«109.1.3
98.5.2
206.11.4
77.9.1
2.10.8
83.1.2
11.13.5
163.1.10»
Йоко внимательно изучает числа, оставленные на пергаменте. Она смотрит, вообще не понимая, что все это может значить. Очень подозрительно расположены точки после каждой цифры. Это координаты? Может, нахождение ключа? Или это очередной ребус? Может, надо узнать какое-то слово? — И что я должна с этим сделать? — Танака силится догадаться, но четкого варианта на счет того, что именно это может быть, у нее нет. Она прокручивает книжку в руках, а затем опускается на пол, бросая ее себе на колени. Йоко просто смотрит на этот шифр, перебирая все свои версии. Ее хватает ненадолго. — Я тут навечно, — она прислоняется головой к какой-то тумбе и морщится, несильно ударяясь об ручку дверцы. Вампирша понимает, что проигрывает в этой навязанной игре. Она просто складывает руки на груди и смотрит на раскинутые по полу книги. Дивина бы точно поняла, что это значит. Ведь Дивина умнее нее. И куда сообразительнее. — Див… И правда, что же с Див? Интересно, оставила ли Аддамс записку, где ее искать? Или же она тоже где-то заперта? Нужно ли ей выбраться отсюда, чтобы помочь ей? На ее бумажке было написано: «Без тебя Дивина не справится». Вдруг она вообще без сознания где-нибудь лежит? Йоко сглатывает, чувствуя, что ее тревожность начинает брать вверх. За Дивину она переживает больше, чем за себя. И это то, что брюнетка поняла совершенно недавно, сидя спиной к ее спине, когда Уэнсдей раскрывала все тонкости их шпионских махинаций. Она тогда сто раз пожалела, что втянула подругу в столь эмоциональную авантюру. И когда все кончилось, она больше была рада, что с Дивиной все в порядке. Танака все еще помнила, как смотрела в ее глаза там, за кустами, и силилась не сболтнуть что-то сентиментальное. Поэтому пришлось выкручиваться шуткой, чтобы наконец унять тянущее чувство. Она помнила, как Див обнимала ее, уже намеренную опустить руки, отдавая необходимую поддержку в ее несносные идеи, и как эти объятья обжигали ее холодную кожу. Она помнила, как обрабатывала нежные руки сирены от оставшихся от тугой веревки следов и высчитывала ее родинки на запястье. Помнила, как долго они могли переписываться по ночам, а потом она приносила ей кофе для того, чтобы шатенка хоть чуточку чувствовала себя бодрее. Помнила, как специально шутила, чтобы снова услышать ее красивый искренний смех. Да, она понимала, что ее небьющееся сердце уже давно все решило, но сделать шаг за грань дружбы было труднее, чем она могла представить. Да и как можно думать о своих чувствах, когда всегда была озабочена тем, как раскрыть чувства других? Глупо, но факт — она замечала лишь то, что хотела видеть, пока девушки не оказались в опасности. Она чешет нос, понимая, что, как бы там ни было, жизнь и состояние ее подруги зависит от нее, и сидеть размышлять о своих чувствах сейчас — не самая лучшая идея. Она должна собраться с силам — вот какие выводы она делает. Ей нужно хоть что-то придумать. Все-таки она Танака. А Танака не сдаются. Она тянется к ногам и снова берет книгу в руки. Очередной раз окидывает взглядом столбик из цифр и задумчиво проводит по первой строке пальцем. Должна же быть логика в том, что только на некоторых книгах похожие шифры? Йоко жмет плечами своим мыслям, потом открывает книгу на сто девятой странице, как показывает первая цифра в столбике. Она думала, там что-то изображено или хотя бы написана очередная подсказка, но перед ней предстает текст про пресноводных рыб от какого-то наблюдателя. — Так, ладно, — рассуждает Танака, снова возвращаясь к странному коду на обложке. В ее голову приходит одна неплохая идея. Йоко неполностью уверена, что права в догадке, но попытаться стоит. — Допустим, первая цифра — страницы. Вторая — строчки. Третья — слово… Она достает телефон из кармана, открывает на нем заметки, а потом