* * *
Где Джи был на обеде, Джеймсу даже гадать не нужно было — просто спуститься вниз, кивнуть дежурному, проходя мимо, и выйти из управления. Джордж всегда сидел на одной и той же скамейке, подставляя лицо зимнему австралийскому солнцу и чуть прикрыв глаза. «Снова греется…», — усмешка коснулась губ Кормака. Умиротворённое выражение лица Джорджа всегда успокаивало. Словно оно было гарантом нерушимости мира. — Греешься, ящерка? — удержаться от короткого поцелуя куда-то в ухо было сложно, да и не то чтобы детектив хотел. — Солнечные ванны зимой… Простынешь, а мне потом тебя лечить, яще… — договорить Кормак не успел, Джи моментом вернул поцелуй в уголок губ. — Ящерка, ящерка… — Садись, — Джордж похлопал по скамейке рядом с собой. — Я тут хотел кое-что обсудить, — эта фраза заставила Кормака чуть напрячься. Он никогда не любил такие начала. — На днях приезжают два моих бывших студента, они хотят, чтобы я был рецензентом их научных работ, поэтому им придётся несколько дней поездить к нам домой. Мне надо будет при них почитать текст работ, и сразу дать правки. — А… о… — это было не то, чего Джеймс ожидал и от удивления даже не сразу нашёл, что сказать. — Да, без проблем, конечно. По… психологии?.. Ну, работы эти, — честно говоря, он не имел ни малейшего представления о научной деятельности Джи — не интересовался. И сейчас испытывал что-то вроде… стыда. — По смежной дисциплине, — Джи буквально расцвёл на глазах. Наверное, не будь они на людях, повис бы на шее, опрокидывая на скамейку. — Но тоже очень интересно. Хорошие мальчики с хорошими работами… — чудилась в голосе Джорджа какая-то удивительно отеческая мягкость, которую до этого Джеймс никогда и не слышал. А, впрочем, может быть ему и казалось, что он не слышал?.. — Всё, нормально, пусть… приходят, — сам Кормак считал, что слухи о его тотальной нелюдимости и непереносимости им гостей, слишком раздуты. — Я всё-таки не кусаюсь. — Иногда — да. — В основном только с тобой… — Мне нравится… — Ещё бы тебе не нравилось, — разговор совершенно точно сворачивал куда-то не туда, но Джеймс был не против. Нужно было выкинуть немного из головы рабочую рутину. Дело медленно начинало вставать, становясь для Кормака столь знакомым «висяком». Нужно было выдохнуть, чуть-чуть отвлечься, чем обед и привычка Джи греться на солнце не повод? Очень даже повод. — Что хочешь на ужин? — с удивлением он понял, что совершенно не уставал отвечать на этот вопрос. Ему нравилось на него отвечать. Ему хотелось на него отвечать. Это был совершенно домашний вопрос, полный уюта и заботы, лёгких перепалок со смехом в магазине и всем, что делало жизнь лучше. Возможно, здоровее. — Рыбу?.. — Кормак, серьёзно? Интересно, если тебе купить килограмма два рыбы — ты наешься ею до отвращения? — Нет, — Кормака самого удивил собственный категоричный ответ. Но это было от чистого сердца, из глубин его сути. Он действительно очень сильно любил рыбу. — Ужас какой… Ну, хорошо, рыба так рыба… — О’Ши совершенно точно собирался что-то еще спросить, но почему-то поник. Джеймс обернулся — к ним спешил Кристиан, переходя с бега на скорый шаг. — На… наш… нашли! — Рыбу?.. — Как… Какую рыбу? — у О’Нила было ужасно удивленное выражение лица, что они не смогли удержаться от смеха. — Да, тьфу, на вас. Детектива того нашли. Ну, про которого говорила мать последнего погибшего. Собирайся, Кормак, мы едем. С нами? — этот вопрос был адресован уже Джи. — Нет, — тот только головой покачал, — я хочу заняться цветами. — Ладно, хорошо. Погнали, а то этот… опять куда-нибудь денется. — Этот?.. — Кормак не мог удержаться от короткого поцелуя в висок, Джи и сам за ним потянулся. — Жирный мудак — ты это хотел сказать? — Фу, как не этично, — моментально поморщился Джордж. — Где ваш профессионализм? — Не думаю, что он должен распространяться на таких, как этот обмылок человека, — Кристиан звучал ужасно сердито. И был очень заразителен в своей суровости. — Я почитал его дело, потом посмотрел отзывы на него. Да, я б ему мертвую собачку не доверил искать. — Ох… даже так? — Джордж выглядел немного грустным, но, честно говоря, Джеймс не очень понимал, почему. Что-то ускользало от него. Но из личного опыта — от него всегда что-то ускользало. — В любом случае, мне стоит заняться цветами. Что-то мне подсказывает, что это не то, что стоит бросать на самотёк. — Тогда не умри от аллергии на книжную пыль, — Кормак, вставая, быстро поцеловал Джорджа в лоб. — Я хочу стейки из лосося. — А я думал что ты попросишь марлина… — Опять рыба?! — Кристиан выглядел настолько удивленным, что Джордж и Джеймс одновременно рассмеялись.* * *
