***
Лайя шла по пушистой зелени, слыша как где-то вдалеке журчит вода. Вокруг нее простирался огромный сад, будто сошедший с полотен сюрреалиста. Яркие россыпи цветов слепили своим блеском, а сладость запахов кружила голову. Не было ни единой дорожки, лишь бесконечная ровная трава, уходящая куда-то за горизонт. Ведомая желанием увидеть воду, Лайя двинулась навстречу манящему звуку и вскоре свернула на небольшую поляну, усыпанную ярким мерцанием. Большие и маленькие кустарники сплетались в разноцветные кластеры, вокруг которых парили белые бабочки. Посреди поляны стояло высокое дерево, крона которого скрывалась в мягких белоснежных облаках, а на его массивной ветви висела качель, слабо покачивавшаяся в дуновениях мягкого ветра. Переведя взгляд дальше, Лайя увидела, что за кустарниками скрывается высокий водопад, стекающий по острым скалам, утопающим в белесом тумане. Она протянула руку, пытаясь поймать отблески света, танцующие на водной глади, но сквозь пальцы вдруг увидела чей-то силуэт. — Ноэ? — она прищурилась, силясь разглядеть фигуру в лучах яркого солнца. — Вижу, кто-то недурно проводит отпуск в стране чудес, — усмехнулся он, подойдя ближе. Облаченный в свой фирменный бежевый костюм, с ослепительной ухмылкой, красующейся на идеально загорелом лице, он выглядел, как порождение этого чудесного места. — Ты создал свой Эдем, да? — хихикнула Лайя, еще раз взглянув по сторонам. — Каюсь, — поклонился Ноэ. — Но разве здесь не славно? Да и из разумных существ тут нет никого, кроме нас. Чем не райский сад? — Не вижу ни единого яблока, — прищурилась она, подойдя ближе и положив руки на широкую грудь. — Неужели ты хочешь поддаться греху? — притворно удивился Ноэ и усмехнулся. — Назови мне сорт, красавица, и ты окажешься среди всех яблонь мира. — Я не настолько прожорлива, Ноэ! — возмутилась она. — И мне здесь нравится так, как есть. Чем мы займемся? Подняв на него смеющийся взгляд, она встретилась с хитрыми глазами, бесстыдно блуждающими по её лицу, плечам и груди, прикрытым лишь тонким белым платьем на узких бретелях. Слегка наклонившись, Локид отодвинул прядь спадающих на плечи волос, и шепнул на ухо, заставив вздрогнуть от жаркого дыхания: — О, я точно знаю, как доставить тебе удовольствие. Лайя показательно нахмурилась, но сама задрожала, предвкушая пленительную близость. Щеки слегка вспыхнули, но она не планировала так быстро сдаваться. Однако Ноэ, щелкнув пальцами, переместил ее на качели, а сам очутился сзади, придержав Лайю за спину, чтобы та не упала — Я предполагал, что ты любишь качаться, но ты аж покраснела от наслаждения, — издевательски произнес Локид, и она сдержалась, чтобы не отлупить его. — Держись покрепче. Ругательства застряли в горле, поглощенные ощущениями легкого испуга и трепета, зародившимися в животе. Крепко вцепившись в зеленые лианы руками, Лайя поджала ноги, касаясь щиколотками гладкого дерева. Она воспарила в воздух, но ее тело летело вверх так долго, что, казалось, оно было погружено в невесомость. Лица коснулись розовые лепестки, посыпавшиеся с неба, словно в этом мире они заменяли дождевые капли. Бернелл не сразу осознала, что в какой-то момент лишилась всякой опоры и парила в воздухе, затаив дыхание. Взгляд устремился вниз, и Лайя увидела — до земли было не меньше пяти метров. Однако страх не успел расползтись по телу, потому что плечи оказались в тисках крепких объятий, обещающих уберечь от падения. — Это к-какие-то н-неправильные качели, — пробубнила она, схватившись за мужские ладони, смыкающиеся на талии. — В этом мире все чертовски неправильно, милая, — раздался над ухом шепот. — Никаких тебе законов физики, логики и здравого смысла. Но, пожалуй, самая большая прелесть в том, что здесь не существует и проблем. Так может, ну её, эту правильность, мисс Бернелл? — Хорошо! — активно закивала Лайя. — Только сперва давай спустимся на землю, а потом пошлем правильность ко всем чертям. — Так вот оно что, кто-то боится высоты? — усмехнулся Локид, и их тела начали медленно опускаться вниз. — Не боюсь, а справедливо опасаюсь. Когда ноги почувствовали опору, Лайя развернулась, встретившись с проказливыми глазами, смотрящими на нее с видом победителя. Но вскоре шутливый огонек в них погас. Невозможно было не любоваться идеальным, серьезным лицом, рядом с которым медленно опадали яркие лепестки и невесомые бутоны, ложась на прямые плечи. Руки Локида вновь сомкнулись вокруг Лайи, резко притянув к себе, но потом он медленно наклонился к её лбу, оставив на нем нежный поцелуй. Теплые губы спустились ниже, щекоча дрожащие веки, скулы, нос и щеки, заставляя Бернелл прерывисто выдохнуть. — Мы же хотели плевать на правильность, верно? — прошептала Лайя. — К слову об этом, — пальцы Ноэ мягко сжали подбородок, заставив Лайю сильнее вскинуть голову и распахнуть глаза. — Ты и до этого вела себя скверно, маленькая негодяйка. Помнится, я обещал тебя наказать? Лицо тут же вспыхнуло, а по рукам и ногам пробежали мурашки. Она медленно кивнула. Ох, ей давно хотелось потерять контроль в этих ловких руках. Потеряться самой, чтобы никто больше не смог её отыскать. Короткая ухмылка. Темнеющий взгляд. И медленно тускнеющее солнце, лишающее яркого света. Всего пару мгновений, и над их головами уже расцвела ночь, покрывая все вокруг пеленой мрака. А еще через секунду вокруг, как фонари на оживленной улице, стали зажигаться цветущие кустарники, отбрасывая мягкий мерцающий