High On Blood

- Долорес Пак! Ты от меня не сбежишь! - Джеймс вытянул руки, чтобы остановить закрывающуюся прямо перед его носом дверь. Он выбежал на вечернюю улицу Чайнатауна, и ему понадобилось добрых четыре секунды, чтобы определить в толпе знакомую спину и ринуться в её направлении. - Долорес! - Отстань от меня! - бросила девушка через плечо, ускоряясь. - Ни за что! - упрямо воскликнул мужчина, пытаясь бежать быстрее и не сбивать при этом прохожих. Вечерняя лазурь над Чайнатауном Сиэтла наливалась густыми чернилами, отчего пёстрые вывески плотно соседствующих заведений на контрасте загорались только ярче и смешивались в рябящее лоскутное полотно. Сердце вампира загнанно билось от острого страха потерять единственную родную душу, а в висках стучало от накатившего праведного гнева. Как она смеет? После всего, что он..? - Да остановись ты, дурная девчонка! - мужчина схватил девушку за локоть, резко одёргивая. Долорес вскрикнула и обратила на отца заплаканное лицо. Похожа на свою мать. Мысль была случайной, но прозвенела в голове Джеймса так громко, что он даже поморщился. - Ты не можешь уйти, - спокойно, но строго проговорил мужчина, сжимая руку девушки ещё сильнее, отчего та ойкнула и вырвалась, однако убегать уже не стала. Долорес громко и рвано выдохнула ртом, подавляя новый приступ истерики. Её красивое лицо исказила плаксивая гримаса, губы дрожали, нос покраснел. Джеймс чуть было не поддался порыву прижать её к себе и успокоить, но она больше не ребёнок, да и ситуация была уже не детская. - Долли, ты должна остаться в клане, со мной, - он наклонился, чтобы заглянуть в глаза напротив, - жизнь такая длинная. Подожди пару лет, твоя любовь от тебя никуда не убежит. - С таким цербером, как ты? Да она ко мне не подойдёт никогда! - Ты принадлежишь этому миру, - Пак понизил голос, но в таком шуме вряд ли бы кто-то понял, о чём они говорят. - Вампиры держатся вампиров, мы мутанты, нам никогда не будет места среди людей. Мы ненормальные. - Я хочу почувствовать себя нормальной, - по щекам Долли снова потекли слёзы, густые короткие ресницы слиплись от влаги, - хотя бы раз в жизни. Дочь убрала за уши волосы, завитые по моде семидесятых, но растрёпанные от беготни. Мимо проезжали машины, толпа галдела, зазывала из ресторана напротив размахивал в воздухе табличкой с названием заведения и кричал что-то о счастливом вторнике. Нет, для вампиров этот день счастливым не был. Джеймс раздражённо постучал носком по асфальту, а в груди с новой силой заклокотал гнев бессилия. Они столько раз об этом разговаривали, почему до неё до сих пор не дошло? - Для тебя этот первый раз станет последним, Долорес. Если ты не забудешь про своего Лукаса, и не останешься в клане хотя бы до, чёрт её дери, стерилизации, эта первая любовь станет для тебя последней. - Предлагаешь стать ещё более ненормальной, чем уже есть? - голос дрогнул, Долли с трудом проглотила ком в горле. - Ты постоянно держал меня на коротком поводке. Я ходила в детский сад, в школу, в колледж поступила. Ты всё не затыкался о том, что мы должны казаться обычными, чтобы выжить, что нужно адаптироваться в их мире, но всю свою жизнь я будто провела перед витриной какого-то магазина игрушек, куда мне нельзя было зайти. Я и так не могу появляться на солнце, наша жизнь зависит от крови, но ты лишил меня возможности и друзей завести, потому что боялся, что я кому-то могу разболтать наш секрет. - Да, я знаю, что это тяжело, Долорес, - Джеймс придал как можно больше твёрдости своему голосу, - потому что мы все там были, я, твоя мать. Но имей я возможность повернуть время вспять, то поступил бы так же. Ты мне нужна, Долли, после смерти Сонхи, ты всё, что у меня осталось. Я не представляю своей жизни без тебя. - А я мечтаю о жизни без тебя! - гневно бросила Долли и резко повернулась, чтобы убежать, но на этот раз Джеймс не дал ей улизнуть: крепко прижал её к себе, как истерящего ребёнка (коим она и являлась), и просто терпел удары и пинки. Даже если бы она вдруг решила пырнуть его ножом, то это было бы не так больно, чем то, что она ему