Город друзей

Обычный, ничем не примечательный денёк начался достаточно необычно. Странно осознавать что с тобой что-то не то, когда ты ощущаешь себя вполне нормально. Кроме долговременного обморока ни один из прописанных новой болячкой симптомов не потревожил кошатницу ни разу. По крайней мере так же быстро как остальных. Были и головные боли, и неимоверная усталость, и жар поднимался. Вот только всё это происходило по отдельности, так что можно было предположить что всё это просто нервы, не больше. Но, предполагать такое самостоятельно - оказалось ужасной ошибкой. Кавеори поняла это только когда неожиданно провалилась в небытие прямо посреди собрания, чем перепугала всех товарищей. Встала дабы рассказать о своём проекте, и, не выдержав головной боли и потемнения в глазах, упала, задев носом край стола. По неведомой причине, травма до сих пор не желала затягиваться, пусть крови уже и не пускала. Теперь на её переносице красовался милый пластырь с нарисованными котиками и алмазами - подарок Ордена. Вонь капельницы перебивал приволоченные самим Ксеноморфом ароматизированные свечи, пусть и разрешалось зажигать максимум три за раз, даже такого лёгкого аромата хватало чтобы просто напросто не задохнуться. В целом, жилось в лаборатории неплохо, кормят, поят, и лечат ещё при этом! Ну чем не рай? Работать не нужно, пахать в поле уж тем более, так почему бы не остаться здесь навсегда? Потому что недозволенно. Где-то на поверхности происходит полный дурдом, в который ввязались её хорошие друзья и сокомандники. Орден сейчас на пороге того чтобы начать собственную междоусобицу, лично перегрызть друг другу глотки. Такое положение дел пугало, выворачивая внутренности наизнанку и вытряхивало все содержимое желудка на пол. Голова раскалывалась от того насколько сильно девушка переживала за свою семью. Из всех лежащих в этом сооружении, только Кавеори знала и понимала что сейчас чувствуют участники Ордена красной звезды, но не понимала смысл действий Альцеста. Веник явно имел в виду не войну, когда ещё на самом первом собрании говорил что не хочет отдавать весь рынок своим академовским товарищам. Как вообще можно пойти воевать против детей? Хайди с Клэшем буквально ещё дети! По крайней мере, Хайди точно… Как в целом, в данный момент, можно додуматься начать всю эту анархию?! Хотя, чего это она, Альцест - есть Альцест, никто и ни что не сможет заставить его передумать если он что-то вбил себе в голову. В таком случае остаётся только надеятся на скорое выздоровление или хотя бы улучшение самочувствия у босса. Венезар до сих пор лежит в отключке, ни разу не приходил в себя, ни на секунду. Виверна приходила как-то бить по этому тревогу, рассказывала что в нём трубок больше чем у всех остальных вместе взятых, вся палата обставлена какими-то приборами и капельницами. Воображение медленно рисовало перед глазами картину описанного, от подобных представлений стало не по себе, поэтому быстро мотнув головой, она отогнала непрошеные мысли. Пацан выкарабкается, так ещё и здоровьем вампирьим будет хвастаться потом. Лучше стоит подумать о том, как и что дальше делать. Ну выпустят всех на свободу, ну запихнут их в скафандр защитный какой-нибудь, а дальше что? А дальше всё будет только хуже, вновь две противоборствующие стороны, вновь конфликты, стычки, ещё что-нибудь прибавиться. Нет, теперь зеленоглаза уверена в своё желании выбраться из личной темницы как можно скорее, нельзя действовать столь радикально. Как самая старшая из семейства, она просто обязана указать верный путь для несмышлёных малышей. Кто как не старшая сестра сможет повести за собой непослушных младших братьев? Будто им это впервые. Действительно, в какой раз эти несносные мальчишки встревают в безвыходную передрягу, с, казалось бы, печальным исходом? И в какой раз заботливая любительница кошек приходит им на помощь, не задумываясь подставляя крепкое плечо? Не сосчитать дней и мгновений когда её советы не были нужны опечаленным или запутавшимся в судьбе детишкам, обращающимся даже за тем чтобы выбрать галстук на свидание, ну, или просьбой пойти вместо него, был случай… Хорошо что пинком тогда выгнала. Ну и вот как теперь не думать о том чтобы сбежать к джастам из