свет на кожу. Теплый загар Ноэ приобрел золотистый оттенок, заставив Лайю восхищенно разглядывать его лицо, так красиво то появляющееся, то скрывающееся в ночной тени. Не гасли лишь яркие глаза, каждый из которых смотрел на нее по-разному. Зеленый, как на самый красивый цветок, а карий — самый желанный ужин. — Скажи мне, если что-то будет не так, — шепнул Ноэ. Она вновь лишь кивнула, не в силах выдавить из себя и слова. Тело уже заныло в предвкушении и жар распространился дальше, когда пальцы Ноэ нетерпеливо сжали ее шею. Язык дразняще прошелся по верхней губе и спустился к нижней, заставив Лайю податься вперед, но Ноэ удержал её на месте. — Стой смирно, милая, — произнес он, заходя ей за спину. — Иначе мне придется тебя связать. Лайя неосознанно помялась на месте. То ли от того, что ей действительно не терпелось оказаться связанной, то ли от прорастающего внутри возбуждения. — Ох, ты не умеешь быть послушной, да? — приглушенно посмеялся Локид. Теплые руки скользнули по оголенной спине и остановились на молнии, мучительно медленно потянув её вниз. Механизм тихо заскрипел, а поясница почувствовала дуновение слабого ветра. Когда застежка остановилась на линии бедер, Ноэ одним движением руки позволил платью упасть на мягкую траву. Лайя почувствовала, как он опустился на колени, когда горячее дыхание скользнуло вдоль позвоночника. Ладони Локида очертили линию талии, а затем грубо впились в ягодицы, заставив Лайю вскрикнуть. Переместив одну руку на внутреннюю часть бедра, он невесомо провел костяшками по чувствительной коже, а затем с нажимом раздвинул дрожащие ноги. Каждое его движение отдавалось вспышкой внизу живота, и Лайя в очередной раз дернулась, поднимаясь на носочки, когда пальцы оказались в волнительной близости от края кружевного белья. Острые зубы впились в ягодицу, послав по телу вспышку боли, но та быстро заглушилась стоном удовольствия, когда Локид начал поглаживать Лайю сквозь тонкую ткань трусиков. Только тогда она осознала, насколько была влажной и напряженной. Бернелл не сдержалась и дотянулась до мужской ладони. Ей так хотелось, чтобы Ноэ избавил её от лишней ткани, не позволяющей ощущать тепло кожи. Ноэ цокнул, резко убрав руку и поднявшись: — Ты не умеешь играть по правилам, Лайя. Мне придется тебя научить. Она резко развернулась к нему, плотно прижавшись к мужскому телу. К черту правила! К черту это мучительно расстояние. Бернелл хотела его губы, жар кожи и немедленное заполнение образовавшейся внутри пустоты. Она развязно поцеловала Ноэ, ухватившись за шею, и Локид хрипло простонал ей в губы, вжимая в себя. Её пальцы нетерпеливо стали стаскивать безупречный пиджак, но были пойманы на полпути. — Нет-нет-нет, — оторвался от нее Ноэ. — Наказание, помнишь? По сбившемуся дыханию демона Лайя поняла, что ему и самому было тяжело сдерживаться, но он щелкнул пальцами, и на тонких запястьях и локтях появились крепкие веревки, стягивающие руки на спине. Надавив Бернелл на плечи, Ноэ заставил ее опуститься на колени, которые тут же почувствовали шелковистую ткань. На мягкой, как перина, траве лежало широкое покрывало с кучей разнообразных подушек. Теперь Лайя была почти обездвижена, но это, как ни странно, заставляло желание вспыхивать еще сильнее. А в момент, когда Бернелл случайно скользнула взглядом по мужским брюкам, плохо скрывающим ответное влечение, она плотно свела ноги, борясь со сладкой пульсацией. Рука Ноэ легла на обнаженную поясницу, заставив Лайю нагнуться и лечь лицом на подушку, оставив ноги согнутыми в коленях. От такой откровенной позы она вновь залилась краской, представляя, какой вид сейчас открылся Локиду. Она была чертовски мокрой, и никакое белье не могло бы этого скрыть. В тишине сада, нарушаемой лишь звуками тяжелых дыханий, послышался звонкий шлепок, и Лайя выгнулась, простонав в подушку. Пальцы Ноэ вновь оказались между её ног, превращая боль в наслаждение. Шлепок по другой ягодице — круговые движения пальцев. Шлепок — пальцы. Это буквально сводило с ума. Вскоре он ухватился за веревки, приподняв ее. Поддев бретельку тонкого бра, Ноэ заставил его исчезнуть, и чувствительные соски почувствовали прохладу, а затем — тепло сильных рук, стискивающих упругую грудь. Спина Лайи плотно прижалась к мужской рубашке, а оголенные ягодицы почувствовали отчетливое возбуждение, прикрытое слоями ткани. Лайя простонала, поведя тазом. — Блять… — хрипло прошептал Ноэ прямо над ухом и обхватил ее шею, большим пальцем заставив повернуть голову. Горячие губы Локида тут же впились в приоткрытый во вздохе рот. Все тело горело. Он целовал её так глубоко, так грубо и отчаянно, что казалось, будто их языки сплетаются в один узел, растворяясь в жаре друг друга. Член Ноэ болезненно пульсировал, противясь нахождению в одежде, но он знал, что хочет довести Бернелл до исступления. Её сдавленные стоны, хрипы и рваные вздохи сносили крышу. Обнаженное тело и грудь, покрытые блестящей испариной, заставляли стискивать зубы от постоянно нарастающего желания. А тонкие руки, перетянутые грубым витым плетением льняной веревки, окончательно добивали. Это был выстрел в голову. Блядский атомный взрыв. Такая хрупкая, нежная и совершенно не умеющая держать себя в руках. Никогда Ноэ еще не хотелось одновременно двух вещей: бесконечно растягивать ласки и без промедления оказаться внутри. Лайя простонала ему в рот, когда Локид отодвинул край ее трусиков и ввел в нее два