только что сказала. В конце концов, девушка сдалась и обратила на отца залитое слезами лицо. - Я не хочу так жить, я не могу больше тут находиться. Каждая минута с тобой - это пытка, - её голос сорвался, и она громко и как-то по-мученически всхлипнула, хрипя ругательства себе под нос, лениво отмахиваясь от хватки Джеймса на её локте. - Я ненавижу тебя, папа, и я не думаю, что когда-либо смогу ненавидеть кого-то ещё сильнее. - В тебе говорит юношеский максимализм, - мужчина изо всех сил пытался не казаться задетым этими словами, но внутри всё разрывалось. Долли рвала его сердце, как бумагу. Куски резко расходились с треском, обнажая беспомощные края. - Послушай меня, и ты не пожалеешь. Всего два года до операции, и я тебя отпущу. Лет через десять тебе будет казаться, что ожидание было пустяковым, а через сто лет ты даже и не вспомнишь об этой глупой драме. Долорес отстранилась, насколько могла, жадно вдохнув пахнущий кунжутным маслом воздух. Она несколько секунд сверлила взглядом кричащего неподалёку зазывалу и медленно покачала головой. На секунду Джеймсу показалось, что это знак, что она поняла, но… - Мои чувства для тебя - это глупая драма? - дочь горько-прегорько улыбнулась. - Ты никогда не думал обо мне. Всё, чего ты на самом деле хочешь, - это запереть меня с собой в этом проклятом бессмертии, потому что ничего тебе не приносит больше удовольствия, чем контроль надо мной. Я ухожу от тебя, папа, убегу на край света, если понадобится, и буду проживать всё, чего у меня никогда не случится здесь. А если у нас с Лукасом будет ребёнок, то я умру, зная, что у него вдали от тебя будет счастливое нормальное детство, о котором я и помыслить не могла. Отпусти мою руку. Ты меня не удержишь. Долли оторвала последний кусочек бумажного сердца. И Джеймс отпустил её руку. Сначала девушка не поняла, что произошло, замерев на месте, она испуганно смотрела на отца. Он коротко кивнул, и Долли исчезла в пёстрой толпе. *** Тусклое осеннее солнце ещё не успело взойти, но рабочий день Айэна был в самом разгаре. Поправляя тяжёлую сумку на плече, он следовал привычному маршруту, чтобы разнести утреннюю почту. Над Чикаго стоял полный штиль, но от неподвижной ломкой стужи не спасала даже форменная куртка. Тихий стук ботинок по бетонному тротуару. Латунный язычок дверного почтового ящика звонко скрипнул, пропуская внутрь тонкий конверт с квитанцией за электричество. Айэн задержался на крыльце дома, по наполнению сумки прикидывая, сколько ещё адресов ему нужно обойти, прежде чем вернуться в отделение за новой порцией отправлений. По спине прошла резкая волна мурашек, и Айэн встрепенулся, отгоняя от себя неприятное чувство. Боковое зрение уловило какое-то движение, парень поднял голову, оглядываясь, но улица была пуста и так же безмолвна, казалось, даже вороны, пролетая над ней, старались меньше шуметь. В груди закребло неприятное чувство, но юноша, тряхнув головой, собрался, чтобы продолжить работать. Он ощущал тревогу ещё с того самого момента, когда Крис собрал Бродяжек для важного объявления перед охотой, но, вчера встретив Алексу, Айэн не мог отделаться от чувства, будто он вовсе находится под прицелом. Отработав смену спустя три часа, парень поспешил покинуть офис. Почтовую сумку сменил пустой рюкзак, который Айэн захватил, чтобы на обратном пути по обыкновению заскочить в магазин. Остановившись у служебного выхода, он быстро пробил время своего ухода в автомате и забрал пропуск, прежде чем вернуться в утреннюю прохладу. В девять утра над городом уже застенчиво светило солнце. Быстро вышагивая по подъездной дороге, Айэн завёл руку назад, чтобы закинуть пропуск в боковой карман рюкзака, но промахнулся, сам того не заметив. Карточка с его именем, фотографией и поддельной датой рождения тихо стукнула по асфальту. Когда Айэн скрылся за поворотом, на дорожку крадучись вышла Алекса. Посмотрев по сторонам, женщина подняла пропуск и внимательно осмотрела его с обеих сторон. - Боб Бан, - тихо проговорила она, - давай познакомимся поближе. *** У Джинни горели уши. Он продолжал наматывать