Южная Корея. Сеул, район Содэмунгу. Местное время: 02:13.
Лёгкая дрожь бежит по низенькому жилому дому, и в квартире на самом верхнем этаже начинает покачиваться люстра. Дрожь пропадает, а затем появляется снова. Усиливается, становится ощутимее. В кухонном шкафу от вибрации звенит посуда. Хозяин квартиры лишь переворачивается на другой бок в постели. Он не замечает нарастающий звон стекла и не чувствует, как под ним сотрясается земля. На мгновение всё обманчиво стихает и почти сразу начинается заново. Сила третьего колебания возрастает, люстра раскачивается сильнее, а где-то в соседней комнате что-то разбивается. Тэхён слышит это сквозь сон и открывает глаза. Он переводит мутный взгляд на прикроватную тумбочку и видит, как стакан с водой на ней прыгает к краю и падает на пол. Ким вскакивает с кровати, хватает очки, которые чудом не задел стакан, и замирает. Он стоит босыми ногами на ламинате и с ужасом понимает, что происходит. Землетрясение. Первые толчки закончились так же внезапно, как и начались. Парень ещё немного постоял в оцепенении, ощущая стопами холодный, но уже устойчивый пол. А затем встал на носочки, чтобы поймать пальцами качающуюся люстру и остановить её. Расплескав вокруг недопитый чай, на кухне разбилась кружка. Она так же, как и стакан, подобралась слишком близко к краю. И, потеряв равновесие, упала со стола в свою маленькую бездну. В эту ночь Ким Тэхён больше не смог уснуть. Это не первое его землетрясение, он всю жизнь живёт в Сеуле. Но дрожь земли всегда пугала его. К подобному невозможно привыкнуть. Так как в эти мгновения ты полностью зависишь от каприза природы. И нельзя предсказать, чем он обернётся. Его бабушка говорила, что так Земля гневается на людей и показывает свою злость. Тэхён в это верил. Как и во многие другие необычные вещи. Он даже в храм иногда ходил, загадывал желание на падающую звезду и бросал монетки в пруд, на удачу. Включив телевизор, парень подмёл осколки и заварил себе чай по новой. Из новостей он узнал, что сила подземных толчков составила четыре и две десятых баллов по шкале Рихтера и длилась около двух минут. Тэ ощущал тремор во всём теле, будто он перешёл в него прямо от тектонических плит. И пусть сам толчок кратковременен, длится секунды. Но их может быть несколько за минуту. И ты никогда не знаешь, когда случится новый и насколько сильным он будет. Эти незнание и ожидание зародили в парне панику, которую он с трудом пытался сдержать. Несмотря на ранний час, Тэхён решил не засиживаться дома, а ехать на работу. Долго простаивать в пробках не хотелось, а они непременно будут. Да и сон больше не шёл. Пропускной пункт в его офисе был круглосуточным. И начальство явно не будет против такого рвения к рабочим делам. Хоть и причина его желания поскорее сбежать из дома была в другом. Землетрясение напугало Кима, и ему не хотелось оставаться одному. Немного боязливый и иногда кажущийся хрупким, он нуждался в поддержке. Тэхён собирался на работу так, как делал каждое утро. Съел два бутерброда, допил чай, принял душ, оделся. Только время было необычное, на четыре часа меньше, чем всегда. И страх не отпускал.Южная Корея. Сеул, район Курогу. Местное время: 4:05
Ким добрался до офиса за один час и двадцать минут. Как он и думал, землетрясение вызвало коллапс на дорогах, хоть никаких разрушений оно и не принесло. Парень припарковался возле уставшего во всех смыслах здания и нехотя поплёлся внутрь. В сорокаэтажной громадине из стекла и бетона уже две недели шёл ремонт. Возможно, впервые со времён его постройки. Этот сто двадцатиметровый здоровяк был построен в тысяча девятьсот восьмидесятом году. И целый год носил звание самого высокого здания в Азии. Но спустя сорок три года небоскрёб пришёл в упадок, утратив былые лоск и презентабельность. Владельцы высотки явно экономили как на самом здании, так и на его обслуживании. Из-за своего расположения и внешнего вида стоимость аренды офисного помещения здесь была значительно ниже, чем в других частях города. Поэтому многочисленные предприниматели