Will you be my Valentine?

      Хенджин выдохнул и уставился на пустой белый лист. Домашнее задание от психолога оказалось не таким уж простым.       Уже почти год Хван раз в неделю посещал терапевта, и в основном они работали над самореализацией и уверенностью в себе. Но накануне Дня всех влюбленных, когда каждый шарик в форме сердечка, которыми так щедро были увешаны все торговые центры, кафе и даже офисы, кричал о том, что у большинства есть любовь, а у него нет, Хенджин начал все чаще хандрить, задаваясь вопросом, почему у него к двадцати четырем годам ни разу не было нормальных, здоровых отношений. Поэтому психолог дала ему задание — написать список характеристик как внешних, так и внутренних, которыми, по мнению Хвана, обязательно должен обладать его избранник.       Вопрос был сложный, в мыслях непроизвольно начали всплывать образы тех, к кому он когда-либо был неравнодушен. Что ему нравилось в них?       На любовном фронте Хенджина не всегда было так грустно, начиналось всё очень даже замечательно:       Лето. Загородный домик. Самая очаровательная улыбка, которую Хван когда-либо встречал — улыбка соседского мальчишки по имени Ян Чонин.       — Чони-и-ин, — Хенджин нараспев произнес имя, и все тело тут же скрутило от приступа ностальгии, захотелось хотя бы на один день вернуться в то счастливое время.       Хенджину тогда уже исполнилось шестнадцать. Летние каникулы он, как обычно, проводил у бабушки в маленькой деревушке за тысячи километров от родительского дома. Вот где ощущались настоящая свобода и безграничное счастье.       Яну было всего четырнадцать, и его родители переехали в эту местность чуть больше года назад, и уже второе лето подряд парни проводили вместе. Они как-то сразу сдружились, несмотря на разницу в возрасте, но именно в то лето между ними установилась какая-то особая связь.       Хван прикрыл глаза, вспоминая, как они с Чонином днями напролет резвились на улице: катались на велосипедах, купались в огромном невероятно красивом озере с чистейшей водой, лазили воровать яблоки в соседские сады, а по вечерам сидели у костра и рассказывали друг другу всякие небылицы. Чонин был открытым и жизнерадостным мальчишкой, с лисьими озорными глазками, заразительным смехом и той самой улыбкой, глядя на которую хотелось жить и любить. Любить лето, любить природу, любить людей и животных, любить Чонина.       С особым трепетом Хенджин вспомнил момент, когда младший впервые нежно коснулся его руки. Они сидели на мостике у озера, свесив ноги в воду, молча наблюдая, как солнце неторопливо опускается за верхушки деревьев, окрашивая небо в розовые и фиолетовые тона. Ян подвинул свою ладонь к хвановой и едва ощутимо провел своим мизинцем сверху по мизинцу друга, продолжая задумчиво смотреть куда-то вдаль. Хенджин вздрогнул, хотя они сотни раз дотрагивались друг до друга, но было что-то особенное в этом осторожном, мягком касании, что заставило сердце биться чаще. Хван в ответ робко погладил младшего по пальцу, и тот сделал то же самое, только уже более уверенно, а потом просто переплел их мизинцы и замер. Так они и сидели, наслаждаясь закатом и новыми, ранее неизведанными чувствами. Это был один из самых счастливых моментов в жизни Хенджина, в его сердце было столько любви, что, казалось, ему стало тесно в груди и оно того гляди сломает грудную клетку и вырвется наружу. В то лето таких моментов было много.       Со временем парни осмелели и стали уже в открытую держаться за руки, например, когда валялись в высокой сочной траве яблоневого сада, прячась в тени деревьев от палящего солнца, или когда после купания лежали на большом пляжном покрывале, ощущая, как теплый ветерок обдувает их мокрые от воды тела. Они очень долго ничего не говорили друг другу о своих чувствах, казалось, что всё было понятно без слов. Это читалось в их сияющих глазах, когда они смотрели друг на друга, в их радостных улыбках, в том, с какой нежностью они произносили имена друг друга, и как прижимались друг к другу, сидя прохладными вечерами у спасительного костра, наблюдая за языками обжигающего пламени.       