пальца. От того, насколько внутри было влажно и жарко, Ноэ сжал горло Лайи чуть сильнее, целуя ее еще глубже. Ему казалось, что все выходило из-под контроля. Ему казалось, что он умирает, как последний кретин, лишь от того, насколько с ней было сладко. Насколько ему было так. Бернелл подавалась бедрами назад, ее спина изгибалась, а каждая клеточка тела горела и плавилась, стоило Локиду к ней прикоснуться. Вскоре она сжалась и мелко задрожала, опадая на подушки, и Ноэ щелкнул пальцами, убирая веревки. Она кончила от его пальцев, и эта мысль сводила с ума. Проложив путь из легких поцелуев от спины к раскаленным щекам, Ноэ приподнялся, снимая с себя одежду. Каждое его движение было неторопливым, потому что особое удовольствие доставляло наблюдать, как Лайя перевернулась на спину, проводя рукой по взмокшему лбу. Как она довольно улыбалась, облизывая пересохшие от частого дыхания губы. И как ее ноги скрещивались, все еще ловя остатки сладких импульсов. — Ноэ, я хочу тебя всего, — прошептала она, когда Локид избавился от всей одежды. Их тела наконец встретились безо всяких ограничений. Почувствовав шелк девичьей кожи на своей груди, руках и ногах, Ноэ сделал заключение, что стоило бы им и впрямь, как Адаму и Еве, всегда разгуливать в неглиже. Вновь протяжный поцелуй, стоны друг в друга и короткий вздох. Щиколотки Лайи обвивали его поясницу, когда Локид медленно вошел в нее. Она выгнулась, судорожно промычав что-то в его губы, он замер, почувствовав, как тело сводит от долгожданного удовольствия. Всего несколько плавных движений и весь созданный Ноэ мир начал размываться. Глаза безотрывно смотрели на раскрасневшееся девичье лицо, вспыхивающее и тускнеющее в ночи, ловили каждую эмоцию и каждый новый стон. Ему хотелось трахать ее тягуче, нежно, а затем — так неистово и страстно, чтобы Лайя забыла обо всем, кроме звука его имени. Лайя чувствовала, что вновь подходила к краю, когда Ноэ стал двигаться резче, жестче и глубже, крепко сжимая её бедра и обхватив рукой шею. Она уже не понимала, что слетало с непослушных губ — крики или жалобные стоны, просящие не останавливаться. Все вокруг кружилось, а прикосновения Локида балансировали на грани нежности и болезненности, которые открывали для нее новые грани близости. То, как он ритмично входил, направляя ее бедра крепкой хваткой, заставляло несдержанно кричать, забываясь в волнах удовольствия. Когда он приподнял ее и усадил на себя, вынуждая откинуться на крепкое предплечье, Лайя уже двигалась навстречу размашистым толчкам, царапая крепкие руки, за которые ей пришлось ухватиться, чтобы не упасть. Ноэ языком скользил по чувствительному соску, прикусывал, оттягивая нежную кожу. Его пальцы до белых следов сжимали талию, буквально вдавливая Лайю в мужские бедра. То, как глубоко она его чувствовала, было похоже на сон. Все вокруг словно начал сжиматься. Локид еще сильнее ускорился, грубо поцеловав и прикусив ее губу. Очертания цветов, мерцающих теплым светом, стали размываться и протягиваться кривыми полосами, лишая глаза возможности разглядеть хоть что-то. Иллюзорный мир рушился, осыпаясь на атомы, когда они одновременно кончили, протяжно застонав друг другу в губы. Они остались вдвоем посреди пустоты.***
Перед ним еще никогда так охотно не открывали двери королевского дворца. Женское тело ощущалось несколько неуютно, но с этим обликом он был хорошо знаком и чувствовал его особенно ярко. Ноэ, конечно, всегда себя обожал, но, когда в замке Влада он посмотрел в зеркало, то понял — он не может отвести взгляд от собственного отражения. Чем дольше Локид вглядывался в любимые изгибы, тем больше его распирала злость от того, что настоящая Бернелл сейчас в его спальне, видит сконструированный им сон, но он сам не может насладиться этим великолепием. Наблюдательность и внимание к деталям позволили Ноэ сделать идеальную копию. Он не просто выглядел, как Лайя, он ходил, говорил и даже изображал эмоции на лице так же, как она. Он почти стал ею, когда Сандра пропитала всю оболочку частицей желанной Карниваном тьмы. Все должно было пройти идеально. — Ожидайте, госпожа, — поклонился стражник и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Большая гостиная с широким серым диваном, исписанным золотистыми узорами, выглядела скорее как прекрасное место для чаепития. Объемные прозрачные шторы на нелепо высоких окнах добавляли уюта, а длинный журнальный столик уместил на себе всевозможные угощения и сладости. На стенах висели вычурные картины в классическом стиле и на каждой был изображен Карниван — гордый, высокий, в неизменной черно-золотой накидке. Но был среди них один особенный портрет — тот самый, что рисовала Лале. Только на ней Карниван был изображен самим собой, с лицом, данным ему при рождении. На остальных же полотнах красовался созданный кем-то облик, с которым Король не расставался почти никогда. Но вряд ли настоящий портрет висел здесь всегда, это бы вызвало множество вопросов к прислуги. Ноэ усмехнулся, поняв, что сукин сын готовился к встрече и наверняка уже не раз репетировал речь. Локид до последнего надеялся, что сможет прийти сюда вместе с Владом. Он пытался связаться с ним сам, через Септентрион и общих знакомых, но все было тщетно. Ноэ даже хотел вновь переместиться в его замок, чтобы рассказать обо всем, что они успели выяснить. О проклятии, Мехмеде и всей ебанутости сложившейся ситуации. Однако Цепеш перекрыл ему все входы