Не было в этих «цветах» ничего такого особенного и безотлагательного, что ему прям нужно было остаться, но Джордж отчего-то испугался, что Элла его узнает и не сможет удержать язык за зубами. После, когда он уже дошёл до двери управления, перед этим проводив Кормака и О’Нила, его накрыло осознанием, что если Элла всё помнил, так же как и Кристиан, то он точно узнает Джеймса… «Я никак не могу понять, что хуже?» — сам над собой посмеялся профайлер, подходя ближе к букету искусственных мёртвых цветов. — Розы из бумаги — трепет лепестков, лилии и маки — из цветных шелков, — вот что он видел перед собой. И теперь всё это нужно было разобрать. Может быть, это что-нибудь дало бы. Память сама собой откатилась на века назад. В уэссекском замке тоже были розы. Чем-то похожие на вот эти, которые сейчас он бережно перебирал, надев нитриловые перчатки. Работа предстояла очень кропотливая. Джордж и сам не знал почему настоял на том, чтобы это делать самостоятельно. Настоял настолько, что воспользовался Голосом, подавляя волю сержанта, вынуждая её уступить своему требованию. По-хорошему всё это нужно было отдать криминалистам, но Джорджу действительно было важно самому всё разобрать, рассмотреть. К тому же такая методичная работа, внезапно, помогала расслабиться. Кормак стал намного стабильнее. Лекарства помогали, как и терапия, на которую он ходил два раза в неделю. Нельзя было сказать, что он возвращался с этих встреч спокойным и умиротворенным, но хотя бы мог без тревоги ходить по коридору мимо комнаты, где когда-то жил его брат, не замирал там испуганно, не зная, что будет дальше. И всё же такими вечерами Джеймс довольно долго просто сидел на кухне, смотрел в стену и сосредоточенно молчал. Конечно, было интересно, о чём он думал, но Джордж старался не лезть слишком уж ретиво. Слова Аслауг так застряли у него в голове, что он и правда боялся навредить Джеймсу. Впрочем, с навредить тот и сам справлялся. На теле Кормака было несколько относительно старых ожогов от прикуривателя из машины. Видимо, изумление пополам с испугом тогда так явственно проступили на его лице, что Джеймс машинально прикрыл себя расстегнутой рубашкой. «Боль… всегда помогала отрезвить себя», — вот и всё, что он ответил. После они долго обнимались, смотря какую-то документалку на Дискавери. Джордж осторожно отделял лепесток за лепестком, размышляя над своими проблемами. Возможно, ему стоило попробовать использовать Голос? У смертных не было возможности избежать его воздействия. Но до конца не получалось развить эту мысль, потому что мешал один-единственный вопрос: «А я не сделаю хуже?» Джеймс становился полноценной личностью в моменты страсти или иного эмоционального напряжения. Тогда он говорил полноценно. Или же?.. О’Ши закусил губу, замирая над букетом. Чего он хочет сам? Рагнара?.. Помочь Джеймсу?.. Психика должна быть гибкой, чтобы спокойно пережить такое слияние, а у Кормака она была разбита практически полностью. Ролло тоже не просто так появился. Что-то происходило, но Джордж не мог понять, что именно. Всё становилось слишком сложно. Возможно, матушка была права, и он ожидал слишком многого? — Кто я теперь? — спросил он себя шепотом. Потому что это тоже оказалось важно. Этельстан, sidhe, некогда спасённый из плена в христианском монастыре, или Джордж О’Ши, профайлер из Канберры? Века ожидания встречи, столетия в поиске. «Не потерять, не упустить, найти», — сильно ли это повлияло? «Нет, — сам