мирились с такими неудобствами, как вечно капающие краны, потемневшие и местами откровенно грязные стены, неработающие розетки, рваное ковровое покрытие, тусклое освещение, сломанные жалюзи и один очень строптивый лифт. О нём знали все и бесконечно жаловались администрации, что этот лифт застревает хотя бы раз в неделю. Среди офисных работников даже ходила шутка, что если ты ни разу не оказался в плену этой «пыточной камеры», то не можешь считать себя полноценным сотрудником. Весьма своеобразный обряд посвящения прошли многие. На сорок этажей было всего четыре лифта, поэтому, чтобы не опоздать на работу, приходилось пользоваться тем, что приедет быстрее. Ну или идти пешком. Ремонтные работы приносили три неудобства: строительная грязь, стойкий запах краски и перебои с электричеством. Основная часть работ проходила ночью, но многие арендаторы решили на время съехать. И ближайшие три недели не планировали возвращаться. Так народа в офисах значительно поубавилось, и очереди к лифтам практически исчезли. Ким работал в этом здании почти семь месяцев. Их контора специализировалась на бухгалтерии для других предприятий. Тэхёну здесь не особо нравилось. Но ему нужно было заработать себе строчку в резюме. А потом можно поискать работу поприличнее. Высшее образование позволяло выбирать, только вот опыта не хватало. После выпуска из университета он сразу же нашёл это не особо престижное место, и его приняли. У Тэ был план — проработать тут год и уйти. Ведь он способен на большее и достоин лучшего. Так, высокий светловолосый парень с большими амбициями оказался на двадцатом этаже офисного здания значительно раньше, чем начинался его рабочий день.🔥🔥🔥
Чонгук пришёл сегодня первым. Он жил в соседнем районе Кванакку и смог благополучно миновать застои на дорогах. Про везение думать не хотелось, поэтому парень списал всё на ранний час. Чон включил в просторном офисе свет. Один из потолочных светильников зарябил, а потом и вовсе погас. Добавив себя к тем трём, что уже успели перегореть. Над рабочим столом Гука образовалось пространство без света. Удача снова изменила ему. Как всегда. Ему не везло во всём: от работы и до любовных дел. Череда его жизненных побед закончилась в университете. После очередного соревнования, на котором он занял первое место, запас везения кончился, и наступила сплошная чёрная полоса. Чон Чонгук постоянно попадал в какие-то мелкие, но неприятные ситуации. То брюки разойдутся по шву на заднице прямо на работе. То еду на себя опрокинет. То дверь в квартиру захлопнет, благополучно оставив ключ внутри. А сколько раз он застревал в местном лифте, не сосчитать. Если у подъёмника было плохое настроение, то в этот момент в нём непременно находился именно Чонгук. Парень ждал и надеялся, что его жизнь наладится. Не сейчас, так когда-нибудь потом. После того, как он закончит университет. После того, как устроится на работу. После перевода в другой отдел. После того, как он уволится. Но лучше не становилось. Вот и сегодня всё шло по устоявшемуся сценарию. Сначала его разбудил грохот в квартире. От испуга он упал с кровати, поставив себе синяк о треклятый журнальный столик, который не убрал после ужина. Потом, по пути на работу, в него чуть не врезался какой-то слепой осёл. А сейчас его новенькие кроссовки были покрыты слоем серой пыли. И где только успел? Аккуратно же шёл. Отряхивая обувь, он в шутку размышлял, что скоро и до их офиса дойдёт ремонт и его наконец-то приведут в божеский вид. Было бы неплохо, если бы ремонтники добрались бы и до его жизни. Отыскали, что там поломалось, починили и заодно бы обновили фасад. Сварив себе кофе на малюсенькой кухне, Чонгук покружил между столами, рассматривая то, что на них стояло. Обычная офисная атрибутика: кипы бумаг, калькуляторы, компьютеры, фото, кружки с забытым чаем. На его же столе царил педантичный порядок, лишённый хоть какого-то человеческого тепла. Подойдя к окну, Гук рукой раздвинул давно неисправные жалюзи и выглянул наружу. За окном предрассветные сумерки. Вид