Мой господин, Лорд Поттер-Блэк!

Еще несколько дней назад я стоял в полупустом разрушенном школьном дворе, полной грудью вдыхая тяжелый воздух. Мне казалось, что он словно загустел от долгожданного ощущения сбывшейся мести. Мой давний враг, убийца не только друзей, но и семьи, был повержен. И прах - единственное, что осталось от него – оседал на моей одежде искрами победного салюта. Я победил – я одержал свою самую важную в жизни победу. И тогда мне явилась совсем иная дорога, мой новый путь, на котором больше не стоял преградой Темный Лорд. И будь у меня тогда хоть капля той мудрости, которая пришла намного позже, я избрал бы именно этот путь. Но я свернул. И совершил то, что навсегда изменило не только мою жизнь, но и жизнь очень многих людей. Случилось так, что в мои руки попал Маховик времени. Не усмиренная на тот момент гордыня, порожденная исторической победой, лишила меня холодного рассудка и здравых мыслей. Прихватив палочку, я сделал несколько оборотов и, кажется, несколько ошибся в расчётах. Вокруг мелькали краски, смешивая историю в один сплошной невнятный рисунок. И через несколько секунд я понял, что стою перед домом своих родителей – я узнал его, ведь в прошлом году я уже был здесь и видел его развалины. Сейчас же выглядел он вполне обжитым, а на втором этаже горел свет. Моё сердце учащенно забилось, но я прекрасно понимал, что не могу просто так туда зайти. И единственное, что я могу сделать – это отправиться в Хогвартс, чтобы попытаться объяснить все Альбусу Дамблдору. К слову, он практически сразу поверил всем моим словам. И, да, мы вновь вместе уничтожили абсолютно все крестражи, вплоть до змеи. Годовалый я, как выяснилось, еще не стал вместилищем последнего осколка души Волан-де-Морта, что ощутимо облегчало на данный момент всю ситуацию. Хранителем Тайны моей семьи стал Сириус, а Питер Петтигрю был отправлен в Азкабан, как предатель и двойной агент врага. Радужная и безоблачная перспектива обрадовала меня настолько, что я практически поверил в чудо. Но, мой дорогой друг, эта история не будет одной из тех, где добро побеждает с первой страницы, зарождая счастливый финал с самого начала. Увы, но Смерть всегда забирает то, что предназначалось ей. Не играет совершенно никакой роли, кто совершил прыжок во времени и что сделал, чтобы предотвратить то или иное событие. Темный Лорд был убит группой авроров, которые застали его врасплох. А поскольку все его разбросанные частицы души были уничтожены, от «величайшего волшебника» не осталось даже толики воспоминания, не говоря уже о возможности возвращения. Но не все его слуги были пойманы, и в качестве мести кто-то из них напал на мою семью, убив отца и мать, которая, как и в моей прошлой жизни, защитила меня собой, пожертвовав жизнью. На этот раз убийца целился в сердце, оставив косой шрам на груди. И я, как будущая версия самого себя, стал обладателем нового шрама, навсегда распрощавшись с прежним. И именно в этот самый момент я понял, что совершил ужасную ошибку, вмешавшись не только в ход истории, но и собственной жизни. Как мне позже объяснили, Маховики времени не рассчитаны на столь далекие путешествия. Попросту сломавшись, он навсегда утратил возможность перенести меня куда-либо: вперед или назад. А смысла воспользоваться другим, увы, не было - история уже изменена безвозвратно, а очередное возвращение с попыткой остановить третьим собой второго меня, или попытаться изменить что-то вновь, было бы абсурдным решением, которое могло привести всю ситуацию в полнейший и окончательный хаос. Единственное, чего я успел добиться - это сохранить жизнь Сириусу, точнее уберечь его от заключения в тюрьме. Осознавая, что погубил очень многое, я в попытке сохранения того немногого, что еще осталось, пришел к директору в очередной раз. - То, что случилось, Гарри, ни ты, ни я изменить уже не сможем. Но сейчас, глядя на тебя, я могу сказать то, что покажется странным и, быть может, даже безумным. В тот день, когда ты в первый раз оказался в моем кабинете, я не сомневался, что передо мной стоит твой отец, Джеймс. Сейчас ты практически неотличим от него, вот разве что глаза... - Мамины, да, мне всегда так говорят, - ответил я, не понимая, к чему ведет свои мысли старик. - Да, глаза у тебя от Лили. И все же, я хочу сказать тебе, что ты уже прошел свой путь, когда был лишен семейного счастья. Из всех волшебников этого времени правду о тебе знаю только я. Да, Сириус является твоим крестным. И маленького Гарри, кстати, тоже. Но