этого подвала?! Слишком трудно не переживать за настолько несамостоятельных личностей. Решено, Кавеори во чтобы то ни стало выпросит у Ксеноморфа "разрешение на свободную жизнь". Невозможно просто так оставить происходящее на поверхности. А сейчас, просто нужно проспать весь день. По лесной поляне радостно носились четверо парней, звонко смеясь и громогласно клича какие-то, невзначай услышанные фразы. Яркое и такое огромное солнце раскидало свои жаркие лучики по насыщенно-зелёной траве, согревая каждого встречного в своём тепле. Лёгкий ветерок нежно колыхал пышные кроны молодых и не только деревьев, в такт раскачивая и тонкие, гибкие тростинки. Трава была высокой, где-то по колени самому длинноногому из ребятни, она приятно щекотала оголённые участки тел, вызывая только больше восторга. По голубому небу плавно плыли пушистые облачка, изредка выстраиваясь в различные незамысловатые фигуры. Птички, где-то вдали, нежно чирикали небольшие мелодии. Парни, не обращая ни на что внимания, гонялись друг за другом с деревянными палками и воображали из них прекрасное, острое орудие, а своих товарищей видели как злого и страшного бандита. На одной, достаточно толстой ветке сидела "пленённая принцесса" и ждала своего чудесного снови-.. спасения! Звук удара двух мечей разбудил оперевшуюся на ствол девочку, вынуждая недовольно протереть глаза и внимательнее всмотреться в происходящее. Двое из их компании из последних сил доползли под раскидистый дуб, в блаженстве прячась в его тени. Оставшаяся парочка казалось сражались не на жизнь, а насмерть, настолько серьёзными выглядели мальчишеские лица. Удары один за другим, молниеносно блокировали у самого лица, буквально один миллиметр и кто-то получит серьёзную травму. Сражение больше походило на уж очень опасный танец, некогда белоснежные майки давно окрасились в салатовый оттенок, теперь их только выкинуть. Звук упавшего тела и победный вой, вывели кошко-девочку из своих мыслей, вновь возвращая взор на поле брани. Гордый собой, кудрявый шатен буквально светился от счастья, выкрикивая имя "спасённой". Поверженный только недовольно фыркнул, пробормотав что-то по поводу «Нечестного боя» и «Лучше решить всё миром и без драк». Ответом товарищу стал полуиздевательский смешок и слегка пренебрежительное «Только если хочешь помереть, в настоящей битве - никто не будет поддаваться». Черноглазый подошёл к тому дереву на котором разместилась их общая подруга, помогая спуститься на землю. Со стороны деревни, скрытой густыми зарослями, раздался озлобленный мужской окрик. Все присутствующие боязливо вздрогнули, а названный так ещё и поёжился, как от холода. В тёмных глазах мелькнула искорка тревоги, губы сжались в тонкую линию и искривились, воображаемый меч с глухим стуком упал в гущу зелени. Скомкано попрощавшись, он со всех ног бросился к вылазу с полянки, торопливо перелезая через большие кусты. Было слышно только шорох одежды, с каждой секундой всё больше отдаляющийся и затихающий. С уходом шумного победителя, их личное местечко погрузилось в печальную тишину. Никто не желал прерывать столь подходящее для передышки время. Свалившись под благородно скрывающие от жарящих лучей ветки большого и высокого дуба, они устало наблюдали за ходом облака-лодочки по светло-голубому небу. Пот ручьями тёк по всему телу, вынуждая стянуть с себя взмокший элемент одежды. Сердце бешено колотило по грудной клетке и рёбрам, казалось вот-вот и кости будут сломаны. Друзья молча лежали на ещё сырой, утренней земле. Глаза прикрыты, ресницы изредка подрагивали, а в голове словно образовалась пустота. Ни одной мысли не могло проникнут в её уставшее сознание, кроме маленьких и миленьких котят, никому и ничему не было дозволено тревожить девичий покой. Вот только для зеленоглазого мальчишки, явно действуют другие правила, он осторожно, словно боялся потревожить, тормошил старшую за плечи. Ещё не сломанный, детский голосок нагло взывал поговорить с ним. Чем дольше не было ответа, тем громче становился парень, нетерпеливо переходя на крик. Не выдерживая, светловолосая медленно раскрыла веки, хмуро разглядывая товарища с обиженно выпяченной гобой. Не дожидаясь когда любительница кошек разрешит что-то говорить, он