16.02.1763
— Алексей... Две фигуры стоят друг напротив друга, смотря в глаза с ностальгией. Семь, почти восемь лет длилась их разлука. Теперь Елизаветы Петровны нет, на престоле её племянник – третий Пётр из рода Романовых. Устанавливается вечный мир между двумя сверхдержавами: Королевством Пруссией и Российской Империей. — Здравствуйте, Королевство Пруссия... – Смотрит Император на старшего спокойно, словно между ними никогда ничего и не было... — Что ж... Я рад Вас приветствовать, Российская Империя. Надеюсь, Вам у нас понравится... – Немного неловко было немцу, но он старался быть таким же сдержанным. Правители между собой уже подписали мир, теперь РИ, по указанию Петра, нужно переночевать у новых союзников. Поэтому-то он и здесь... — Пройдёмте со мной, уважаемый гость – предлагает Кристиан и уводит младшего в сторону жилых комнат в особняке. — Красиво у Вас. Архитектура, интерьер — Благодарю... – Отзывается Королевство, смотря в окна и идя прямо по коридору второго этажа. Между ними так и чувствуется некий холодок. Теперь нет тех нежных крепких объятий, страстных поцелуев. Всё официально, строго, чётко. Это конец их отношениям... — Извините, – останавливает мужчина проводящего – а это Ваша спальня? — М? Да, именно. Это мои покои. Вы хотите взглянуть? — Был бы не против, если быть честным За закрытыми дверями открывается небольшая, но уютная комната. Двухспальная постель заправлена, будто по линейке, плотные красные шторы закрыты, поэтому в покоях немного темновато и свежо. — Вы не любите огромные комнаты? — Некомфортно в таких Дверь за старшим закрывается на замок, судя по щелчку, а тот оборачивается. Только хотел подойти, но перед ним уже стоит русский, что взялся за плечи первого, и стал вести куда-то спиной вперёд. Пруссия почувствовал, как он прижался к стене, но реагировать как-то вообще не мог – им овладел ступор. Вопросительно смотря чуть снизу вверх, он осознаёт, что его уже целуют. Как опомнился, тут же растаял и ответил тем же, обняв его за шею. Крепкие тёплые руки сковали тело в объятия, вцепившись. — Я уже думал, ты совсем забыл про меня... – открыл серые очи немец, но далеко от лица того не отстранялся. — Я бы не смог этого сделать. Но пришлось делать вид для Елизаветы Петровны... А потом слишком вжился в роль — Больше не делай так, mein sterne, прошу... Очень большое количество времени уделили прелюдиям: медленно раздевали друг друга, "поедая" взглядом от желаний; нежно целовали сначала запястья, затем шеи, потом и чуточку ниже; гладили, где только это было возможно. Видно, что очень скучали по простым прикосновениям друг от друга, куда уж там о большем. Поскольку император более извращерёнее в связи с опытом, то всю инициативу взял на себя. Уложив пассию на спину и устроившись около его ножек, сомкнул их вместе и чуть приподнял вместе с поясом, положив под него подушку. — Ох... Что ты на этот раз задумал, негодник? — Сделать тебе приятное, моя розочка~ — Мх... Ты так и не изменился... — А ты всё так же смущаешься от пустяков, хоть и пару раз брал инициативу на себя~ — Это не пустя... Ах! – вдруг выгнулся в спине Пруссия, чувствуя внизу нечто горячее и мокрое. В узкое, давно уже не привыкшее к чему-либо, нутро проникает язык, извиваясь внутри. Боль совсем не чувствовалась, такая растяжка была куда лучше, чем пальцами. Нежные чувства отдавались дрожью по телу, заставляя сознание биться в эйфории. Ступни ножек, словно у балерины, изогнулись вперёд, а руки, красиво сложенные в запястьях, лежали над головой Короля.Чёрные, как смоль, волосы упали небрежно на кровать, но выглядела вся эта композиция, как настоящее произведение искусства. Чужие ладони с бёдер поползли чуть дальше и остановились на паху у королевства, дабы больше доставить ему удовольствия. Пусть первым кончит, а после пару минутного отдыха можно и продолжить. Изящное, как роза, тельце извивалось в потоке кайфа, а как излился, то задрожал всем телом, пока мысли словили дзен, ни о чём другом не в силах думать. — Моей розочке так понравилось?~ В ответ было лишь краткое кивание, но этого было достаточно для Алексея. Он поднялся и подполз ближе к личику немца, которое уже могло реагировать на окружающее. Вновь сладкий поцелуй связал их воедино, пока младший вставал в удобную для обоих позу. — Готов? — Всегда~***
— Извини, Жан, а где наш русский гость? — Ваше Величество, господин Алексей Белов соизволил покинуть Вашу обитель, на прощание передав это. Сказал, что больше не приедет к Вам – Слуга протянул Крису белоснежную, как фрафор, розу, стебель которого был весь в шипах. Дрожащие пальцы приняли цветок. — Спасибо, Жан... Пруссия удалился. Он заперся в своей спальне, и подошёл к окну. Ладони крепко сковали стебель прекрасного цветка, отчего шипы стали резать руки. По зелёному стволу потекла кровь, капая на пол. Сердце в груди сильно сжалось... Неужто это было обманом? Вчерашняя ночь... Всё было иллюзией...? — Катись на все четыре стороны, тогда... – не проронив и слезинки, кинул розу в кувшин с питьевой водой и ушёл. Вроде ничего такого, а было отвратительное ощущение брошености. Словно РИ заставили переспать с немцем, потому тот потом быстренько и свалил при первой возможно. Отвратно, мерзко... А главное, что больно. Только Хоффман не стал высказываться. Он проглотил этот горький ком, накопив в себе немного негатива. Королевство долго не находил себе места, тосковал всё время, постоянно ходил, ни на минуту не приседая. Может, это было недопонимание? Может, КП не так понял? Вдруг у русского случилось чего, а тот страдает без весомой причины? Но не мог же Жан ошибиться. Он всегда чётко и ясно излагает то, что ему скажут, чтобы передать... С этими мыслями невозможно было спать, есть, заниматься политикой, он слишком переутомлялся морально. Доверие ко всему было знатно подорвано, даже к собственной прислуге. — Королевство Пруссия... — Да-да? — Там, это... Новая императрица России хочет расторгнуть Петербургский договор с Вами... — Что...?