Осколки чувств

— Мне сказали, что я смогу найти здесь… — парень с огненно-рыжими длинными волосами ненадолго замолк, подбирая слова. — Особого постояльца, который появился здесь пару дней назад, — он положил на стойку несколько золотых монет и накрыл их ладонью в ожидании ответа. — Тут в кого не плюнь, в особого постояльца попадешь. Милсдарь может быть точнее в своих требованиях? — встречно спросил трактирщик и окинул юношу внимательным и долгим взглядом. В этом взгляде читались подозрения и лёгкая насмешка. Его собеседник тоже очень легко мог подойти под определение «особый» или даже «странный», если не сказать и вовсе «подозрительный». — Конечно, — юноша мягко улыбнулся и доверительно сообщил, понизив голос. — У господина, которого я ищу, вздорный нрав и очень… запоминающиеся глаза. Он редко показывается днём и странствует налегке. У него черные одежды, а уши украшают серьги с зелеными драгоценными камнями, которые иногда меняют свой цвет. — А-а-а, вон оно как… — трактирщик почесал окладистую тёмную бороду. — Так бы и говорил, что тебе кровопийца нужен. Зачем столько туману наводить? Есть такой. Но мой тебе совет, милсдарь, не суйся к нему, если тебе жизнь дорога. Сутки назад такой же визитёр, как и ты, получил перелом руки в трёх местах и знатную глубокую царапину от когтей на всю харю. Я не знаю, чего от него хотел тот бедолага, но разозлил он его сильно. — Безопасность — последнее, что меня заботит. Я — не обычный гость. Со мной такого не случится. Я прекрасно знаю, чего ждать от таких, как он. Так в какой комнате он живёт? — улыбка юноши стала хитрой, он слегка придвинул ладонь к трактирщику, намеренно звякнув монетками. — Он мне очень нужен, — совсем тихо. Трактирщик закатил глаза, явно решив, что юноша не дружит со своей головой. — После того покалеченного дурака он попросил больше не беспокоить его по пустякам, — сказал он с тяжёлым вздохом и косясь на спрятанные монеты. — Так что, ещё раз хорошенько подумай, а нужно ли к нему идти. Мне здесь трупы не нужны. Покалеченный тоже обещал, что всё будет хорошо, и он знает, что делает. — О, даже не пытайтесь меня отговорить. Мне нужен только номер комнаты, в которую его поселили. Скажите мне его, и ваша совесть будет чиста, — глаза юноши в неровном свете от огня, разведенного в камине, казались золотыми. — Обещаю, неприятностей не будет, — он осторожно подсунул под ладонь ещё несколько золотых монет. — Девятый номер на втором этаже. Последняя дверь… Не ошибёшься. Лестница с улицы, от выхода поверни на право, сразу её увидишь. — Я очень вам признателен, — юноша убрал руку с монет и плавным жестом поправил на себе одежду. Тихо звякнули тяжёлые браслеты на его запястьях. — И вот ещё что… — он склонил голову на бок, притворно надувшись и изобразив задумчивость. — Если вам дорога честь вашей жены, приглядитесь к своему слуге. Уж больно подозрительно они сегодня друг на друга смотрели, да и во-о-он тот дядя в углу тоже прям так и пышет вожделением к вашей супружнице, — сказал и быстро выскользнул на улицу, оставив трактирщика с краснеющей от гнева рожей. На улице было темно. Тихо шумел дождь. За закрывшейся дверью таверны раздавался разъярённый крик трактирщика, сменившийся грохотом и звуками драки. Юноша довольно цокнул языком, обошёл небольшое здание с правой стороны, остановился перед лестницей, ведущей на второй этаж с рядом пошарпанных дверей, и огляделся по сторонам. Безлюдный перекресток, пара стражников, патрулировавших улицу, жавшаяся к стене дальнего дома мокрая и тощая собака. Ничего необычного. Он неторопливо поднялся по скрипучим ступеням, кончиками пальцев едва касаясь старых перил. Резко вспыхнула молния, расчертив чёрное небо косой линией. Глухо зарокотал гром. — А погодка-то располагает к