себе возразил Джи, — неизменно чувство». Чувство, возможно, да. Но сам?.. — О… — короткий и очень удивленный вздох сорвался с его губ. К одному из лепестков прилип волос. Раньше никогда такого не было. Оплошность? Усталость? А может — намеренно? Множество вопросов всколыхнулось в голове, пока он осторожно складывал лепесток с волоском в зип-пакет для улик. — Что ж… а есть ли ещё что-то?.. Находка, конечно, интриговала. Можно сказать, это был существенный прорыв в деле о мёртвых цветах. И всё же собственные демоны сомнения говорили Джорджу, чтобы он не особенно обольщался, а вдруг найденный волос не имеет ничего общего с тем, кто делал и отправлял эти букеты. Он продолжил медленно разбирать цветы. Кропотливость работы поражала. Лепестки были выполнены идеально. Это Джордж увидел как только разложил их на столе. Линии среза были настолько ровными, что в голову невольно закралась мысль о том, что вырезали их не с помощью ножниц или канцелярского ножа. Но чем? Первое, что приходило в голову — это ЧПУ-станки. Но он никогда не слышал, чтобы на них можно было резать бумагу. Слишком… хрупкий материал? «Плоттер», — подсказала память. — Плоттер, — повторил он вслух. Обезличено личная работа? Это было довольно внезапным открытием. «Кажущееся равнодушие ко мне?.. Что-то вроде: «я помню про тебя, но считаю ниже своего достоинства делать что-то для тебя лично?..» — мысли роились в голове, словно взбудораженные пчёлы. — А что если у нас есть заказчик и исполнитель? — высказанная вслух мысль показалась очень и очень интересной. Джордж замер, упершись руками в стол. Это сдвигало дело буквально на сантиметр с мёртвой точки. «Сколько в городе подобных мастерских? Которые предоставляют услуги по печати?.. И с чего я решил, что всё это было сделано здесь, в Брисбене?», — становилось тревожно, и мысли о том, что это прошлое снова лезло изо всех щелей, вызывали лишь тошноту. Джордж на несколько секунд прикрыл глаза, стараясь восстановить ускользающий контроль над собой. — Осталось ещё несколько, — прошептал он, отмирая, и снова принимаясь за дело, но более ничего интересного он так и не нашел, кроме того, что окончательно пришел к выводу, что даже самая твёрдая рука не в состоянии вырезать столько совершенно ровных и абсолютно одинаковых цветов. Последней в его руки попала лилия, сделанная в технике оригами. Джордж разбирал её очень осторожно — бумага казалась ужасно хрупкой, словно была откуда-то выдрана. Так и оказалось — внутри цветка прятался текст. — Wynn brúceþ · þe can wana lýt, — взгляд скользил по строчкам, а перед глазами вставало окно-бойница замка в Уэссекске, из которого он долгие дни смотрел на лес и горизонт, — sáres ond sorge · ond him selfa hæfþ, — пальцы начали подрагивать, — blæd ond blisse · ond éac burga genyht, — фантомная боль концентрировалась в середине ладоней. Столько столетий прошло — всё уже давно зажило, следов не осталось. Осталась только боль. Джордж облизнул губы. — Радостью наслаждается тот, кто знает мало бед, — звучание этого отрывка на, так сказать, актуальной версии английского языка, снимало спазм, что готов был вот-вот свести в судороге его пальцы, — страданий и тревог. И сам имеет процветание и блаженство, а также достаточно крепкую обитель, — на ум ничего не приходило. Слова на старо-английском — но к чему они были? «Не похоже на отрывок из какого-то писания», — не то, чтобы О’Ши мнил себя великим знатоком христианства (или любого другого — теизма), однако эта религия достаточно долго определяла и жизнь, и историю того, что он считал домом, так что… с трудами он был знаком. Всё-таки столько столетий в ожидании. Нужно было себя чем-то занять. — Мне… не хватает знаний, — шепотом сам себе признался Джордж. Это было… неудивительно, скорее, закономерно. Невозможно было знать всё, хотя, конечно, за эти века и могло сложиться о себе самом столь ложное представление. — Что же, это интересно, — он убирал старый лист в зип-пакет максимально бережно. Бумага действительно была довольно хрупкой. «Бумага