Простите, Папа...

Папа провел ритуал как никогда блестяще, он всегда был при полном облачении. Его пробирала гордость за то, что смог уговорить Император раскошелится на его ризу. Ткань была очень качественной, мягкой, такой нежной на коже, это касалось как его подрясника, так и самой рясы. Совершенство черного с великолепием золота и атласного фиолетового. Небольшие украшения по всей поверхности его наряда и величественная митра, украшенная золотыми деталями. От одного вида на эту картину у многих поклонниц Папы просто кружилась голова. А от его голоса кипела кровь. Ты уже давно здесь, появилась на пороге этой церкви еще будучи подростком. Сейчас ты в самом расцвете собственной красоты, обаяния и желания любить. Ты больше рассматривала возможность обратиться к его старшему брату за уроками удовольствия, ведь Секондо был одним из тех, кто мог вызвать у тебя чувство подчинения. Но как только новый Папа привлек своим обаянием большинство сестер, ты тоже не осталась в стороне. Вначале ты считала его всего лишь избалованным придурком, который просто любит менять любовниц в постели как перчатки, но со временем ты стала больше думать о том, как он мог бы прижать тебя к себе своими сильными руками.Внимание Терцо становилось все более настойчивым, притом, что так казалось только тебе, на самом деле брюнет просто знал, когда появиться, чтобы твое сердце затрепетало просто от комплимента о твоих глазах, о том, как ты выглядишь сегодня. Но однажды ты стала невольной свидетельницей того, что Терцо бывает крайне суровым и властным, если что-то идет не по плану. Он отчитывал нескольких братьев греха и епископа, чье имя ты смутно помнила, так как редко пересекалась с ним. В твоей голове промелькнула привлекательная мысль – узнать, как Папа мог заставить тебя стоять перед ним на коленях, мечтая о нем, желая его. И вот, когда наконец зал после полуночной мессы опустел, ты терпеливо ждала своего Папу на скамье. Он знал, почему ты осталась, он давно об этом догадывался, и сейчас ты ожидаешь его команды. — Mia piccola topina, почему ты думаешь, что ты мне интересна? – голос брюнета звучал вполне спокойно, но можно было уловить нотки игривого любопытства, которое сейчас прожигало его разум. — Я не могла не заметить ваш взгляд, Папа, – ты на секунду задержала дыхание, сжимая крепче свое платье. – Вы смотрели на меня так, будто желали обладать, во что бы то ни стало. Если я ошиблась, то могу уйти. Твои прекрасные глаза уставились на мужчину, что стоял все также непоколебимо, его образ освещала луна сквозь дьявольские витражи, создавая почти интимную обстановку, ведь свечи почти погасли, и их придут заменить только через несколько часов. Терцо окинул тебя задумчивым взглядом, на его губах появилась довольная ухмылка, а после он произнес твердо и четко: — В таком случае, dolce, думаю, ты можешь отдать дань уважения своему Папе, темному миссионеру нашего владыки, – его рука в кожаной перчатке блеснула на свету, в жесте подзывая ближе к себе. — Да, Папа, – ты медленно поднялась и направилась в сторону алтаря, а после он позвал тебя в ризницу, там было множество атрибутов для ритуалов, включая место для переодевания. Он осмотрел большой массивный шкаф, достав какие-то масла, используемые для мероприятий. Брюнет провел по стеклянным красивым бутылочкам пальцами, слегка размазывая на коже перчаток маслянистую жидкость, ноготками он постучал по пробке, а после повернулся к тебе, завороженно наблюдавшей за его действиями. — На колени, ragazza, я слышал, ты жаждешь подчинения? – понтифик подкрался к тебе достаточно плавно, поставив те самые баночки рядом на стол. Ты опустилась на колени и отвела взгляд, услышав вопрос. Ты промолчала, папины руки вернули твой взгляд на него. — Я разве разрешал отводить взгляд? Я не стану повторять дважды, дорогуша, либо ты выполняешь то, что я скажу, либо выметайся! Ты задышала чаще, смотря в его разномастные глаза, он говорил весьма сурово, и то, как белый глаз дрожал, заставило все твое тело покрыться мурашками. — Да, Папа, я хочу подчинения. Я хочу, чтобы ты приказывал мне... — Bene, per favore mia dolcezza, открой свой ротик