду неторопливых чувственных ласк, полных стонов, зубов и языка. Потом они замерли и Уилл смог оценить последствия процесса. Он был мокрым с головы до ног. Он успел вспотеть как никогда в жизни, зареветь все лицо и измазаться спермой до самого подбородка. К тому же Уилл до сих пор чувствовал, как анус Лектера мягко пульсирует вокруг него. Разумеется, в такой интимный и насыщенный момент Уилл не нашел ничего уместнее, чем сказать: — Ты даже рубашку не снял… Лектер усмехнулся и подался назад, заставляя Уилла зашипеть от мягкого движения ануса вокруг почти опавшего члена. — Прошу прощения, — сказал Ганнибал и, расстегнув оставшиеся пуговицы, уронил снятую рубашку на пол. Учитывая сперму, позу и полную наготу, момент сразу стал еще более интимным. Рот Грэма немедленно удивленно распахнулся. Он завороженно коснулся рукой волос на груди, пробежался пальцами по прессу, скользнул к обмякшему члену и приласкал его кончиками пальцев. Ганнибал тихо выдохнул сквозь зубы, но Уилл не остановился. Его ладонь огладила бедро Лектера и скользнула дальше, касаясь того места, где их тела все еще были соединены. Теперь Ганнибал простонал. Уилл вернул руку на место и кокетливо улыбнулся: — Знаешь, — пробормотал Грэм, обнимая Ганнибала за шею. — Ты в этой комнате не единственный собственник. Лектер выразительно изогнул бровь. — Да? — он пытался звучать нейтрально, но Уилл отчетливо чувствовал, что Ганнибал возбужден этой фразой. Профайлер продолжил безмятежно улыбаться. — Да, — палец Грэма скользнул обратно к груди Лектера и огладил сосок, а сам он посмотрел Ганнибалу в глаза. — Сперва мне казалось, что это что-то такое, что совершенно не обо мне, но потом я увидел рядом с тобой Беделию. Моей первой мыслью стала мысль о ее смерти. Потому что ты мой. Только мой, — Уилл тряхнул головой и рассмеялся. — Тогда я, правда, воспринимал тебя чем-то вроде моей добычи. Я думал, что ищу тебя, чтобы убить, но, как видишь, все оказалось совершенно иначе. Ганнибал смотрел на него в упор с абсолютно нечитаемым выражением лица, но Уилл отчетливо видел вопрос в глубине его глаз. — Когда я увидел, что Джек добрался до тебя первым, – продолжил он, – то снова взбесился. Я думал, что это было завистью, но все было куда проще – я бесился, что он посмел прикоснуться к тебе, а ты… ты... — Ты считал, что я только твой, — подсказал Лектер, глядя на Уилла так, словно видел его впервые в жизни. Грэм криво ухмыльнулся. — Что-то вроде того. Если бы Уилл был с собой до конца честен, он бы признался, что чувство, которое он сейчас видел в глазах Лектера, очень сильно напоминало любовь. Но он был еще не готов к подобному, поэтому просто повторил еще раз: — Определенно что-то вроде того. *** Две недели спустя Уилл проснулся от солнца, бьющего ему прямо в лицо. Он уютно зевнул, потянулся и с трудом перевернулся на бок под тяжестью руки, лежащей прямо поверх его тела. Ганнибал все еще спал, и Грэму не оставалось ничего иного, как просто смотреть на него. Он никак не мог привыкнуть к этому зрелищу. Спящий Ганнибал выглядел точно таким же, как все прочие, обычные люди. В нем не было жесткости, не было властности и остроты, следы напряжения тоже сглаживались во сне, оставляя лицо Ганнибала спокойным и безмятежным. Уиллу почему-то всегда казалось, что такая особенная личность, как Лектер, даже спать будет с каменным лицом, но он ошибался. Во сне Ганнибал был просто человеком. Уиллу это не нравилось. Вид уязвимого Лектера заставлял его нервничать, пробуждая нелогичный инстинкт защиты. Уилл понимал, что это желание было нелепым и иррациональным, но ничего не мог с собой поделать. Он всегда был склонен к гиперопеке, а сейчас, наконец заполучив Ганнибала Лектера и зная, насколько он беззащитен во сне, Уилл просто не мог позволить ему спать одному. Грэм протянул руку и заботливо убрал со лба своего доктора рассыпавшиеся пряди. — Доброе утро, Уилл. Уилл согласно хмыкнул, продолжая забавляться с волосами Лектера. Он любил их утренний, взъерошенный хаос, еще не прирученный хозяином в идеальную укладку. — Ну что, сегодня тот самый день? Уилл попытался кивнуть, но подушка сгладила жест. — Сегодня. Ага. — Ты готов? Уилл уронил руку на простыни и задумчиво посмотрел на Лектера. — Готов? Ни в малейшей степени, — Уилл рассмеялся, заметив, как Ганнибал хмурится. — Да ладно, я никогда не буду к этому готов. Никто не знает, что будет дальше. Придется просто с