***
— Что происходит с нашей дочерью, Иноичи?! — кричала матушка, беспокойно ходя по моей комнате и скрипя половицами. — Я могу перетерпеть, что она резко стала намного взрослей себя вести после комы! Я могу понять, что это клановые секреты… но почему сейчас произошло это?! Ты клялся, что больше повторения той… ситуации не будет! Под конец было слышно, что мама плачет. Навзрыд, пытаясь сформулировать то, что её пугало и гложило. Матушка была бесклановой и довольно сильной куноичи в свое время. Но решила оставить геройства, когда родилась я, а потом ещё и через год Ино. В дела клана не лезла, только работала в семейном магазинчике. После отца главой стану или я, или Ино. Голова гудела, но в теле не было такой слабости, как ранее. Руки и места, куда попал горячий омлет немного саднили. На ладонях чувствовался плотный материал повязок. Видимо матушка позаботилась обо мне, пока я была без сознания. — Ханайо, милая, — отец тяжело вздохнул, наверняка привычным жестом потер глаза, — ей ничего не угрожает. Это обычное чакроистощение. — Да, ты говорил! Все это тайны твоего поганого клана! — мама громко топнула ногой. — Это и твой клан сейчас тоже, — сурово и строго оборвал её слова папа. — Прекрати это. Я помогу Иноко взять эти силы под контроль. — Я волнуюсь о ней, — мама шмыгнула носом. — она совсем маленькая. Ей всего четыре Иноичи. Почему такая доля выпала на нашу девочку?.. Отец подошел к маме, судя по шагам и крепко обнял её. Всхлипы стали приглушенными. — Это не проклятье, милая. Это благословление, — отец хмыкнул. — Такие дети редки, но очень сильны. — К черту эти благословления, если они ранят нашего ребенка, Иноичи. Я немного пошевелилась, из-за чего и матушка и папа синхронно оторвались от своего диалога и посмотрели на меня. Через секунду матушка уже крепко обнимала меня, заливая плечо слезами. Я сглотнула, тяжело открывая глаза. Это была все та же цветастая комнатка. Кучи сказок и книги, данные отцом, о контроле чакры. Игрушки разбросаны по углам после неудачной попытки что-то сделать. Где-то минут десять матушка просто обнимала меня, гладя по голове и спутанным светлым волосам. Отец ничего не говорил — он сел в кресло и, поставив локти на колени, смотрел на нас. Видимо, ждал, когда мама успокоится и уйдет, чтобы мы могли поговорить. Сидели мы так недолго. Её объятья были так похожи на объятья мамы из другого мира. Такие же крепкие, надежные и любящие. Отец там был тоже не любитель нежностей, но женщины всегда знали, что их обожают. Всем сердцем, всей душой. Потом матушка поцеловала меня в обе щеки, крепко обняла напоследок и, вытерев слезы, пошла вниз — в нашу цветочную лавку. Никто б не поругал госпожу Яманака за поздно открытый магазинчик — все в Конохе друг друга знают. — Что произошло, Иноко? — строго спросил отец, вставая со своего кресла. Я потупилась и стала с завидным упорством рассматривать цветочки на постельном белье. Хоть мне никогда это ранее не интересовало. — Сон, яркий сон, — я подняла глаза на родителя, но ни злости, ни раздражения не увидела. Лишь искреннюю заботу и беспокойство. — Маленький мальчик с золотистыми волосами и полосками на щеках. Он так искренне просил не уходить от него… Я просто не смогла вернуться. — …хм, — папа присел рядом со мной, погладил по голове. — Это же был чей-то сон. Как я смогла в него проникнуть? — надула губки, пытаясь выглядеть как можно милее и беззащитней. А ещё глупей. Но папочка на это не купился, лишь улыбнулся и растрепал и так лохматые волосы. — Это и есть твои особые способности, Иноко, — отец тяжело вздохнул. — Проникновение в чужие сны, изменение их, добыча воспоминаний… Будем учиться с тобой управляться с этими возможностями. Я постараюсь тебя направлять, но ты должна прилежно заниматься, милая. Я рассеянно кивнула, посмотрев на папу. И крепко-крепко обняла его за шею, вдыхая родной, теплый запах. Он прижал меня к себе, защищая от всех и всего. В его крепких руках, казалось, что никто и никогда меня не тронет без его позволения.***