торопливо стал жаловаться на «этого вредного хвастуна», на то что он просто самоутверждается за их счёт, хвастливо показывая свой природный дар. Рассказывает о том что ему больше по душе решать конфликты миром, переговорами или искать компромиссы для обеих сторон. Бесится когда подруга тихо хихикает в кулак, Слобовато ударяя по чужой спине. Это наивное дитя никогда не было в восторге от причинения другим вреда, пусть и соглашался на каждый предложенный спарринг. Через чур альтруистичные мысли ребёнка сильно контрастировали со взрывным характером, он мог от любого неверного слова вспыхнуть как спичка, не потухая пока собеседник не встанет на колени и не будет слёзно умолять прекратить эти издевательства над его психикой. На даже не смотря на такое сочетание, младший всё равно остаётся очень добрым человеком, готовым помочь любому в трудную минуту. Как-то раз он произнёс интересную фразу, некоторые личности были изрядно удивлены подобным, он говорил: «Взрослые - дураки, они говорят что помогать нужно всем, а сами помогают только себе. Они делают это только когда это нужно им, чтобы почувствовать себя добрыми, помогают сиротам а про своих забывают». После этого их даже близко к дому товарища не подпускали, его отец сказал что он под домашним арестом. Это пока что единственный такой случай, и есть подозрения что не последний. Даже её отец сказал что тот всего-то ребёнок, мало что смыслящий во "взрослой жизни", но почему-то замялся и отвёл взгляд, лгал. Этот зеленоглазый, с длинными светлыми волосами и любящий покушать мальчишка, самый открытый и добрый из всех кого она знает, даже его брато-не-брат не настолько добрый, и иногда может сделать что-то не то. Прохладный ветер яростно раздувал лёгкий сарафанчик и снежные локоны волос. Они настолько погрузились в свои мысли, что и не заметили как небо давным давно начало темнеть, а температура снижаться до минуса. Шелестящая листва перестала успокаивать, с каждой секундой всё больше напрягая и вынуждая оборачиваться на каждый шорох, подбирая ноги ближе к телу. Девочка и не заметила как в страхе прижалась к напрягшемуся товарищу. Темнота вдали пугала и завораживала одновременно, казалось что вот-вот от туда выскочит кровожадный хищник и растерзает столь лёгкую добычу из парочки детишек. Вдруг, в той самой тьме, сверкнули два чьи-то янтарных глаза, злобно так, скалясь. Пискнув от неожиданности, она невольно отскочила назад, спотыкаясь, и падая на что-то живое, отпрыгивая уже в другую сторону, так же задевая кого-то. Переполошив своими визгами весь лес, девочка с глазами по пять копеек и расширенными зрачками смотрят прямо на таких же перепуганных друзей, которые по её скромному мнению ещё после спарринга разошлись по домам. Но, как оказывается, двое всё это время мирно посапывали рядом. Ошеломлённые резким пробуждением, они во все глаза уставились на старшую. Так бы они все и сидели до самой ночи, если бы не звучный вой волков. К сожалению, этот лес кишит данными созданиями, и скрыться получится только в пределах деревни, под зорким взором нескольких воинов. Даже не разбираясь «почему маленькие дети решили остаться на поляне», она торопливо сгребла в охапку самого младшего, подписывая всех остальных к знакомому лазу. Подгоняя притихших знакомых, быстро, как только могла, осторожно отодвинула пышный куст, служивший некой дверцей в их местечко. Позади, за ручки держались остальные, стараясь ни на шаг не отставать. Злобный рык заставил их поспешно удалиться от его источника, одна лишь невысокая девчушка с двухлетним ребёнком на руках осталась как вкопанная на месте. Сердце бешено заколотилось, дыхание перехватило, а по тело пробежалась мурашки. В получившемся проёме показалась серая, продолговатая, скалящаяся пасть, а затем и вся морда грозного зверя. Нужно было бежать, вот только она не могла даже шелохнуться от сковавшего тело ужаса. А монстр с хищным, судорожным дыханием ходил вокруг своей добычи, поливая траву голодной слюной. Маленький ангелочек на её руках крепко вцепился в розовую ткань, инстинктивно укрываясь дрожащими крылышками. В уголках глаз появились небольшие скопления солёных капель, медленно скатившихся по румяным щёчкам, ноги подкосились, стоило врагу