в низшие земли. Поэтому Ноэ мог надеяться только на себя. Он постарался просчитать все заранее, чтобы не подставляться. Он старался не думать о том, что будет, когда Бернелл проснется и обо всем узнает. До чертиков хотелось успеть вернуться вместе с мелкой ещё до её пробуждения. Таков был план. И Ноэ был уверен в собственных силах… Но в груди неприятно кололо от понимания, что все может пойти по пизде. Высокие двойные двери слегка скрипнули, и он повернулся, стерев с лица гнев и придав глазам печальное выражение. На пороге показался Карниван, в своем безупречном костюме и идиотской улыбкой, которую хотелось стереть с лица кулаком. Пока Ноэ размышлял, стала бы Лайя устраивать драку, Король уже встал посреди комнаты, довольно рассматривая его иллюзорное тело. — Лайя, рад вас видеть. — Где моя сестра? — Ноэ постарался придать голосу дрожи. — Вы хотели, чтобы я пришла — и я здесь. Отпустите Милли. — О, не волнуйся, она в полном порядке. И я обязательно выполню свое обещание, — с усмешкой произнес Карниван. — Сейчас Милли обедает с моей очаровательной помощницей. Девочке ничего не угрожает. Мужчина сделал шаг вперед, и Ноэ отстранился, выставив перед собой руку. Их разделяла пара метров, которые уже казались опасными. Нельзя было подпускать ублюдка близко, чтобы не выдать себя. И самым важным сейчас было заставить его привести Бернелл младшую. — Я хочу её увидеть! Я не верю ни единому вашему слову. — Хорошо-хорошо, — поднял руки в сдающемся жесте Карниван. — Она вам очень дорога, не так ли? Глаза Короля вдруг вспыхнули черным пламенем, а под глазами пролегли темные тени, слегка приоткрыв вуаль, за которой скрывалась настоящая сущность. — Приведите девочку, — сказал он в пустоту, а затем проморгался, возвращая себе привычный лощеный вид. — Видите? Я готов идти вам навстречу. Но должен признать, что я удивлен, что вы поступили так бесстрашно. Пришли сюда совершенно одна, чтобы спасти свою семью. Но знаете ли вы, какая судьба уготована лично вам, Лайя? Было сложно сдержать себя, чтобы не послать Его Величество нахрен, а потому Ноэ просто решил промолчать. Он же великий обманщик, плут и мастер иллюзий. Чего ему стоило отыграть этот спектакль? — Вы слишком мало знаете обо мне и о себе, Лайя. Мне хотелось вам рассказать, очень хотелось, но я был так разочарован. Я думал, что вы — та, кого я очень давно знал, но только слепой не заметил бы разницы. Вы совершенно другая. Простая и невзрачная. Лишь жалкая копия. Взгляд Карнивана был прикован к лицу иллюзии. В нем читалось презрение, и что-то глубоко потаенное, словно давно умершее, но Локиду было плевать. Он лишь придерживался образа и легенды. — Я не понимаю, — притворно нахмурился Ноэ. — Вам и не нужно понимать, — вздохнул он. — Вы в принципе можете больше не утруждать себя разговорами. Вы обманули меня и сбежали в прошлый раз, так что ваши слова — лишь пустой звук. В этот момент двери вновь отворились, и в гостиную зашла Милли. Глаза девочки округлились и наполнились слезами, а на губах показалась улыбка. Ей было страшно. Несмотря на то, какой она казалось безбашенной и храброй, живя в замке, сейчас все игры закончились, как и удовольствие от тайн и мрачных загадок. Ноэ перевел взгляд за спину Бернелл и сжал челюсти. Девочку привела Мириам. Как ему хотелось поддаться злости и сомкнуть пальцы на серой шее демоницы. Он бы убил её, не раздумывая, наслаждаясь тем, как из глаз предательницы, щедро подведенных серебряной подводкой, утекала бы жизнь. Ноэ трахал эту дрянь, когда она плела интриги за его спиной. Он позволял Мириам кончать тогда, когда она заслуживала лишь порки. — Лайя! — вскрикнула Милли, бросившись к нему навстречу. Радостный голос девочки привел Локида в чувство, и он быстро пошел к ней навстречу, распахивая объятия. Ноэ достаточно было сжать Милли в руках, чтобы переместиться из этой вылизанной задницы, именуемой королевским дворцом. — Ох, я все понимаю, — Карниван за секунду оказался рядом с Ноэ, отрезая ему путь, — вы соскучились друг по другу. Но сначала я хочу, чтобы мы заключили соглашение. Теперь вы не сможете меня обмануть, Лайя, потому что гарантом сделки станет сестра. Он был слишком близко. Королю оставалось лишь протянуть руку, чтобы узнать правду. Сделав шаг назад, Локид взглянул в черные глаза, насмешливо наблюдающие за «напуганной» иллюзией. Ждать было нельзя, все оборачивалось паршиво. У Ноэ был запасной план, но он чертовски надеялся, что к нему прибегать не придется. — Вы обещали, что я займу ее место, — произнес Ноэ. — Верно. Девочка мне не нужна, но вы, Лайя… Как я могу вам доверять? — Милли, — позвал он, выглянув из-за плеча Карнивана. Девочка прерывисто дышала, видимо осознав, что спасительный образ сестры медленно растворяется. — Все будет хорошо. — С ней — да, если вы будете смирной. А вот насчет вас я не уверен, потому что… Но Локид уже не слушал. Убедившись, что Милли смотрит, он начал действовать быстро и согласно плану. Левая рука слегка отклонилась назад, скрываясь за бедром от глаз Карнивана. Сжав пальцы, Ноэ почувствовал внутри ладони холодную каменную поверхность и, слегка покачал кулаком, заставив девочку обратить внимание на движение. В следующую секунду артефакт перемещения рассек воздух и ведомый силой Ноэ, приземлился точно в две маленькие ладошки, рефлекторно выставленные вперед. В ушах послышался рык Короля, который тут же бросился к ошеломленной Милли, но та тут же растворилась