По кличке

— Знаете, доктор, меня раздражает сама мысль, что у людей есть свобода воли. Женщина в массивных очках смотрела неотрывно, зажав в руках два листка с ответами на очередной из её тестов. Дей любовался видом из окна у неё за спиной. Это был ещё один будний день, ничем не отличающийся от других. Всё такой же серый кабинет, всё так же громко закипает чайник на тумбе рядом со столом, а стрелка часов шумно двигается по циферблату, вгоняя в состояние транса. Шахов обожал методичные повторяющиеся звуки, вроде всего этого. — Почему это вас раздражает? — Мне бы хотелось, чтобы всё было так, как я хочу. — А если бы кто-то из ваших близких или знакомых сказал вам подобное, как бы вы отреагировали? Дей усмехнулся и запрокинул башку на спинку дивана. — Я бы озверел. — Вот видите, для вас это неприемлемо. Почему же вы думаете, что это может быть приемлемо для окружающих вас людей? — Мне плевать, что приемлемо для окружающих меня людей. Я просто хочу контролировать ситуацию. Меня выводит из себя всё, что идёт не по плану. — Интересно. — Святослава Павловна, она же — выдающийся психолог и какие-то там другие заслуги сверху, — делает короткие пометки в листе. Затем снова смотрит на пациента. — В какие игры вы любили играть в детстве? — В догонялки. — И всё? — Ещё прятки. Наверное. — Почему «наверное»? — Я не помню ничего о своём детстве. А всё, что помню, только из чужих рассказов. Либо я вам вру прямо сейчас. — Вы же часто врёте? — Да. — Даже близким людям? — Да. — А себе? — Да. — Зачем? Хороший вопрос. Дей ещё долго искал на него ответ где-то на потолке, прежде чем психолог вставила слово первой: — Вы чувствуете себя уязвимо, когда говорите правду? — Вероятно, но дело не только в этом, — признался Денис, усаживаясь ровней и вновь роняя взгляд в окно, лишь бы не на женщину перед собой. — Правда — скучна, сурова и жестока. Само слово «правда» является воплощением чего-то хорошего, но если вы поищете в интернете прилагательные к слову «правда», то сильно разочаруетесь, ведь её чаще подают как нечто плохое. Все люди врут, а те, кто говорят, что не делают этого — самые искусные лжецы. Они носят белые воротнички, их улыбки очаровательны, но ты чувствуешь едкий горелый запах в каждом их предложении, даже если ты нихера не сечёшь в эмпатии. — Вас часто обманывали? — Да? Нет? Не запоминал. Мне всё равно. Я никому не верю, а когда верю, то, считайте, собственноручно даю человеку нож и поворачиваюсь к нему спиной. Удивлюсь, если не ударят. А если ударят, то буду готов. Ведь это был мой нож. Я сам его заточил и обработал, понимаете? — Вы бы хотели жить в мире, где все говорят только правду? — Я бы вышиб себе мозги через пару месяцев, потому что это был бы самый убогий мир. — То есть вам бы не понравилось? — То есть в мире не бывает абсолютно белого или абсолютно чёрного. — Дей протянул руку в карман и извлёк оттуда сотовый, чтобы проверить время. Спустя столько лет он до сих пор не научился ориентироваться по тем механическим часам, что болтались на соседней стене. — Так вот. — Взглядом он зацепился за последнее сообщение: «всё прошло по маслу, как ты и просил», после чего убрал телефон в карман. Ему почти удалось улыбнуться, когда тот наконец-то взглянул на Святославу Павловну. — Я бы хотел, чтобы у людей не было воли. — Я изучила ваш рисунок. — Проигнорировав фразу своего пациента, психолог надвинула очки глубже на переносицу. — Очень необычный, конечно. Вам нужно было нарисовать человека, походящего на животное, но это больше животное, чем человек. Никаких половых признаков и… это заяц? — Кролик. — Это… — Моя душа, — Шахов наконец-то смог улыбнуться, сложив руки в замок. — Расскажите, какой смысл вы вложили в рисунок? — Понимаете, Святослава Павловна, большую часть времени я испытываю либо ничего, либо