медленно проводит пальцем по странице, высчитывая нужное слово. Так она поступает со всеми восемью линиями из чисел. Йоко записывает их в телефон, думая, что это точно должна быть фраза. Спустя пять минут у нее получается строчка, которая выглядит вполне адекватно, по ее нескромному мнению. Что, собственно, поднимает Йоко самооценку. Она звучит так: «Я храню немало тайн и режу больно этим». — Как-то не очень радужно, — резюмирует Танака, поднимая брови. — Но вроде логично… Или нет? Надо смотреть в комплексе. Она отыскивает ещё три книги с заклеенными задниками, просматривает их и вновь берется за разгадывание шифров. Только теперь ее стимулом является не отчаянное стремление выбраться отсюда, а поскорее отыскать Дивину. Говоря о сирене. Пока Танака пытается собрать ещё непонятный ей текст, Дивина уже подбегает к пирсу, запыхавшись от такой утренней пробежки. В небольшой суматохе она останавливается, вбирает как можно больше воздуха и пытается понять, куда ей идти дальше и что она должна найти на водной глади. Не найдя ничего необычного на поверхности воды, она спускается с пирса и осматривает берег. Девушка не сразу замечает недалеко стоящую лодку, явно кем-то здесь брошенную. Дивина морщит нос, пытаясь сообразить то ли это, что приведет ее ко «тьме». Шатенка подходит ближе, но не находит в лодке ни одной записки. Чуть подумав, она оглядывает положение лодки. Та смотрит носом на маленький остров впереди, который больше похож на затопленный холм. Возможно, ей туда и надо? Все же, в этом должна быть логика. Больше не думая ни секунды, она садится в лодку, быстро гребёт веслами, чтобы ее не сбило небольшое течение. Она преодолевает незначительное расстояние, думая, что быстрее бы справилась, если бы переплывала сама, но намокнуть сейчас — не лучшее решение, что видимо понимала и Аддамс. Дивина оставляет маленькое судно возле берега и бежит прямо по холму вверх. Вдалеке, среди высоких деревьев, она замечает какой-то неуклюжестоящее серое строение. Раньше им не удавалось перебраться на такую небольшую территорию, ведь не было в этом надобности, поэтому она даже не знала о существовании этого домика. Но девушка об этом особо не думает — она бежит прямо, чувствуя, что там точно должна быть ее подруга. Она не представляет, что может быть иначе. — Йоко! — кричит она, когда пробегает к строению. Она хочет открыть дверь, но она не поддается — закрыта, видимо, на замок. А потом, понимая, что не сможет ничего сделать, начинает громко стучать. — Йоко, ты здесь?! — Див! — отзывается подруга, и сирена радостно выдыхает, услышав вполне живой голос Танаки. Она нашла ее. Слава богу, она нашла ее. — Ты как? Что с тобой? Ты ранена? Тебе плохо? — она задаёт так много вопросов, потому что ужасно волнуется. Она прислоняет лоб к двери, услышав, как Йоко подбегает к ней тоже. Ей срочно нужны ответы. — Ты чего, ёжик? Все в порядке! — заверяет она ее, — Я лишь заперта Аддамс на замок в темном сарае, а еще разгадываю дебильную хренотень с книг. Всего-то! — саркастично вторит, а потом раскрывает и свои переживания: — Ты-то нормально?! Как ты сюда добралась? Я думала, мне нужно будет тебя искать. — Можно сказать, моя загадка была в том, чтобы найти тебя, так что, видимо, наоборот, — объясняет Дивина, а потом улыбается, осознавая, что Йоко не подверглась никакой серьезной пытке. — Это мелкий остров, чуть дальше пирса, помнишь? Холм такой. Я на лодке добиралась. — Эта Аддамс — чертовка. Так и знала, что все это глупый розыгрыш! — сквозь тон Йоко можно было понять, как она возмущена необоснованным запугиванием с оставленной записки. — Твой телефон ловит? У меня нихрена связи нет. Позвонить не могла. — Мой сел. — Ещё лучше… — тянет Танака, определенно сильнее закипая ото всей «изобретательности» медиума. Дивина отходит от маленького сооружения, где заперта ее