По кличке

Затянувшись дымом, Дей бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида. Ладонью он провёл по собственному лицу несколько раз, пытаясь практически втереть веки в глазницы. Рукой, которой держал сигарету, он стучал по рулю, всё сильнее с каждым ударом. А затем он начал смеяться в такт. Так, словно его разъебало с глупой шутки. Его второй, «правильный» телефон разрывался от чужих настойчивых звонков. За спиной крепко дремала причина его безумия, а в багажнике запаска по меньшей мере двух канистр бензина и бита. Им предстояла долгая и насыщенная поездка в компании друг друга, и Дей не сомневался ни минуты, что когда Андрей откроет глаза, жизни их обоих навсегда изменятся. — Два один в мою пользу. — Последовала затяжка. — Сто процентов. — Я выпустил дым.

***

А ведь начиналось всё довольно невинно. Восемь лет назад, когда мне было девятнадцать, и я просто плыл по течению, не особо парясь о последствиях и пребывая в бесконечных иллюзиях. Да, вот так, до пизды просто и непринуждённо. Мне вообще всё нипочём, легко и доступно. У меня имелось столько фантазий на будущее, что из них можно сварганить суп на целую роту солдат. Я обожал эту сумасшедшую жизнь, которая ежедневно подкидывала мне новые и неожиданные встречи. Как та, что случилась с Грегом. Имел смысл только я и моё хорошее настроение, подкреплённое знойной летней погодой. «Буду через минуту», — я напечатал это так же быстро, как взлетел по эскалатору вверх. Одетый с иголочки. Мне было важно произвести хорошее впечатление, все дела. Если честно, мы имели счастье пообщаться всего месяц, но я уже примерно понимал, чего ожидать. Да и слухов вокруг Грега ходило много, по крайней мере, в тех кругах, в которых мы познакомились. — Сорян, — выкрикнул я, чудом не снося старушку на выходе. Потратил ровно минуту, чтоб поправить причесон, а затем шагнул наружу. Взглядом вдоль незнакомых лиц на улице ищу его одного среди прохожих. Нахожу. Улыбаюсь сдержанно. Он в этой толпе — грёбаное яркое пятнышко, на котором я фокусируюсь моментально. Откровенно говоря, у меня от волнения ладошки вспотели, но виду я не подал, или мне так казалось. Всего меньше дюжины шагов разделяло нас, позволяя как следует присмотреться друг к другу. Ну, знаете, весь этот мандраж первой встречи. Я собрался с мыслями и демонстративно смело приблизился к нему. Оказалось, что он, ко всему прочему, на полголовы ниже меня. Наша разница в росте меня знатно позабавила. — Салют, — поздоровавшись, я протянул ему свою ладонь. — Грег. — Здорово. — Он пронёсся по мне взглядом и пожал руку. — Денис. Грег походил на хиппи с этой своей длиннющей растрёпанной шевелюрой. На его худощавом лице с острым подбородком вмиг засияла улыбка. Хотя та больше походила на оскал, но всё равно — она ему к лицу. На груди у него болтался фотоаппарат и какие-то цацки, вряд ли дорогие. В целом, он от самой макушки до кончиков стёртых кроссовок смахивал на чудика. Разве что татушки на руке делали его чуть-чуть солиднее, ну, в моих глазах так точно. Незадолго до встречи я предпринял ровно три попытки слиться не только с реального знакомства, но и с переписки. У меня, типа, и до Грега была насыщенная жизнь. Да и мне попросту было лень поддерживать с ним беседу. Ну, какой-то не такой образ сложился у этого парня. Совсем уж не в моём вкусе. Вы бы, возможно, мне сказали: «можно же рассматривать его в другом ключе, как, например, друга на перспективу», — а я бы вам ответил, что фигня ваше предложение. Не умел я заводить друзей. Да и не чувствовал в них необходимости. Мне достаточно одного настоящего друга, которым я уже давно обзавёлся. На данном этапе моей жизни меня тянуло исключительно