волосы на палец, чтобы куда-то деть беспокойные руки, и всё сверлил взглядом коротко стриженную макушку Сынмина, стоящего перед ним на коленях. Его прикосновения были плавными и невесомыми. Джинни зажмурился и перевёл дыхание. Ладонь Сынмина легко скользнула вниз по его бедру к самому колену, а оттуда - к щиколотке. Прохладные длинные пальцы задержались на коже дольше обычного. Сосредоточившись на ощущениях, старший даже не понял, что дверь в комнату резко распахнулась. - Ой! - испуганно вскрикнул Айэн. Дверь захлопнулась. - Возвращайся! - бросил ему вслед Джинни. - Ты всё не так понял! Дверь протяжно проскрипела, медленно открываясь снова. - Вы что делаете? - недоумённо спросил Айэн, опасливо заходя внутрь. - Мерки на брюки снимаем, - Сынмин выглянул из-за бёдер Джинни, чтобы продемонстрировать младшему портновскую мерную ленту. - Оу, ясно, э… - Чего хотел? - Джинни старался выглядеть невозмутимо, в то время как Сынмин продолжал свою работу, прикасаясь к нему ниже пояса. - Мы с Крисом купили пиццу и ухватили в “Данкин Донатс” двадцать четыре штуки остатков по акции, - Айэн убрал руки в задние карманы джинсов и весьма демонстративно смотрел на стойку с гитарами, чтобы случайно не взглянуть на происходящее, которое по известной для Джинни причине вогнало его в краску. - Хотел вас поесть пригласить. - А, ну, мы законч… А! Кончай меня за член трогать! - старший дёрнулся так, будто Сынмин его как минимум туда ударил. - Как прикажешь тебе шаговый шов снять? - буркнул Сынмин, устремив на стоящего перед ним флегматично-раздражённый взгляд. - Мне щекотно! - Терпи! И встань ровнее! - без особых стеснений Сынмин ухватился обеими руками за задницу старшего, чтобы силой поправить его скрюченную позу на нормальную, но в этот раз его лицо оказалось ещё ближе к паху, отчего в голове Джинни возникли ассоциации, которые он изо всех сил старался от себя отгонять последние минут десять. - Мы скоро выйдем, - сдержанно ответил Джинни Айэну. - Ладно, - кивнул парень, - удачи с мерками. Язычок дверного замка звонко клацнул, когда Айэн вышел обратно в тёмный коридор. Выдохнув, он выпрямился и медленно зашагал в сторону гостиной. В комнате, освещаемой лишь торшером и телевизором, отдыхали Феликс с Бином. Завернувшись в одеяло, они лежали в своём кресле-монстре и безмолвно смотрели вечернее шоу. Заползая в квартиру после работы, Чанбин сказал, что весь день они чинили холодильные камеры в ресторане неподалёку и что после такого дубака им придётся оттаивать ещё примерно сутки. Видимо, этим они и занимались, не растрачивая остатки сил на разговоры, поэтому Айэн решил их не трогать и прошмыгнул на кухню, где уже вовсю гудела микроволновка, разогревающая остатки пулькоги. Крис стоял у рабочей поверхности по пояс голый и сосредоточенно отрывал промасленные крышки и края от коробок с пиццей, чтобы они занимали меньше места на столе. Айэн прошёл вглубь помещения, открыв нижний шкафчик, он взял пару чистых контейнеров, начал перекладывать в один из них куски пиццы, а в другой - пончики с разными вкусами. - Ты куда столько? - спросил Крис, оторвавшись от своего занятия. - Оставляю для Лино и Джея. Они со смены вернутся только в полночь, не хочу, чтобы Чанбин сточил всё до их прихода. - Это… - мужчина улыбнулся, - очень мило, что ты о нас заботишься. - Не всё же тебе делать, - пожал плечами парень и развернулся к холодильнику, чтобы спрятать контейнеры. С полки он взял маркер и стикер, желая написать ребятам записку. Спустя несколько мгновений, ладонь прижала к металлической дверце липкую бумажку. Айэн завис, растирая край записки большим пальцем, и не решался спросить Криса кое о чём. Он бросил на мужчину взгляд через плечо, однако вместо того, чтобы наконец озвучить свои мысли, Айэн вышел в столовую. На кухню он вернулся уже с фланелевой рубашкой старшего и без церемоний накинул её на его плечи. - Мне холодно на тебя смотреть, - тихо сказал он вместо более уязвимого “Так будет теплее”. Пустив лёгкий смешок, Крис продел руки в рукава, но пуговицы не застегнул. Сердце Айэна подскочило к горлу от