Partners in Crime

      Скарамучча ненавидел длинную одежду. Она всегда мешалась и было очень тяжело переступать. Но правила университета, а если быть точнее — Академии, лучшего университета, куда он поступил, говорили об обратном. Что парни, что девушки были обязаны надевать эту длинную, как её называл Скарамучча, юбку, шапку и ходить так целый год. И в чём этот университет лучший? Ну, для Скарамуччи любой университет не в Инадзуме будет казаться лучшим и выгодным вариантом, хотя в плане денег у него вопросов никогда не возникало. Точнее, как только приходило осознание об огромном ценнике, как он тут же был уже оплачен его матерью. Не то чтобы его радовало… скорее злило. Будучи совершеннолетним юношей, у него не было ни своей кредитки, ни своих денег, ни уверенности в себе. Добиться правосудия удалось ближе к поступлению в университет, где матери пришлось смириться и заказать карточку на дом, а после зачислить туда столько, что Скарамучча до сих пор не использовал ничего из этого.       Приехав в Сумеру, в столицу региона, Скарамучча сразу же сел в первый автобус, идущий до его общежития и университета. Убил двух зайцев одним выстрелом! Так как он набрал достаточное количество баллов Академия с удовольствием предоставила общежитие лучшему студенту, и, не желая воспользоваться наилегчайшим способом — снять квартиру(как просила его Эи) или купить, Скарамучча даже не раздумывал над ответом. Ладно, вариант со съемной квартирой был не таким уж плохим... Спасибо хоть за то, что он делит эту комнатушку один, а не с товарищем-алкоголиком, пропускающим пары и имеющим свободное место в крупной компании благодаря деньгам отца. Это.. если это можно было так назвать... имело одно большое окно, большую, но пыльную полку с книгами, явно старыми и, видимо, сгнившими, ибо запах шёл именно оттуда, такую же кровать - пыльную и уже жесткую на вид, маленький рабочий столик и стул с отваливающейся ножкой. За что?..       Оказывается, Скарамучча лишь входил в число лучших поступивших и числился чуть ли не на последнем месте. Студенты, попавшие в десятку лучших, имеют комнаты намного лучше, чем он. А какое место занимал будущий первокурсник? Из ста... девяноста шестое. Размышлять о комнате сотого студента Скарамучча никак не хотел, как и подавать заявку на выезд из общежития. Ах, да, туалет и душевая были общими для всего этажа, на котором располагалось двадцать комнат. Занимать место с утра пораньше и вечером нужно уже в четыре утра. Хотя вряд ли занявшие места повыше студенты захотят жертвовать минутой и позволять "низшим" искупаться. Райская университетская жизнь оказалась не той, какой её представлял юноша, но в любом случае лучше семнадцатилетнего заточения в огромном особняке.       Разве у Скарамуччи был другой вариант, кроме как стать самым лучшим студентом Академии за один месяц? Повысив свой рейтинг до небес, ему вообще можно было не париться насчёт следующих экзаменов или каких-нибудь совместных работ. Точно.. совместные работы... Завести друзей или знакомых оказалось сложнее, чем понравиться каждому преподавателю. Одногруппники попросту не желали знакомиться, а когда дело доходило до общего домашнего задания, то все уже разбегались по полным командам и гордо заявляли, что больше никого не примут. И как так получилось, что один из умнейших и спокойнейших студентов остался даже без команды? Скарамучча уж думал, что к нему будут тянуться ради списывания, благодаря рейтингу, но и это было лишь несбывшимся предположением. Словно изгой, студент ходил из кабинета в кабинет, чувствуя лишь пару процентов настоящей самостоятельной жизни, какую представлял себе в Инадзуме.        — Тебе нужна помощь? — не поняв, откуда был голос и предназначен ли именно ему, Скарамучча дальше понёс тяжелые книги в сторону библиотеки. Откладывая момент спуска по лестнице на потом, студент понимал, что уже несколько метров он столкнется с этой проблемой, а найти решение так и не удалось. Как он спустится? С пятого на первый этаж, так ещё и со стопкой книг, из-за которых ничего не видно перед собой... — Я тебе говорю! Тебе нужна помощь?       На секунду руки студента задрожали из-за раздавшегося голоса прямо над ухом, как ему показалось, и уже потом книги полетели вниз, прямо на лестничную клетку.       — Осторожнее! А если бы меня рядом не оказалось? — чьи-то руки успели подхватить летящие предметы и прижать их к груди, дабы не нагружать Скарамуччу лишний раз.       Подняв глаза на "спасителя", взору парня предстал юноша с темными волосами, подстриженными под каре и одну зеленую прядь, неестественно выделяющуюся на фоне всего образа. Одет он был в ту же форму, только один значок — принадлежность к определенному факультету — отличался. Значит, параллельная группа, ибо дать ему ещё один год Скарамучча бы не осмелился. Но почему он не видел его раньше? Очень часто бывали общие пары у разных групп, и Скарамучча уверен, что раза два или три с их группой они пересекались, но парня с такой прической он никогда не замечал.       — Тебя ведь Скарамучча зовут? Никогда тебя не видел, но слышал.       "Слышал?".       — Как о первом студенте Академии, что ли?       — Не только, — Тигнари усмехнулся. — Не хочу наблюдать за твоей первой стадией сколиоза, так что давай часть книг сюда. Одарив Тигнари недоверчивым взглядом, Скарамучча молча кивнул. Смутили больше всего слова «не только». Стоит ли его расспрашивать? Может быть, парень скажет правду, а, может, и нет. Да и интересно ли студенту знать, что там про него говорят? Вряд ли это что-то плохое.. Но это может объяснить, почему многие сторонятся его.       — Что обо мне говорят? — любопытство взяло верх. Эту свою черту Скарамучча ненавидел больше всего — именно она создавала ему неприятности. Мало было проблем с охраной в Инадзуме, когда вся стража получала по голове за разрешение юному подростку погулять одному.       — Удивительно. Я думал, ты в курсе и просто игнорируешь, — почесав за ухом, Тигнари ещё раз недоверчиво посмотрел на Скарамуччу, не показывавшего ни единой эмоции, кроме интереса, читающегося в глазах.       Убеждаясь с каждой секундой, что тот не притворяется, брюнет вздохнул и начал выдавать все грязные тайны и слухи, ходившие про студента из Инадзумы. Наверное, засекреченное не стоит рассказывать, но разве искупать виновника торжества в просроченном вине будет считаться за предательство? Разве всё это не забудется на следующий день?       Маленькое и с каждой секундой более заметное чувство поселялось в груди, пока парень внимательно слушал все слова из уст Тигнари. Помимо этого чувства появлялась некая тяжесть, повисшая на кровеносных сосудах, как червь-паразит глубоко в органах. Хотелось скорее закрыть уши, а лучше включить музыку на полную громкость и заполнить слух ударами по барабанам, воем синтезатора и срывающимся на крик голосом певца. Зажимать кнопку прибавления звука так сильно, что плеер потрескается, а барабанная перепонка не выдержит нагрузки и лопнет... Всё лучше, чем продолжать вникать в услышанное и рисовать ухмыляющиеся лица студентов, смеющихся и тыкающих пальцем. И если бы была такая возможность: кинуть деньги им всем в лицо и доказать в сотый раз, что его знания и первое место за мору не купишь, то Скарамучча непременно бы ею воспользовался. Только они всё равно не поймут.