только плохое. Мои мысли, поступки, желания — они все ужасны. Я бы очень хотел ими поделиться с вами, но, боюсь, вы меня не поймёте. А то, что у вас на листе бумаги, это та часть меня, которую я хочу, чтобы вы запомнили. — Вы… как бы выразиться. Осознаёте эту часть? — Вы ведёте к тому, нет ли у меня раздвоения личности? Или, — Дей непроизвольно усмехнулся, — как там… диссоциативного расстройства личности? Вместо ответа психолог лишь спокойно улыбнулась одними только глазами. — Я один в своём теле. И я чётко осознаю, что многие мои порывы продиктованы не лучшей моей стороной. Она преобладает, потому что я не хочу быть хорошим. Потому что я уже был хорошим. Мне больше не хочется быть тем, кто мешает мне жить. — Вам больше нравится быть плохим или хорошим человеком? Вообще, какую бы оценку вы могли дать сами себе? — Легко, доктор. Я плохой человек. — Одёрнув рукав своей толстовки и приподнявшись с кресла, Дей преодолел расстояние между им и женщиной, протягивая той свою ладонь. — Давайте продолжим в следующий раз говорить об этом. На сегодня у меня ещё остались незаконченные дела и, если честно, очень срочные. — Хорошо. Они пожали друг другу руки. Дей подхватил барсетку и закинул ту на плечо, двинув к выходу, пока его мобильный настойчиво вибрировал в одном из карманов. — Знаете, — окликнула его психолог, и Дей обернулся уже в дверях, — я уверена, что вы хороший человек. Шахов улыбнулся напоследок и покинул кабинет, на ходу извлекая телефон из кармана. Щёлкнув по кнопке, он одновременно достал пачку сигарет, цепляя фильтр зубами. Пару шагов, и он оказался на улице, подкурившись под повторяющееся «алё». — Если ты звонишь мне по хуйне, Егор, то зря. — Беглым взглядом Дей пронёсся по затянувшемуся тучами небу, не переставая идти. «Нет, я…» — бормотали в трубку. Отыскав собственную тачку взглядом, пока собеседник пытался вновь научиться говорить по-человечески, Дей приблизился к нужной машине. «В общем, я тебе писал в вотсап, но решил позвонить. На всякий случай. Андрей в отключке. Только я подсыпал ему не всё. Пересрался, что он кони двинет. Так что тебе бы приехать побыстрее, вот, в общем-то, всё, что я хотел сказать». Дею тоже хотелось кое-что сказать прямо сейчас, не дожидаясь, в трубку всё, что он думал о Егоре. Но вместо этого он просто забрался внутрь мерседеса и хрипло уведомил: — Я еду. «А… деньги?» — осмелился заикнуться Егор. — Если он проснётся, окажешься на его месте, — предупредили парня, сбросив после этого вызов. Так и доверяй важное дело идиотам, типа Егора. Доза была рассчитана вплоть до грамма, всё выверено, спланировано, а потом один нерешительный говнюк взял и обосрался. «Вот почему у людей не должно быть своей воли, сука», — подумал Денис. Дей долбанул по рулю кулаком и втянул дым с такой жадностью, что пепел с сигареты посыпался ему на колени. — Я хороший человек, — он вторил, будто мантру. Хороший человек, что не опоздал на сеанс к психологу. Хороший человек, который всех предупредил, что на некоторое время пропадёт по личным причинам. Он хороший человек. Завёл машину и проложил себе путь в навигаторе, чтобы не опоздать на встречу с бывшим, который накачан убойной дозой снотворного, что подсыпал его сосед. Но даже у хороших людей есть недостатки, правильно? У Дея они имелись в неопределённом количестве. Их было даже больше, чем самого Дея. Он один сплошной недостаток, оголённая жила провода без оболочки. Достал таблетку из упаковки и закинулся нейролептиками по пути, потому что пропустил утреннюю и сейчас был не в духе. Аж трясло. Он долетел до чужого дома за пятнадцать минут. Захлопнул за собой дверь и достал из багажника чёрный баул. Закинув тот на плечо, он закрыл машину и дождался, когда консьержка запустит его в подъезд. Дей спокойно вошёл в лифт и нажал на пятый