смешанного с тревогой волнения. Он уже несколько дней мариновался в болезненном ожидании плохих новостей, сутки он провёл, борясь с паранойей, и теперь окончательно его добила двусмысленная сцена в комнате Джинни и Сынмина. Парень уже начал привыкать к использованию Криса для избавления от стресса, но, несмотря на взаимность их чувств, поиск поводов остаться с ним наедине подольше сам по себе являлся стрессом. Чтобы хоть чем-то себя отвлечь, Айэн схватил ближайшую коробку с пиццей, вытащил из микроволновки мясо и нервно потопал накрывать на стол, обратив на себя заинтересованный взгляд старшего. Через несколько секунд влетев обратно на кухню, парень потянулся за коробкой с пончиками, но его руку за запястье перехватил Кристофер, чтобы устроить её на своей талии и притянуть его для поцелуя. Айэн успел лишь невнятно промычать, свободной рукой обнимая старшего за шею. Их поцелуй был тягучим, но неглубоким, оттого очень ярко Айэн ощутил, как мужчина самыми кончиками пальцев проводит вдоль его позвоночника и задерживается над ремнём джинсов, чтобы начать рисовать невидимые круги на пояснице. Айэн сжал пальцы на боку Криса и не без усилия над собой отстранился. - Ты напряжённый, - констатировал мужчина. - Зажимая меня на кухне, ты меня более расслабленным не сделаешь, - проворчал в ответ Айэн. Как бы ему сейчас ни хотелось быть ближе к старшему, обстановка его спокойствию действительно не способствовала. - А если я зажму тебя в комнате? - Крис выгнул бровь. - Вот после обеда это и проверим, - Айэн похлопал его по голой груди и выскользнул из объятий, чтобы продолжить суетиться над сервировкой стола. Когда всё было готово, Бродяжки без дополнительного приглашения собрались в столовой. Чанбин и Феликс, казалось, немного отошли от тяжёлого дня и, повеселев, влились в будничный разговор обо всём подряд. Сынмин и Джинни тоже казались вполне спокойными: первый рассказывал о своём удачном набеге на магазин тканей, а второй - о том, как по собственной глупости опрокинул целую бутыль раствора для проявки плёнки и влетел на штраф от владельца фотостудии. - Что там с документами для Алексы, кстати? - поинтересовался Чанбин, зависнув с куском пиццы в руке. - Отправил заполненное заявление на перевыпуск сегодня, как проснулся, - задумчиво покачал головой Кристофер. У Айэна неприятно кольнуло сердце от воспоминания о пятничном разговоре перед охотой. - Но Райан, как и обещал, будет тянуть с удалением записи Айэна до последнего. Всё под контролем. - Хорошо, - подал голос Айэн, остервенело откусив половину своего треугольника пиццы, и сразу, не пережёвывая, запихнул в рот полоску жаренной говядины, от чего весьма ожидаемо подавился. Феликс, сидевший по левую сторону, услужливо похлопал парня между лопаток. - Давай я тебе чая с ромашкой заварю, - ласково пророкотал над ухом блондин. - Не надо, - захрипел Айэн, прочищая горло и спешно запивая водой застрявший кусок. - Ты на иголках, - спокойно заметил Сынмин. Младший раздражённо выдохнул через нос. В течение последнего года проблемы, несмотря на все попытки Айэна противостоять, словно не хотели давать ему нормальной передышки. Бродяжки заверяли, что всё обязательно образуется, но Айэну уже начало казаться, что из этого дерьма он не выберется никогда, это раздражало. Он устал от нытья, но желание сделать хоть что-то, чтобы вернуть себе хотя бы иллюзию спокойной жизни, не находило пока никакого выхода. Айэн сдержал порыв излить свою душу. Вместо этого он лишь крепко сжал кулак и тихо, но чётко проговорил: - Да, но я с этим справлюсь, - и улыбнулся. Обед решили закончить тем, с чего начали, - обычной болтовнёй. Постепенно картонки с пиццей опустели, измазанные глазурью коробки из-под пончиков отправились в мусорное ведро. Чанбин остался мыть посуду, Феликс занял ванную, чтобы подготовиться ко сну, а Джинни и Сынмин вернулись к шитью. Узкая дверь за спиной Айэна закрылась с тихим щелчком, отрезая крохотную комнатку от слабого света коридора. Затылок опалило дыхание Криса, его рука плавно скользнула под футболку, вызывая приятную дрожь. Он