на эксперименты. Я гнался за новыми неиспытанными ощущениями и, можно сказать, только последний год осознал, что мне интересны сексуально-романтические истории. Я хотел познать себя самого. Меня привлекала романтика. Не романтика с кем-то конкретным, а романтика сама по себе, как явление. Короче, по невероятному стечению обстоятельств у нас с Грегом оказалось слишком много общих знакомых. А ещё Грег, чьего настоящего имени я пока не знал, был поразительно настойчивым типом. Какими-то незримыми клещами он смог ухватиться за мой интерес и в итоге… ну, вы и сами всё видите. — Ну чё, пойдём? — Грег нарушил наше молчание первым. Вместо достойного ответа я просто кивнул башкой и двинул вслед за ним. Парень похлопал себя по карманам, после чего извлёк сигареты и вновь заговорил: — Бля, у меня попозже ещё съёмка, хочу тебе её потом показать. Она халявная, но получиться должна конфетка, у ребят там костюмы — бомба. — Что снимать будешь? — Да так, сюжет про шабаш. — Он закурил. Я тоже. Вместе мы пересекли дорогу. — Недавно ж отмечалась «ночь ведьм». Знакомые попросили отснять пару материалов для рекламы женских шмоток. — Грег оказался удивительно подвижным и бодрым. Всё это не стало для меня сюрпризом, но я всё равно был впечатлён. Подобных ему людей я ещё не встречал. Вернее, встречал, но они не казались мне приятными. — Это бартерная съёмка. — Тут он произнёс слово, которое мне совершенно незнакомо, но я всё равно покивал башкой, типа всё и так понятно. — Возьмём пиво? — Грег махнул рукой в сторону кфс. Погода на улице стояла просто адская. Моя чёрная рубашка не была мокрой насквозь только потому, что я старался перемещаться по теньку. Брюки, конечно, я надел такие же неподходящие. В них оказалось дискомфортно на солнцепёке, но я делал вид, что мне зашибись. Я, вообще-то, полный отстой в подборе шмоток по погоде. Это такая хрень, в общем, когда ты хочешь выглядеть сногсшибательно, а с удобством одежды лажаешь. В итоге ты можешь смотреться как какой-нибудь Александр Македонский визуально, но под одеждой у тебя ебучий корсет с утяжкой от горла до пятки, в жопе осиновый кол, и вообще весь этот твой блистательный образ держится на булавках. Какие-то такие ощущения. Так вот, холодное пиво было отличной идеей. Мы взяли туборг разливной и расположились на улице под навесом, чтобы курить. — Ты в Москве по работе? — уточнил я, не отводя взгляда от лица напротив. Я изучал своего нового знакомого. Каждую его морщинку, каждый шрам: например, тот, что у Грега разместился на брови, не раз притягивал мой взгляд. А ещё у Грега были глаза неземной красоты. Карие, закрадывающиеся в душу. Казалось, чем дольше я в них смотрю, тем меньше у меня шансов остаться равнодушным. Да и его интенсивный трёп действовал точно гипноз, но я старался перенимать микрофон время от времени, чтобы не выглядеть как человек, неспособный поддержать диалог. Правда, говорить совсем не хотелось. Мне больше нравилось наблюдать за Грегом, пить пиво, курить сигареты, слушать его болтовню. — Ага, — он подкурился и кивнул в ответ на мой вопрос. — Вообще-то, я давно тут не появлялся. С тех пор как я переехал в Уфу, совсем отвык от бешеной московской суеты. — Ты местный? — Нет, я родился в Уфе. — Грег щёлкнул пальцами по сигаретному фильтру, сбрасывая пепел под ноги. — Здесь жили мои родители. Какое-то время. Затем они разъехались, и я остался тут один. Пока меня не начали утомлять люди, которых невозможно выпнуть из хаты, — широко улыбнувшись, он продолжил: — Когда мне только стукнуло шестнадцать, я слинял от предков, не дающих мне продыху, и начал жить отдельно. Затем они развелись. Я внимательно слушал его в ожидании