в пространстве, переместившись в безопасное место. Да, пидор, тебе стоило быть внимательнее! Ноэ зашевелил пальцами, желая переместить и себя, но тут грудь начало жечь так, словно на нее опорожнился сам Сатана. Голова шла кругом, и он не сразу сообразил, что лежит на полу, а позвоночник болезненно ломит. Из груди вырвался сдавленный хрип, в котором не осталось ничего девичьего. Глаза не могли сфокусироваться на позолоте, опоясывающей потолок, и Ноэ тщетно пытался проморгаться. — Ты! — голос над головой заставил зажмуриться, но крепкая хватка привела в чувства. Его подняли, как сраную безвольную куклу, заставив ноги болтаться в воздухе, а горло саднить от недостатка кислорода. Ухватившись руками за предплечья Карнивана, Ноэ попытался слегка ослабить хватку и приподняться, чтобы не задохнуться к херам. Его руки посерели, дав понять, что вся магия растворилась, явив перед Королем высшего демона собственной персоной. А не виделись они давненько… — Ублюдок, мать твою, где Лайя?! — несдержанный крик Карнивана заставил Ноэ усмехнуться, на что он получил очередную встряску. — Чертов предатель! Тебя давно следовало прикончить за твою связь с Дракулой, но адитум с советником за тебя поручились. Значит теперь на плахе окажетесь все вместе. — Мне интересно, как долго ты продержишься на троне, если начнешь расправляться с советом и пандемониумом? — сдавленно усмехнулся Локид. — А мне интересно, какого дьявола ты защищаешь наполовину смертную девицу? — в зрачках демона заплясало алое пламя. — Ты решил пойти по стопам матери, да? Разве она своим примером не доказала, что такие решения плохо заканчиваются? — Не зуди, Карниван. Или лучше обращаться к тебе Мехмед? А может, султан? — прохрипел Ноэ, не поддаваясь на провокации. Секундное замешательство позволило Локиду выбраться из цепкой хватки и оттолкнуть Карнивана. Когда Ноэ был готов телепортироваться, он вдруг услышал: — Ноэ Локид разгадал загадку, — холодный смех заполнил пространство, отражаясь от стен. — Но лишь чужую, а со своей живет уже сотни лет. Знаешь, если бы твоя мать приняла мое предложение, то осталась бы жива. Да и ты родился бы не таким жалким. Понимание сказанного обрушилось на Ноэ холодной яростью. Блять… Септентрион говорил, что они уничтожили подонка. Блять! Король уже не пытался схватить его, с ухмылкой наблюдая за реакцией. Он знал, что Локид не уйдет. Теперь — нет. Он, сука, все знал. По телу прошел разряд, высвобождающий темную силу. Все внутри кипело, словно по венам вместо крови струился раскаленный металл. На ладонях проступили руны, и Ноэ вскинул руку, разрезая воздух сгустком черной тьмы. Та метнулась к Карнивану, сбивая его с ног. В углу послышался женский всхлип и только тогда Ноэ увидел, что в гостиной все еще стояла Мириам. — И ты, тварь, расплатишься за то, что сделала, — прорывал Ноэ, направляя на нее ладонь. — Клянусь, я не знала про твоих родителей, Ноэ, — она выставила вперед руки, вжимаясь в угол. В этот момент Карниван рассмеялся, вставая с пола. На его лице уже проступили черные вены, уходящие кривыми дорожками под ворот идеального костюма. Ноэ вновь переключился на Короля, вновь поражая его тьмой. Черный шар коснулся груди, заставляя демона пошатнуться, но вместо того, чтобы взорваться осколками, он впитался в тело, заставляя Карнивана содрогнуться и расплыться в улыбке. — Ноэ, уходи. Уходи, пока можешь, — сдавленно проговорила Мириам. — Заткнись. Пусть мальчик выплеснет свой гнев, — голос демона стал жестче, грубее, словно доносился прямиком из груди. — Но сначала позволь мне рассказать тебе всю историю, Ноэ. Твой отец должен был помочь мне с человеческим обликом, поэтому я пригласил его во дворец. Тогда я был лишь членом совета, которому бы ни за что не позволили стать Королем из-за низкого происхождения. Я хотел жениться на твоей матери, чтобы подняться в глазах знати, и твой дед согласился выдать её за меня. Прошлый Король уже давно порос мхом, и все, что он делал — напивался дорогим вином и трахал красивых демониц, не заботясь о развитии своего мира. Я был другим. Я знал, как править, как вести Высший Мир к процветанию. И твой дед это видел. Но твоя мама влюбилась в этого жалкого иллюзиониста, и они сбежали на Землю. Думали, там я их не найду. — Хочешь сказать, Прокул и Септентрион знали, что это ты убил его дочь? — прорычал Ноэ, стиснув зубы — Септентрион — нет. Мы с твоим дедом навели его на ложный след. Но Прокул… о, да. Знал. Кроме того, он помог мне взойти на престол. И все для того, чтобы я не стал мстить дальше и оставил тебя в живых. Как думаешь, он уже успел разочароваться в наследнике? У Ноэ звенело в ушах. Он вскрикнул, начав наносить мощные удары по Карнивану, и вместе с выходящей из него тьмой вся гостиная погрузилась в полумрак, съеденная тенями высшей силы. Когда от множественных ударов Карниван упал на пол, Ноэ подскочил и стал бить ублюдка по лицу, размазывая на почерневшем лице капли крови. Он не знал, сколько длились его атаки, не чувствовал боли в кулаках, хотя они уже кровили, он не слышал даже собственного голоса, хотя осознавал, что кричит. В какой-то момент Карниван распахнул глаза, налитые кровью, и в его груди вспыхнуло алое пламя, относя Ноэ почти в другой конец залы. Кажется, он слышал, как сломались несколько костей, но ярость настолько застелила глаза и пропитала всю его сущность, что поглотила и боль, и страх. Ноэ разлепил глаза и постарался