ли?..», — коснулась сознания неожиданная мысль. И Джордж с трудом подавил желание снять перчатки и провести пальцем по бумаге. На ощупь он бы точно смог понять — пергамент ли это. Текстура выделанной, пусть и очень хорошо, кожи — отличалась от бумажной. Тем более она отличалась бы от современной бумаги. Джордж закусил губу. Он надеялся найти хоть какие-то ответы, но, пожалуй, нашел только ещё больше вопросов. И некоторые из них довольно сильно пугали. «То есть я не могу сказать с уверенностью, что уэссекский король не продолжил свою шахматную партию?» — О’Ши нервно дернул плечом, отходя от стола с уликами. Ему ещё предстояло всё это описать перед отправкой в лабораторию. «Джеймс… — мысли снова откатились к тому, что волновало сердце и душу, — Если всё так… должен ли я… как-то…». Джордж закусил щеку изнутри с такой силой, что прокусил её. Металлический привкус крови, который моментально наполнил рот, не вызывал ничего, кроме нового приступа тошноты. — Что же мне делать? — ответа на этот вопрос он так и не получил.* * *
— Спасибо, мистер О’Ида, что согласились встретиться, — Джеймс отчаянно пытался сделать так, чтобы его голос звучал… хоть капельку нейтрально. Потому что человек, что сидел напротив него, не вызывал ничего кроме агрессии. Да и сидящему рядом Кристиану Эд О’Ида совершенно точно не нравился. Канберрский детектив сидел сложив руки на груди. «Защитная поза», — мелькнуло в голове у Кормака, — «или пассивная агрессия… Чёрт, набрался…» — последняя мысль вызвала микро-улыбку на лице, которая впрочем тут же исчезла. — Прошу прощения, дела семейные. У моей дочери родился ребёнок, и я был в отъезде, — у Эда был очень цепкий взгляд и от этого Джеймсу стало немного не по себе. Он слишком хорошо знал этот взгляд. Но не мог вспомнить откуда. — Вы сказали, что у вас есть вопросы по поводу… кого-то из моих клиентов, да? Это конфедици… — Ивар Риттенберг был найден мёртвым. — О… — Эд замолк, нахмурившись. — Печальное известие, — Джеймс не чувствовал в голосе говорящего ни капли переживания. «Это ещё ничего не значит, — обругал он себя, — они были заказчиком и исполнителем. Профессиональные отношения не означают, что люди привязаны друг к другу», — но что-то изнутри царапало его сердце. Что-то непонятное. — Как нам сообщила миссис Риттенберг, он обратился к вам за помощью в поисках своего биологического отца? — Совершенно верно, — Эд положил руки на стол и сцепил пальцы в замок. — Но я его сразу предупредил, что может ничего не выйти. Информации было очень мало. — Поиски совсем ничего не дали? — Ну почему же. — частный детектив развёл руками. — Никакого Альфёдра Харбарда — не существует. Он никогда не рождался на территории Австралии и никогда не прибывал на её территорию откуда-нибудь ещё. — Даже так… — Джеймс бросил короткий взгляд на Кристиана, тот выглядел несколько встревоженным этими известиями. — Вы сообщили об этом погибшему? — Да, — Эд кивнул — На что он ответил, что это ожидаемо. — Ожидаемо? — Он почему-то был уверен, что его биологический отец на тот момент от кого-то скрывался, поэтому использовал не свои настоящие имя и фамилию, — здесь мужчина вздохнул. — Однако будем честны — это просто вера упрямого подростка, у которого есть деньги. И его матерью, скорее всего, просто воспользовались. — Он не мог проходить по ПЗС? — У меня нет доступа к такому уровню информации, — Эд отрицательно покачал головой. — Но не исключаю этого… Выяснить это тогда уже ваша задача, господа детективы. — Можем ли мы получить копии бумаг, что у вас есть по этому делу? — Я могу без проблем отдать и оригиналы, — легко предложил О’Ида. И это показалось Джеймсу довольно странным. Впрочем, этого Кормак не озвучил вслух, просто поставил мысленную пометку. — Их не так уж и много на самом деле. Искать кого-либо с такими исходными данными — это… пустое занятие. Просто словесное описание человека, которого в последний раз видели лет двадцать назад — это не просто задача с повышенной сложностью. Это практически невыполнимая миссия. Джеймсу было что