— Химэ! — громко кричал Фуу, подзывая меня к себе рукой. Я улыбнулась во весь рот и побежала к нему. Мой дорогой друг стоял на нашем с ним привычном месте. Рядом с площадкой, где копались детишки. Хоть мое тело было маленьким — мозг это не всегда принимал. И если семья с этим быстро свыклась, даже Ино, которая иногда удивлялась, почему старшая сестра не хочет с ней играть в куклы и вместо этого убегает на тренировки с папой. Хоть и периодически мелочь на это истерила. Потому что ей нужно было внимание от меня. От всех. Её характер вообще требовал большое количество прикованных к ней глаз. От этого её надо было потихоньку отучать. Ибо это уже перебор. — Фуу! — я крепко-крепко обняла своего друга, уткнувшись носом в его футболку. От него пахло медом, домашней едой его мамы и песком, явно кого-то валяли по земле в Академии. — Я так скучала. — Я тоже, химэ, я тоже, — он поставил на мою макушку подбородок. Мы не виделись примерно неделю. Его матушка начала потихоньку сдавать. Она осталась одна с маленьким сыном, уже давно потеряв мужа. Тот погиб на каком-то задании, оставив её в трауре. А Фуу пришлось довольно быстро повзрослеть, чтобы помогать маме. Женщина она, конечно, специфичная, — мы с ней как-то познакомились, — но не плохая. На ней просто сильно сказались потери, сложности одинокого материнства и горе. С другом мы обсуждали его будни в Академии, поиграли в догонялки, в которых меня постоянно ловили и щекотали. Я успевала только смеяться, ноги не хотели убегать от близкого друга, а уклоняться от его загребущих рук у меня пока что не получалось. — Химэ, — когда мы запыхавшиеся сели на траву, Фуу сгреб меня в объятья и тяжело вздохнул. — Ко мне домой, к матушке, стал приходить странный мужчина. — …м? — удивленно посмотрела на друга. Стерла со лба пот и чуть отстранилась от него. — Какой это? — Не знаю. Я видел, но домой не заходил, пока он не ушел. — Прошу тебя, не соглашайся ни на какую непонятную авантюру, — ткнулась лбом в его плечо. Почему мне так… тяжело об этом слышать? Может во мне играл детский эгоизм. Может грызла изнутри интуиция. Может мне передалось настроение самого друга, которому это все не нравилось. Он вообще для своего возраста был уникальным — умным, сильным, его даже мой папа хвалил, и имел крайне хорошее воображение. Благодаря этому техники клана он изучал просто, иногда казалось, что он этим дышит. Мама с папой иногда разговаривали над тем, чтобы оставить его в клане, как моего телохранителя, ведь мы поладили. Отец боялся, что из-за моих уникальных способностей — обычные техники клана будут даваться мне очень сложно. Но пока никаких проблем не возникало. Надо бы завести с папой об этом разговор — я не хочу, чтобы Фуу оказался в эпицентре страшных событий из-за эти странных людей. — Может… попросим моего отца о личном ученичестве? Или о роли моего телохранителя? — подняла на друга большие-большие молящие глаза. — Пожалуйста! Он лишь крепко меня обнял и больше ничего не говорил, когда я пыталась придумать самые бредовые варианты, как ему спастись от этих людей. Было даже бегство в другу страну, попытка изменить внешность и стать другим человеком, мысли об убийстве. Но Фуу больше на эту тему ничего не сказал.***
Мои тренировки с кунаями принесли мне главную победу — я попала в мишень. И получила заветный первый дневник, который обещал мне папа. Когда успокоилась и перестала обнимать отца и целовать его в колючие щеки, побежала в свою комнату. Читать. Много читать. Книжка оказалась довольно новым, не сильно потрепанным дневником. Почерк у его хозяина был приятный, аккуратный, понятный. Хоть некоторые канджи приходилось отыскивать в словаре и пытаться понять их смысл уже по контексту, сказанному прошлым владельцем. Пока у меня было время до захвата моей комнаты маленьким ураганом, узнала из записей, что в основном способности этого человека крутились вокруг создания диверсий. Кошмары, иллюзии, бессонница, наоборот сильная сонливость… Я читала все дальше и искренне удивлялась фантазии и изощренности разума этого человека. Он был сильным, страшным, в какой-то степени ужасным. И тоже рассказывал, что видел вечную двойственность мира. Ему казалось, что некоторые люди, места и события в жизни повторялись. То же чувствовала и я. Больше ничего особого он не писал, лишь о своих способностях и некой легенде, которую ту пытался найти. И вот последнее уже меня заинтересовало больше. Какая легенда?