продолжения. — Это так забавно, — Грег резко соскочил с темы, наклонившись ко мне через весь стол. Он понизил голос, будто бы делясь со мной какой-то страшной тайной. — Знаешь, мне ведь про тебя в уши столько дерьма заливали. Будто бы вся вселенная была против нашей встречи, но, — затем он беззаботно развалился на стуле, заглушив полстакана пива, — мы всё-таки встретились. Прикинь? Прикинь! — Судьба, — я не смог сдержать улыбки, вскинул свой стакан и шлёпнулся баклажкой о чужую. — Вообще-то, я до последнего не хотел приезжать, — признался я. — Но мне стало интересно, чё ты за чудовище такое. — И как тебе это чудовище? У меня не оказалось ответа. Я просто чувствовал какое-то правильное ощущение в районе груди. Это была лёгкость, восторг, но всё это выходило за рамки моего образа, который я до сих пор пытался сохранить. Поэтому я выразил всё лишь двумя словами: — Да заебись. Вообще-то, я солгал наполовину. Я немного предвкушал предстоящую встречу. Иначе бы не привёз с собой в кармане значок с северным сиянием. Грегу нравился космос. Мы с ним о космосе многое сочиняли, да и сам он — будто не с этой планеты свалился, как какой-то инопланетянин. Это впервые, когда мне настолько сильно хотелось к кому-то прикоснуться просто так. Только я не рисковал. Всего лишь пил своё пиво и пялился. Жутко пялился. — Так вот. — Грег скрестил руки в замок и заявил: — Знаешь, люди действительно странные существа. Они часто относятся к себе субъективно, и что-то, что тебе в них может безумно нравиться, их самих может полностью не устраивать. — Он смочил горло пивом и продолжил: — Я понял это лет пять назад, когда ко мне на съёмку пришла девчонка с эльфийскими ушами. Острыми такими, аккуратными и безумно красивыми. Я был в ёбанном восторге, прикинь. Но как же я удивился, когда узнал, что это не результат операции. Они у неё такие с рождения. И более того, она их ненавидела. Настолько, что постоянно прятала за волосами. Всё это притом, что она являлась ролевиком: ездила в леса, играла эльфов, ведьм и других лесных тварей. Казалось бы, с такими развлечениями она должна была обожать свои уши, но. — Тут он резко взглянул на меня. — А что тебе в себе не нравится? Я открыл было рот, чтобы ответить, но он меня перебил. — Знай, что я заранее несогласен! Более красивого человека, чем ты, я, кажется, не встречал. А уж людей-то я знаю дохера, и более того… Слушай, — он приподнял свою камеру и прицелился объективом в мою сторону, — давай я тебя поснимаю. Я удивился, неоднозначно пожав плечами. — А давай. Правда, это необязательно. — Нет, всё, идём. Поищем место посимпатичнее. Мы прикончили остатки пива и покинули наш закуток. Немного прошлись по общей дороге и решили свернуть в первую попавшуюся арку. Мы говорили до сих пор, даже когда Грег сказал мне встать в позу у стены и завалить хлебало. Вообще-то, комплексов у меня особо не было, о чём я и хотел сказать Грегу. Хотя ладно, чего уж вам-то врать. Имелось у меня несколько физиологических особенностей, которые меня не устраивали. Но зачастую я ощущал себя в разные дни по-разному. В основном моя самооценка колебалась от состояния «я даже ничё такой» до «охуеть, какой же я всё-таки красавчик», бонусом я знал пару простых поз, так что в тандеме с Грегом мы очень быстро нашли общий язык. Я кривлялся на фоне кирпичного здания, а Грег делал свою работу. Потом он внезапно оказался на земле и принялся фотографировать лёжа. Меня это одновременно удивило и рассмешило. Удивило, потому что лежачий человек в центре города, давайте признаем, любому покажется поехавшим. А рассмешило… ну. Я вытащил мобилу из кармана и сфотографировал Грега. — Ты придурок. — Затем я показал