только зайти за детские спины. Мир в мгновение затих, и тут же оглушительно рыкнул, гигантская по сравнению с ними туша закрыла весь оставшийся свет. Максимально сжимаясь, закрывая собой малыша, она уже приготовилась к неминуемой смерти, искренне надеясь что хотя бы боли чувствовать не будет. Вот только за неоднозначным рыком последовал только громкий клич и звук удара обо что-то мягкое. С трудом заставив себя обернуться, девочка в изумлении наблюдала за тем как оседлавший жителя леса мальчик с неистовыми орами дубасил бедолагу палкой, ранее служившей ему самым острым, прочным и верным мечом. Застилавшая обзор пелена не давала должным образом рассмотреть процесс борьбы, но одно было ясно точно, им дали шанс спастись. В голове будто что-то щёлкнуло, приказывая ногам нести их хозяйку с ношей куда подальше от запомнившихся на век острых, жёлтых и смертельных клыков, от светящихся в сгустившейся темноте глаз. Наугад выбирая путь, она надеялась что память не подведёт, что они смогут добраться до ворот, что на страже сегодня будет её отец, и что он с друзьями поможет. Страх не желал покидать тела, кажется, забирая все жизненные силы, взамен скрывая боль от порезов о внезапные ветки. Где-то позади послышался истошный вопль боли, вынудивший ускориться. С каждой секундой становилось всё труднее идти, продираясь сквозь ранящие заросли, мышцы ног больше не ощущались, хотелось просто свалиться на месте уснуть, но нельзя, не сейчас, не когда её почти что младший брат в беде. Впереди мелькнул какой-то свет, лучик надежды, позвать на помощь не получалось, горло пересохло и не желало выдавать из себя ни звука. Выход был один, использовать способности, доставшиеся по наследству от ныне покойной матери. Девочка осторожно усадила уснувшего малыша на покрытый мхом корень, отходя на какое-то расстояние. Прикрыв изумрудные глаза и глубоко вздохнув, она медленно, как только могла, обернулась вокруг своей оси. Ушки, в такт биению сердца вращались во все стороны, улавливая каждый, даже мельчайший звук. Неподалёку были люди. Они ищут кого-то. Их. Недалеко вход. Её друзья стоят, в страхе смотрят в лесную темень. Лесное многообразие шорохов заставляет прервать прослушивание окружения. Голова заболела сразу, стоило только вернуться в свою реальность, вслед начало колоть сердце, да так что изнывающие ноги подкосились, роняя хозяйку на влажную землю. Тяжёлое дыхание словно сжигало лёгкие, слуховые аппараты требовали прямо сейчас спрятаться где-нибудь под землёй, дабы избежать этого ужасного шума. Даже когда перед глазами всё поплыло, она через силу и слёзы поднялась, и, взяв с собой малыша, побежала в сторону ближайшего отряда. Догнать взрослых оказалось не лёгкой задачей, шаг у них широкий, быстрый, совершенно отличающийся от детского. Всё время зеленоглазой удавалось застать только следы, никак не людей. Надежда гасла как свеча под сильным ветром. Остатки звуков ускользали с неимоверной скоростью, ночной холод пробирал до костей, сил идти дальше больше не было. Даже не пытаясь удержаться, она без сожалений и боли столкнулась лицом с землёй, устало сворачиваясь в клубочек. Рядом, буквально в паре миллиметрах, зарыдал проснувшийся ангелочек, вот только старшая подруга этого уже не слышала, плавно погружаюсь в желанный мир сновидений. Мирное посапывание прервал звук шестерёнок, будто кто-то прям над ухом включил большие, деревенские часы. От этого адского шума пришлось слегка приоткрыть сонные глаза. Тело ломило, будто она и вправду целый вечер бегала по лесу с ребёнком на руках. Чёрный хвостик сам собой накрыл сморщившийся носик. В глаза ударило яркое свечение. Страх сковал тело, придавил к чему-то, что сильно пахло хвоей. К горлу подошёл отвратительный ком рвоты, сдерживаться было трудно. Тем временем, свечение максимально приблизилось. Прямо перед её лицом, буквально в паре десятков сантиметров, свалилось бессознательное тело её друга, того что остался сражаться с монстром. Изувеченный, в разодранной, окровавленной одежде, он не реагировал на явно неприятный удар о землю. Не смотря на внешний вид, мальчик оказался жив, по крайней мере, его грудная клетка медленно вздымалась и опадала, а значит, он дышит и жив. Светловолосая с усердием