задушевным или страшным беседам, — юноша довольно улыбнулся. Остановившись перед последней дверью, юноша бегло осмотрел себя. Его одежда была не по погоде лёгкой и светлой. Она выглядела так, словно была рассчитана на уличного танцора, а не на путешественника. Обувь отсутствовала. Щиколотки босых ног, так же, как и запястья, украшали браслеты с совершенно разными и необычными орнаментами. Длинные волосы были распущены и густыми прядями лежали на плечах, ниспадая до середины бедра. Юноша задумчиво вздохнул и поправил ремень дорожной сумки, переброшенный через плечо. «Сойдет и так!» — решил он и неторопливо размял уставшие плечи и шею. И только после этого постучал в дверь. Три коротких стука. Он знал, что хозяин комнаты давно осведомлён о своем незваном госте. Пару минут юноша слушал стук капель по крыше навеса и глухие раскаты грома. Гроза становилась всё сильней. Затем тихо скрипнула и медленно отворилась дверь, приглашая войти внутрь тёмной комнаты, в дальнем конце которой горела одинокая свеча. Хозяина видно не было. — Доброй ночи, — громко сказал юноша, поприветствовав пустоту и не спеша входить внутрь. — А она добрая? — задумчиво и лениво спросили у него. Откуда-то снизу доносился грохот трактирной драки. — Да, господин, она добрая, — широкую улыбку сопроводил яркий росчерк молнии, высветив ярко-жёлтые глаза гостя. — Для исчадия Преисподней ты довольно смел, раз пришёл ко мне, не боясь быть покалеченным. Не стой в проходе. Там слишком сыро. Заходи. Как ты и сказал, ночь сегодня добрая, — в голосе хозяина комнаты послышались нотки веселья и любопытства. — По крайней мере, для тебя. Стоило сделать шаг в комнату, как дверь легко и на удивление тихо закрылась за спиной юноши, щёлкнув затвором. Путь к отступлению был закрыт. Хозяин комнаты шагнул в круг света и скрестил руки на груди. Мужчина выглядел молодо и хрупко, но юноша прекрасно знал, что это было обманчивое чувство. Своим глазам не стоило верить, особенно, когда дело касалось потомственных вампиров. Тонкие пальцы с аккуратными ногтями в один миг могли стать смертоносным оружием. — Так чего ты хочешь, поздний гость? — спросил хозяин комнаты, прерывая затянувшееся молчание. — Я могу обращаться к тебе по настоящему имени? — спросил юноша напрямую, медленно рассматривая тесную комнату и словно не замечая вампира, стоявшего прямо перед ним. — Если только я узнаю твоё. Не думаешь, что так будет честно? — Ты же знаешь, что… — юноша беспомощно вздохнул и сжал ремень сумки. — Ладно, я представлюсь. Думаю, скрывать его нет смысла. Пусть это будет моим жестом доверия. Ведь имя — это власть надо мной. Меня зовут Саадар-ната-Хали. Хотя в одном небольшом графстве на севере я больше известен, как «Весёлая вдовушка», — он не удержался от смешка. — Я… — Инкуб, — завершил за него вампир, слегка прищурив раскосые глаза. — От тебя за версту несёт демонической силой. Хоть ты и стараешься её спрятать… но, стоит отметить, простых людей ты дуришь хорошо. По слухам, ты пять лет изображал из себя убитую горем графиню. И подмену заметили слишком поздно. На твоём счету больше двадцати загубленных душ. Причём, губа у тебя не дура, раз ты отправлял на тот свет довольно знатных особ. И юная супруга старого графа была первой жертвой. Ведь я прав? — Да, это я умею делать лучше всего, — короткий и довольный кивок. — Я искал тебя, Мизраэль. — Я, вроде как, и не прятался… Так зачем искал-то? — легкомысленно спросил Раэль, склонив голову на бок. — Не для утех же… — он бегло оглядел одежду инкуба и фыркнул. — Или всё-таки ради них? — А ты предлагаешь? — инкуб заинтересованно подался вперёд, а потом одёрнул сам себя, поняв, что его явно провоцируют. — Нет, не для них. Хотя-я-я, если говорить честно, я бы не отказался… Когда я ещё