подруга, решаясь осмотреть дверь получше. Ее и правда никак не выломаешь в одиночку, слишком толстый слой древесины, и у замка вроде как тяжелые металлические вставки. Она закатывает глаза, думая, что лучше бы этому всему быть сном. В противном случае она скоро съедет с катушек. — Какой ужас, — вздыхает сирена в очередной раз. А потом вспоминает: — Что ты разгадываешь-то? — Да тут целый ребус из цифр, — она уже отдаленно слышит ее голос, потому что Йоко, видимо, отошла дальше решать загадку. — Сижу пишу слова из книг. — Ты знаешь, что он даст? Ответ, в смысле, — Див прислоняет ухо к двери, чтобы лучшее улавливать голос вампирши. — Я понятия не имею! — восклицает та задумчиво. — Наверное, выход из ситуации или хотя бы как открыть дверь. Понять сложно… Это больше похоже на очередную загадку. Дивина округляет глаза и спрашивает для уточнения: — Ты так думаешь? — Да… но… дай мне пару минут. Я постараюсь это соединить. — Жду! — Дивина кивает и начинает ходить из стороны в сторону возле двери, ожидая того, что скажет Йоко. Как же сирена переживала за нее. Она думала, что с ней что-то серьезное приключилось, место себе не находила. Но Йоко живая, даже не ранена. Ее отпускает знание этого факта. Осталось лишь вызволить вампиршу отсюда и отправиться обратно в школу. И обязательно провести разговор с Аддамс и наконец решить, что они квиты. — Ну, вроде нормально звучит, — прерывает Танака мысли шатенки. — Див! Слушай! — Так…? — девушка снова настраивается на голос за дверью, прижимаясь к ней правым боком. — «Я храню немало тайн и режу больно этим. Я не стою на месте и стучу тягой задетой. Я делаю тебя живым и могу убить. Кто обладает терпением, может меня открыть.» Дивина повторяет строчки про себя, чтобы лучше их запомнить. — Это загадка, да, — все, что на данный момент может девушка выразить. — И, возможно, последняя, — отмечает брюнетка, с чем мысленно соглашается сирена. Дивина слышит, как Йоко садится спиной к двери. Она повторяет за ней это же действие, и опять они обе снова сидят спинами друг к другу, только теперь их разделяет не веревка, а чертов деревянный недосарай. — Идеи, мисс любительница кроссвордов? — с издёвкой интересуется Танака, уже зная, какая реакция последует от подруги. — Я редко их решаю! — возмущается Дивина, когда слышит легкий смех. — Да ну? Разве ты все еще не выписываешь…? — Йоко, ты можешь хоть когда-нибудь быть серьёзней? — она быстро переводит тему, и, конечно же, только потому что им нужно сосредоточится на ответе на загадку. Она слышит очередную усмешку, но игнорирует, отвечая: — И нет, пока не могу сообразить… Несколько секунд подруги молчат, пытаясь осмыслить разгаданную Йоко строфу. Потом начинают переговариваться на счет того, все ли книги Йоко осмотрела, всё ли точно совпадает с числами на них. Но Танака заверяет, что все перепроверила уже несколько раз и не стоит в ней сомневаться. Однако, Дивина скрывает, что все же есть доля беспокойства в том, что вампирша могла что-то напутать. Проходит некоторое время, пока сирена не начинает предлагать варианты: — Может, это сундук? Есть что-то такое у тебя там? — Тут нет никаких сундуков, — отзывается подруга. — Ты думаешь, я настолько глупа, чтобы не прошарить все сразу? Все шкатулки и тумбы перерыла. Даже сломала полку… Див чешет затылок, раздумывая над другим ответом. — Это должно быть что-то похожее, я полагаю, — продолжает она свою мысль. — Не факт, — отвергает Танака ее идею. — Может, это какая-то местность, и тебе нужно будет бежать туда искать то, что меня отсюда вызволит. Дивина продолжает искать варианты в своем сознании. Однако ничего такого не находится. Может, это все же что-то абстрактное? Может, дело даже не в загадке, а какой-то последовательности букв. Она думает и думает, пока Йоко не решает снова выдать что-то на грани шутки и беспокойства: — Да