ему сделанный мною снимок. На нём он в полуприседе смотрел объективом в мою сторону, а неподалёку от него валялся мёртвый голубь. Он его даже не заметил, пока я ему об этом не сказал, точнее, пока не показал. — Так увлёкся? — Ой, отстань! Я люблю фотографию. А вот голубей не люблю. — Он поморщил свой аккуратный нос и шагнул в мою сторону, демонстративно отдаляясь от дохлой птицы. Грег вмиг оказался слишком близко, и я растерялся. Дело в том, что я снова ощутил это неземное секундное притяжение, которому совсем не хотелось сопротивляться. Пальцами я коснулся его локтя, отводя в сторону. Впервые коснулся его, а уже хочу это повторить, ну пиздец. — Пойдём пошляемся. — Закинув рюкзак на оба плеча, я повёл Грега за собой, куда глядели глаза. — Кроме голубей, ещё чего-то боишься? — мне захотелось копнуть поглубже. — Тараканов не люблю, — глядя по сторонам, ответил Грег. Сам по себе парень двигался быстро. Когда мы только встретились, он шёл впереди, активно переставляя ногами, но со временем я начал замечать, что он всё чаще подстраивается под мой неспешный шаг. Даже сейчас он сбавил обороты и начал медленно идти вровень со мной. — А ты? — Ничего не боюсь. — Да заливаешь, — Грег широко улыбнулся этой своей хищной улыбкой и вяло вмазал мне кулаком в плечо. — Все чего-то боятся. — Раньше я боялся темноты, но страх давно исчез, — поразмыслив ещё пару секунд, я остановился и добавил: — Боюсь проснуться без зубов. — Ой, бля, понимаю. Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, всё что угодно могло и хотело лишить меня зубов, — беззаботно поделился Грег, снова шагнув вперёд одновременно со мной. — У тебя была интересная жизнь. — Быть одному не очень интересно. — Вытаскивая новую сигарету из пачки, парень принялся задумчиво разминать фильтр пальцами на ходу. — Жизнь была интересная, потому что я не хотел быть один. — О, так вы Ницше? — Ой, да завали, — поржав, он закурил. В итоге мы проболтались с ним довольно долго по улицам, прежде чем Грег предложил мне прогуляться до Болотной площади. Что до Болотной площади — я никогда там не бывал. Возможно, наша разница в возрасте накладывала свой отпечаток. Грег старше меня лет на шесть, пускай это ощущалось лишь тогда, когда он открывал рот и травил истории о своей нелёгкой, но безумно увлекательной жизни. Их я выслушивал, как принято выслушивать любые истории, пропитанные крутизной. То есть крайне внимательно. Рассказы о его бурной молодости меня захватывали больше всего, особенно когда Грег повествовал о том, как он жрал все наркотики подряд, и ему ничего за это не было. Мы кружили по Болотке, и почти у каждого угла Грег тормозил, углубляясь в повествование, кто в этот угол ссал и какой была на вкус трава под вон тем деревом, когда с десяток лет назад он тут ещё совсем мелким с дредами на голове наводил свои порядки. Он и сейчас производил особое впечатление. Такой вот открытый и откровенный пацан без загонов, совсем не как я. А ещё он много смеялся. Я тоже много смеялся рядом с ним. — Будет угарно, если мы здесь встретим моих знакомых, — отшутился Грег. — Я готов поспорить на сотку, что мы соберём всех твоих знакомых. Но я хочу сказать ещё кое-что, прежде чем продолжу. Закон Мёрфи, знаете такую штуку? Короче, я только недавно о ней узнал на одной из пар по философии. Именно сегодня закон Мёрфи сработает в полной мере. Мы расположились на траве, нагулявшись, и снова принялись пить пиво. В какой-то момент события начали разворачиваться слишком стремительно и вокруг Грега стали тормозить прохожие. Первого Грег назвал своим старым хорошим другом. Это был пацан, что ростом даже выше меня самого. Он присел рядом с нами. Они с Грегом