как можно шире, – его голос слегка смягчился, но оставался все таким же требовательно властным, его взгляд был совершенно бесчувственным, отчего, кажется, ты немного расстроилась. Но ты открыла рот настолько широко, насколько могла, высунув язык. Рука в перчатке опустилась на твою щеку. Перчатки были немного жесткими, очень рельефными, ты ощущала каждый бугорок и трещинку, пока он оглаживал твою щеку, чтобы после его большой палец уткнулся в твой мягкий пухлый язык, вокруг которого уже скопилась слюна. Острый ноготок надавил на серединку, слегка пустив кровь. Понтифик приподнял твой подбородок выше, крепко обхватив ладонью челюсть, немного сжимая твое личико в своей руке. — Ты думала об этом дне, мой питомец? – его вопрос прозвучал немного заинтересовано, пока он осматривал тебя с ног до головы. – Думала о дне, когда будешь стоять вот так передо мной? — Да, Папа, я...я надеялась, что этот день наступит, – ты старалась не отводить взгляд, пока твое лицо краснело от нахлынувших чувств; тебе было уже некомфортно стоять на коленях, но ты делала это. — О, ты надеялась. Так значит ты действительно думала, что я не заинтересован тобой, сладкая? – он слегка ослабил хватку на твоей челюсти, чтобы коснуться волос, слегка царапая голову коготками. —Да, Папа, я не думала, что вы можете утолить мое желание. Но после того, как вы отчитали несколько братьев, я... я точно была уверена, что вы именно тот, кто сможет заставить меня чувствовать себя счастливой, – ты ластилась к его ладони, обхватив его кисть руки, пока не стала целовать его пальцы, саму ладонь, прижав еще ближе к щеке. Он позволил тебе взять парочку пальцев в рот. Ты посасывала их, пропитывая слюной, пока неотрывно смотрела в его глаза. Вкус кожи был не особо приятным, они были пропитаны запахом разных благовоний, лаванды и масел, о возрасте которых ты могла только догадываться. Он с хлопком вынул свои пальцы у тебя изо рта. — Раздевайся, я хочу полюбоваться тобой, – он проговорил это ласково и слащаво-властно, пока он с грацией дикой кошки усаживался на кресло в углу. Ты поднялась с колен и начала медленно раздеваться. Сначала на пол полетела твоя вуаль, а после и само платье отставив тебя только в одном белье. — Хорошо, малышка, продолжай, на тебе не должно остаться одежды. Ты покраснела еще больше, когда сняла тесный бюстгальтер, дав твоим чудесным мягким грудям свободно качнуться в воздухе. Соски почти мгновенно затвердели от ощущения прохлады. Руки потянулись вниз к ткани трусиков, слегка поддевая ее, а после ты стянула их вниз, стараясь сделать это как можно красивее, твоя прекрасная мягкая задница слегка качнулась в этот момент, и ты прижалась машинально к холодному алтарю, оставляя на нем мокрый след от твоей сочащейся киски. Томный вздох сорвался с твоих уст, когда ты посмотрела на мужчину перед собой, его хищный взгляд смягчился, тебя удивило это изменение в его поведении, вызвав новую волну мурашек. Ты встала на колени, когда Терцо приблизился к тебе вновь, он наблюдал за тем, как ты с голодом набросилась на его брюки, когда он снял свою рясу и подрясник через голову. Твои пальцы очертили всю длину его члена, который уже был достаточно твердым и свободно натягивал переднюю сторону ткани, покрывавшей его. Еще мгновение, и член твоего Папы гордо возвышался над твоим лицом, ты жадно лизнула кончик, слизывая соленую смазку, слыша от него одобрительный гул. Пальцы понтифика мягко оглаживали твою макушку, подталкивая к тому, чтобы ты наконец показала, насколько ты нуждаешься в нем. Ты взяла на пробу его головку, втягивая щеки и начав качать головой в попытке взять как можно больше его плоти в себя, ты мычала, с твоих глаз медленно стала скатываться слеза, когда Папа обхватил твою голову ладонями по бокам и прижал к животу, вгоняя свой член глубоко тебе в глотку. Ты расслабила горло, пытаясь дышать носом вокруг его члена, и когда он наконец позволил тебе отдышаться, твои губы были пухлыми и влажными. Его член красиво блестел при свете свечей от твоей слюны, которая капала вниз на твои колени. Папа был не особо скуден на свои стоны, выражая их более сдержанно и глухо. Ты смотрела