смогу так близко подобраться к вашему народу… — мечтательно и слегка томно. Воздух в комнате стал чуть холоднее, обозначив лёгкое раздражение вампира, и инкуб резко оборвал свои фантазии. — А-а-а, гадство! Я здесь и правда по делу, — он снял сумку с плеча и шмякнул её на стол, на котором стояла свеча. Язычок пламени качнулся, грозясь потухнуть. — Я принёс… — Саадар замялся, подбирая слова. — Здесь труд всей жизни одного человека. Этого человека уже нет в живых. Это всё, что от него осталось. Я хочу… хочу, чтобы его труды не пропали даром. Я знаю, что ты сильный колдун и некромантия — это твоя основная специализация… или одна из… не важно. Именно поэтому мне нужен был именно ты. Я хочу, чтобы их издали. Но не хочу, чтобы присвоили себе. Хочу, чтобы оценили по достоинству. Он говорил оживлённо и словно путался в собственных желаниях, на короткий миг стали видны его изогнутые рога и гибкий хвост. Инкуб почувствовал неладное и нервно сглотнул. Раэль сдерживался, чтобы не рассмеяться в полный голос, и прикрыл рот ладонью. Его веселило поведение гостя. Справившись с собой, он предложил: — Давай-ка мы с тобой оба слегка успокоимся. Мы присядем, и ты спокойно будешь отвечать на мои наводящие вопросы, идёт? Редко когда ко мне приходят демоны. Это даже забавно. Саадар кивнул и торопливо сел прямо на столешницу, скрестив на ней босые ноги, будто собрался медитировать. Подтянул свою сумку поближе и удобно уложил её между коленей. Пламя свечи качнулось вновь. Демон тут же поправил волосы, чтобы они не попали в огонь. «Хотя, они так и так не загорятся…» — отметил он для себя рассеяно, после чего и вовсе отставил свечу подальше. — Вообще-то, для этого стулья есть, — заметил Раэль, отодвинув один из них подальше от стола, и медленно сел на него, закинув ногу на ногу. — Но раз тебе так спокойнее… Давай начнём с лёгких вопросов. Ты хочешь продать мне некий «труд всей жизни» умершего человека, — короткий кивок на сумку. — Этот человек был некромантом? — Да, — Саадар кивнул, бережно погладив свою ношу. — Но не продать. Скорее, передать знания в нужные и достойные руки. Его звали Элиан, но ты навряд ли о нём слышал. Он был… невысокого круга посвящения. Четвёртый, может быть, даже пятый… — Невысокий круг посвящения, но ты всё равно считаешь его работу ценной? — уточнил вампир задумчиво. — Дашь взглянуть на неё? Демон отрицательно замотал головой. — Нет, у вас, драконьих детей, идеальная память, — сказал он. — О ней я наслышан. Я дам взглянуть на его записи только после того, как буду уверен, что они будут оценены по достоинству. — Почему это так важно для тебя? — вампир явно был озадачен. — Ты демон. А для демона такие желания довольно странные. Ты должен искать выгоду исключительно для себя, а не для мертвеца. Это часть вашего договора? — Наш договор имел другие условия. Это исключительно моё желание. Раэль внимательно посмотрел своему гостю в глаза. Демон не отвёл взгляда. В его золотисто-жёлтых зрачках вампир видел грусть и нечто странное. Этой странностью были чувства, совершенно не свойственные демонам похоти. Влюблённость. Тоска по умершему. Скорбь. — Сколько лет ты уже живёшь среди людей? — внезапно спросил Раэль, откинувшись на спинку стула. Саадар несколько раз моргнул, выныривая из своих воспоминаний, и неохотно ответил: — Здесь — лет двести, наверное… в других мирах… не считал. Ты же должен понимать — я был легионером и их шпионом. Мне приходилось долгое время находиться в мире смертных. — Хочешь сказать, что сейчас ты им не служишь? — Нет, не служу. Уже давно. Но это не имеет значения. Сейчас речь не об этом. Зачем тебе знать, сколько лет я брожу среди живых? — Ты чувствуешь к этому человеку чувства, которые считаются добродетелями, но они чужды демонам. Есть