завели беседу, в которую оказался вовлечён даже я. — Слушай, дружище, — обратился Грег к своему приятелю. — Сгоняй за пивком, а? — Какое вам? Грег взглянул на меня. Я приподнял свою пустую бутылку и указал на неё взглядом. Вот это да, подумалось мне, так красиво и выгодно сплавить надо уметь. — Корону, — уловив мой намёк, ответил Грег. Знаете, что я вам ещё хочу сказать? Слишком всё гладко шло. Слишком красиво. И чем темнее становилось на улице, тем больше эта красота превращала меня в тупорылого вмазавшегося по уши подростка, уже давно растерявшего свой строгий и крутой образ. Настолько, что я к тому моменту взахлёб вёл беседу на тему вранья, усевшись напротив Грега. — Мне говорили, что ты тот ещё пиздабол, Денис. — Так и есть. — Мне нравилось получать о себе подобные сплетни. Я расплылся в самодовольной улыбке, подкрадываясь к Грегу всё ближе, будто бы загоняя его в ловушку. — Знаешь, а вот я не считаю ложь чем-то плохим. Все мы врём хотя бы раз в день, а некоторые даже не осознают, зачем или когда они соврали. Поэтому лгать — моё хобби. Мне нравятся маски, образы, вешать лапшу людям на уши. Это весело. Плевать, что о тебе подумают или скажут. — Ненавижу, когда меня обманывают. — Грег схватил мой подбородок, когда я оказался достаточно близко, и заглянул мне прямо в глаза. — Но у тебя не самое плохое хобби. Давай, если ты захочешь навесить мне лапши на уши, то обязательно об этом расскажешь. Сразу или попозже, похер, но расскажешь, забились? Вау. Нет, действительно вау. Я сталкивался с разными реакциями. В основном люди пытались спорить с моим мнением, и в конечном счёте всё тупо скатывалось в осуждение, но существовали индивиды, которые разделяли мою точку зрения в том случае, если право на ложь имели только они сами. Грёбаные лицемеры, таких людей я натурально терпеть не мог. Но в случае с Грегом… Совершенно неожиданная реакция и абсолютно внезапная просьба, в которой я ему просто не имею права отказать. — Тогда, — подняв руку, я протянул Грегу невидимую вилку, — знай, что я боюсь одиночества. Грег вскинул бровь, не сразу догоняя, о чём я. Затем его лицо вытянулось. Он открыл рот, втянул воздух и вдруг улыбнулся так широченно, как первым встречным не улыбаются. — А я боюсь заговоров. — Боюсь тёмных пустых переулков. — Боюсь желе! Мы долго и заливисто смеялись. После нашего недолгого спора на тему того, кто чего больше боится, мы плавно перешли к обсуждению космических явлений, чёрных дыр, созвездий, ближайших к нам планет и других теорий. Грег поделился историей, как однажды, когда он наблюдал за звёздами сквозь свою подзорную трубу, он увидел кратеры на луне, будто бы по ней кто-то большой и тяжёлый долго плясал. Его рука барабанила по моему колену, а моя уже сжимала его ногу на тот момент. Мы смотрели друг другу только в глаза, не отвлекаясь ни на что. Это был пиздец. Потому что чем ближе подступала ночь, и чем ближе ко мне подбирался Грег, тем сильнее мне хотелось угнать у него поцелуй. Хотя головой я понимал, что мне нихуя не светит. Понимаете, у него была девушка. Я это знал изначально, а убедился окончательно, когда во время прогулки ему позвонила «любимая». Вот, как бы, и всё. Тут даже не о чем думать, так что я просто ловил кайф и не относился к нашим тактильным рукоприкладствам слишком серьёзно. Грег не провёл между нами черту, и этого мне оказалось достаточно, чтобы распустить руки. Уж не знаю, какая у него ориентация, но в своей я оставался уверен железобетонно. Я гей, каких поискать. Я так считал буквально с детства. Пробовал, нет, экспериментировал с девчонками, но меня не зацепило. Пускай мне и нравились разные женщины внешне, не думаю, что я когда-либо