сказать на это, но он, пусть и с трудом, но удержался от комментария. Вспомнилось дело в Эшфорде. Смерть девушки, которая двадцать пять лет мучила её родных и близких, не давая им покоя, равнодушие или невнимательность местного отделения полиции, клубок интриг… Исходных данных тоже было очень и очень мало. Кормак прекрасно помнил, как сходил с ума, не зная, куда ему двигаться и что делать. Как обрывались ниточки, что вели к ответам: где истёршись под гнетом времени, а где-то они были оборваны намеренно руками людей, замешанных в столь многих вещах, что делалось дурно. «В маленьких городках самые громкие дела», — Джеймс не мог вспомнить, кто это ему сказал и когда. — Что ж, было бы здорово. Сможете сегодня до вечера привезти их? — Кристиан даже не старался звучать нейтрально. В его голосе, то и дело сквозили какие-то нотки… агрессии. Хотя формально беседа прошла очень даже спокойно. — Без проблем, господа. Ещё вопросы? — Каким был… Ивар? — Одиноким. Злым. И жестоким. Несмотря, на всю любовь своей матери. Казалось, что в нём была какая-то чёрная дыра, которая могла только поглощать и поглощать, ничего не отдавая. Но я бы на вашем месте задал этот вопрос его девушкам. — Девушкам?.. — удивление в голосе Джеймсу не получилось скрыть. — Он встречался с двумя одновременно. Они обе были в курсе друг о друге, но не уверен, что ладили. Фрейдис Моэ и Екатерина Сенкевич. Фрейдис работает в ночном клубе «Любовь и Ракеты», что на Энн-стрит, в Фортитьюде, стриптизёршей, а вот Екатерина получает степень магистра в Университете Джеймса Кука. — В Дугласе? — Нет, здесь, в Брисбене, — вся эта открытость и желание делится информацией, всё это выглядело так нарочито и так не совпадало с тем, что Кристиану удалось найти на этого детектива, что Джеймс был абсолютно уверен в том, что их сейчас направляли в сторону огромных неприятностей. Возможно, Эд О’Ида даже не лгал им, но ощущение загоняемой в капкан добычи не покидало Кормака. — Поговорите с ними, они вам точно расскажут про личность погибшего намного больше, чем я. — Что ж, спасибо за сотрудничество. Не забудьте, пожалуйста, про документы, и… — Джеймс протянул частному детективу свою визитку, — если вдруг что-то вспомните, сообщите, хорошо? — Хорошо, — Эд забрал из рук Кормака плотный картон визитки и довольно шустро, для человека его сложения, направился к выходу из кафе, где они договорились встретиться. — Он мне не нравится, — они сказали это хором, а потом переглянулись. Джеймс кивнул, как бы говоря, что уступает право высказаться первым Кристиану. — Мутный тип. Он сразу понял, что дело не имеет смысла брать. Но взял его. И получил от пацана денег. Вместо того, чтобы отказать ему в поисках и сказать, что это бесполезно. — Про мутного типа согласен, — Кормак махнул рукой официантке и та тут же оказалась около их столика. Заказ сделали быстро: два американо и два сэндвича. — У меня такое ощущение, что его личное дело… — … не совпадает с реальностью? У меня скорее ощущение, что реальность не совпадает с делом. Я считаю это странным, что человек, про которого все говорили, что делиться своими данными он любит только через запрос у прокурора, внезапно так легко согласился нам их отдать. — Клиент мёртв, — Джеймс недовольно поморщился, делая первый укус сэндвича. Кажется, он начинал становится кулинарным снобом, потому что у Джи они выходили куда вкуснее. — Может быть поэтому?.. — Два месяца назад он чуть до суда не довел дело из-за документов. Хотя клиент точно также был мёртв. — Странно. — Вот и я об этом! — Кристиан согласно закивал. — Но проверить информацию по девушкам нужно. Вряд ли он соврал. Он знает, что это проверяется очень быстро. К тому же, если он приедет… — Если? — Не исключаю, что не приедет и нам придётся за ним побегать. — Я скучаю по моим «висякам» с двадцатилетней выдержкой, ей-богу, — в ответ О’Нил только рассмеялся. — Что ты ржешь? — Я сочувствую, что тебе приходиться заниматься оперативной работой над очень свежим делом. Прости, пожалуйста. — Какие неискренние слова!