этого ждал. - Даже лампу не включишь? - спросил Айэн, закрывая глаза, но не понимая зачем - в каморке и так было темным-темно. - Хочешь видеть непотребства, которыми мы займёмся? - Кристофер прижался губами к шее, делая объятия крепче. - Да. Иначе зачем ими вообще заниматься? - выдохнул Айэн. На мгновение мужчина отстранился, чтобы дотянуться до выключателя - помещение озарил тёплый свет потёртого настольного светильника, а кожа на загривке снова загорелась от чужих прикосновений. Зарывшись носом в жёсткие отросшие волосы, Крис выцеловывал кожу, ещё хранившую на себе бронзовые отголоски загара. Его ладони медленно блуждали то по бокам, то по груди парня, пальцы не спеша пересчитывали рёбра, запуская по телу стайки мурашек. Айэн, глубоко дыша, просто смотрел перед собой на узкую заправленную кровать, в которую неволей упирался коленями, и понимал, что его с каждым новым поцелуем Криса наконец-то начинает отпускать. - Прошу тебя, только не начинай говорить со мной обо всём этом, - хрипло сказал младший, чувствуя, как Кристофер замер. Мужчина долго выдохнул, отчего неподвижная тишина каморки начала песком осыпаться на голову Айэна. Крис всем телом прижался к нему сзади и сцепил руки на его солнечном сплетении. На плече обозначилось прикосновение его острого подбородка. - Я не собирался с тобой ни о чём говорить, Йена. Кажется, я узнал тебя достаточно близко, чтобы не повторять былых ошибок. И если тебе действительно захочется поговорить, то ты обязательно об этом сообщишь. Услышав эти слова, Айэн испытал какое-то облегчение. Магнитное поле, притягивающее его к старшему, приятно загудело. Он повернул голову, желая встретиться с ним взглядом, но наткнулся лишь на тёплые приоткрытые губы. Крис поцеловал его почти что целомудренно. - Заставь меня думать, что всё нормально. Хотя бы ненадолго, - прошептал Айэн. - Айэн, всё просто прекрасно. Их губы снова соприкоснулись. Затаив дыхание, парень повернулся к старшему и, ласково обхватив его лицо ладонями, углубил поцелуй. Узловатые пальцы Криса расчерчивали незамысловатые узоры на спине, и каждая новая волна мурашек ощущалась, как щекочущие разряды тока. В объятиях хотелось вытянуться от удовольствия, встать на носочки, хотя в том не было абсолютно никакой надобности. Крис улыбнулся, рвано выдохнул и, осторожно взяв Айэна за запястья, опустил его ладони на свою грудь. Длинные музыкальные пальцы юноши слегка царапнули бледную кожу, отчего мужчина вздрогнул, но прижался сильнее. Руки скользнули ниже, бегло и немного неуклюже остановившись на горошинах сосков, а затем огладили рельеф рёбер. Айэн волновался, понимая, что возвращается на территорию, до которой буквально пару дней назад ему не позволили добраться. Но теперь всё было хорошо. По крайней мере Крис заставлял Айэна так думать. Проникая языком в чужой приоткрытый рот, парень ощутил, как старший сжал его зад через джинсы, и на пару мгновений забыл, что ему нужно сделать вдох. Жёсткая молния ширинки болезненно давила на пах, и Айэн, оторвавшись зацелованных губ Криса, невольно потёрся. Тот тоже был твёрдым. Они смотрели друг другу в глаза, но их лица были так близко друг к другу, что всё плыло. - Ты уверен? - тихо спросил мужчина. - Да. Крис скинул с себя рубашку. Фланель мягко прошуршала по дениму его штанов, тяжело приземляясь на паркет. Руки старшего вернулись на бока Айэна, но теперь чтобы потянуть вверх его футболку. Ещё несколько коротких поцелуев. Матрас прогибается со скрипом, и парень позволяет Крису расстегнуть свои джинсы и нависнуть над собой. Прикосновения пухлых губ огнём отпечатывались на шее, груди, опускались по подтянутому животу, пока не остановились на влажном пятне, проступающем через бельё. Айэн звучно втянул спёртый воздух через стиснутые зубы и, закрыв глаза, зарылся пальцами в кудрявые волосы. Он знал, что всё было хорошо. Крис заставил его так думать. *** Коулман сидел на тяжёлом высоком табурете и нервно подёргивал ногой, переводя взгляд с часов над барной стойкой на телевизор и обратно. Он отпивал мелкий глоток джина, зачем-то смотрел ещё