уж, не так я представляла всю оставшуюся жизнь провести. Даже склепа нет… и крови… Дивина интерпретирует это как «надеюсь, мы найдем ответ». Конечно, Йоко переживает, хоть этого и не показывает. Сирена протирает глаза и мотает головой, сама настраивая себя на хороший исход событий. — Йоко, — Див поворачивает голову, будто говорит с подругой, а не дверью. — Я вызволю тебя отсюда. Даже если нужно будет идти в Невермор и искать биту, чтобы разломать это строение к чертям. — Очень… мило с твоей стороны, — шутит вампирша. — Только я бы хотела, чтобы кто-нибудь это заснял. Див бесит ее реакция, но она быстро смиряется — все же, это Йоко. Как здесь без язвительных приколов? — Сделай милость, прочитай текст еще раз, мисс любительница анекдотов с газет, — подкалывает она. Она слышит, как Танака смеется, и отчего-то Див тоже тянет улыбку. Но когда понимает это, то быстро сосредотачивается, решая снова подумать над загадкой. Она медленно повторяет строчки, а шатенка опускает голову к коленям, которые обнимала руками, фиксируя всё внимание на словах. Что может хранить тайны и тем самым делать больно? Что может вечно двигаться и стучать, если его коснешься? Что может делать человека живым, но вместе с этим имеет право убить его? Почему именно терпение открывает этот предмет? Слишком много вещей, которые могут подойти, но в то же время к Дивине, как собственно и Йоко, в голову ничего к сожалению не лезет. От мысли, что они не найдут ответ, Дивина снова чувствует учащение своего пульса, но не хочет говорить об этом вампирше. В который раз за сегодня она нервничает, и все из-за того, что переживает за свою подругу. Она кладет руку на грудь, пытаясь выдохнуть нервный страх. Она кивает себе, настраиваясь на своем дыхании. А потом чувствует, как ее сердце… О, черт. Дивина распахивает глаза и опускает взгляд на свою ладонь, что покоится на груди. Она судорожно соединяет все строчки с ответом, который она предполагает и резко опускает колени. За секунду она расстегивает куртку, залазит в передний карман и останавливается, нащупав там что-то мягкое. Она с осторожностью достает непонятно откуда находившийся в кармане черный бархатный мешочек, развязывает узелок и вытряхивает все содержимое. В ее руке оказываются ключ и небольшой сверток с каким-то очередным посланием. Она недолго думает, осматривает переливающийся на солнце ключ и усмехается, переводя взгляд на плывущие на небе облака. Сердце. Ответом является «сердце». И чертов ключ все время был с ней, а девушка так сильно желала найти Йоко, что даже не удосужилась осмотреть свои карманы. Как же все это глупо и гениально одновременно. «Я храню немало тайн и режу больно этим…» Конечно, только сердце может хранить в себе столько боли, о которой невозможно рассказать сразу. «Я не стою на месте и стучу тягой задетой…» Оно сильно стучит, когда понимает, что рядом тот, кто дорог. «Я делаю тебя живым и могу убить…» Оно поддерживает в человеке жизнь, но может остановиться, что приведет человека к смерти. После понимания ответа Дивина в очередной раз удивляется плану Аддамс. Господи, откуда? Откуда Уэнсдей узнала об этом? Хотя, наверное, для нее это было понятно почти сразу, ведь она-то разгадывает дела лучше, чем шериф Джерико. Аддамс решила отыграться на ее чувствах, показала, что от нее скрывать нечего. Она будто давно знала о том, почему именно Дивина помогает этой любительнице хаоса, почему страстно спешит к ней всякий раз, когда та этого просит, почему соглашается на все тупые идеи. Это просто, ведь они всегда вместе, понимают друг друга с полуслова. Она не спорит, что желание быть с Йоко увеличивается в геометрической прогрессии от ее подколов-комплиментов, и это было заметно Уэнсдей, но не Танаке. Все эти загадки, весь путь сюда… Черт, это же буквально про нее. Про ее настоящие чувства к Йоко. Дивина на