***
Нетейам ходил взад и вперёд по шалашу, погрузившись в глубокие думы. «Я был слишком напористым с Ра’юк? У неё ведь правда болела голова, она ничего не понимала! Но почему тогда…» — Брат, будешь ягоды? — отвлёк парня от мыслей Ло’ак. — Нет, спасибо. «Но почему тогда она так блаженно смотрела на меня? Ладно, это можно как-то объяснить. Хотя Ра’юк…» — Точно не будешь? Кири сегодня вкусные насобирала! — снова прервал ход размышлений младший брат. — Нет, не буду! «Хотя Ра’юк — девушка сильная, даже при алкогольных опьянениях к левым парням не лезет… Значит, что-то было в ней ко мне? И почему вообще…» — Слушай, я сейчас всё съем, а потом будешь меня винить! — продолжал Ло’ак, чавкая. — Да отстань ты со своими ягодами! — не выдержал Нетейам. Ло’ак громко расхохотался, наблюдая за серьёзным братом. — И всё же… — начал было младший, но под укоризненным взгляд Тейама прекратил. «Ну вылитый отец!» — подумал Ло’ак. «И почему вообще она извинилась и убежала, будто совершила что-то немыслимо страшное? — вернулся к мыслям старший из братьев. — Ладно, она просила дать ей время, значит так и сделаю. Со временем всё станет ясно».***
Со временем всё стало ясно. С того самого времени, когда началась моя влюблённость. Я поняла не сразу, что чувства так легко не уйдут, а самым ужасным было, что не с кем поделиться, некому излить душу, ибо это влечение я считала ненормальным. Моими друзьями, в большинстве своём, были дети Салли. Что же, мне надо было подойти к ним и сказать, что хочу трахнуть их отца? Во-первых, на’ви восприняли бы это, как шутку; во-вторых, если бы поверили, то перестали бы со мной общаться! Сейчас ясно, как день, что пора серьезно отвлечься чем-то другим. Или кем-то. Я не собиралась использовать Нетейама: он был мне симпатичен. «Ну, конечно, ведь парень — его сын!» — твердил внутренний голос. Не важно. Я верю, что смогу полюбить другого. Ведь, кажется, даже нравлюсь Тейаму. — Нетейам! — провозгласила я, прежде чем зайти в его шалаш. Ловко проскользнув внутрь, я замерла, сгорая от стыда. Нетейам прожигал меня заинтересованным взглядом, а рядом с ним находилась хорошенькая на’ви, держащая что-то в руках. Я не знала её имени. — Простите. Я стрелой выбежала на улицу. Дура, дура, дура! «Великая Мать, ты думала, что он будет ждать, пока ты подумаешь и решишь, что вам можно встречаться?» — добивал внутренний голос. Но ведь… мне казалось, что я ему правда нравлюсь, и что Нетейам не из тех, кто хочет меня использовать. Мне стало так грустно и я брела по дороге, не думая о том, куда направляюсь. Ноги успели устать от долгой ходьбы, и только через несколько минут до меня дошло, что разум сознательно вёл меня сюда. К Дереву Душ, к Эйве. Кругом было тихо; Великая Мать, как всегда, спокойна. Моя коса сделала tsahaylu с одной из веток священного дерева. И я начала говорить: изливала душу, плакала, смеялась, общалась с Эйвой, просила совета. В основном, все мои переживания были об одном человеке. Неожиданно я получила ответ. Да, я сразу поняла, что это он. В мозгу ясно крутилось: «Прими свои чувства, Ра’юк. Отвергая, ты только усиливаешь их. Дай себе волю полюбить взаимно». Мысль была моей, но я знала, что так говорит Великая Мать. — Irayo, Eywa! Моей благодарности не было границ. Ведь это, право, так! Я считала свою влюблённость проклятием, клеймом на всю жизнь. Хотя это всего лишь мои чувства. Я радовалась осознанию и, к удивлению для себя, обрадовалась Нетейаму, который только что приземлился напротив. Мне захотелось кинуться ему на шею, настолько я чувствовала свою свободу! А на самом деле просто остановилась и стала ждать, что он скажет. — Почему ты ушла, Ра’юк? — парень сдерживал улыбку. — Я… ты был с девушкой… не хотела мешать. — Тильте попросила лечебных листьев, что остались у нас после твоего отравления, — Нетейам не выдержал и дал волю губам растянуться в усмешке. «О-хо-хо, Ра’юк, ты оказалась ещё большей идиоткой…» — издевался голос в голове. «Заткнись!» — мысленно ответила ему я. Мой рот несколько раз открывался и закрывался, но так и не смог ничего вымолвить и смущённо улыбнулся. — Полетаем? — предложил парень. — С ветерком! — отвечала я и вызвала своего банши. Мы кружили вокруг летающих гор, время от времени ловя взгляд друг друга и улыбаясь.***