я уверен, что даже он не сразу заметит подмену. Историю о том, что ты выжил, подделать будет не сложно, а маленький мальчик сможет вырасти в окружении хотя бы части семьи. - Но это же дико, профессор! Как я могу стать отцом самого себя? Да еще и заниматься воспитанием? - Думаю, окажись ты сейчас на его месте, ты был бы безмерно рад и этому. Хорошенько подумай, я вовсе не собираюсь торопить тебя с ответом на такой важный вопрос. Несколько дней я тайно прожил в школе, постоянно размышляя о сложившейся ситуации. Маленький я остался на попечении Сириуса, который, увы, после гибели моих родителей практически обезумел от горя. И, видимо и по этой причине, вечером третьего дня директор все же поторопил меня с ответом: сделать выбор между собой и приемной семьей моей тети Петунии. И я согласился, вспомнив то время, когда сам жил у Дурслей - все одиннадцать лет и несколько лет позже. - Да, я согласен. Но, профессор, где же я буду жить? Как? И, самое главное, на что? Вопрос с деньгами достаточно быстро решился - банковский счет был зарегистрирован на мое имя, но поскольку сейчас я перестал быть Гарри Поттером, а стал Джеймсом, проблем особых с возвратом и переводом денег не возникло. Палочку отца Альбус Дамблдор передал мне лично, а Сириус, с которым очень долго разговаривал в своем кабинете директор, через пару часов неловкого молчания, предложил жить у него. - У меня есть не только маленький крестник, но и уже взрослый. И ты, если верить словам директора, попытался спасти их, спасти меня и весь магический мир. И правда, даже в поступках ты - вылитый отец. С помощью Дамблдора я получил все необходимые документы. Меня самого официально передали мне обратно, как "по ошибке сочтенному умершим", и мы втроем начали жить вместе, в Лондоне, на площади Гриммо, 12. Шли годы, наша семья становилась все более дружной, маленький Гарри подрастал и незаметно взрослел. Сириус окончательно реабилитировался психологически, пережив потерю друзей. Меня он называл Джеймсом - уже по привычке - лишь изредка вспоминая мое имя. Что же до меня. Я даже через несколько лет не свыкся с мыслью, что проживаю жизнь своего отца, но уже привык к тому, что Гарри звал меня папой. С помощью директора я получил место работы в Министерстве, решив не рисковать и не возвращаться на место работы настоящего Джеймса Поттера. Все как-то постепенно налаживалось. Кстати говоря, наш дом в Лондоне был уже не таким серым и неприметным, как в мое время. Хоть тогда тут и хозяйничала миссис Уизли, но в СВОЕМ доме я приложил абсолютно все силы к тому, чтобы сделать его светлым и чистым. Внешне он остался таким же: кухня, холл и гостиная на первом этаже, спальни на втором, и чердак на третьем. Каждый из нас облюбовал себе комнату, но вся прежняя мебель была безжалостно выброшена и заменена новой; обои, люстры и гобелены мы сожгли на заднем дворе. Словом, во мне начал просыпаться практический дух, которому я постоянно обучал своего сына. Это, как вы поняли, находило отражение и во мне: замкнутый круг. Все, что происходило с ним - происходило со мной, все, что запоминал Гарри - помнил и я. С каждым днем я становился все более прагматичным, решительным и спокойным, не мальчик, но уже муж. Взрослея, я учился. А обучаясь, становился взрослым, с каждым днем переосмысливая свои прежние стереотипы и правила жизни. Где раньше была слепая смелость - появился расчет, где храбрость - разум, а в гордыне и гордости - рассудок. Интересно, что было бы со мной, если бы и меня воспитывали в такой манере. На пятилетие сына мы подарили ему первую метлу. Ведь хоть что-то должно остаться прежним: Гарри должен уметь летать, а Гриффиндор должен был получить в свое распоряжение самого молодого и талантливого ловца. В семь лет юнец уже вовсю летал, когда мы выбирались за город, чтобы погулять. В восемь начал забивать мячи в импровизированные кольца, а в девять поймал свой первый снитч - мне стоило больших трудов его купить. Как вы заметили, мои друзья, наша жизнь шла в гору. Горизонт снова был чист, солнце светило, а счастье било ключом. Но, наверное, дело в моей карме или в чем-то еще, не менее туманном. Я уже говорил, что Смерть не любит изменения в своих планах, совершенно игнорируя чужие попытки и мольбы. Я, обманувший жизнь, провел долгие девять лет бок о бок со своим крестным, с которым практически породнился. Но жизнь распорядилась иначе. Долгие месяцы Сириус провел в больнице святого Мунго, где врачи пытались выяснить причину внезапной