этаж, прокатившись в тишине. Затем он преодолел коридор и вставил ключи в замочную скважину. Он обнаружил эти ключи у себя относительно недавно. Забыл отдать, когда они с Глущевским расходились, так что эта связка успела повидать уже очень многие их ссоры, а затем оказались в одной коробке со всеми остальными воспоминаниями. Войдя внутрь, Дей не стал разуваться, а мельком бросил взгляд на кухню, где сидел Егор. Тот молниеносно подскочил на ноги. — Ты кто?! — выкрикнул пацан, но до пацана Дею было фиолетово. Он вошёл в комнату, обнаруживая Андрея на кровати без сознания. Баул упал на пол, а сам Дей низко наклонился, рассматривая чужое расслабленное лицо. — Эй! Чувак, откуда у тебя ключи? Эй! Погоди… — Заткни хлебальник, — спокойно произнёс Дей, но Егор, кажется, его не понял. — Ты… это ты, что ли? Волосы другие. Что происходит? А сумка тебе зачем? Пальцами Дей едва коснулся острого подбородка Андрея. Он провёл кончиками вверх, вплоть до скулы, ни на секунду не оторвав от спящего своего взгляда. — Я сейчас в полицию позвоню… — Звони, — резко ответил Дей, наконец-то обратив внимание на болтливого соседа. Он смерил парня холодным взглядом, когда обернулся в его сторону. — Что скажешь? — Дей попытался спародировать чужой голос: — Добрый день, дяди полицейские, я подсыпал что-то своему соседу, так что он теперь в отключке. Да, я с ним живу. Кто я ему? Никто. Ой, да, дяди полицейские, понимаете, я ж не знал, такие дела. Ой, да хз вообще, жив он или не жив. — Закончив спектакль, Денис выпрямился и надвинулся прямиком на паренька. Деревянный пол мелко поскрипывал под подошвой, а руки Шахова подрагивали, как перед боем на ринге. — А если ты пересыпал снотворного, и он уже откинулся? А если это даже не снотворное? — Но ты же сам сказал, что там не смертельная доза… снотворного. — Сука. — Дей навис над парнем так, что заставил последнего попятиться. — Ты веришь всякому, кто по ушам тебе ездит? Очнись, ты подсыпал хорошему чуваку неизвестную херню. На пузырьке только твои отпечатки. — Но ты же… — Я же? Я же стёр свои следы задолго до встречи. Я же надел перчатки. Я же такой плохой, обманул тебя, наивного, по всем фронтам поимел — и туда и сюда. Надеюсь, ты записываешь меня сейчас на диктофон, как я записывал тебя? Потому что если нет, то ты в полной жопе, Егор. Егор, не сдержавшись, рухнул на пол, накрыв голову руками. — Пожалуйста, не надо, — начал умолять парень, чьи плечи мелко задрожали. — Что мне сделать? Я не хочу в тюрьму. Только не это. Дей молча вернулся к сумке и расстегнул её, извлекая пару увесистых наручников. Их он швырнул прямо в Егора. — Надень на него. Егор испуганно поднял с пола вещи, ранее позаимствованные Деем у Эша на несколько недель. После этого парень вместе с наручниками осторожно приблизился к своему соседу и аккуратно одел те на его запястья. — Вторые на ноги, — приказал Дей, и Егор подчинился. — Теперь помоги мне. — Он ткнул в баул. В этот момент Егор внезапно начал плакать, что вообще никак не тронуло Дея. Поддавшись накатившему отчаянию, Егор продолжил реветь, расстёгивая и раздвигая стенки баула в разные стороны. Тогда Дей снова подошёл к кровати и поднял Андрея на руки. Вдвоём им удалось аккуратно уложить спящего в сумку, которую Дей моментально застегнул. — Слушай сюда, — равнодушно заговорил Дей, обращаясь к Егору, — я даю тебе ровно пять минут на сборы. Либо ты собираешь все свои манатки и уёбываешь, либо я сдаюсь ментам, а ты идёшь со мной в комплекте как соучастник. Конечно, тебя упекут на срок не больше трёх лет, но тюрягу я тебе гарантирую. — Ты больной, — трусливо прошептал парень, продолжая держаться за собственную голову дрожащими руками. — Всё так. У меня даже справка есть, — странно улыбнувшись, признал Дей. — А ведь я тебе намекал, придурок. Время