На завтрак я пришла к семейству Салли. Не потому, что поссорилась с мамой, а просто потому что хотелось. Я чувствовала себя хорошо, и даже когда прошёл глава семейства, улыбнулась и пожелала доброго утра. Взгляд мой был задержан на мужчине всего минуту, затем я вернулась к пище. Ребята узнали, что в моей семье ждут прибавления, и теперь она включает в себя маминого жениха. Я говорила об этом с гордостью, радуясь, что приняла мужчину в семью. Они собирались повенчаться через месяц, на празднике новоиспеченных охотников. Приготовления к нему всегда начинались заранее, поэтому я не удивилась, когда к нам подошёл с просьбой один из на’ви с каштановыми волосами и постарше меня. — Ребята, извините, что отвлекаю. Не хотели бы вы заняться оформлением скорого праздника? Кири продолжила рассказывать мне о каких-то необычных насекомых, которых она нашла под корнями, бросив всего один равнодушный взгляд на парня. Я старалась внимательно слушать, но получалось с трудом: все говорили на перебой. — А ты не хочешь почистить бронезверя от кожи? — отвечал вопросом на вопрос Нетейам. — Ребят, там, правда, немногое нужно сделать. Всего гирлянд из листьев навешать… — я не дослушала речи просящего на’ви и обратила внимание на Ло’ака. — Слушай, брат, а у тебя нет Львиных ягод? — отвлёк он подошедшего на’ви. — Есть. Но давайте вы тогда… — У кого есть ягоды? — обращался Ло’ак теперь ко всем, — С меня отец шкуру сдерёт, если узнает, что не собрал! Ра’юк, у тебя есть? — Не-а, — отвечала я. — У меня есть, — повторил навязчивый парень, — Смотрите, мне нужно, чтобы вы… — Нет, ягоды нужны сейчас! — настаивал Ло’ак. — Я и отдам тебе сейчас, только потом ты мне поможешь… Я рассмеялась тому, какая каша здесь заварилась. — Ра’юк, ты вообще меня слушаешь? — привлекла моё внимание Кири. Нет, я её не слушала, — Я говорю, Паук чуть не забыл… — А кто бронезверя-то почистит?! — воскликнул Нетейам. — Дай ягоды по-братски, мне же сегодня не жить! Дал отец простое задание… — топил за своё младший из братьев. — Только при условии… — начал пришедший на’ви, но я его перебила. Бедный. Ему никто не хотел помогать. — Да найду я тебе ягоды, Ло’ак, успокойся. — Ура! Я оглянулась и увидела, что шатен пошёл просить помощи у других, понимая, что от нас ничего не добьёшься. Смех новой волной выплеснулся из меня. — Ох, и видели бы вы себя со стороны! Кири тоже слегка засмеялась, а затем подхватили братья. — А ты всё со своими ягодами! — Да кто бы говорил, бронезверь!***
Месяц пролетел как два дня. Наш танец был полностью закончен: всё это время старались успеть к празднику. Договорившись с Кири встретиться на месте, я принялась собираться: надела длинные серьги с кисточками и медное ожерелье. Мой взгляд остановился на ручной повязке, оставшейся от отца, но я решила не брать её, чтобы никто не посчитал то дурным поведением по отношению к будущим молодожёнам. Я вышла из шалаша, но остановилась в пяти шагах. Вернувшись в комнату, всё же напялила повязку, наплевав на мнение других на’ви. Одежду я постаралась надеть самую что ни на есть закрытую, предчувствуя: взгляды парней будут обращены далеко не на моё лицо. Место, целесообразно для брачной церемонии, было выбрано неподалеку от Дерева Душ. Я пришла ровно ко времени выступления. Конечно, всё было заранее обговорено с вождём. Юные охотники ждали церемонии посвящения. Наш танец восприняли бурными аплодисментами. Ещё бы! Таких отработанных движений, но тем не менее душевных и чувственных, народ в жизни ещё не видел. На флейте, по просьбе Кири, играл Ло’ак. Хотя