Наши сердца больны от любви...

      У Томаса хороший доход, правильная, не слишком помешанная на религии семья, и отменное чувство вкуса по части сыров и вин. А ещё у него политическая карьера, шикарная машина, огромный дом с прислугой в дорогом пригороде, кольцо на пальце и двое чудесных детей, Адам и Эвон. К счастью, оба от Сандры. Они в браке всего-то почти десять лет, а удивительно, сколько всего успело случиться. И второе «первое свидание», прошедшее хуже некуда, и его ночные звонки, на которые Сандра из чистой вредности не отвечала, и третье «первое свидание», случившееся через несколько недель и ставшее даже более ужасным событием, чем предыдущая попытка, и его многодневная «осада» возле дома её родителей с новым букетом каждый день… однажды она просто сказала «да», и с тех пор ни разу не пожалела об этом. Чудесная история для прессы, не правда ли?       Сандра знает, что ничто в мире не приносит такого удовлетворения, как куча денег, она уяснила это ещё в их медовый месяц, проведённый на Каррибах, на крохотном личном острове одного из клиентов Томаса, по странной случайности не севшего в том году в тюрьму и даже не попавшего под следствие за избиение одновременно жены и любовницы. Вечером с день свадьбы он подарил ей ноутбук и через три недели, вернувшись к цивилизации, Сандра привезла с собой сразу две чудесные вещи: ставшую бестселлером книгу о муже-маньяке, уничтожившем жизнь сразу двух женщин, и Адама. В течении следующих девяти месяцев она «родила» ещё три романа, каждый из которых взял порог в миллион копий, а заодно — здорового светловолосого мальчика, получившего имя первого мужчины. Ещё два года она купалась в славе и всячески помогала няне с шустрым и не по годам сообразительным ребёнком, а потом неожиданно сообразила, что снова беременна. Вспышка гормонов снова усадила её за новые романы и, не мешкая и не давая отвлекать себя всякими мелочами вроде первой драки и первого выученного стихотворения, женщина выдала пять книг, давших «зелёный свет» на все светские рауты. Ставшее нарицательным «Сандра» превратило их из малоизвестных «каких-то Эткинсов» в «Сандру и Томаса, ну Вы их точно знаете». Неудивительно, что через несколько месяцев после выпуска последней книги, Томас Эткинс без труда стал мэром, а после — спокойно и с достоинством занял место губернатора, главы какой-то там палаты «имени чего-то там» и в принципе ценным членом общества, потеря которого даже на одну партию в гольф могла стать причиной множества проблем. Сандра, решившая на пару лет приостановить литературную карьеру, осела дома, обрастая полезными знакомствами и лишними граммами, благо — хорошая наследственность мешала ей набирать вес со скоростью соседок. Их брак, выгодный со всех сторон, обсуждали в СМИ, их немилосердно полоскали во время всевозможных интервью и прямых эфиров, но даже всплывшая неверность Томаса стала лишь дополнительным пиаром для её нового рассказа про мужа-изменщика.       Мир, сам того не желая, прогнулся под «Томаса и Сандру», доверчиво подставив задницу.       Не то что бы всё было настолько просто. Нет, настоящей глупостью было бы забыть о тех скандалах вокруг книг, которые первое время устраивал Томас, свято уверенный, что женщина должна взваливать на собственные хрупкие плечи заботу о строительстве доме, уборке, готовке, воспитанию детей и выгулу собаки. Ещё более странно было бы, забудь Сандра о том, как она сама, в порыве ревности срывая его с очередной «очень перспективной стажёрки», полоснула мужа несколько раз по заднице ножом для резки бумаги. Девчонка уже давно ушла в прошлое, но Томас, каждый день натягивая трусы, видит в специально для этого оборудованной зеркалами по стенам гардеробной следы своей ошибки. Детям они, естественно, сказали, что «на папу напала злая кошка».       Но всё это не важно, когда мир в семье восстановлен, окружающие даже не догадываются, насколько странными вещами могут заниматься абсолютно нормальные на вид супруги.       -Почему я всё время должен носить чёртов синий галстук? — шипит Томас. Сандра поджимает губы. Адам увлечённо копается в новеньком телефоне, Эвон уже пять минут как задремал, но молодому губернатору стоит всегда держать себя в руках. Поэтому она одёргивает его норовящие растрепать предмет гардероба руки и неодобрительно качается головой. — Что? Ну что? Что ещё я делаю неправильно?       -Ты ругаешься при детях, — шепчет Сандра. — Это недопустимо.       -А, ты вспомнила, что у тебя, вообще-то, есть дети! Как чудесно! Только, пожалуйста, в следующий раз подумай об этом ДО того, как согласиться на пресс-тур по четырнадцати городам, который выпадет как раз на наши с ними Дни Рождения!
-Я уже извинилась, и ты, кажется, был не против дополнительной волны рекламы, — она не намерена сдаваться. Даже не так: она никогда не сдаётся. И иногда надо ему об этом напоминать. — К тому же, у них чудесная няня, англичанка с «чудесными рекомендациями» и задницей, которую ты наверняка уже поимел, не так ли? Как чудесно!