феномен, который встречается у демонов, заточённых на долгое время в мире живых. Они начинают испытывать ложные чувства, принимая их за настоящие. Это побочное действие от слишком долгого общения с живыми смертными, когда демон подражает… — Они не ложные, — резко оборвал его Саадар. — Я хочу верить, что они не ложные. — Ты не можешь рассуждать об этом объективно, — Раэль грустно улыбнулся. — И я даже могу частично тебя понять. Но давай вернёмся к некроманту. Расскажи мне, что он изучал и как вообще тебя призвал. Ты сам сказал — у вас ведь был контракт. — Да, контракт был, — Саадар сел поудобнее. — Он изучал очень необычную тему. Ты же должен знать про правило 5 минут? Тот короткий период времени, пока мозг ещё не умер до конца, когда ещё некромант может «оживить» человека и вырвать его из когтей смерти без каких-то серьёзных последствий для тела. Одной из трудностей является некроз тканей и внутренних органов. Процесс, который мешает полноценному воскрешению или делает его затруднительным. Элиан изучал его много лет. Эта тема его очень тревожила. Он искал способы продлить отрезок времени, когда человека ещё можно спасти при помощи некромантии. Это так же могло бы помочь сохранить конечности у живого и… да много с чем. — Хм… довольно амбициозная цель, — вампир криво улыбнулся, оголив один из клыков. — Только некромантия плохо подходит для медицинских практик. Мёртвая магия на то и мёртвая, что живых калечит… Значит, он изучал некроз. И как, у него были успехи? — До моего призыва его достижения были скромными. Ему не хватало подопытных. А он боялся причинять вред живым, чтобы не навлечь на себя гнев Инквизиции. Искал обречённых на смерть или использовал зверей. В основном, его изыскания были в области теории. — Оу, некромант-гуманист — это что-то новенькое, — Раэль не удержался от смешка, потом резко одёрнул себя, заметив укоризненный взгляд демона. — Продолжай. — Я и сам, если честно, был удивлён… когда он призвал меня, я думал, что всё будет как обычно, — он неопределённо махнул рукой. — Устроить мелку кознь, устранить любовницу или что-нибудь в этом духе. Инкубов призывают для плотских утех, в конце-то концов. Но здесь все было иначе. Он деловито сообщил мне, что ему нужен напарник для его исследований. — Вот прямо так? — Да! Он сказал, что я буду помогать ему в его экспериментах. Искать подходящих подопытных, да и сам им буду по необходимости. Демоны же живучие. На мне он ставил опыты по наблюдению за некрозом покровных тканей и суставов… Это было дико больно, но ему это сильно помогло, а на мне, как видишь, ни царапинки, — он поморщился от неприятных воспоминаний. — Я был с ним рядом на протяжении пятнадцати лет, — голос демона стал тише. — Он относился ко мне как к человеку. Он позволял мне жить у него в доме и искать себе пищу, если ты понимаешь, о какой пище идёт речь. Мы часто болтали. Точнее, нет, не так. Он говорил, говорил, говорил… а я слушал его. И мне это нравилось. Глупо, да? Он извинялся за то, что причинял мне боль, представляешь? Это было так необычно. Он радовался успехам, даже если они были совсем крошечными. С воодушевлением делился своими мыслями и мечтами. А ещё он… — Саадар замолк, несколько раз моргнув. Протянул руки к глазам и потёр их. Удивленно уставился на свои пальцы, понимая, что они влажные от вытертых слёз. — Говорят, демоны не умеют любить… чувствовать что-то хорошее. Что все наши так называемые светлые чувства — ложные. И мы просто подражаем людям. Тогда что со мной происходит? — он перевёл взгляд на вампира. — Почему мне так неуютно и плохо? Хотя я должен быть совершенно равнодушен к смерти очередного смертного… С его смерти уже три года прошло. Раэль молчал. В какой-то момент он осознал, что демон, сидящий перед ним, искал