и на наручные часы, крутил стан, прислушиваясь к стуку тающих льдинок, а затем повторял всё снова. Все выходные Джек никак не мог отделаться от неприятного липкого чувства на ладонях - они всё время были мокрыми. Заступая на службу в полиции, он знал, что его основной задачей будет не столько охрана правопорядка, сколько шпионаж для главы клана и помощь с сокрытием возможных вампирских преступлений от людей. Тем не менее каждый раз нарушая человеческий закон во имя вампирского благополучия, совестью он мучился, как самый настоящий смертный. Коулман снова посмотрел на часы. Снова отпил немного джина, поморщившись. В желудке было пусто, а в груди зарождалось надоедливое жужжание жажды крови, - не самые благоприятные условия для распития спиртного, но мужчина хотел хотя бы ненадолго замедлить роящиеся в голове мысли. Он снова обратил свой взгляд на большой циферблат. Часовая стрелка была на девяти, а минутная ползла к двенадцати и с каждой минутой всё ближе, а это означало, что трансляция футбольного матча вот-вот прервётся на девятичасовые новости. - Вечерочек! - из-за спины раздался голос Райана. Джек развернулся на табурете и пожал его руку с угрюмым видом, после чего оба обтёрли ладони о свою одежду. Коулман было вернулся к своему стакану с джином, но что-то во внешности Рейнольдса ему показалось странным: - Ты почему жёлтый? - скривился полицейский. - Не жёлтый, а бронзовый, - протянул глава клана, садясь на место по соседству. - Это Майами. Все вокруг ходят красивые и загорелые, а я уже устал выглядеть бледным, как какой-то, ну… - он помахал рукой перед своим лицом, обозначая, на что надо обращать внимание, - вампир! - Ты издеваешься? - Не надо гундеть. Тебе, полукровке, не понять моей трагедии. Косметическая индустрия изобрела автозагар, а если жизнь даёт мне лимоны, то лимонад я делаю, - Райан приветственным жестом подозвал бармена, чтобы заказать бутылку пива и фисташки. Спустя полминуты получив заказ, он продолжил, понизив голос: - Как дела в участке? - Все на ушах, естественно. Художник уже успел восстановить внешность нашего, кхм, друга, а пресс-секретарь разослал запросы по каналам, чтобы начать поиски тех, кто мог его знать. - То есть, его личико начнёт мелькать в новостях? - Райан передёрнул плечами. - Да, с сегодняшнего вечера, - кивнул Джек и запрокинул голову, чтобы допить джин. В рот проскользнула льдинка, и вампир просто решил её разгрызть. - Сейчас его в девятичасовых покажут. Ты, кстати, получил образцы волос? - Ага, - Райан сделал крупный глоток и выдохнул, - утром доставили прямо в лабораторию. - Когда результаты? - Через неделю. - Хреново. - Да, но ДНК не начнёт секвенироваться быстрее, даже если мы его по-братски попросим, - Райан закинул несколько фисташек в рот, чтобы сразу запить их с трагически уставшим видом. - Как Бродяжки поживают? Пацан так с ними и останется? - О, - Райан покачал головой, - пацан с ними точно надолго. У него там с Крисом вроде как конфетно-букетный период. - Чего? - Джек подавился собственным смешком. - Но пацан вот только в июне пробудился. - Да, жертвы Крисова обаяния молодеют, но главное, что Айэну уже есть восемнадцать, а в нашем мире какие-то сто восемьдесят семь лет и не разница вовсе. Знавал я как-то парочку влюблёнышей с разницей в девятьсот. - Правда? Кто это был? - Крис и его первый бойфренд здесь в Америке. - Мда уж, - Коулман закатил глаза. В тихом гудении бара раздалась мелодия заставки новостей, и оба вампира, подобрались, устремив взгляды на экран. Диктора было едва слышно, потому что сам бармен, как в принципе и большинство посетителей в заведении, воспринимал болтовню телевизора как фоновый шум. Первые двадцать минут передачи были посвящены международным отношениям, политике, чрезвычайным происшествиям. Коулман и Рейнольдс, смотрели каждый репортаж неотрывно, боясь пропустить момент, когда начнутся криминальные новости. Наконец, картинка сменилась, и в окошке рядом с лицом ведущей появился карандашный портрет Пака. Джек попросил бармена добавить громкости. - …тории Национального природного парка