пошло. Егор потупил всего несколько секунд, прежде чем резко утёр нос от соплей и начал бросать все свои вещи в будто бы первый попавшийся под руку рюкзак. Вполне вероятно, что он мог утащить и вещи Андрея, но внимательный взгляд Дея не позволил бы ему этого сделать. Правда, один раз Дей всё-таки отвлёкся, когда кошачья голова боднула его в лодыжку. Затем животное обтёрлось всем телом, проскользнув между ног. Дей подловил момент, наклонился и провёл пальцами вдоль ушей. Он погладил Руну несколько раз, прежде чем снова выпрямился и продолжил наблюдать за перемещениями Егора без особого энтузиазма. Забавно, прошло столько лет, а он до сих пор помнил, как звали котов Глущевского. Ещё через пять минут Дей, как и обещал, подхватил баул и потащил его к двери. — Погоди, я ещё не всё! — выкрикнул Егор откуда-то из ванной. — На выход. Из уборной раздался матерный поток, что-то где-то попадало с полок. Когда Егор выбежал в прихожую, весь растрёпанный и взмокший, то тот практически влетел в свои кроссовки и буквально на всей скорости выскочил за дверь, которую Дей закрыл на ключ следом. Как только дверь закрылась, он протянул Егору свою ладонь. — Ключи, — пока только попросил Дей, направив на парня свой тяжёлый взгляд. — У меня их нет… Это казалось очевидным, но Дей всё-таки замахнулся, побуждая Егора зажмуриться и прикрыться руками. — Ладно! Ладно! — запаниковал парень, пихая руку во все карманы подряд. Обнаружив в заднем кармане искомое, он извлёк ключ, который быстро перекочевал в руку Дея. Парни вошли в лифт вместе. Расслабляющая музыка, что заиграла сразу же, как железная коробка сдвинулась с места, на сей раз лишь напрягала бывших жильцов этого дома. Егор нервно глотал накопившуюся слюну. Дей просто смотрел на сменяющиеся красные числа на циферблате. Как только железные створки разошлись в разные стороны на первом этаже, Егор пулей выскочил из подъезда. Сам Дей неторопливо поднял сумку с пола и пошёл следом. Он не стал догонять своего непутёвого сообщника, решив, что угроз было достаточно, чтобы тот больше никогда не попадался ему на глаза. Выйдя на улицу, Дей столкнулся с неприятным погодным явлением. — Ебучий дождь, — одними губами произнёс он, поправив баул у себя на плече. К его счастью, машина стояла совсем рядом, так что и идти было всего ничего. Дей разблокировал тачку и погрузил свою ношу на заднее сиденье автомобиля. Вытащив симку из «рабочего» телефона, он выбросил его в ближайшую урну, избавившись от единственной улики, связывающей его с Егором. Симкарту Дей просто разломил пополам, оставив ту валяться на мокром асфальте. Вытянув из кармана пачку, изрядно промокший Дей сел за руль и заблокировал машину. Тяжёлый медленный вздох нарушил тишину, повисшую в салоне. Это были девяноста девять процентов во всей своей красе. Дрожащей рукой он поднёс сигарету к лицу и подпалили её, затягиваясь любимым дымом. Осторожный взгляд Дея намертво прицепился к отражению в зеркале заднего вида. Его ладонь коснулась подбородка, а затем пронеслась по лицу несколько раз подряд, пытаясь практически втереть веки в глазницы. Рукой, которой Дей держал сигарету, он начал стучать по рулю, всё сильнее с каждым ударом. А затем он начал смеяться в такт нарастающим ударам. Он смеялся так, будто его разъебало с глупой шутки. Его второй, правильный телефон разрывался от чужих настойчивых звонков. За спиной крепко дремала причина его безумия, а в багажнике — запаска по меньшей мере двух канистр бензина и металлическая бита. Им предстояла долгая и насыщенная поездка в компании друг друга, и Дей не сомневался ни минуты, что когда Андрей откроет глаза, жизни их обоих навсегда изменятся. — Два один в мою пользу. — Последовала затяжка. — Сто процентов. — Я выпустил дым. Но всё это случится не раньше, чем через восемь часов.