***

      Вытянутые осины, родные березы, красота виднеющихся вдалеке гор и протекающие рядом холодные речки радовали глаз больше, чем вечно цветущие сакуры и фиолетовые естественные реки. Скарамучча любил настоящую природу, а не искусственную. Приехав в Фонтейн, он сильно удивился чистому городу и кристальным водам. Но, например, в Мондштадте правительство решило перейти на новые технологии и заменять живые деревья на голограммы. Казалось бы, бредовая мысль, но на деле она сильно поможет: бумага будет заменена на более удобный способ подписей документов, каких-нибудь сообщений или договоров. И Скарамучча очень сильно боялся, что подобные технологии дойдут и до Фонтейна. Это уже не прорыв, не новое будущее, а гонка, игра, в которой один регион пытается обогнать другого. А быть втянутым в эту гонку, являться её частью, потребителем — наихудшая позиция. Стоило Фокалорс объявить о новом собрании, на котором будут разбираться новые проекты, тело Скарамуччи будто бы облили ледяной водой. Что именно будет обсуждаться и так понятно. Будет ли всё это принято в исполнение — уже спорный вопрос, заслуживающий отдельного внимания.       Подъезжая к зданию внушительных размеров, построенного из белоснежного мрамора с выгравированными фигурками ангелов с нимбами, крыльями и возвышающейся статуей Фокалорс, поднимающей весы с пером и сердцем на двух чашах, находящейся под реконструкцией, а также маленькая золотая статуэтка неизвестной богини, роль которой быть ангелом правосудия, возвышалась на самом верху. Статуя Фокалорс была окружена четырьмя фонтанными бассейнами и кустиками роз и водных лилий. Рожь, обнимающая бассейны, была сделана из серебра, подаренным Ли Юэ в знак сотрудничества, а чаши весов из белого золота.       Сегодня был официальный нерабочий день у многих сотрудников, но это никак не помешало Скарамучче припарковать мотоцикл на пустой парковке и твердым шагом направиться в здание. Его идентификационная карта давно лежала в руке. По мнению Нёвиллета, подтверждение личности должно стоять на первом месте. Но если маленькую карточку, помещающуюся в ладони, может кто-то выкрасть, то отпечаток пальцев, идентичный цвет глаз и название всех пятисот шести десяти двух законов — нет. Правда, последнее применяется в очень редких случаях, и даже самые опытные работники с первого раза не могли дать правильный ответ, подразумевающий помнить каждое слово, каждый знак препинания и каждое название закона.       Внутри здания пахло свежестью. А может, сыростью тоже. Руководство бережно отнеслось к идеальному запаху во всём здании, что даже переборщило. Такое понравится максимум Нёвиллету и, может быть, Сиджвин, его маленькой секретарше-помощнице, которые по этим коридорам и носятся. Более важные персоны, как мисс Фурина или Клоринда, — нет. И ногой не шагнут — для них предоставлена отдельная лестница, ведущая прямо на первый этаж, сразу на главную дорогу, где за ними уже приехали. Именно поэтому Скарамучча старается как можно реже посещать место, где принимаются важные и не совсем законы Фонтейна. Именно сейчас был тот случай. К сожалению, все детективные дела: раскрытые и нераскрытые идут прямиком в папки Нёвиллета. На некоторых ставится штамп "закрыто", на других "отклонено", а последние откладываются на потом. Ещё до поездки в Снежную Скарамучче посчастливилось "вырвать из рук" нетронутое и незаштампованное дело.       — Господин Нёвиллет сейчас свободен? — обратившись к работнице среднего роста, Скарамучча пытался привести себя в порядок за считанные секунды. Всё-таки мужчина был знатных кровей и занимал чуть ли не самую главную должность в Фонтейне, и представать с растрёпанными волосами, помятой рубашкой и немного испачканными брюками, которые поменять детективу не перепало из-за постоянных переездов из региона в регион не хотелось ни капельки. Тем более после их небольшого конфликта.       — А кто спрашивает? — леди изогнула бровь в удивлении, хотя по её лицу и не сказать, что она вообще интересовалась причиной визита.       — Скарамучча. Детектив. Можете даже сейчас ему сказать это.       Но слушать парня никто не стал. Девушка пару секунд порылась в бесконечных блокнотах и крошечных записях в них, затем записала какой-то номер, быстро пробежала пальцами по клавиатуре и, получив ответ, напоминающий свист соловья, кивнула. Свободен! Ну просто сказка! Интересно, он до сих пор помнит, из-за чего они сцепились в тот раз или сделает вид, что забыл?       Ступеньки показались маленькими, поднимался по ним Скарамучча с предвкушением и уже готовой речью в голове. Говорить придётся долго: изъясняться, рассказывать, доказывать и даже извиняться. Но раз того просит дело, раз ему срочно нужно поехать в Ли Юэ, а для этого необходимо получить разрешение правительства, то он сделает это. Добьётся, получит, заставит отдать. Но стоило взгляду приковаться к двум огромным сосновым дверям, как дыхание спёрло и перед глазами опять поплыло. На самом деле Нёвиллет был.. неприятной особой. Очень неприятной. Он был вредным, мягко говоря, а Скарамуччу не взлюбил из-за его постоянных выходок в стиле "А почему так рано закрыли дело?". А ещё потому, что Фурина постоянно вставала на защиту сумерского детектива, лучшего выпускника Академии, и отдавала последние дела, которые, казалось бы, были абсурдными от слова совсем! Например, заявление о пропаже картофеля, воровстве фонты и украденной капусты с грядок. Понятно, зачем и почему Скарамучча брался за эти дела — дабы повысить свой рейтинг и брать более тяжёлые, но вступать в вечные конфликты с Нёвиллетом... Кажется, Фурину это забавляло, раз она постоянно заливалась смехом, стоило им сесть в одну машину и завести разговор о строптивом парне, как её щеки розовели, а язык не мог остановиться.       В последний раз они чуть не подрались. Не то чтобы Нёвиллет собирался штамповать это дело, — он просто хотел закинуть его куда-подальше из-за распоряжения мисс Фурины, но на голову опять свалился несносный детектив и с криками и головными болями пришлось отдать. Даже колкие фразочки не переубедили парня. Он просто пропал и не подавал никаких сигналов, пока Янь Фэй не написала маленькое сообщение о прибытии блудного сына в пригород. А сейчас Скарамучча стоит и смотрит, размышляет, не знает, постучаться ли один раз или два? Уверенность и решимость за секунду исчезали. Нёвиллет ещё и осведомлен приходом незваного гостя.       "Мне нужно это разрешение. Пускай мне придётся умолять мисс Фурину, но я получу его!".       А идея отправиться к Фурине показалась намного легче... Только придётся ждать три дня, пока она найдёт время для приема гостей.       Три ощутимых стука раздались в огромную деревянную дверь. Сначала в комнате послышалось шуршание, затем недовольный вздох и ленивое "Ожидаю". Кабинет Нёвиллета не изменился ни капельки, за исключением самого судьи, сидящего перед окном и листающим старую книжку. Круги под глазами, что ли, стали больше и заметнее? Неужто его нагрузили работой в два раза больше, чем до уезда Скарамуччи, когда у него на столе лежали две бумажки?       — Доступ к файлам не выдам.       — Что? Я слова не сказал.       — А я наперёд. Скажешь, за чем пришёл или самому догадаться? — перед каждой новой строчкой мужчина отрывался лишь на секунду, дабы посмотреть на немного скованного детектива. Подобные встречи всегда настораживали и пускали холодных мурашек. — Знаешь, твои звонки впопыхах меня вообще не устраивают. Заваливаешь моих секретарей, а потом приезжаешь на мотоцикле и заходишь как ни в чём не бывало...       Предъявление за звонки в главный блок, который и передаёт Нёвиллету звонки и письма, немного удивили Скарамуччу, ибо он и к телефону не прикасался, пока не припарковался на стоянке и быстро не зашёл удалить спам. Может, судья просто заработался и спутал его с каким-нибудь другим детективом, полицейским или мирным жителем? Однажды случилось так, что Коллеи обвинили трёхстах пятидесяти звонках Нёвиллету за один час. Позже выяснилось, что девушка даже в регионе не была и связи у неё, само собой, подавно не было. А кто названивал судье — мисс Фурина, почему-то записанная как "Коллега", из-за чего мужчина и спутал, сонными глазами смотря на телефон и не различая последовательность букв.       — Мне нужно разрешение на посещение Ли Юэ.       — Кредит на своё имя не оформить?       — Это позже. Так что, дадите?       — Ничего не дам, — равнодушно ответил Нёвиллет, продолжая листать пыльные страницы.       — Господин судья, вам что, какая-то книжка важнее человеческой жизни? — Скарамучча начал немного выходить из себя — его полностью игнорировали и, если пару дней назад Нёвиллет выдал ему дело из-за недовольного взгляда проходившей мимо Клоринды, то теперь ни рядом, ни в пяти километрах не было никого, кто мог бы повлиять на мнение судьи и хотя бы надавить на него выдать злосчастное разрешение на въезд.       — Когда меня отчитывала мисс Фурина за отсутствие одного дела из архива, тебе не было дела до моей жизни! — в голосе судьи также появилось лёгкое раздражение.       — Это было единожды — в мой первый рабочий день, когда я не знал, как здесь что работает и просто взял первый попавшийся листок.       — И? Нашёл пропавшего кабана в лесу? — обстановка немного накалялась. Скарамучча всегда старался разговаривать приличнее, находясь рядом с персонами, не только выше его по статусу, но и с обычными людьми. Любой человек был достоин хорошего отношения и уважения, как считал детектив. Но когда они с Нёвиллетом перекидывались более, чем двумя предложениями, всё рушилось в считанные секунды. Иногда судья вредничал, и Скарамучче приходилось тратить лишние минуты на уговоры, а, учитывая количество их встреч, составивших только пять, уговаривал его Скарамучча постоянно.       — Сейчас мне нужнее некуда. Вот если подпишите одну маленькую бумажку, я вас больше не побеспокою, — стараясь скрыть недовольство лестью, Скарамучча сделал самую главную ошибку — Нёвиллет ненавидит подлиз. И забудешься ведь, подбирая для каждого определенный подход!       — Знаешь, катись-ка лучше отсюда, пока я не забрал ту папку! С каких пор ты решил, что можешь просто заявиться в мой кабинет и требовать разрешение на въезд в Ли Юэ?! Запомни, я не буду постоянно выдавать тебе все твои прихоти: будь то какое-нибудь заброшенное дело о двух гнилых помидорах или поездка в саму Снежную..       Сказать, что судья был зол, — ничего не сказать. Венки на его шее и руках были видны невооружённым взглядом, и Скарамучча начал немного побаиваться, что в него сейчас полетит рядом стоящая с мужчиной ваза или какая-нибудь ручка с тонким носиком. А будь у Нёвиллета такой шанс, детектив уверен, тот бы зарядил в него чем-нибудь стопроцентно! Иногда он сам перегибал палку и требовал у главного чересчур много. Игра с человеком, готовым превратиться в пылающего дракона от одного только твоего появления, звучит не очень весело, но не попробовать — остаться без дела и без хорошей мотивации.       Смотря на мужчину, начавшего немного успокаиваться, Скарамучча почувствовал себя виновато. Он взбесил самого спокойного человека на свете и сейчас просто стоит перед ним молча, не зная, какие слова подобрать: извинения, маты или засунуть это дело куда подальше? Нет, последний вариант слишком лёгкий, нужно искать новый.       — Красивые перчатки..       — Не переводи тему! — облачённые в сапфировую ткань руки Нёвиллета больше не были на виду.       — Знаете, я бы никогда не стал просто так кому-то выносить мозги. Но от этого дела зависят жизни даже наших граждан. Разве вас не смутила смерть прямо у границы?       Нёвиллет устало потёр глаза.       — Постоянно закрывать глаза не получится. Фонтейн славится своей честностью, справедливостью и раскрытыми преступлениями. Это дело не просто пропажа чьей-то сумочки, а посягание на наших людей.       