смогу втюриться в девчонку. Вот так вот. — А ты знаешь, кто такие полиаморы? — Поли-что? — Новое незнакомое слово успешно закрепилось в моей башке, требуя углублённого изучения. Я был уже достаточно поддатый, чтобы расплыться по траве в удобной позе и просто получать удовольствие от происходящего вокруг. Рядом обаятельный красивый парень, ещё один парень бегает нам за пивом, неподалёку фаерщики крутят огни, отовсюду голоса чужие — орут, кричат, бьют в барабаны, а сбоку пацаны на резиновых ножах учатся давать отпор друг другу. Один из этих пацанов, как оказалось, тоже был знаком Грегу и тоже забегал его поприветствовать. Короче, красота и полнейший дзен. А ещё я выиграл сотку в споре, ну, насчёт того, что мы соберём целую ораву знакомых Грега. Я пальцами провёл по его татухе, когда тот закатал футболку, позволив мне рассмотреть его биографию повнимательнее. У Грега настоящий рукав, который закручивался вдоль от плеча до самых пальцев, точно змея, только не змея, а колючая проволока. Я там же, у него на руке, заметил какие-то надписи, мелкие рисунки, руны, символы — не существовало цельной картины. Это набор воспоминаний, как объяснил мне Грег. И он подходит ему, как никому другому. — Это когда может быть несколько партнёров одновременно, — начал объяснять парень с татушками, которые я внимательно разглядывал до сих пор. — Но только по обоюдному согласию всех участников союза. — А-а. — Если честно, я ничего не понял. — Ты полиамор? — Ну, бывало, — Грег ухмыльнулся, задерживая взгляд на моём лице. — Прикольный пирсинг, кстати, — отвесив комплимент, он ткнул пальцем в собственную губу. Я сделал прокол примерно пару месяцев назад. Уж очень о нём мечтал. Теперь эта железка забавно барабанила о зубы. Главное — не сожрать по пьяни, а то я так уже дважды потерял шарик у кого-то во рту. — Так ты всё-таки полигам? — Ой, — Грег отрицательно махнул руками. В этот момент я отстранился, закончив осмотр. — Не путай понятия. Полигамный человек — это тот, кто имеет много партнёров, не связанных друг с другом. А полиамор встречается с несколькими людьми, но только получив согласие от каждого из них. Что-то вроде шведской семьи. — Мой бедный мозг, — я подразнил его и пригубил ещё пивка, а затем закурил сигарету, которую мне пришлось стрельнуть, потому что у меня осталась всего одна, а я хотел выкурить её чуть позже. Уже затягиваясь, я уставился на Грега в ожидании ответа. — А ты? — Непривычный вкус тонкого серого винстона заставил меня поморщиться. Я не понимал, как Грег может курить такие отстойные сижки. — Кто ты? — Объясню позже. Мы проторчали на улице ещё какое-то время. Точнее, мы проторчали там, валяясь на траве, ещё как минимум час, прежде чем я решил отправиться домой. Всё-таки я был всего лишь студентом, шиковать до часу ночи себе позволить не мог. Нужно было собрать себя в кучу и доползти до метро. Именно так я и поступил, прогулочным шагом направляясь к здоровой красной букве «М» в компании Грега и полбутылки пива. Только вот я совсем не хотел уходить так скоро. Мы шарахались пьяные по темноте, время от времени соприкасаясь плечами, и продолжали пиздеть или просто дурачиться. В какой-то момент я всё-таки решился, обернулся к нему и вытащил из кармана значок. — Это подарок, — протягивая безделушку, объяснил я. Грег посмотрел на значок, затем на меня. И знаете что? Он его принял. Мне на мгновение показалось, что его выражение лица изменилось. Что как будто бы это был и не Грег. Но у меня уже так поплыл мозг от его присутствия в комбо с алкоголем, что я все свои глюки добросовестно списал именно на это. На душе у меня творился беспредел, словно я открыл дверь в свою квартиру грабителю. Тот