открывался захватывающий. Всё-таки двадцатый этаж. Хоть что-то в этом офисе должно же было служить отрадой для души. И пока парень был здесь один, он мог просто смотреть в окно, попивая кофе и заглушая свою тоску. Вернувшись за стол, Чонгук присел и включил компьютер. Дел предстояла целая уйма. Ему нравились цифры. Математика всегда была логичной и простой для него. Чон знал, куда нужно смотреть в каждом документе, чтобы найти то, что ищешь. Он справлялся со своей работой быстрее многих. Именно поэтому парня недавно перевели в отдел по налогам и ставили в пример другим. Ему бы радоваться, но удачей здесь и не пахло. Стопка бумажек на его рабочем столе росла быстрее, чем он успевал её обрабатывать. И любимые цифры стали приносить лишь усталость. Последней каплей стало то, что во время похода в туалет Чонгуку на плечо упал увесистый кусок штукатурки. Выругавшись про себя, парень принял решение уволиться, как только найдёт что-то получше. Он учился не для того, чтобы сидеть в этой развалюхе и ждать, пока на голову рухнет потолок. В тишине пустого пространства раздавались только стук клавиш и редкие ругательства в адрес умственных способностей клиентов, которые не могут без ошибок заполнить налоговую декларацию. Из этого и состоял обычный день Чонгука. Дорога до работы, цифры, дорога до дома. Пробежки по вечерам, которых становилось всё меньше и меньше. По выходным редкие походы с друзьями в бар или кино. А в остальное время — одиночество. Он определённо проигрывал жизнь, оставляя её на потом. Но шесть с половиной месяцев назад в его отделе появилось кое-что любопытное. Новый сотрудник буквально с порога заинтересовал Гука. Умный, невыносимо милый, очень добрый и трогательно-нежный. Качества новичка Чон узнавал постепенно и с каждым новым открытием понимал, что влюбляется. Ким Тэхён был идеален. Схватывал на лету, отменно работал, здраво рассуждал, был доброжелателен и отзывчив. Чонгук был не самым общительным членом коллектива, но именно его сделали наставником Тэхёна. А тому как-то удалось разговорить местную буку и завести с ним приятельские отношения. Гуку это нравилось, он с удовольствием общался с Тэ и обучал его. Только вот о чувствах своих ничего не говорил. Они коллеги. Заводить романы на работе — глупо. Да и не знал Чон ничего личного о Киме. Скорее всего, тому парни были неинтересны. О таком на людях не говорят и в лоб не спрашивают. А кроме общения в стенах офиса они никак не поддерживали связь. Поэтому Чонгук только и мог что кидать на свой идеал тоскливые взгляды и помалкивать. Чон успел закончить проверку всего одного документа, как дверь, ведущая от лифтового холла, громко хлопнула. Кто-то пришёл. Гук пользовался лифтами только в одном направлении — вверх. Обратно, на первый этаж, он спускался самостоятельно. Это помогало избежать лишних встреч с его печально известным приятелем. И Чон обожал ходить пешком. Если его коллег пугал такой спуск на своих двоих, то Гук знал, что спуститься на двадцать этажей вниз можно примерно за три минуты его шагом. Какие-никакие упражнения для затёкших после долгого рабочего дня ног. Чонгук поднял голову от экрана и увидел, что в дверь вошёл Тэхён. Везение это или нет, он пока не знал. Появление Кима немного нервировало, так как они впервые оказались наедине. — Доброе утро, Чонгук! Ты тоже рано? — заговорил первым Тэ, мило улыбаясь. — Привет, Тэхён! Да, не смог уснуть после толчков и решил приехать пораньше, — Чон пытался звучать непринуждённо. — Какое совпадение. У меня такая же история. С тобой всё в порядке? Дома ничего не повредилось? — если бы Тэхён только знал, как от таких простых вопросов щемит сердце его собеседника. — Испугался, но сейчас уже в норме. Дома упала награда с полки и сломалась. Такой себе кубок за первое место. В остальном всё цело. А ты как? — ответил Гук. — Я в порядке. Кружка только побилась. На счастье. А за что кубок? — продолжил беседу Ким. Ему было приятно общаться со своим наставником на любые темы. Тэ восхищался его умом и профессионализмом. Он иногда