Взгляд судьи привлек помятый угол его книжки, хотя полностью он был поглощён речью Скарамуччи. Мужчина любил в себе эту черту — уметь и слушать, и писать, и читать одновременно, при этом запоминая абсолютно всё. На данный момент он готов продать эту возможность на пропускать всё мимо ушей. Он понимал, что детектив, в принципе, прав. Никакой высоко стоящий у власти человек не согласился бы закрыть глаза на убийство своих граждан в Фонтейне. Но было слишком много подводных камней... Чёткий приказ не прикасаться к этой папке, угроза уволить или понизить зарплату и просто противный характер парня напротив. Последнее, кстати, давило больше всего.       Как бы Нёвиллет не хотел играть по правилам пришедшего к нему Скарамуччи, но рука сама по себе тянула к белоснежному листку с выведенными бежевым цветом словами, к чёрной ручке и сухому штампу. Помимо личного интереса, присутствовал и страх. Что, если этот синеволосый парнишка не вернётся? Пропадет в какой-нибудь дыре и никто не успеет приехать на помощь. Напарников он с собой точно не возьмёт — и спрашивать не стоит... Как тогда искать его труп среди бесконечных гор, горячих источниках, беспощадного мороза и сильному ветру? Фурина точно не одобрит. А может, сочтёт всё за шутку, пока не увидит гроб. Неважно.       — Последний раз я склоняю голову перед тобой, — прошипел Нёвиллет, протягивая листочек со своей подписью на въезд. — Если ты умрёшь, то не жди спасательных вертолётов и шикарных похорон.       — Обойдусь скромным местечком у речки, — Скарамучча победно улыбнулся. В душе был готов кинуться на шею судьи и благодарить, пока язык не отвалится, но тот это бы не оценил и порвал бумажку прямо на глазах.       — И больше не названивай в мою приемную.       Нёвиллет начал набирать номер посольства Ли Юэ, дабы сообщить им о будущем новом госте.       С победной улыбкой выходя из кабинета судьи, Скарамучча чувствовал себя настоящим победителем. Если такое маленькое событие разлилось приятным удовольствием по телу, то какое оно будет, когда он раскроет все тайны необычных убийств? А что самое приятное: как на него посмотрят остальные? Изменится ли их взгляд или останется таким же равнодушным. Скажут ли, что он достойный детектив или всему объяснение... В любом случае Скарамучча взялся за это дело не потому, что хотел кому-то что-то доказать, а потому, что его заинтересовали способы расправы над жертвами, как ему тогда казалось, невозможными для осуществления. Обычно от таких подробностей сердце в пятки падает.. и в груди загорается желание узнать, уличить, выйти на след, поймать.. Один учёный провёл параллель между убийцами и вызвавшимися его найти людьми: что у первого, что у вторых сердце бьётся с бешеной скоростью, когда они слишком близки к своей цели. И это действительно так.. Дыша, словно пробежал по ядовитому морозу, и двигаясь как мышь, Скарамучча медленно приближался к разгадке этой тайны...       Желание сказать что-нибудь на прощание вечно занятым и немного противным секретаршам Нёвиллета появилось резко, но тут же пропало, стоило услышать своё имя в глубине коридора. Сначала детектив подумал о последствиях своей бессонницы и хотел просто проигнорировать.. только... Почему-то этот голос никак не напоминал про ночи с открытыми глазами. Слишком знакомый...       — Эй, я уже устал так стоять. Можешь подойти сюда? — раздался шёпот откуда-то за вазой.       Подойдя ближе и никого не увидев, детектив точно бы счёл себя за сумасшедшего, если бы не знал эту манеру речи.       — Что ты здесь делаешь?! — процедил парень, телом ощущая, как именно прячется предвестник за маленьким столиком и вазой с цветами, всё равно стараясь остаться незамеченным в пустом коридоре и тремя сидящими секретаршами у входа.       — Прячусь, вишенка. Ты так долго трындел с этим судьей.. Я думал, я с ума сойду так стоять и прятаться ото всех.       Скарамучча закатил глаза, смотря на беспомощного Чайльда, который даже двинуться не может. Его рука ухватилась за мраморную колонну, другая ощупывала стену, а тело пыталось удержать падающий таз на пол. Поза была до ужаса неудобной. Как Тарталья до этого додумался, Скарамучча и думать не хотел, хотя наблюдать за этим даже было смешно.       — Ладно, ладно, я не помню, что я там говорил, но я приношу свои извинения. Всё? Мы можем свалить отсюда?..       — Да. Только ты продержишься еще минуту, пока я попрощаюсь с секретаршами?       — Скарамучча, блять! — детектив усмехнулся и кивнул на выход.       Неожиданно принесенные извинения самим Аяксом поселили в груди синеволосого небольшие сомнения насчет первоначального образа, выстроенным после их первой встречи. Неужто это он так на него влияет? Хотя сам Скарамучча уже забыл, почему они разошлись на пару часов, но слышать извинения в любом случае оказалось приятнее, чем предполагаемые проклятия и требования повысить "платеж за правду". Почувствовалось некое.. облегчение, что ли? Не от самих извинений, а от того, что Чайльд сам проделал этот путь, каким-то боком проник в самый охраняемый объект в Фонтейне, так еще и ждал его, находясь в неудобном положении "сидя". Уголки губ приподнялись лишь на мгновение, пока в лицо не ударили лучи солнца.       Вышла пара очень тихо, а после побежала к мотоциклу. Скарамучче нужно было поскорее забрать еле дышащего вампира, расходующего последнюю энергию, дабы не остаться замеченным на внешних камерах наблюдения. Благо, транспорт был хорошим и завелся сразу, а машины сами рассосалась, стоило увидеть подъезжающий байк.       — Я получил разрешение. Мы можем ехать в Ли Юэ, — решил поделиться Скарамучча, параллельно ища свободное место у стоянки в нескольких кварталах от его дома.       — Очень за тебя рад, — устало выдохнул Аякс. Мужчина перестал быть невидимым, и теперь пытался восстановить дыхание. Это первый раз, когда он использует свои вампирские способности дольше положенного. — Просто так мы не могли туда проникнуть, да?       — Извини, я хочу всё по закону.       — Перед смертью только такое не скажи.       — Посмотрим, кто произнесет эти слова первым, — на лицо Скарамуччи вернулась привычная ухмылка.       — Кстати, ты был прав. На том озере нашли труп ребенка. Тоже без крови и в одной накидке.       Припарковав мотоцикл в местечке с теньком, детектив недоумевающе посмотрел на вампира. В его взгляде Тарталья не мог прочесть ни гнева, ни заинтересованности, ни серьезности, а просто.. неловкость?       — Ты пьяный?       — Что?       — Что за бред? Какой еще труп ребенка? — бровь Скарамуччи приподнялась в удивлении.       — Вчера мы ехали на поезде и ты трепался о том, что кого-то видел у озера. Вот и подтверждение твоим словам — труп, — Аякс пожал плечами. Всегда всё помнящий и проверяющий детектив вдруг запамятовал?       — Я никогда такого не говорил. Да и вообще, у нас сейчас горит поездка в Ли Юэ, так что готовься к ещё более длинному пути на поезде.       — Это ещё одна твоя странная способность, к которой мне предстоит привыкнуть? Просто сделать вид, что ты не при делах? — усмехнулся Аякс, тоже решив "поиграть" в эту игру.       Но Скарамучча окинул его тем же непонимающим взглядом и направился в сторону своего дома, кинув перед этим "жди здесь". Приглашать вампира к себе домой детектив до сих пор не горел, поэтому оставить его охранять мотоцикл показалось неплохой идеей. А почему тот пристал со смертью некого ребёнка у озера, так ещё и утверждая, что Скарамучча сам говорил ему об этом, у синеволосого в голове никак не связывалось. То ли хорошая память подводила, то ли предвестник действительно нанюхался чего-нибудь на дороге, передвигаясь на одних лишь ногах. Ах, да..       "Некрасиво как-то получилось.. Оставил его одного посреди леса. Нужно будет как-нибудь задобрить его какой-нибудь закуской или вином".       Наблюдая за тем, как Скарамучча быстрыми шагами движется в сторону десятков домов, Тарталья в очередной раз убедился в сложности их отношений. То налаживаются, то смотрят на него, как на психически больного человека вампира. Но то, что его хотя бы не послали обратно в Снежную, уже радует. Ладно, справиться с резкими перепадами настроения ещё можно, а со склерозом?