ураганом пронёсся по моему дому и всё там поднял с ног на уши. Примерно так можно описать моё послевкусие от этой встречи. — Покурим и пойдём? — предложил ему я на подходе к метро. Мы присели на лавку. Я достал сигарету со спичками и посмотрел на Грега. — Подкуришь мне? — спросил он, наклонившись уже с зажатой зубами сигаретой к моему лицу. Я молча чиркнул о коробок и поджёг наши сигареты одновременно. В свете огня глаза напротив походили на янтари. Они у Грега были большие и безупречные, как драгоценные камни в массивных ювелирных изделиях. Я и представить себе не мог, что в мире существуют такие охуительно красивые люди. И вот один из них — прямо рядом со мной. Смотрит на меня. Затягивается. Это был первый раз, когда мы молчали. Курили молча и просто любовались друг другом. Иногда смешки непроизвольно вылетали из наших пастей, и мы по очереди их кривили, вроде как играя в гляделки. Так продолжалось до тех пор, пока наши сигареты не истлели до фильтра. — Идём? — Грег выжидающе уставился на меня, швырнув бычок на асфальт. — Идём, — ответил я. — Идём, но. — Мой пьяный мозг уже не соображал. Я схватил Грега за руку и повёл в первую попавшуюся мне на глаза подворотню. Под арку. Тут было ещё темнее, но я всё равно смог нащупать его лицо собственным взглядом. Между нами что-то необъяснимое происходило. Мы оба могли только лыбиться друг другу и тяжело дышать, как перед прыжком с тарзанки. Я осознал, что это тот самый момент, и что другого такого уже не подвернётся. Я осознал, что пропади оно пропадом к чёртовой матери, лучше я получу по морде или попаду в чёрный список, чем упущу представившуюся мне возможность. Да, я так сильно хотел к нему прикоснуться, что в буквальном смысле больше не мог думать ни о чём другом. Руководствуясь желанием оставить после себя хоть какое-то неоднозначное впечатление, я перевернул бутылку и окатил парня пивом. — Блядь! Ты!.. А сразу после резко сгрёб его за воротник и припёр к стене, ничего не объясняя. Я наклонился до уровня его ста шестидесяти сантиметров и приложился ртом к губам напротив. Они не были мягкими, не были нежными, по вкусу — как корона экстра и размыкаются для меня без особых возражений, будто не я один, а мы оба этого желали. От Грега несло цитрусами. Его затылок идеально ложился в мою ладонь. Он беззлобно рычал несколько секунд прямо мне в рот, прежде чем покорно заткнулся. Это был жадный, полный безнадёги, но самый лучший поцелуй, который я когда-либо получал в своей жизни. — Ты же боишься тёмных подворотен, — шепнул он, когда я отстранился от него на сантиметр. — Но я же тут не один. Мне в тот момент показалось, что я серьёзно вляпался. Когда мы закончили, прошло уже больше пяти минут. На шее у Грега, да и у меня самого, цвело по засосу, а губы горели от долгого, томительного поцелуя. Мы в неловком молчании добрались до метро, где я первый нарушил тишину: — Спасибо за вечер. — Да не за что, — Грег пристально смотрел на меня, не переставая давить лыбу. — Если бы не ты, я бы поехал на эту тупую съёмку. Но, знаешь, я совсем не жалею, что отменил её. Пускай и в последний момент. — Он сделал странный, но забавный жест челюстью. Добавил ещё кое-что: — Кстати, у тебя есть прозвище? — Нет, а что? — Как тебе… — Грег отвёл взгляд в сторону, оттягивая конец своей фразы. — Как тебе «Дей»? — Больше похоже на кличку для собаки, — я снисходительно усмехнулся, а затем наклонился к чужому уху, чтобы попрощаться: — Бывай, Грег. — До встречи, Дей. Так закончилась наша дружеская встреча. Да, именно так её можно, нужно и должны были описать он и я. Встреча двух приятелей. Встреча, после которой я планировал исчезнуть из его жизни навсегда.