       Он замолкает, сражённый этой пикировкой. Или снова готовя какую-нибудь едкость, чтобы она потом весь вечер чувствовала себя неловко, говоря о том, как «прекрасный муж» ей достался. Их отношения — основа пиар-компании её книги, а литературные достижения — способ добраться до нужных людей через их жён. Сандра бы соврала, если бы сказала, что не любит их большой дом и штат прислуги, обеспеченных карьерой Томаса. А что с того, что он периодически позволяет себе интрижки, о которых всё равно никто не вспомнит через пару недель, а она порой получает «особый массаж» в небольшом частном спа-салоне?       Они идеально дополняют друг друга, остальное не имеет значения.       -Даже не знаю, что меня в тебе больше цепляет, — наклонившись ближе, шепчет муж, и Сандра ощущает, как спине бегут горячие мурашки. — То, насколько цинично ты защищаешь мою карьеру, или то, с какой страстью отдаёшься литературе.       -Думаю, прямо сейчас тебя цепляет то, насколько просто я выбила тебе возможность выступить с речью на закрытом мероприятии, куда не пускают людей с доходом ниже шести нулей, — от покусывания за шею, он тихо шипит и снова теребит галстук. — И твой галстук подобран под цвет нашей с детьми одежды. Мы ведь должны всегда выглядеть как приличная, любящая друг друга семья, верно?       -Моя циничная сучка, ты — единственная, кто знает, что мне на самом деле нужно…       ***       Пока Томас говорит очередную речь о «равенстве и чести», от которой за версту несёт коммунизмом, Сандра успевает посетить шикарную уборную и выпить два коктейля. Раньше она бы ни за что не позволила себе подобного поведения, но, пока рядом находится жена главы какого-то ведомства, все смотря на происходящее сквозь пальцы.       -Он слишком похож на коммуниста, — говорит чья-то там жена и Сандра с трудом вспоминает её имя. Анна. Да. Что ж, странно слышать от кого-то с именем «Анна» по «похожесть на коммунистов», но надо молчать. — Не понимаю, как его сюда пустили. А Вы как думаете, Сандра?       -Мой муж может быть похож на коммуниста, а может — на представителя Секты «Имени Святого Грааля», — уверенно произносит она, отлично понимая, что клеймо «гения» в литературе легко распространяется и на другие области. — Но его идеи находят отклик в сердцах людей и кошельках спонсоров.       -Да уж, — скрипит «муж Анны», непонятно как оказавшийся рядом. — Дураком Томаса Откинса не назвать. Такая поддержка на выборах, причём — сразу со всех сторон — дорогого стоит.       -Не настолько и дорого, — жмёт плечами Сандра. — Всего лишь надо быть честным и оставаться собой.       Мужчина смеётся, его жена — тоже. У женщины наверняка есть какой-нибудь крохотный чайный клуб вроде «Чтения по пятницам», куда она непременно пригласит в ближайшие пять минут, а у мужчины непременно найдутся более интересные, молодые и сочные дела где-нибудь за городом, так что он с радостью «оплатит потраченное время». В результате Сандра станет богаче на двадцать-двадцать пять тысяч, «миссис неважно» похвастается своими связями, а её муж — насладится прелестями очередной любовницы. Как прозаично. Хотя, почему она настолько зла и когда стала так цинична? Возможно, они действительно нежно и трепетно относятся друг к другу, будут вместе задавать вопросы и…       -У меня есть частный клуб «Читаем со знаменитостями», чисто для знакомых, знаете ли, — хихикает женщина. — Возможно, Вы могли бы найти время на следующей неделе, чтобы лично поучаствовать в обсуждении своей первой книги? Признаюсь, я вдохновилась Вашим стилем и даже написала несколько коротких зарисовок, может, посмотрите?       -Да, с радостью, а мистер…       -Я буду занят, — бросает мужчина. — Дела за городом. Но с радостью поучаствовал бы, оплатив потраченное время. Ну, и в будущем поспособствую выпуску Вашей новой книги, конечно. Можем поставить её на видное место в каждом магазине, идёт?       -Конечно.       Всё-таки обидно никогда не ошибаться…       ***       В кофейне толкучка. Сандра едва не падает дважды, пока Адам топчется в очереди в туалет, и внутренне жалеет, что дети вообще растут. Будь он малышом, можно было бы попроситься в женский без очереди и уже через пару минут снова оказаться в машине, под кондиционером.       -Будете кофе? — спрашивает девушка за стойкой.       Глупый вопрос. Неужели трудно понять, что постоянно озирающаяся женщина просто кого-то ждёт? С другой стороны, по правилам приличия они должны что-то купить…       -Что можете посоветовать?       -Вкусы сезона: «салат с помидором» и «сладкий лосось», но можете выбраться что-то более классическое, — на стол перед Сандрой опускает плоский лист и, стоит коснуться его пальцами, накатывает умиротворением. Накрывший с головой запах кофе моментально заполняет ноздри. Она выбирает большой стакан чего-то холодного и, судя по названия, сладкого, и платит картой. — Отличный выбор, мадам, — кивает девушка. Ей на вид не больше двадцати, надвинутая на глаза кепка не даёт точно рассмотреть лицо, да это и не важно. Сандра всё равно не заинтересована в знакомстве с кем бы то ни было. Сейчас нужен только кофе. — Хорошего дня!
       Дожидаясь своего напитка стоя за столиком, она без конца теребит ремешок блестящей сумочки и думает о том, что, наверно, снова беременна, потому что зверски хочется писать и мир кажется прекрасным, добрым местом. Это отлично, ведь как раз пришло время для новой книги, мир стал уже забывать её имя, а это неправильно. Вот бы был способ постоянно быть беременной, но при этом — никогда не проходить через роды, после которых она может только смотреть в потолок пустыми глазами и пытаться найти смысл жить.       -Ледяной вишнёвый мокачино для Сандры! — произносят за стойкой и она в два шага оказывается рядом. — Привет, принцесса! — Сандра смотрит на Эрика, будто бы и не изменившегося с того времени, когда они виделись в последний раз, и сверлящего её своими голубыми глазами. — Соскучилась?..       «Полиции так и не удалось обнаружить тело Сандры Эткинс, но уже становится очевидно: если за два года расследования не появилось новых зацепок, кроме оставленной на стойке дамской сумочки, то дальнейшая работа в этом направлении ни к чему не приведёт…»