секунду задумывается. Или про их чувства? Точно. Она… она привела их сюда, запугала, дала эти загадки, чтобы они смогли поговорить о том, что гложет, что терзает внутри, но не выходит наружу. Как там последняя строчка? «Кто обладает терпением может меня открыть» «Терпение», — думает Дивина. Только осторожно подбираясь к человеку можно открыть сердце, понять его душу. Узнать все его боли, все его шрамы, и заверить, что с ними можно жить дальше, что они не являются ошибкой. Медленным шагами раскрывать его повадки, мысли. Принимать его во всех проявлениях характера. Это требует времени, но только так определяется любовь, и все, через что могу пройти люди вместе. И, конечно, то, что ключ оказался у ее сердца — метафора. Ведь она не должна больше держать свои чувства взаперти. Дивина вспоминает про сверток в руке, быстро раскрывает его и читает небольшую информативную фразу. Она давит в себе смех, опуская взгляд на ноги. Аддамс все знала. И видимо не обошлось здесь без Энид. Они буквально отзеркалили их действия, но в другом варианте. Девушки сделали это для Йоко и Дивины, ведь знают о их скрытых чувствах друг к другу. Как же это все очевидно. В этот раз смех не удается сдержать. — Див, ты чего там? Плачешь что ли? Я тебя умоляю, и не из такого выбиралась! Девушка и забыла на минуту, что Йоко все еще ждет того, когда они найдут ответ ведь сама-то разгадала смысл стиха. Шатенка встает с порога и разворачивается к двери. Она поправляет свою куртку и отряхивает штаны от грязи. Остается лишь глубоко вздохнуть. — Это сердце, — говорит Див, переминаясь с ноги на ногу. Она глупо тянет уголок губ вверх, вертя в руках ключ. — Что? А… Да ну… И к чему это тогда? — спрашивает Йоко, явно не понимая. Дивина последний раз кивает, желая себе удачи в дальнейших действиях, а потом вставляет ключ в скважину. Она резко поворачивает его, открывает дверь и перед ее глазами предстает удивленная Танака, которая только поднялась на ноги. — Где ты нашла ключ?! — ошарашенно спрашивает она, надевая солнечные очки. Дивина смотрит на нее так пристально, словно сканирует глазами. Пытается найти то, что только что поняла. А потом, очнувшись, тихо шепчет: — Он… он был у меня. — Что?! — подруга не верит ей. — Как это? — В переднем кармане, и… — она протягивает пергаментную бумажку Танаке, — полагаю, это нам. Йоко ничего не понимает, но вопросов не задает. Она лишь прочитывает переданную ей записку, а потом устремляется к одному из углов помещения. Брюнетка находит под столом сломанную балку, поднимает ее и достает из неглубокой ямы блокнот, который думала, что потеряла где-то в лесу, когда Уэнсдей их связала. — Гребаная Аддамс… Дивина подходит к Йоко, ожидая, когда та откроет записную книжку, как и было сказано в послании. Она просматривает последнюю исписанную явно почерком Энид страницу, и брюнетка может лишь мысленно произнести «М-да» на очевидный тандем парочки. Она начинает читать. — «Дон Кихоту и его верному Санчо Панса», — Танака закатывает глаза, даже не зная, как это комментировать. — Они прикалываются?! — Что там дальше? — спрашивает девушка, сглатывая. Она подходит ближе, чтобы осмотреть послание. Она в нетерпении. Йоко прищуривается, и читает фразу, больше похожую на цитату из книги:«Если не умеешь пользоваться счастьем, когда оно плывет тебе в руки, не жалуйся, когда оно пройдет мимо»