подняться, и увидел, что к нему тяжелой поступью движется Карниван, но уже в своей настоящей ипостаси. С красной кожей, шрамами на уродливом лице, с разросшимся огромным телом, проступившим сквозь лощеное королевское одеяние, и огромными дьявольскими рогами, вихрем устремленными к потолку. Ноэ только и успел подумать, что выглядит он хуево, как и подобает этому говнюку, а в следующую секунду уже стал чувствовать, как огромные кулаки проходятся по его лицу. Кровь затекала в глаза и невыносимо жгла, не позволяя видеть ничего, кроме бесконечной темной пелены. — Мой Король, не надо! — отдаленно послышался голос Мириам. — Вы его убьете. — Я устал держать слово, когда вокруг все лгут, — он остановился, сжав лицо Ноэ в тисках огромных пальцев. Острые когти вонзились в щеки. — Прокулу придется оплакать еще одну потерю. Пол затрещал по швам и начал дрожать, подкидывая тело Ноэ и вновь бросая его на пол. Он больше не чувствовал на себе ни веса чужого тела, ни сильных рук, а вскоре перестал ощущать и опору. Прямо под его спиной разверзлась пропасть, и Локид сорвался вниз, ощущая, как завывает теплый ветер.***
Влад не ждал гостей. Напротив, он разворачивал каждого еще на пороге, не давая и шанса даже проникнуть в замок. Однако сегодня, сидя за ужином в гигантской мрачной столовой, он почувствовал чужое присутствие. Большие руки сжали в кулаке вилку с нанизанным на нее кусочком мяса, и Дракула закрыл глаза, втягивая воздух через нос. Энергия была знакомой, и это вызвало еще большее раздражение. Он оглянулся по сторонам, вглядываясь в серые каменные стены, алые шторы и пыльные потрескавшиеся статуи. Глаза зажглись алым, позволяя смотреть сквозь сумрак приглушенного света, безошибочно останавливаясь на тонкой женской фигуре. — А говорили, ты никого к себе не пускаешь, — насмешливо произнес знакомый голос. Авейра вышла из тени, оглядываясь по сторонам. На ней было броское синее платье, расшитое прозрачными камнями на линии декольте и манжетах. В драгоценностях отражался дрожащий свет толстых свечей. Влад напрягся, сжав зубы. — Что ты здесь делаешь? — Слухи в Высшем Мире расползаются быстрее, чем земные болезни, — скучающе ответила она. — Я и правда не настроен на беседы, дочь Мулцибера. Возвращайся к себе. — Дочь Мулцибера…, — с отвращением повторила Авейра. — Так ты теперь меня называешь? Помнится, мы почти могли назваться друзьями, когда вместе строили твой мир. И этот жутко депрессивный замок, из которого ты теперь не выбираешься даже на охоту. Тебе все приносят на блюдечке, а, Влад? Он прорычал, порывисто поднявшись и ударив кулаками по столу, но девушку это ни капли не смутило. Напротив, та лишь усмехнулась, переведя взгляд на свои длинные ногти. — Со мной говорил Септентрион. Спросил, не общаемся ли мы с тобой. Он пытался выйти с тобой на связь, ты в курсе? — Мне все равно. — Ты всегда был сердобольным, Влад, и твое страшное личико меня не обманет. Что у вас случилось? — демоница подошла ближе, упрямо посмотрев ему в глаза. — Почему ты снова… такой? — Я вернулся к делам, Авейра. Это все, что тебе нужно знать, — обнажив острые клыки медленно произнес Дракула. — Когда ты был на приеме у Карнивана, я сказала, что хочу быть на правильной стороне. На твоей стороне, — нахмурилась она, скривив губы. — Но теперь я совершенно не понимаю, что ты творишь. Что ты скрываешь? Разве я дала хоть один повод, чтобы ты мог во мне сомневаться? — Как ты попала в мой замок? — проигнорировал Влад, прожигая её взглядом. — О, дорогой, я попадала в такие места в королевском дворце Высшего Мира, что тебе и не снилось. Проникнуть в твое жилище было делом техники, — Авейра широко улыбнулась. — Мне больше не нужна земная жизнь, — выдохнул Дракула, поняв, что её ни капли не смущает его грозный вид. — Так все и бросишь? Я слышала, у тебя там гостят интересные создания. Не их ли охраняет твое грозное полчище у замка Бран? — Откуда ты… — начал он, но потом замолк, прикрыв глаза. — Ты всегда совала нос в чужие дела. Да, их. — Значит, тебе не так уж и наплевать на судьбу этих бедолаг? — вскинула бровь Авейра. — Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Я вновь потерял контроль, — опустил глаза Влад, смотря на бокал, наполненный кровью. Демоница проследила за его взглядом и схватила золоченые сосуд, поднеся его к губам. Она сделала небольшой глоток и причмокнула, пробуя содержимое на вкус. — Гм, это белка? — поморщилась она. — Кролик, — Дракула забрал у нее напиток, одним махом осушив бокал. — Кого ты обманываешь, Ужасный Король? Ты пьешь кровь животных и ужинаешь в одиночестве, вместо того, чтобы вспарывать людские глотки и праздновать со своим сбродом очередную победу. Ты контролируешь себя, но отчего-то сидишь здесь, как чертов затворник. Он выдохнул. Авейра была частично права. Влад сумел подчинить тьму достаточно быстро, но, как это бывало и раньше, с приходом человечности, на него обрушилась волна вины и сожалений. Он убил Мирчу и десяток других людей, когда позволил своей черной стороне взять верх. Он взял в плен Ноэ и угрожал Лайе, сжав её в тиски своих отвратительных лап. Все было разрушено, уничтожено и сожжено. Отсутствие надежды в недалеком прошлом оказалось гораздо более безболезненным, чем её вспыхнувший и погасший огонек в настоящем. Лале вернулась к нему всего на пару мгновений, а потом вновь стала лишь частью чего-то далекого. Дракула все еще помнил, что чувствовал, когда Ноэ признался