болезни, от которой Блэк постепенно терял не только зрение, память и слух, но и, в прямом смысле, усыхал на глазах. Странное проклятье, а может какая-то болезнь, неизвестная медицине. И как бы я не хотел произносить это, но на десятом году жизни Гарри, Сириус умер, оставив меня и моего сына одних. Оставил так же, как оставили когда-то меня мои родители. Он ушел, позабыв наши имена, наши голоса, не в силах вспомнить, как мы выглядим. Он ушел в полном одиночестве, и единственное, что он оставил после себя кроме воспоминаний, был толстый конверт из плотной бумаги с фамильной печатью семьи Блэков. Похороны были назначены через три дня после его смерти, а процедура погребения должна была пройти в семейном склепе Блэков. Как мы с Гарри оба пережили тот день, да и долгие последующие, для меня до сих пор остается большой загадкой. Но лишь несколько недель спустя я все же решился вскрыть конверт, оставленный Сириусом. В нем лежали ровные серые листки бумаги, плотно заполненные его ровным почерком. На первом листе он начал с того, что сердечно благодарил меня за то, что я в свое время решился на такой тяжелый шаг: расстаться со своей жизнью и начать новую, совершенно чужую. Он благодарил меня за смелость, писал, что гордится мной безмерно и любит нас обоих безумно, и не разделяет нас между собой на взрослого и молодого. Пока я читал, слезы наворачивались на глаза и предательски скапливались в уголках, норовя хлынуть горячим потоком. В конце же письма, в несколько строк, было указано завещание, где Сириус назначал наследником дома, имущества и всех сбережений меня - Джеймса Поттера, который будет вправе распоряжаться всем после вступления в права официального наследия. Снизу же было добавлено постскриптум: "Надеюсь, Гарри, дом вам понравится. Я люблю вас, Сириус". Точка. Финал. Конец. На последней строчке закончилось не только письмо. Именно сейчас окончательно умер крестный, покинув меня навсегда. Уже однажды потеряв его, я, едва сдерживаясь, переживал эту потерю в очередной раз. Но, как он всегда мне говорил: "Ты уже взрослый, Джеймс. Ты - мужчина, отец". Я должен быть взрослым, должен быть сильным, чтобы помочь пережить все это сыну. Семейный нотариус, прочитав последнюю волю бывшего наследника, сделал несколько важных замечаний: - Мистер Блэк не был наследником своей семьи, поскольку был изгнан и лишен всяческих прав. Но, как носящий фамилию своей семьи, являясь кровным родственником, он был в полном праве завещать вам все, если он являлся последним прямым родственником из первой линии. Однако, мистер Поттер, я не могу вам разъяснить принцип вступления в наследство, поскольку в каждой семье это происходило по определенному ритуалу. К сожалению, но вам придется самому найти нужные сведения для проведения всех необходимых действий. О нашем двинутом домовике я почему-то подумал лишь в самую последнюю очередь. Однажды мы уже нашли с ним общий язык. И, воспользовавшись тем же самым вариантом, я отдал Кикимеру двойник кулона Регулуса. Выждав необходимое количество времени, я вывел разговор в нужное русло. - Я верно служил благородному дому Блэков, юный господин. Но пришел тот момент, когда моя служба окончена. Вы видели головы моих предков, мастер? Они висят на каждом этаже этого крыла. Вступление нового наследника всегда сопровождалось обезглавливанием старого домовика. - Крыла? - я нарочито, и как-то цинично, упустил деталь, в которой нужно будет лишить Кикимера его головы. - Да, господин. То место, где мы сейчас находимся - лишь крыло для слуг и домовых эльфов, черновое крыло. Сам дом благородных Блэков доступен лишь его наследникам, оттого мастер Сириус никогда не мог пройти туда, ведь он был изгнан моей хозяйкой и потерял право на обезглавливание. - А обязательно мне лишать тебя головы? Ты ведь можешь провести меня в тот дом? - Нет, господин. Дом оберегает могучая древняя магия, я могу туда пройти лишь потому, что хозяйка оставила меня сторожем. Мое время пришло, господин. Мне пора занять место рядом со своими предками, на мое же место обязательно придет новый эльф. Здесь всегда так было, - его голос постепенно затихал, поскольку он еще на половине фразы начал отходить в сторону. Видимо, за все свои ошибки я расплачиваюсь самым страшным образом. Очередная смерть за столь короткий срок. Нет, домовик не был мне близким другом, но я уже привык к его присутствию. И хоть мои уши наконец-то отдохнут от его постоянного скрипа и ругани, но обезглавить его казалось совсем уж