украдкой рассматривал Чонгука и подмечал его волнующую противоречивость. Сильное тело и такие детские, невинные глаза. Порой хмурый взгляд, но всегда приятный голос. Открытость в общении со стажёром и глухая стена с другими. Парень давно хотел пригласить Чона выпить или хотя бы просто узнать его номер, но так и не осмелился. Хоть тот и был всегда дружелюбен с ним. — За соревнование по бегу, — коротко бросил Чон, опуская глаза. — Ого! Не знал, что ты бегаешь, — подхватил новую тему Тэ. — В университете бегал, тогда и кубок выиграл. А сейчас почти перестал. Изредка хожу на пробежки, — эта тема немного злила Чонгука, хоть он и скучал по бегу. С того чёртового кубка всё и началось. — Это всё равно здорово! Я вот купил несколько месяцев назад абонемент в бассейн. Думаешь, я хоть раз сходил туда? Нет, — признался Ким. — Сходишь ещё, — пожал плечами Гук. — Не схожу, срок действия истёк, — с обидой ответил Тэ. — Да, понимаю. Вот так откладываешь что-то на потом. А этого «потом» может и не быть, — философски изрёк Чон. — И то верно. Ладно, не буду отвлекать. Пойду за чаем и работать, пока тут тихо, — Ким вновь лучезарно улыбнулся и потрепал себя по кудрявой макушке. — Хорошего дня, — с досадой ответил Гук. Ему не хотелось завершать эту беседу. — Спасибо, и тебе! — ответил Тэ, уважительно кланяясь старшему коллеге. Чонгук смотрел вслед уходящего Тэхёна, а в голове крутилась сказанная им же фраза. А этого «потом» может и не быть. Потому что «срок» рано или поздно истечёт. «Потом» Чонгука, видимо, где-то затерялось, потому что всё никак не желало наступать. В голове мелькнула шальная мысль, что, может, стоит признаться? Ведь если ему повезёт, то Тэхён может ответить ему взаимной симпатией. И у них может что-то да получиться. А если не повезёт, что тогда? Чон может получить по лицу. Или же быть посланным на все шестнадцать сторон света. Ким может рассказать всем в офисе, что Чонгук — гей, а после этого работать тут станет невозможно. И так как Гук помнил, что баловнем судьбы его не назвать, то вновь решил молчать. Хоть ему и не верилось, что Тэхён может хоть как-то ему навредить.🔥🔥🔥
Чтобы отогнать от себя опрометчивое желание признаться, Чон вернулся к работе. Он старался игнорировать ноющее сердце, которое не давало ему покоя с их первой встречи с Тэ. — Чонгук, ты очень занят? — раздался голос прямо из-за спины. — Ну так себе. А что? — Гук мгновенно забыл, что только что делал. Обычно он был крайне недоволен, когда его отвлекали от расчётов, но тут другое дело. — Так неохота работать. Давай поболтаем? Пока никого нет, — предложил Ким, сжав обеими руками свою чашку. И вроде всё как всегда. Но в это утро Тэ отчего-то робел говорить со своим наставником. — Давай. О чём ты хочешь поговорить? — воодушевился Чонгук. — Мы нечасто общались по душам, и мне интересно познакомиться получше. Раз уж выдалась такая возможность, — выдавил из себя парень, скромно потупив взгляд. — Ага. Двое разбуженных землетрясением оказались одни в офисе. Романтика, — Гук вначале сказал, а потом прикусил язык. Что он несёт?! — Точно, — заулыбался Ким. — Давай расскажем по пять самых забавных фактов о себе? — Согласен. Начнёшь? — предложил Чон. — Я умею вязать. Мои шедевры кулинарии лучше не есть. Учился игре на саксофоне, скрипке и трубе, но так и не умею играть ни на чём. Люблю рисовать, но это настолько тонкое искусство, что почти все зовут мои «картины» непонятными рожами. В детстве на меня плюнул шимпанзе, а я плюнул на него в ответ, — Тэхён блуждал взглядом по потолку, вспоминая. А Гук любовался этим светлым человеком. Закончив, Ким посмотрел на своего наставника и кивнул, чтобы тот начал рассказ. — Я получил права только со второй попытки. И это страшная тайна, никому не говори! Могу выпить шесть банок пива и быть трезвым, но при этом улетаю с трёх рюмок соджу. Мне нельзя есть рамён, иначе будет не очень приятная расплата. Но временами я плюю на всё, ем, а потом проклинаю себя, — Чон шарил глазами по своему столу, будто пытаясь найти там, что бы добавить, но