в их с Лайей взаимной симпатии друг к другу. Влад давно так сильно не желал причинять боль. Ненависть не окутывала все его существо так резко и отчаянно уже несколько столетий. Но кем он был, чтобы заставить другого человека полюбить? И уж тем более он не мог выжечь чужие чувства. Но зато мог уничтожить свои. Это желание было таким сильным, что оно практически превратилось в одержимость. Было так просто не ощущать ничего, кроме гнева и желания причинять боль, убивать. Он впервые за долгое время нуждался в своей тьме, как в единственном верном спутнике, способном заставить обо всем забыть. Однако взращенную упорным трудом человечность оказалось не просто вытворить даже такой необъятной силе. Спустя пару дней после того, как Влад отпустил Лайю и Ноэ, он осознал, что все его друзья все еще в опасности. На Лео и Лайю охотился Карниван. Дракула решил договориться с совестью — он разберется с этим, оставив их жить спокойной жизнью, а потом вновь станет полноправным правителем нижних земель. Когда с души упадет последний груз долга и вины, Влад больше никогда не вернется на Землю человеком. Таков был план. Но сначала ему нужно было залечить душевные раны, кровоточащие так отчаянно, словно кто-то изрезал его изнутри. Ему нужно было еще немного времени, чтобы прийти в себя, и он направится в Королевскую обитель и покончит с Карниваном. — Мне нужно время, Авейра, — тихо произнес он, а затем добавил почти беззвучно: — Я окончательно и бесповоротно сломан. — Послушай, Влад! — она обхватила руками его лицо, заставив посмотреть точно на себя. — Я ведь пришла не просто поболтать. Говорят, в замке держат человеческое дитя, напитанное тьмой. Не знаю, кто и как смог притащить человека в наш мир, и насколько это вообще правда, но отчего-то я уверена, что это может быть связано с тобой. — Человек? Девочка или мальчик? — Влад округлил глаза. — Девочка, как оказалось, — ответила она. — Сегодня в главной гостиной южного крыла объявилась еще одна гостья… по-крайней мере, я так думала. Влад уже понимал, к чему демоница клонила и сердце пропустило болезненный удар. Человеческие чувства вновь нахлынули, сплетаясь с яростью тьмы. В руках Авейры появилась стеклянная сфера, мерцающая голубым блеском. Сквозь мутные всполохи начала прорисоваться картинка и Влад увидел, как в гостиную замка Карнивана вошла Лайя. Все его тело напряглось, а руки метнулись к передатчику, сжимая хрупкую стекляшку в напряженных пальцах. — Что она там делает? — процедил Влад, не отрывая взгляда от девичьей фигуры, с интересом оглядывающей окружение. — Успокойся. Смотри, что будет дальше. И Влад смотрел, чувствуя, как его потряхивает. Видел как в комнату вошел Карниван, как он что-то говорил Лайе, и как вскоре Мириам привела Милли. Ему хотелось рвануть в верхние земли уже сейчас, но Авейра его останавливала, прося увидеть, что будет дальше. Ноэ. Сначала Влад облегченно вздохнул, осознав, что старшей сестры в королевском дворце не было, а младшую Локиду удалось переместить, но то, что происходило дальше, вновь выбивало почву из-под ног. — Этого я уже не видела, Влад, — прошептала демоница, когда Ноэ принялся избивать Карнивана. — Твою мать. Я пошла к тебе, как только поняла, что туда прибыл Ноэ. Влад молча наблюдал за происходящим вместе с Авейрой, но когда удары начали приходиться по Локиду, а на белоснежном мраморе расползлась пара кровавых пятен, девушка отвернулась. Но не он. Дракула смотрел, не отводя взгляд и не моргая, улавливая каждый удар. Внутри него вскипала ярость. Она текла по венам, заставляя огромные мышцы напитываться потаенной тьмой, веками ждавшей своего часа. Его бойцы хотели войны — они её получат. Только на этот раз под яростный удар попадут вовсе не люди, а высший свет Темного Мира. Сам Король. Когда под Ноэ разверзлась пропасть, Влад зарычал и сжал передатчик в руках, заставив тот лопнуть от напряжения и впиться осколками в грубую кожу. Раны быстро затягивались, выталкивая мелкие куски стекла. Один крупный осколок, он вытащил сам, бросив окровавленное стекло на пол. — Он заплатит, — произнес Влад самому себе, слыша как огрубел и без того низкий голос. — Да, — коротко кивнула Авейра, сжав зубы. Переведя на девушку взгляд, Влад заметил что в уголках золотистых глаз застыли слезы. Он тихо выдохнул. — Спасибо, Аве, — назвал её давно забытым сокращенным именем Дракула. — Твой отец в замке, а я пойду туда, ты же понимаешь. — Я попытаюсь его вывести, — кивнула она, судорожно сглотнув. — Делай, что должен и не думай обо мне. Он слабо кивнул и пошел к выходу, но у самой двери остановился, повернув голову: — Почему ты это делаешь? — Ты всегда задаешь идиотские вопросы, — невесело усмехнулась она. — Знаешь, когда мы втроем возводили Низший Мир, я чувствовала себя, как дома. Мне казалось, что я нашла семью, которой была лишена. Ты, Ноэ и я — три потерянных глупца, решивших, что могут изменить мир. И у нас получилось… ты никогда много не говорил о друзьях, о которых скорбел всю жизнь, но я всегда думала, что мы с Локидом сможем стать их заменой. Новые Аслан и Лале, только вместо света в каждом плескалась бы густая вязкая тьма, — на этих словах Влада словно прошибло током, и он хотел возразить, но прикусил язык. — Однако ты никогда не считал нас друзьями, правда? Лишь соратниками. Но для меня всегда все было иначе. Вы с Ноэ были для меня гораздо большим. Но когда ты переселился на Землю, на которую я спускаться