Йоко недолго смотрит на написанное, а потом выпаливает: — И что это, черт побери, значит? Ты понимаешь? Мы вроде… все разгадали и…. Дивина делает шаг влево, обводит глазами помещение. Она задумывается над фразой, прокручивает в голове свои мысли, а потом, удостоверяясь в том, что хотели донести подруги, закрывает лицо руками, скрывая широкую улыбку. — Дивина? — Йоко вообще не может понять, что происходит. Девушка облокачивается на косяк и мотает головой, успокаивая себя. Она осознала все это еще пять минут назад, сидя за дверью, но такой прикол от Уэнсдей и Энид заставляет ее снова посмеяться. — Что происх…? — Ключ был у моего сердца, — прерывает она брюнетку, наклоняя голову набок и ждет ее реакции. Йоко же тупит взгляд на ней. Она обдумывает в голове эти слова и с вопросом скидывает руки. — Не только я считаю, что ты слепая, Йоко, — заключает она, а потом снова усмехается, мотая головой. — В плане? Йоко хмурит брови, пытаясь понять намек. — Тут написано: займись своей жизнью, — интерпретирует Див данную цитату, а потом облизывает нижнюю губу, которая пересохла то ли от смеха, то ли от волнения. — Я… — Боже, Йоко, хоть один раз! — восклицает сирена, больше не сдерживая эмоций. Да она вообще может сказать прямо, что осознала за это время, но оставляет Йоко самой в этом разобраться: — Попробуй понять все сама. Йоко смотрит на подругу, потом переводит взгляд на фразу, перечитывает и вспоминает небольшой стишок, ответом на который было слово «сердце». Следом прокручивает описание того, где найти блокнот, в котором она записывала идеи, чтобы свести людей, чтобы свести Уэнсдей и Энид. Она недолго соображает, пока наконец не поднимает брови от осознания. — То есть… они нас… — Ага… — говорит сирена, опуская голову. — Да, Йоко. Доброе утро. Да, уж. Теперь они пытаются их свести. Дивина смущенно заправляет волосы за ухо. До этого она как-то лучше держалась, если честно. Сейчас даже на подругу смотреть сложно, потому что они подходят к кульминации данной сцены. Все погрузилось в гробовое молчание. Она не знает, какие слова подобрать, чтобы его разрушить. Но, кажется, вампирша находит их за нее. — Див, — зовет она сирену, делая шаг вперед. — Для этого есть основания? Дивина поправляет свою кофту на воротнике, набираясь смелости. Она краснеет, но все же поднимает взгляд на брюнетку. — Я буквально все делала, чтобы ты это поняла, а ты еще спрашиваешь? — она грустно улыбается. — Я помогала тебе со всеми дебильными свиданками для этих двоих, я постоянно рядом, буквально все готова сделать, чтобы ты не грустила, даже идти на какие-то опасные меры. Чтобы ты в очередной раз доказала всему миру, что нужно действовать, а не стоять на месте. И ты… ты еще спрашиваешь? — Она повторяет фразу, но ее горло кажется пересохло от нервов, поэтому последнее слово она буквально хрипит. Йоко не знает, как поступить, лишь подходит ближе и пытается набраться сил, чтобы что-то сказать. Она несказанно рада этому открытию, но теперь нужно об этом поговорить. — Я… ох, Див, — она проводит рукой по темным волосам, рассматривая девушку, которая прячет свою неуверенность за тяжелым взглядом. — Я… только недавно поняла, что чувствую… чувствую что-то. И, похоже, это началось давно… Но сейчас я вижу это более ясно. Дивина ощущает, как начинает порхать из-за данных слов. Она слышит нормальную речь Йоко? Без подколов и шуток? Обычное выражение чувств, которые в ней томятся? Сирена внимательно осматривает лицо подруги, ожидая продолжения этой маленькой речи. Брюнетка же осматривает девушку, такую скованную и серьезную одновременно. Она здесь, уже открыла все карты, и теперь Йоко нужно высказаться, показать свое истинное отношение к сирене. Она знает, что ее черед делать первый шаг. За все пропущенные шансы раннее. — Мне всегда казалось, что я могу решить отношения других, но о своих даже не думала! И стоило лишь дать мысли о том, что я могу быть с кем-то… точнее, с тобой, так я начала думать обо всем, что нас связывает, как ты мне небезразлична, и это правда больше, чем просто дружба… — Дивина неловко наклоняет тело вперед, от таких откровений. Этот вампир сводит ее с ума тем, что может говорить без юмора в выражениях, да еще и так осторожно. Танака же сглатывает от непривычки: все же показывать душу не ее главный навык. — Я и правда слепая. Как я