ответы на вопросы, у которых их не было. А чувства были. Но вот только настоящие ли? Вампир этого сказать не мог. Ложные или настоящие — это уже было не важно. Эти чувства разъедали демона изнутри, причиняя ему вред. И это было единственным неоспоримым фактом. — Он умер своей смертью? — спросил Раэль тихо. — Нет, — демон сглотнул ком в горле. — Живя на территории Империи опасно заниматься магией. Особенно, если ты занимаешься тайными или запретными практиками. Его казнила Инквизиция. Дом и лабораторию сожгли дотла, как и старую библиотеку. Но его записи я спасти успел. Всё, что у меня осталось от него — это посох, бумаги с заметками и… моя память. — Посох? — Раэль насторожился. — Случаем, не из чёрного дерева? — Да… — Саадар медленно кивнул. — Чёрное дерево, похожее на сталь, и скалящийся череп. — Значит, его душу ты получить не смог, — заключил вампир. — Так чего же ты от меня хочешь? Я не столь добродушен к людям, чтобы использовать знания так, как задумывал Элиан. — Ты можешь оценить их с точки зрения архимага, — осторожно подбирая слова, начал инкуб. — Эти знания помогут начинающим и могут стать основой для дальнейших изучений. Я хочу, чтобы от него осталась не только моя память. Он был неплохим человеком. И всё, что я могу сделать — это продолжить его труды. Не дать им зачахнуть. Ведь они были смыслом его жизни. Я не один год искал колдуна, которому был бы готов передать их. И я думаю, что я сделал правильный выбор. — Хм… — Раэль встал со стула и потянулся. — Оценить, говоришь… Ладно. Я оценю их, как ты того и хочешь. Мне понравились твои эмоции и рассказ. Я даю слово древней крови, что не дам пропасть его трудам. Ты должен знать, что Дети Дракона не обманывают. Саадар медленно кивнул. Он осторожно раскрыл сумку и вынул из неё пухлую стопку пожелтевших бумаг и несколько записных книжек в кожаном переплёте. Он бережно поправил смявшиеся углы и только после того, как привёл их в порядок, протянул стопку вампиру. Тот взял верхнюю записную книжку и бегло её пролистал. Внутри были довольно подробные рисунки с пометками и записи, сделанные мелким и очень убористым почерком. — Так-так-так, что тут у нас… — бормотал он себе под нос, слегка склонив голову на бок. Отложил записную книжку в сторону и взял следующую, а после так же быстро просмотрел и разрозненные листы. — А знаешь… это любопытно. По крайней мере, использовать некоторые «плетения» таким образом, мне бы в голову не пришло. Его концепция «заморозки» слегка сомнительна, но имеет право на жизнь, — Раэль довольно улыбнулся. — Ты прав. Ты выбрал правильного колдуна. Я знаю одного издателя, который не боится печатать подобные книги. Соберём из его заметок небольшой трактат и издадим его небольшим тиражом. Я даже подскажу тебе парочку ребят, которые с радостью возьмут его идеи в разработку. А ещё ты можешь написать предисловие и выбрать имя, которое будет указано на титульном листе. Я позабочусь, чтобы распространить эту книжечку среди некромантов, а может, даже и некоторых целителей. Это тебя устроит? — Да. Я буду рад… — впервые за ночь улыбка инкуба стала тёплой. — Но знаешь что, — вампир подошёл поближе к демону и положил ему руку на плечо. — Мой тебе совет. На будущее. Не погружайся в ложные чувства так глубоко, даже если они кажутся настоящими. Они будут тебе мешать. — Они настоящие, — упрямо сказал Саадар. — Это мои чувства, какими бы они ни были. И только мне решать, что с ними делать. Ведь без них понимать людей сложнее. И пусть я обманываю себя, давая сам себе ложные надежды, но этот обман во спасение. Жить с тревожной неопределённостью гораздо хуже. — Пусть будет так, — на губах вампира заиграла неопределённая улыбка. — Посмотрим, что ты скажешь потом. Ведь эти чувства могут тебя сгубить…