на него с полным вожделением, ожидая, когда он наконец приступит к тебе, позволит ощутить его губы по всему твоему телу. Грудь вздымалась от каждого тяжелого вздоха, и ты вернулась к тому, чтобы сосать его член более активно, ты так хотела, чтобы этот момент не заканчивался никогда. Но Папа имел на тебя другие планы. Терцо мягко оттолкнул твою голову и, наклонившись, взял тебя за талию и усадил на алтарь, довольно и нагло разводя твои ноги, открывая для себя твое лоно. Твоя смазка покрыла его перчатку, как только он провел пальцами по твоим складочкам. Ты задрожала от предвкушения. Его глаза изучали тебя, он был таким красивым, грим слегка размазался на его губах, волосы прилипли ко лбу, тяжелое дыхание опаляло твое лицо. Ты была пьяна от его внимания к тебе. — Я хочу, чтобы ты сняла ее, немедленно, – понтифик протянул тебе одну руку в перчатке и ты стала снимать ненужный элемент одежды с его пальцев зубами, пока он не откинул ее прочь к куче вещей. Его бледная кожа покрылась мурашками от этого зрелища, оттого, какой нуждающейся ты была. — Va bene, ragazza, ты так долго ждала не так ли? – его голос звучал слащаво и нежно, заставляя трепетать твою сердцевину от желания. Пальцы Папы потянулись к бутылочкам с маслами, и он наконец открыл одну с влажным хлопком, приподнимая твою голову выше. — Мой отец во времена своего правления освятил это масло, ты представляешь как оно ценно? А я растрачу его на то, чтобы увидеть, как твоя пизда сжимается на моих пальцах пока ты кончаешь, – его белый глаз блестел с диким озорным огоньком, пока второй зеленый выглядел таким нежным и добрым, а мягкий ласковый поцелуй на губах ощущался почти как шоколад, гранича с таким диким моментом и оставляя уйму вопросов в твоей голове. Ты прикрыла глаза и почувствовала, как масло стало литься на твой подбородок и ниже, лаская и щекоча твои груди, живот и наконец твою нуждающуюся во внимании киску. Его теплые пальцы находят твой клитор, он обводит его нежными кругами, пока язык ласкает впадину, соединяющую шею и ключицы. Ты сглотнула и сжалась, когда ощутила, как он без предупреждения вставил в тебя пару пальцев, скручивая их и начав ласкать то самое место, которое вызывало у тебя сильную дрожь и удовольствие. Пальцы Терцо входили и выходили из тебя, язык ласкал то соски, посасывая их, то твои интимные зоны за ухом, пока его губы изрекали самые пошлые словечки. Ты тяжело и продолжительно стонала, крепко ухватившись за плечи Папы, но когда ты посмотрела в его глаза, ты поняла, что он уже не смотрит на тебя, его взгляд направлен на фигуру в красном, стоящую у двери с огарками свечей. Страх сковал тебя, ровно как и смущение, ведь перед вами сейчас стоял второй по старшинству член церкви, которого Папа подозвал к себе мокрыми от масла и твоего нектара пальцами. — Простите, Папа, я просто… Мне нужно было оставить это здесь… – шатен смущенно посмотрел на Третьего, почти извиняясь и глядя на пальцы у себя перед лицом. — Ты хочешь это? Так возьми, крыса, получи свое лакомство с моих рук, – властно проговорил Терцо, с довольной ухмылкой глядя на Копиа, который тут же вобрал в рот подношение, довольно посасывая пальцы и снимая перчатки со своих рук. — Малышка, кажется это твой счастливый день, ты ведь не откажешь любезному кардиналу в том, чтобы он попробовал тебя на вкус? – понтифик довольно мурлыкал, махнув мужчине, намекая, что он должен раздеться; кардинал тут же снял берету и откинул ее прочь на стол, начав возиться с пуговицами своей сутаны. — Покажи, Карди, как сильно ты хочешь эту грешную маленькую шлюху. Ты ведь примешь все, что тебе предложит Папа? – последнюю фразу он уже говорил тебе, сжимая твой подбородок и царапая щеки перчаткой с золотыми ногтями, он поцеловал тебя снова, сплетая ваши языки воедино и снова находясь на границе с нежностью. Это действие заставляло трепетать твое сердце в груди, словно ты была для него центром вселенной, несмотря на третьего гостя в комнате. В то время кардинал, почти полностью раздевшись, подвинул твои бедра к себе, чтобы накрыть своим ртом твои пухлые половые губы. Его нос так идеально надавливал на твой клитор, а язык