Эверглейдс группой зоологов было обнаружено тело неизвестного мужчины, который, по оценкам судмедэкспертов, скончался от двух до трёх месяцев назад. Причиной смерти оказалась глубокая колотая рана в области сонной артерии. Краем глаза Коулман уловил, что бармен, как и они, застыл перед телевизором, слушая сообщение. - Личность убитого остаётся невыясненной, однако, согласно сообщению пресс-службы полиции Майами, в прошедшую пятницу тело было вывезено из морга группой неизвестных. Тем не менее записи с камер наблюдения оказались утеряны. Специалистам удалось восстановить прижизненный облик убитого. Если вы располагаете какой-либо информацией о личности жертвы, просим немедленно связаться с Отделом расследований при Департаменте полиции Майами по телефонному номеру на экране. Вдруг бармен засуетился и снял трубку с телефона, висящего на внутренней стороне барной стойки. Оглядываясь на экран, он начал набирать выведенный в титрах номер. - Хэй, подождите! - остановил его Райан. - Вы шутите? Я его видел, нужно позвонить в полицию, пока я не забыл хренов номер. - Полиция здесь, - Джек вытащил значок, - детектив Коулман. Полиция Майами. Расскажите, что знаете. Бармен приблизился к вампирам и недоверчиво изучил значок, после чего заговорил: - Где-то в июне он заходил, - он прочистил горло. - Сразу его запомнил, потому что он уже был подвыпивший, да и выглядел, как городской сумасшедший. Говорил, что приехал в Майами, чтобы встретиться с внуком, а я посмотрел на него и подумал: “Что за хрень вообще?” Ему на вид лет тридцать от силы, какой внук? - Знаете, куда он направился дальше? - между делом Джек достал небольшой блокнот и ручку, чтобы записать детали. - Знаю. Я сам его довёз до дома, потому что он уже на ногах не стоял. - Реально? - удивился Райан, закидывая в себя горсть орешков, словно попкорн. - Ага. - Вы запомнили адрес? - Коулман приготовился записывать. - Точного адреса не вспомню, - бармен помотал головой, - но он жил в Маленьком Гаити. Где-то, может, чуть севернее 62-й Северо-Западной улицы. Такая, знаете, крошечная хибара. - Но в Маленьком Гаити полно таких домов, - разочарованно протянул полицейский. - Нет, там дома бедные, но этот прямо на сарай был похож. Весь участок заросший какой-то, крыша с дырой, окна выбиты. Там по сравнению с ним остальные, как дворцы выглядели. Говорю, этот тип либо сумасшедший был, либо бездомный. Нормальные люди по своей воле в таких условиях жить не будут. - Какие-то ещё детали припоминаете? - спросил Коулман, оставляя для себя заметки об услышанном. - Может, он что-то ещё говорил помимо бреда о внуке? Бармен затаил дыхание, упёр руки в бока и уставился куда-то в потолок. Мыслительный процесс было видно невооружённым взглядом. - М, нет, - он отрицательно покачал головой, - больше ничего примечательного не вспомню сейчас. - Хорошо, ничего страшного, - доброжелательно отозвался Коулман, убирая блокнот и доставая из бумажника визитку. - Если вдруг что-то ещё вспомните, звоните сразу мне. Занимаюсь этим делом лично, так что ваши показания приму оперативнее. - А, окей, - бармен улыбнулся, забирая карточку с контактами Джека. - Спасибо за вашу помощь. - Это мой гражданский долг, сэр. Рейнольдс и Коулман переглянулись с нечитаемыми улыбками, не веря собственной удаче. *** Инспектор Грин был как обычно с головой погружён в инспекторские дела. Записи сами себя не перепроверят, аудит сам себя не проаудирует. До отчёта перед Советом оставалось примерно полторы недели, и мужчина выжимал из подчинённых ему бюрократов последние соки, чтобы к моменту икс вся документация была в идеальном порядке. Мужчина откинулся на спинку стула, со смаком потянулся, пискляво простонав. В холодильнике его ждали порция свежей донорской и заранее подготовленный контейнер с поздним обедом. Довольный продуктивным рабочим вечером, Грин решил себя побаловать и оторваться от работы, чтобы поесть за девятичасовым выпуском новостей. Контейнер отправился в микроволновку. На десерт вампир решил отведать несколько овсяных печений, и чтобы не есть всухомятку, он достал