приподнялась на локтях, итак перепачканным рукавом стирая с лица, некогда обед. Откуда-то раздался мужской, взволнованный крик, чьё-то имя. Вот только был он словно из под толщи воды, или одеял, только непонятные отголоски слов, и то не все. Лениво подняв голову, выждав пару мгновений чтобы сфокусироваться, пред ней предстало…. Кавеори в страхе подскочила на постели. Тяжело дыша, будто вот-вот задохнётся и хватаясь за сердце. Холод прогнал по бледному телу несколько толп страшных мурашек. Растрёпанные пряди волос неприятно липли ко взмокшему в холодном поту лбу. Руки непроизвольно тряслись, даже сжав кулаки, одеяло без проблем выпадало из слабой хватки. Стоило лишь на секунду вспомнить события кошмара, как к горлу подошёл отвальный ком. Сумев сдержать позывы, девушка на дрожащих, подгибающихся ватных ногах поплелась к личной ванной комнате, в надежде что просто умыться будет достаточно. Яркий свет от лампы резал невидящие глаза, она шла на ощупь, натыкаясь на различные препятствия, не пропуская ни одного стула или стола. Голова гудела и раскалывалась, будто прямо сейчас взорвётся, хотелось просто лечь и провалиться в небытие, как под самым сильным наркозом. С горе пополам умывшись, кошатница буквально заставила себя выйти из небольшого помещения, и как раз вовремя. Входная дверь медленно открылась, и в палату заехала металлическая тележка с едой и медикаментами, вслед зашёл и сам врач. Весь белый, с пучком на голове и увеличившимися синяками под глазами, Ксеноморф выглядел как живой труп, не хватало только побелевших губ. — Вот помяни мои слова, ты так точно доведёшь себя до могилы— Участница Ордена недовольно доковыляла до не заправленной койки, лениво плюхаясь на мягкий матрас. Чёрный хвостик нервно метался из стороны в сторону, обычно, когда Кэп заходит к ней, он начинает лёгкий и непринуждённый диалог, первый. Но, видимо не сегодня, спруторианец словно даже не услышал чужих слов, на автомате расставляя на столе тарелки. Даже не глянул ни на один прибор— Дедуля, ты не лунатишь случаем?— Только щёлкнув пальцами перед самым его носом, удалось вывести товарища из транса. — А, да, да Кавеори, ты что-то говорила?— Мужчина вздрогнул, подскочив на месте от страха. Бирюзовый глаза снова обрели здоровый оттенок, даже можно сказать что засветились, только как-то не так, не совсем правильно. Лёгкая тень упала на прикрывшего веки существа. — Угу, то что тебе отдыхать нужно больше— Зеленоглазая заботливо, по матерински, потискала учёного за щёки. Пока не надоело, Кавеори всё мяла покрасневшие участки лица, не обращая внимания на недовольные кряхтения младшего. Настроение само собой улучшилось, а когда из цепкой хватки "лапок" попытались выбраться, так вообще разыгрался азартный котёнок— Ладно-ладно, живи. Беловолосый схватился за растянутую кожу, поспешно отходя подальше от мучительницы. Какое-то время они молча занимались своими делами, не желая прерывать взвившиеся мысли. Врач тщательно проверял свои приборы, а пациентка неторопливо прожёвывала принесённую пищу. — Ты ведь хочешь о чём-то поговорить, я прав? И эта тема точно не касается меня— Тонкие пальцы легко провели по панели, а за ними протянулась исчезающая ниточка воды. Выудив нужную информацию и записав её в блокнот, он как в замедленной съёмке развернулся к смутившейся подруге. — Ну…— Трусливо поджимая губы, девушка задумалась о последствиях своего выбора. Точно ли она хочет учавствовать во всей это белиберде под жутким названием «война»? Действительно ли ей хочется видеть что именно Виверна называла сумасшествием? К сожалению или к счастью, ответ давно написан на её лице. Страх ещё в первые секунды как она пришла в сознание был засунут куда подальше, без возможности повлиять на столь важные решения— Ты как-то говорил что если я захочу, то ты можешь выписать меня, с условием что я раз в два дня буду приходить на проверку и не буду снимать ваш самодельный противогаз… Я, вот, захотела…— Замявшись под конец предложения, любительница кошек с детской надеждой уставилась на товарища. — Хорошо— Спокойно, без всяких недовольств, Спруторианец пожал плечами, отворачиваясь к закончившейся капельнице— То что в белой баночке - от головы, в красной - от тошноты.