могла… Ты ведь… что ты тоже… Она мямлит, ведь не может связать мысль, что никак не привыкла ощущать. Так странно говорить об этом, она совсем не знает, как нужно выражать чувства. — Да, я… тоже, Йоко. — идет на помощь Див. Она теребит от волнения свой рукав, ведь буквально сейчас происходит признание. Возможно не такое красивое, как у Уэнсдей, но ей хватает простых фраз для понимания. — И тоже давно… И им достаточно этих странных недосказанностей, чтобы больше не сомневаться. Йоко медленно подходит к шатенке, так близко, и между ними почти не остается сантиметров для дыхания. Йоко улыбается такой улыбкой, которую тяжело увидеть в обычные моменты: она слабая, но такая многообещающая, что сердце снова издает сильный удар по ребрам. Вампирша хочет что-то сказать, но получается вялое: — Я… просто я не знаю… Дивина, которая смотрит на нее снизу вверх, резко закрывает ладонью ее рот, не желая слышать что-то еще. Она мотает головой, показывая, что слов не нужно. Сирена осторожно опускает руку. В ее глазах Йоко видит, что она что-то задумала. — Помнишь, ты говорила, что сделаешь все, о чем я попрошу, когда мы закончим с голубками? — шепчет Див, метнув взгляд на губы напротив. — Теоретически, это ты сказала… — тянет Йоко задумчиво, из-за чего шатенка закатывает глаза. — Йоко, — Дивина кладет руки на плечи вампирши и сжимает их, возвращая внимание к себе. — Перестань наконец тупить и поцелуй меня. Йоко приятно удивляется ее желанию. Она кладет ладони на талию Дивины и заглядывает в ее прекрасные желтые глаза, которые сверкают невиданной ей раньше радостью. Брюнетка облизывает свои губы, а потом осторожно тянется вниз, чтобы накрыть ими губы сирены, а та поддается вперед, отвечая на поцелуй, но с большим давлением. Вампирша сжимает ее своих руках, а потом слегка толкает к столу, куда шатенка упирается поясницей. И после этого они утопают друг в друге, окончательно теряя счет времени. У Дивины от таких поцелуев и столь близкого контакта сносит крышу, и она будто теряет равновесие (хорошо, что ее обнимают сильные руки Йоко). Она проводит пальцами по затылку девушки и ловит сквозь поцелуи легкий аромат ее духов, от которого она больше не намерена прятаться. Танака медленно очерчивает языком передние зубы сирены и еще сильнее прижимается к ней телом, чувствуя впервые такое притяжение, которое не хочется останавливать. Брюнетка осторожно проводит по бедру Дивины ладонью, на что та томно выдыхает, сжимая правой рукой волосы, а левой шею вампирши. Через пару секунду, когда Танака углубляет поцелуй, шатенка начинает опускать руки с шеи на плечи, а потом и вовсе переводит на талию, от чего у Йоко едва хватает сил не превратить этот поцелуй в нечто большее. Вампирша последний раз проводит языком по манящим губам, прежде чем отстраниться. Дивина поддается вперед, ненамеренная ее отпускать. Но Йоко мотает головой, проводя по ее носу своим, стараясь успокоить. — Вау, — выдыхает Дивина в пухлые губы, когда голова чуть перестает кружиться. Она никогда не чувствовала ничего подобного в своей жизни. И все эти приятные ощущения не передать словами, только взглядом и сбившимся дыханием. Йоко кивает, понимая, что тоже не может найти этому объяснение, но и смысла в этом нет — им просто хорошо. Стоять рядом, обнимать друг друга и совершенно неважно, что их первый поцелуй произошел в старом домике рыбака. Важно, что они есть друг у друга и теперь это уже официально. Девушки недолго стоят так, иногда неловко посмеиваясь. Йоко проводит пальцем по чешуйкам возле уха сирены и улыбается, завидев, как они переливаются в свете солнца. Див замечает это и, секунду погодя, все же решает наконец прекратить молчание. — Я хочу сказать, что твои идеи просто чума, Йоко, — она осторожно целует ее в щеку, получая очередную игривую ухмылку в ответ. — Даже Аддамс и Энид оценили. — Плагиаторы, да