Но Чонин оказался тем еще романтиком. Хенджин усмехнулся, вспомнив, как однажды утром младший передал ему записку со словами: — Меня попросили отдать это тебе. — Кто? — удивился Хван. — Я не знаю, просто спросили, знаю ли я тебя и попросили передать, — скороговоркой ответил Ян и тут же убежал обратно домой, густо краснея.       Хван с интересом открыл послание, обнаружив, что весь листок исписан признаниями в любви красивым, аккуратным почерком Чонина. Сердце тогда стало таким огромным и легким, что Хенджин чуть не улетел на нем, как на воздушном шаре. Весь этот и следующий день Хван выпытывал у младшего, от кого послание, но тот героически не признавался, утверждая, что понятия не имеет. — Это от тебя, да? — не отставал Хенджин. — Сказал же, что нет, — стоял на своем младший. — А что там написано? — хитро прищурившись спросил он, внимательно всматриваясь в лицо старшего. — А вот не скажу. Если не от тебя, тогда это секрет, — вредничал тот.       В итоге Хенджин набрался смелости и написал ответное признание, которое он отнес Чонину и попросил передать таинственному незнакомцу. В письме он просил прощения, говоря, что его сердце уже принадлежит прекрасному созданию с лисьими глазками, очаровательной улыбкой с ямочками на щеках. А на следующий день он получил послание, гласящее, что кое-кому с лисьими глазами и ямочками на щеках он тоже очень сильно нравится.       Хван с сожалением вздохнул, подумав, что, наверное, стоило тогда же и раскрыться, прямо сказав о своих чувствах. Но в тот момент ему казалось, что у них с Яном еще вся жизнь впереди.       Когда каникулы подошли к концу и Хенджину нужно было возвращаться домой, они с Чонином вцепились друг в друга прямо у дверей машины родителей Хвана. — Я буду писать тебе каждый день, — сквозь слезы обещал Ян. — А я тебе еще и каждую ночь! — вторил его словам старший. — Инни, посмотри на меня, слышишь? — вытирая его слезы, просил Хенджин. — Инни, я даю слово, что на зимние каникулы тоже приеду. Мы же приедем, мам? Пожалуйста, скажи, что приедем, — с мольбой уставился на родителей Хван. — Посмотрим, — неопределенно ответила мать. — Ну ладно, хватит трагедию разводить, как будто вам пять лет. Следующим летом снова будете вместе гулять. — Если ты не приедешь зимой, я сбегу из дома и пешком приду к тебе в город, — грозился Ян.       Они снова крепко обнялись, и Хенджин уехал. Больше они не виделись.       Осенью бабушка тяжело заболела и слегла, родители забрали ее в город, а когда через полгода ее состояние ухудшилось, и стало понятно, что она уже не встает на ноги, было решено продать дом, потому что за ним некому было присматривать, а родителям нужны были деньги на лечение бабушки.       Хенджин рыдал, как никогда в жизни. Они с Чонином несколько ночей подряд до самого утра дрожащими от слез голосами обсуждали по телефону, что, несмотря ни на что, следующим летом обязательно встретятся. Они наконец-то открыто признались друг другу в чувствах и договорились, что у них отношения на расстоянии. Всю зиму и весну они строили планы о том, как наконец-то будут вместе. Хван надеялся уговорить родителей отвезти его в гости к любимому, а если они не согласятся, то он думал приехать самостоятельно на перекладных. Они мечтали о том, что Ян после школы поступит учиться в город, где живет Хенджин, и тогда их уже ничто не разлучит.       Но ближе к лету Чонин начал писать всё реже, его сообщения становились все более холодными и формальными, а когда наступили каникулы, он виновато признался Хенджину, что полюбил одноклассника, и они уже месяц встречаются, поэтому Хвану лучше не приезжать.       В тот день внутри Хенджина что-то умерло, и началась долгая черная полоса в его любовной жизни.       Хван грустно ухмыльнулся своим мыслям и записал на листок первое требование, которое появилось у него к будущему возлюбленному:       Верный       Хенджин снова вспомнил лучезарный образ Чонина и дописал:       С красивой улыбкой