пару чистых стаканов из шкафчика над мойкой, наполнил один молоком на три четверти, а коробку оставил на столе на случай, если ему понадобится подлить побольше. В другой стакан вампир вылил порцию донорской крови. Грин выпрямился и умиротворённо окинул взглядом свою кухню. Идеальный порядок. Уют. А главное, никаких надоедливых коллег. Он не уставал радоваться техническому прогрессу, подарившему ему возможность работать из дома, а не торчать, как раньше, в тесных кабинетах здания Совета. Микроволновка просигналила об окончании разогрева, и Грин, выставив на поднос свой обед, направился в гостиную, где его дожидался уже начавшийся выпуск новостей. Первые пятнадцать минут прошли спокойно, вампир наслаждался своей вечерней рутиной и бессмысленными репортажами с международных саммитов, как вдруг прохладный воздух комнаты пронзил телефонный звонок. С раздражённым вздохом вампир направился к рабочему столу. Пластиковая белая трубка глухо щёлкнула. - Дэвид Грин у телефона. Я вас слушаю. - Здравствуйте, мистер Грин. Эта Алекса Ульрих, главный делопроизводитель в Чикаго, Иллинойс. - О, Алекса! Рад вас слышать. Чем обязан в этот прекрасный вечер? Есть какие-то подвижки по перевыпуску айди для мистера Бана? - Эм, - на том конце провода женщина прочистила горло, - да. Бродяжки уже в городе. Прошлым вечером я столкнулась с ними, когда заносила пакет с бланками к ним домой. - Интересно. Видимо, Рейнольдсу удалось его поторопить с возвращением из их ежегодных странствий. Добавлю ему плюсик в личное дело. - Но на этом не всё, - сказала Алекса, и Грин напрягся. - Они вернулись с новым вампиром. Теперь их в семье восемь. - Ты успела навести справки? Из какого штата он переехал? - Он из Флориды. Его зовут Боб Бан. При знакомстве сказал, что он входил в клан Райана до присоединения к Бродяжкам. Я раздобыла его рабочий пропуск и пробила имя по базе, но, кажется, до этого лета его записи вовсе не существовало. Ему двадцать один, согласно графе вампирского возраста, но это просто невозможно. Решила, что вы обязаны узнать об этом первым. - Пропуск ещё у тебя? - Да, конечно. - Срочно вышли скан факсом. - Будет сделано. Через пару минут в гостиной затрещал факс, извергая кусок бумаги с чёрно-белым изображением пропуска Почтовой службы США. Грин оторвал листок и широким шагом вернулся на своё место на диване, чтобы рассмотреть копию получше. С расплывшегося скана на него смотрел молодой человек яркой азиатской наружности, а рядом с его фото значилось: “Боб Бан, работник почтовой доставки”. Грин долго выдохнул через нос и оставил факс рядом с подносом. Внутри зарождалось склизкое чувство. Он ненавидел, когда его обманывают. И Дираки, и Рейнольдс врали ему с самого начала, укрывая от него факт существования вампира, который не должен был появляться. Кем он был? Нелегалом из другой страны? Кровным сыном кого-то из чистокровных Бродяжек? Подавив желание вернуться за работу, Грин сжал и разжал кулаки. Сначала заслуженный перерыв, обед, потом разборки с Рейнольдсом. Мужчина взял вилку с подноса, но сердце забилось чаще, когда краем глаза он уловил что-то знакомое. Грин уставился на пакет молока перед собой. На одной из сторон красовалась фотография новоявленного вампира.

ПРОПАЛ Айэн Ян Джексонвилл, Флорида 18 лет Дата исчезновения 10 июня 1994

- …оказалась глубокая колотая рана в области сонной артерии. Личность убитого остаётся невыясненной, однако, согласно сообщению пресс-службы полиции Майами, в прошедшую пятницу тело было вывезено из морга группой неизвестных. Тем не менее записи с камер наблюдения оказались утеряны. Ошарашенный, Грин посмотрел перед собой, пытаясь до конца осознать происходящее, но обстоятельства не позволили ему этого сделать, потому что с экрана на него смотрело другое до боли знакомое лицо. - Специалистам удалось восстановить прижизненный облик убитого. Если вы располагаете какой-либо информацией о личности жертвы, просим немедленно связаться с Отделом расследований при Департаменте полиции Майами по телефонному номеру на экране. - Да что за хрень в этой Флориде..?