и только, — усмехается Йоко, осторожно взяв девушку за руку правой ладонью, а левой поднимая ее голову за подбородок. — Но… хочу сказать, что я впервые искреннее довольна исходом. — Когда что-то касается тебя, ты всегда довольна, — Див улыбается так широко, что вампирша не может оторвать взгляд от ее радости. Сама, конечно, не меньше счастлива, но то, как красиво выглядела сирена сейчас, раскрыв свои чувства… Да, нельзя подобрать слов. Она ненадолго теряется в ее глубоких искристых глазах, а затем томно шепчет: — Я вообще-то говорила о тебе. И Дивина ощущает теплый румянец на своих щеках и слегка ударят вампиршу по плечу. Она думает о том, как же ее угораздило влюбиться в шута и пикапера в одном лице. Девушка закусывает губу, а потом прячет лицо в белоснежную шею, снова вдыхая родной аромат роз, а затем чувствует, как ее приобнимают за талию. — Я тогда довольна вдвойне, — все, что шепчет Дивина перед тем, как ее голову снова приподнимают и втягивают в чувственный поцелуй.***
Уэнсдей и Энид стоят на балконе, наблюдая за девушками, которые весело идут за руку по окрестностям Невермора. Когда пара доходит до академии, сирена хватается за шею Танаки и втягивает ее в ещё один недолгий поцелуй. Через несколько секунд девушки останавливаются и поднимают взгляд на балкон комнаты своих подруг, в любом случае ожидая их увидеть. Дивина лишь улыбается, смущенно прижимаясь к вампирше, а вторая кивает, как бы говоря «спасибо», за что получает от Аддамс кивок в ответ. Когда силуэты начинают скрываться с их глаз, Энид не сдерживает эмоций и тоже берет Уэнсдей за руку, а та не даже противится — привыкать надо, да и не то чтобы это было очень неприятно. — Все же вышло! — восклицает оборотень, провожая бегущих друзей. — Классно ты это придумала! Столько всего пришлось учесть! — Должна признать, что без твоей помощи и, как ты говоришь, романтичной идеи про сердце и строчек этой глупой книги, ничего бы не получилось. Да и у нас мозгов побольше. У них только с пятого раза получилось. Блондинка поворачивается к девушке, подбирается ближе и обвивает ее шею руками, слегка нагинаясь. — Я думаю, ещё играет роль, что они вместе это придумывали. Романтично всё-таки придумывать план вместе, да? — шепчет она ей на ухо, напоминая о недавних часах придумывания всех загадок. Уэнсдей осторожно накрывает ее губы, не ответив на такой вызывающий вопрос. Это было бы слишком сентиментально для нее, а она и так уже превысила нужный порог нежностей. — Услуга за услугу, да? — улыбается Энид, когда они обе отстраняются друг от друга. Синклер снова пытается понять, почему Уэнсдей решилась именно на такую месть. — Пытка за пытку, — отвечает она резонно, проводя пальцем по шраму над глазом блондинки. — Пора осознать, что своя жизнь существует, и в нее лезть можно сколько угодно. — Считаешь пыткой то, что мы вместе? — хочет уточнить Энид, но сама знает ответ, лишь хочет послушать «милости» от своей девушки. — Конечно, — твердо отвечает Аддамс. — Страдать вместе всю жизнь — не пытка ли это? Энид понимающе кивает. Она знает, что это означает что-то в стиле «наслаждаться друг другом». Она облизывает губы, спрашивая: — Прям всю жизнь? Ты так считаешь? — она наклоняет голову набок, широко улыбаясь. И Аддамс готова отдать душу, лишь бы она никогда не переставала быть такой счастливой для нее. — Я знаю, cara mia, — все, что она говорит, и это заставляет их обеих снова утонуть в глазах друг друга, как будто в первый раз. Через минуту Энид прислоняется лбом ко лбу Уэнсдей, и вдыхает этот момент, пытаясь оставить его в памяти, как один из самый приятных моментов их совместной жизни. На секунду она вспоминает фразу, которую написала в том блокноте, что больше никогда не будет открыт по своему назначению, и вновь тянет уголок губ вверх. Фраза гласит: «Операция «Уэнклер» удалась»