вылизывал и впитывал каждую унцию твоей влаги, которая не переставала стекать сладким нектаром на толстый язык кардинала. Ты обвила его голову ногами, громко постанывая, в то время как Терцо уложил тебя спиной на алтарь, чтобы твоя голова слегка свисала вниз. Пальцами он прошелся по груди, скручивая и слегка пощипывая нежные соски. Плавно массировал грудь, царапал ногтями такое прекрасное тело, которое было сейчас полотном для шедевра. Рисунки, выводимые на твоей плоти, были словно произведение искусства из плавных линий, он играл с твоими ощущениями, словно на инструменте. Его достоинство тяжело висело между ног, уже утыкаясь в твой влажный рот, с которого срывались ругательства и стоны, ты и подумать не могла, что однажды тебя используют так. Но это так будоражило. Его твердый член вернулся в твой рот, словно был создан для его ублажения. Папа трахал твое лицо в устойчивом медленном темпе, сжимая горло время от времени, словно ощущал себя сквозь твою плоть. Его член пульсировал на твоем языке, когда ты активно работала рукой с его яйцами, помогая себе. Стоны твоего Папы были для тебя наградой. Копиа был действительно неумолим в своем старании довести тебя до оргазма, словно от этого зависела его жизнь, когда его язык снова переключился на твой клитор, а его пальцы ритмично толкались в тебя – тогда тебе казалось, что душа вот-вот покинет тело. Напряжение внизу живота стало почти невыносимо сильным, и тогда Папа сжал твое горло и вошел в твою глотку с громким стоном, проливая свое семя глубоко вовнутрь. Ты почти задохнулась, когда переступила через край, и тепло распространилось по всему твоему телу, пока ты кончала, сжимая пальцы кардинала. Твои соки стекали по его пальцам, пока он жадно кормился твоим желанием. Тебе даже показалось, что у Копиа были видны клыки, когда он удовлетворенно откинул голову назад с громким выдохом. Твоя киска пульсировала, ты жадно хватала воздух, Эмеритус отстранился и смотрел на то, как ты в блаженстве сходила с пиков своего оргазма. Его пальцы подобрали остатки семени, что все-таки пролились мимо твоего рта и сунул их в рот Карди, который высосал их досуха. Они вместе переместили тебя на диван. Их руки были на тебе почти везде, поглаживая, сжимая, массируя. Поцелуи на твоей разгоряченной коже были умопомрачительно желанными, ты хотела, чтобы они любили тебя прямо здесь и сейчас. Папа с озорством шлепнул бедра кардинала и сжал их, вызвав нуждающееся мяуканье с его уст. — Papa per favore, – тяжело дыша говорил Копиа, ощущая, как понтифик пристроился сзади, поглаживая тело мужчины. Пока ты приходила в себя, ты видела, как Терцо присосался к шее шатена, кусая и слизывая алые струйки крови, пока пальцы ловко расстегивали узкие брюки освобождая толстый и налитый кровью член кардинала. Он был толще в обхвате, чем член Папы, но чуть меньше в длине. Они были чем-то похожи с понтификом. Два белых глаза дико и похотливо смотрели на тебя. Еще мгновение, и брюнет был сверху на тебе, нежно целуя твои губы. Ты теряла нить своих мыслей оттого, как ты хочешь его член внутри себя, быть с ним ближе, слиться воедино. Но твоя голова еще была занята кардиналом, который стонал в поцелуе с твоим Папой. Тебя почему-то возбуждало видеть то, как в церкви сатаны Папа Эмеритус Третий отдает любовь и похоть всем желающим, словно это его важная миссия. Ты быстро погрузила в себя член Копиа, облизывая его со всех сторон, проводя влажную дорожку на его яйцах и снова сглатывая, когда его член уперся в заднюю стенку твоего горла. Руки сжимали его задницу, шатен стонал и поглаживал тебя по голове, сбивчиво приговаривая что-то на итальянском. Папа погладил твои бедра, настойчиво проводил членом по складкам твоего лона, смачивая головку и потирая ею после клитор, заставив тебя задрожать и подавиться членом у себя во рту. Медленно он погрузился в твою истекающую дырочку, с каждым точным толчком набирая темп бедрами. Втрахивая тебя в поверхность дивана, он снова и снова ласкал каждый дюйм внутри тебя, наслаждаясь тем, как твои горячие стенки принимали его. Губы кусали и исследовали тело его кардинала, первое ли это их совместное времяпровождение, ты