в голову ничего не шло. — Блин, и я больше ничего не могу придумать. Я дико скучный тип, даже пяти забавных вещей о себе не могу рассказать, — погрустнел Гук. — Это неправда, ты нескучный, — не согласился Тэхён. Он говорил искренне. Потому что верил, что в Чонгуке есть уйма интересного. — О, вспомнил ещё один факт. Дико боюсь пауков. Когда вижу их, то начинаю громко вопить тоненьким голоском. Вот так: «А-А-А-А-А!» — на манер закипающего чайника со свистком громко пропищал Гук. — Ты врёшь, — засмеялся Ким. — Нет, я действительно ору так, что меня слышно за два квартала. И от страха голос меняется. Честно, — хохотал Чон. — Мне захотелось отыскать тут паука и проверить твою реакцию, — продолжал смеяться Тэхён. — Пожалуйста, пожалей. А тут водятся пауки? — в шутку начал озираться по сторонам Чонгук. — Не удивлюсь, если здесь и крысы-мутанты водятся. Возможно, прямо под нами штаб черепашек-ниндзя, — заговорщицким шёпотом сказал Тэ, прикладывая палец к губам. Чонгук подыграл ему, вытянул лицо и покивал в ответ, мол, верит. — Представляешь, всего пять утра, — посмотрев на настенные часы, озвучил Ким. — Так рано я ещё на работе не был. Но я рад, что приехал, — ответил Чон, глядя на воплощение своих мечтаний и тепло улыбаясь. — Да, я тоже, — Тэхён заметил этот ласковый взгляд, каким на него иногда смотрел Чонгук. Смущённо опустил глаза и тоже улыбнулся. Гуку хотелось подойти к этому парню и рассказать всё, что творилось в его душе. Он уже привстал со стула, как вдруг пол под ногами задрожал и Чон плюхнулся обратно. Кружка Тэхёна выскользнула из вспотевших рук и разлила остатки чая по полу. Чонгук хотел пошутить, что посуда объявила Киму войну, но не успел. Толчок. — Опять? — Тэхёна затрясло от страха. — Тэ, нужно встать в дверном проёме, — Чон таки поднялся на ноги и, взяв парня за руку, повёл к лифтовому холлу. Новый толчок. Всё здание завибрировало от коротких, но жутких волнений земной коры. Пространство наполнилось тихим гулом. Со столов посыпались ручки, папки с документацией, рамки с фото. На двадцать пятом этаже один из газовых баллонов падает со строительных лесов и повреждает вентиль. Ещё один толчок. Следом за баллоном летит железный молоток и попадает чётко по нему, высекая искру. Раздаётся взрыв. Огненная волна заполняет собой часть этажа и выбивает стёкла. Тэхён ахает от грохота и прислоняется к Гуку вплотную. — Боже, что это? — шепчет Чонгук, неосознанно обнимая Кима и прижимая к себе. Чон видит, как листы бумаги застилают собой ковровое покрытие. Это точно его стопка документов. С потолка сыплется пыль, свет то тухнет, то снова включается. Со стены падают часы, и от удара из них вываливается батарейка. Стрелки замирают. На этажах под ними тоже ремонт. Плохо загерметизированная проводка искрит, дымится, плавится. Иссохший кусок изоленты загорается и падает прямиком в лужу разлитой краски, воспламеняя её. Краска расползается по бетонному полу, на который ещё не успели положить свежее покрытие. От очередного толчка обсыпается старая штукатурка. Хлипкие офисные светильники выпадают из держащих их пазов и повисают на проводах. Некоторые обрываются и падают, разбрасывая вокруг осколки. За стенами здания паника. На этот раз толчки достигли пятибалльной отметки. В городе множество аварий, треснувшие стёкла в оконных рамах, перевёрнутые товары на магазинных полках, крики. А в небоскрёбе относительно тихо, лишь слышно, как гудят от вибрации стены. Нет никакой тревоги. Ничто не оповещает немногочисленных сотрудников об опасности. Оставаясь незамеченным, пламя быстро добирается по пыльному полу до вентиляции и распространяется по ней. Зародившись в нескольких местах, огонь находит и мгновенно пожирает горы строительного мусора, материалы для ремонта, краску, керосин. Возгорание разрастается, становясь всё больше и больше. Чонгук и Тэхён стоят в дверном проёме и пережидают новое землетрясение, цепляясь друг за друга. Они ещё не знают, что брошенная кем-то фраза окажется пророчеством. Потому что их срок уже стремительно истекает.