не могла и не могу, для нас все остановилось. Однако я рада, что Ноэ стал исключением. Надеюсь, ты счастлив, что сумел обрести друга. — Авейра, я… — Нет. Не надо. За семью нужно бороться, а я… Учитывая, что вас с Локидом в моей жизни так никто и не заменил, я оставила за собой право называть вас именно так. В этом прелесть вечности, верно? Можно прождать сотни лет, но не потерять надежду, — она взмахнула рукой, и дубовая дверь резко распахнулась, впуская в столовую поток прохладного ветра. — Так что иди. Я буду помогать, чем смогу. Он не нашел, что ответить и лишь украдкой взглянув на девушку, помчался вперед, рычанием пробуждая весь замок. Влад и правда почти никогда не называл Ноэ другом. Однако сейчас, когда тот был в опасности, все внутренности скрутились от ужасающего понимания. Каким же он был идиотом! Через пару часов огромная армия низших уже собралась у подножия высокой черной скалы, на которой расположился его дворец. Крики и вой смешались в единую песню, мотив которой возвращал его в прошлое, когда его клыки и когти раздирали плоть, идя напролом. И он собирался повторить эти походы, но теперь, возможно, впервые в жизни, Влад знал, что не станет об этом сожалеть. За семью нужно бороться. Аванпост Дозора на границе миров было сломить несложно. Всего пара десятков стражников быстро сдалась под натиском нескольких тысяч озлобленных, голодных солдат, направлявших клинки на королевскую обитель. Влад запретил устраивать дебош и громить улицы. Ему не нужна была лишняя кровь. Низшие были недовольны, но послушно следовали за ним, внимая каждому приказу. Когда все его полчище подошло к глубокому гроту, через который был перекинут широкий деревянный мост, Влад поднял руки к небу и взвыл, выплескивая тьму наружу. Его ноги оторвались от земли, и Дракула воспарил на прорезавшихся сквозь камзол крыльях, разнося по округе звериный вой. Воздух стал плотнее и осязаемее, а небесное тело, парящее в черном небе огромным круглым пятном, окрасилось в кроваво-красный, встречая Короля. Солдаты ринулись вперед, вскинув оружие. В сотне метров от них уже возвышался гигантский черный замок, подпирающий шпилями хмурый небосвод. У серых крепостных стен виднелись вражеские войска, которые ринулись навстречу его армии. Солдаты Высшего Мира были сильнее, но в них не было той ярости и запала, не было той жгучей ненависти, которая пронизывала людей Дракулы. Высшие угнетали низших годами, заставляя делать всю грязную работу. Но теперь настало время расплаты. Влад вскинул подбородок, наблюдая как серые фигуры сливаются в единый поток и заходятся в битве, разнося по периметру звон стали и отчаянные крики. Смотря на бойню, Влад чувствовал как тьма слегка возносится над ним самим, словно отделяясь от тела. Она удовлетворенно смеялась ему в затылок, вновь ощутив силу и резкий запах крови. Ей было абсолютно все равно, кто был проткнут клинком — человек или демон, она жаждала лишь смерти, перед которой все миры преклоняли колено. Выпустив поток липкой черной энергии, Влад позволил части его тьмы напитать своих солдата силой, и рванул прямиком к замку, не взирая на то, что кожу протыкали острые стрелы. Он почти не ощущал боли, выдергивая из себя металлические наконечники, а крылья уносили его все дальше. Дракула ощущал энергию Карнивана, и её тошнотворный запах подпитывал, заставляя лететь быстрее. Он выбил окно вместе с каменным основанием, ввалившись прямиком в длинный тронный зал, где на полу от самого выхода простиралась красная дорожка. Из распахнутых окон сквозил ветер, а алый свет полосами рассекал белый мрамор. Было темно, но сияющие глаза Влада прекрасно видели сидящего на высоком троне Карнивана. Тот тоже был в своем демоническом облике, крепко сжимая когтистыми лапами широкие золоченые ручки символа королевской власти. Влад с рыком двинулся на него, и тот подскочил, готовый отражать атаки. Их энергии выплеснулась из выставленных вперед рук, сливаясь в кровавом танце. Яркая вспышка на мгновение ослепила Дракулу, но он сделал шаг вперед, подавляя силу Карнивана. — Ты можешь попытаться меня убить, — рыкнул тот, не прекращая испускать тьму. — А можешь попытаться спасти своего друга. Если трещина в Чистилище еще не заросла, конечно. И если оттуда вообще есть выход. Влада пробило осознание. Карниван действительно сделал это. Весь путь к замку он надеялся, что Локид лежит где-то без сознания, и ему стоит лишь забрать его. Но он был мертв во всех мирах, кроме одного. Но в Чистилище была лишь одна дорога… И Дракула ни разу не слышал, чтобы оттуда возвращались. Взвыв, Влад направил мощный поток прямиком на Карнивана, и того откинуло к идеально ровной стене, украшенной искусными барельефами. От удара на ней проросла трещина. Крылья понесли Дракулу к гостиной, где все случилось. Он так надеялся успеть. Коридоры замка пустовали, и где-то в глубине слышались хриплые визги. Свернув на нужную дорожку, он на скорости влетел в злополучную дверь, успев ровно к моменту, когда в полу оставался лишь небольшой просвет, из которого доносился неясный мрачный шепот. Не медля ни секунды, Влад ринулся туда и прыгая в пропасть выловил взглядом знакомую картину, подсвеченную кровавой луной. Мехмед. Но осознание того, что это значило пришло к нему лишь тогда, когда раскол вновь сошелся над головой, а вокруг осталась такая тьма, что даже светящиеся глаза не могли разглядеть в ней ничего, кроме бесконечной пустоты.