не знала, но ты точно была уверена в том, что это устраивало вас троих. Член Папы в твоей пульсирующей пизде и богатое достоинство Копиа на твоем языке и глотке сводили тебя с ума и подталкивали к очередному оргазму. — Sì, la mia bella ragazza, прими это как нечестивое благословение, выдои член этой slut ratto, – Папа пригладил свои волосы назад, его белый глаз проливал холодный свет в полумраке, каждый мускул на его теле дрожал по мере приближения к своему удовольствию. Они вдвоем сейчас, это все, о чем ты могла мечтать, но не задумывалась об осуществлении. Сатана послал тебе подарок этой ночью или же это был подарок вовсе не для тебя. Но ты дрожала под ними, извивалась и выгибалась навстречу сильным бедрам понтифика, то и дело сжимая его, чувствуя, каким неряшливым становится его движение, ты знаешь, что он уже близко. Копиа в один момент перестает держать себя в руках и начинает всерьез трахать твое горло, то полностью выходя, давая тебе отдышаться, то снова погружаясь по самое основание, заставляя тебя поперхнуться. Эйфория накрывает вас всех в один момент, ты никогда не ощущала себя такой наполненной, как сейчас, бедра кардинала дрожали и их, кажется, сводило судорогой, когда он опорожнил свои яйца, заполняя твой рот густым горячим семенем. Оно вытекало из твоих уст, когда ты закрыла глаза и громко простонала, сжимая свои стенки вокруг члена Третьего. Папа продолжал трахать тебя сквозь свой оргазм, подтолкнув тебя к последовательному третьему, от которого ты уже взвизгнула и вздрогнула, выгибаясь всем телом. Ты обмякла на диване, тяжело дыша, ты ощущала, как Папа покинул тебя, как его пенис в последний раз дернулся. Ты осознала, что из твоей дырочки вытекает сперма Терцо, только тогда когда он довольно стал ворковать над твоим ухом, осыпая тебя похвалой. — Tesoro, ты так хорошо постаралась для меня, si? – его голос был таким мягким, успокаивающим. — Una brava ragazza, – рокотал где-то поблизости кардинал, словно позабыв, что он случайный участник. Его стеснение улетучилось почти в миг, кажется, этот робкий мужчина более опасен в своей похоти, чем ты могла подумать. Ты почти не могла говорить оттого, как ты изнеможена. Руки Папы нежно вытирают теплой тканью твое лицо и после бедра. Такая забота после всего, что с тобой произошло, ты жалеешь, что вы не в спальне твоего Папы. Сквозь усталость ты слышишь мягкие звуки поцелуев и утробного рычания с итальянскими ругательствами. Кажется, тебе уже не осилить эти аппетиты, словно они оба были явно не людьми, раз все еще чувствовали желание поддаться похоти. Ты медленно приходила в себя, вовсе не обращая внимания на то, как шатен просил и умолял Терцо о большем, посасывая отметину на шее, которую он успел оставить в какой-то момент. Ты не заметила, как пролетело время, когда ты успела надеть свою монашескую одежду, вуаль, и то, как Папа провел тебя до дверей из зала, засовывая в карман, кажется, твои трусики в качестве трофея. Он поцеловал нежно твои губы и пообещал, что у вас с ним будет больше таких ночей, что он будет ждать тебя завтра вечером у себя в покоях. Ты успела помечтать о том, как он устроил бы вам двоим свидание или прогулку в саду, где вы вдвоем могли бы быстро перепихнуться в оранжерее Примо. Ты подумала о возможных встречах в его кабинете, сидя на подушке, ты бы грела его член, пока он был бы занят работой, а за хорошее поведение тебя вознаградили хорошим трахом аж до звезд в глазах. Или возможно ты могла бы найти кардинала где-нибудь в библиотеке и прижать его к полкам, заставив крысу сделать с твоей киской все что ты пожелаешь, съесть тебя так же как и сегодня, или просто оседлать его лицо и оставить беднягу с его возбуждением наедине, когда ты получишь желаемое. Или может быть было бы забавно посмотреть на то, как Копиа будет умолять трахнуть тебя, в то время как твой Папа и ты будете наслаждаться друг другом. И все, что ты увидела напоследок в щели двери – это то, как Папа грубо прижал кардинала к подножию статуи Бафомета, жадно переплетая их языки в горячем поцелуе, пока луна и кровь из чаши в руках каменного образа омывали их двоих в нечестивом поклонении.