этим жить. — Просто с этим жить? – переспросил Лектер, приподнимаясь на локте, чтобы поцеловать Уилла. — Ага, — буркнул Уилл и, поцеловав Ганнибала в ответ, скатился с кровати. Он поправил боксеры и подошел к окну, чтобы посмотреть на сад. Деревья и испещренные временем скульптуры были все там же, кутаясь в густой утренний туман. Несмотря на странность этого места и всего, что в нем произошло, Уилл понял, что все равно будет по нему скучать. Но пришло время двигаться вперед. — Ты купил билеты на поезд? — Как я и сказал тебе в предыдущие три раза — да. Но ты можешь сам их проверить, — предложил Ганнибал из кровати, — они на комоде. Уилл посмотрел на постель. Ганнибал раскинулся среди смятых простыней, демонстрируя мужественную, обнаженную красоту. Он потянулся, как кот, и лукаво улыбнулся, замечая взгляд Уилла. — Либо ты можешь вернуться в кровать… Уилл фыркнул и подошел к комоду, в очередной раз проверяя билеты. — Поезд через два часа, Ганнибал, нам пора собираться. — Для того, кто не готов уезжать, ты слишком торопишься. — Я никогда не был в Австрии, — пожал плечами Уилл. — Там есть интересные места? — И интересные люди. Уилл бросил на Ганнибала скептичный взгляд, положил билеты на место и скрестил руки на груди. — Значит, ты планируешь встречаться с интересными людьми? — Они сами встречаются на моем пути, — примирительно произнес Ганнибал. — У тебя есть какие-то особые планы, в которые ты забыл меня посвятить? — Как сказал мне недавно один умный человек: «Никто не знает, что будет дальше, придется просто с этим жить». Уилл закатил глаза и вернулся к постели, чтобы забраться сверху и оседлать бедра Лектера. Доктор обхватил Грэма за бедра и с наслаждением осмотрел всю его великолепную наготу. — Тебя это беспокоит? Уилл провел пальцами по щеке Ганнибала, закончив движение на его губах. Лектер в ответ поцеловал кончики его пальцев. — И да, и нет. Мы пробыли здесь в абсолютной изоляции целый месяц. Возвращение в реальность будет стрессом для нас обоих. — Разумеется, глупо было бы это отрицать, — ладони Лектера скользнули с бедер на ноги. — Но что мы будем делать, если нам случайно встретится кто-то интересный? Уилл закусил губу, обдумывая вопрос. Это был действительно сложный вопрос. Он думал над ним много дней, но так и не пришел к окончательному решению. Откровенно говоря, это был единственный вопрос, в отношении которого они так и не пришли к соглашению. Когда Ганнибал Лектер вернется к своему маленькому хобби, какую роль сыграет Уилл рядом с ним? Сторонний наблюдатель? Партнер? Противник? Кто бы знал… — Понятия не имею. Вероятно, нам стоит выяснить это вместе. Удивление и радость расцвели на лице Лектера одновременно. — Ты действительно хочешь этого, Уилл? Уилл глубоко вздохнул, в сотый раз вглядываясь в давно знакомое лицо Ганнибала. — Когда ты привез меня сюда, в самый первый день, я принял жизненно важное для себя решение, решив жить по принципу «Будь, что будет». Я собираюсь и дальше ему следовать. — Звучит как простая покорность судьбе. — Да, я знаю, как это звучит, — согласился Уилл. — Но это не совсем верно, по крайней мере, не для меня. Для меня это означает, что я принимаю тебя со всеми возможными последствиями. Я знаю, что мы не всегда будем приходить к согласию, и в какой-то момент, возможно, даже поссоримся и пожалеем, что связались друг с другом. Все это будет жутко раздражать, ведь так? — Это будет ужасно, — с улыбкой согласился Ганнибал. — А раз уж я все равно не знаю, что именно может случиться, я предпочту жить по принципу «Будь, что будет» и решать проблемы по мере поступления. В конце концов, как я могу сказать, что мне понравится, а что нет, пока не попробую сам, — пробормотал Уилл, жмурясь под ласковыми руками Лектера. — Я хочу увидеть твой мир, Ганнибал, но я не знаю, какие именно его части меня оттолкнут. Уилл опустил глаза вниз и заметил, что пальцы Лектера бездумно блуждают по шраму на его животе. — Это звучит чудесно, Уилл, — тихо произнес Ганнибал, и от тона его низкого голоса у Грэма пробежали непрошенные мурашки. – Мне нравится этот принцип. Поэтому – будь, что будет. Пальцы Лектера еще несколько раз пробежались по шраму, а потом доктор накрыл его ладонью, словно пытаясь удержать свою метку на месте. Ганнибал не хотел, чтобы шрам исчезал, как этого не хотел и сам Грэм. — Именно, — Уилл накрыл пальцы Лектера на своем животе ладонью. — Будь, что будет.