я бы не назвала её слова просьбой: у Салли просто не было выбора. После незамысловатой церемонии и нескольких скучных, для меня, слов новоиспеченные охотники вызвали своих банши — чьи-то прилетали сразу, иные наоборот — и взлетели, кружась над толпой. Вообще, то было необязательно, но, видимо, многие желали похвастаться своим статусом. Истау и Сэя слегка нарядились: на голове украшения из золота. Они нежно смотрели друг на друга, и я была рада за них. В самом деле, мама имеет право на счастье, на любовь. Клан принял их пару, и теперь официально было провозглашено: Сэя и Истау являются мужем и женой. Это было делом для виду, ибо если Эйва разрешила соединить влюблённых, больше никто не посмеет то отрицать. А Великая Мать решила так. И Сэя уже была беременной, в доказательство этого. Я старалась не думать, при каких обстоятельствах то произошло, но противные мысли лезли в голову. Ноги унесли меня к столу, и я уселась рядом с Нетейамом. — Хорошо выглядишь, — с лёгкой улыбкой сказал он. — Спасибо, — я надеялась, что этот комплимент принадлежит мне, а не моей груди, которую, сколько бы я не старалась, всё же можно было разглядеть через ткань. Человек, в силу своих травм, может не доверять многим словам. К нам подскочил Ло’ак, а за ним шла Нейтири и Паук. — Собирали специально для праздника, не благодарите! — младший из братьев Салли протянул корзинку с ягодами. Я сразу узнала их: плоды с пьянящей пыльцой. Действуют не хуже, чем алкогольные жидкости Небесных людей. Пыльца немного обожгла язык, когда я вкусила ягоду, но после проявилась сладость и приятным теплом скатилась по горлу. — Вообще-то, собирала я. А вы только и делали, что дурачились! — возмутилась Кири. Отвернувшись от препирающихся ребят, я вновь взглянула на маму и её мужа. Их головы освещали тонкие лучи солнца, а кожа красиво блестела. Пара буквально светилась. — Ты рада за них? — прозвучал голос Нетейама над ухом. — Да… — ответила я, не отрывая взгляда. А затем твёрже добавила. — Да. Я рада, что она смогла обрести счастье. «И когда-нибудь тоже его обрету», — добавила про себя. Мы ещё сидели за столом и разговаривали, и разговаривали, и ели ягоды, а потом я оказалась в лесу… С Нетейамом. — Где мы находимся? — Не знаю, ты сама меня сюда привела. — Кхм… ну да, — я не могла этого вспомнить. Парень, верно тоже был пьян, но не так, как я. Это можно было определить по его расслабленному взгляду. — Там, — Нетейам указал в сторону, — есть река, мы можем выйти к ней. — Нет! — выкрикнула, не подумав. Та река была Рекой Плохих Воспоминаний, как для себя прозвала её я, — Я же куда-то тебя вела, так что пошли… И отправилась в противоположную сторону. — Слушай, ты пьяна и плохо ориентируешься, — через некоторое время ходьбы, заметил Тейам. Он подхватил меня за локоть, собираясь увести. — Нет, я знаю, куда иду, — упрямо повторила я и резко развернулась к парню. Я почувствовала чужое тёплое дыхание на своём лице. Его лицо оказалось слишком близко, чтобы сопротивляться. Кончики наших носов соприкоснулись, а затем губы слились в поцелуе — спонтанном, но нежном. Нетейам действовал аккуратно, я чувствовала себя с парнем спокойно. Ну, относительно спокойно, если не считать мокрого места между ногами. Ну почему мы целуемся только под действием каких-то веществ? Сознание было туманным, но не таким, как от плодов Мармора, а приятно запутанным. Нетейам начал действовать языком, соприкасаясь с моим, и тогда мне пришлось прервать поцелуй. — Не слишком увлекайся, — я усмехнулась, наблюдая за выражением лица Нетейама, и продолжила идти. Его рука до сих пор была просунута в мой локоть. Каково было удивление парня, когда он увидел наш с мамой одинокий шалаш. Я знала, что сегодня сюда никто, кроме нас, не прийдёт. Мой пьяный мозг додумался: мама останется на ночь у Истау. Когда мы оказались внутри, мои губы растянулись в хитрой улыбке. — Ну, а теперь, можешь увлекаться.