жестоким. Знаете, несколько лет назад я бы наотрез отказался. Но сейчас, как-то вновь цинично и эгоистично, я знал, что сделаю это. Тем же вечером, когда я по уговору должен был вступить в право, в гостиную явился Кикимер с небольшой плахой. - В этом доме домовик всегда несет себе плаху, - проскрипел он. - Я, Джеймс Карлус Поттер, вступаю в свои законные права наследника рода Блэков, принимаю титул Лорда Поттера-Блэка и клянусь, что никогда не оскверню честь этого великого рода. Чисты навек! - подняв палочку, я указал ей на домовика. - Сектумсемпра! Голова легко отделилась от туловища и упала на подставленную плаху. Ноги Кикимера подкосились и щуплое тельце завалилось набок. Я ожидал каких-то молний, салютов, хора голосов и аплодисментов. Но единственное, что я услышал - скрип в коридоре. Когда же я туда выглянул, то увидел, что пламя свечей играет, словно на них дует ветер - хотя входная дверь был закрыта. С интересом я вышел в холл и только тогда рассмотрел новую дверь в конце коридора, которой раньше здесь никогда не было. Она в корне отличалась от всех дверей в доме. Резная, украшенная фамильным гербом и витиеватой искусной резьбой. Сейчас она была приоткрыта и, кажется, именно она и скрипнула. - Гоменум ревелио, - прошептал я, просунув палочку в зазор между дверью и косяком. Никакой реакции не проследовало, а это означало, что помещение за дверью было полностью пустым. Успокоившись, я открыл дверь шире и шагнул в кромешную темноту. Осветив себе Люмосом пространство на несколько шагов, я разглядел свечи в красивых держателях и канделябрах. Тут же махнув кругом палочкой, я произнес зажигающее заклятье. И в тот же момент мне пришлось крепко зажмуриться, поскольку разом вспыхнуло не менее сотни свечей, попросту лишив меня способности видеть на несколько секунд. Когда я проморгался, то от удивления, наверное, лишился дара речи на несколько минут, просто пытаясь уложить в голове образы, которые выхватывали мои удивленные глаза. Судя по всему, я стоял в главном холле, который, по своим размерам, разве что немного уступал холлу Хогвартса. Огромная белая мраморная лестница, настолько широкая, что по ней можно было маршировать строем, вела полукругом на второй этаж. Высокие колонны, нежные бежевые тона и, на удивление, золотистый теплый свет, который разливался и искрился на дорогой серебряной посуде, расставленной в изящной манере. Несколько отдельных дверей вели в другие помещения, а огромная хрустальная люстра все с теми же свечами довершала изысканность и роскошь открывшегося дома Блэков. Наверное и нескольких часов безостановочного рассказа не дали бы мне возможности описать то, что я видел, гуляя по этажам своего нового дома - части той семьи, наследником которой теперь стал я. К слову, лишь только к утру я, из-за усталости, не более, завалился спать на удобную мягкую постель в одной из комнат. Чья это была комната я не знал, но пообещал себе разобраться в этом позже. Проснувшись через пару часов, я поначалу даже не понял, где нахожусь. Но сознание достаточно быстро восстановило все краски и детали. Сделав над собой усилие, я заставил себя подняться - ведь Гарри был один, скорее всего, уже проснулся и отчаянно не понимает, куда пропал его отец. Спустившись по лестнице на первый этаж, я несказанно удивился, увидев своего сына, рассматривающего книги в открытой библиотеке. Видимо та самая "древняя могучая магия" посчитала Гарри моим настоящим, родным сыном и без всяких прочих ритуалов и обезглавливаний пропустила его в новый, «законный» дом. - Смотрю, ты не постеснялся зайти. - Доброе утро! Я не смог найти тебя дома, а когда спустился, увидел дверь. А чей это дом, папа? - Наш. Теперь это наш новый дом. Голова Кикимера заняла свое положенное место рядом с остальными бывшими домовиками семьи. И, кстати сказать, он был прав на счет того, что достаточно быстро объявилось несколько новых домовиков, изъявивших желание служить честному и великому роду Блэков. Я прекрасно понимал, что для такого дома потребуется не одна пара свободных рук, поэтому без раздумья согласился. Эльфы в безудержной радости запищали, а я, чтобы не прослыть безалаберным хозяином, дал им несколько ценных указаний и озвучил краткие правила, которые придумал буквально на ходу. Через пару минут трое эльфов с поклонами исчезли, сразу же приступив к своим обязанностям. Первым и, пожалуй, самым важным, было привести дом в пригодное состояние, вычистив его и хорошенько отмыв. Я очень сомневался, что Кикимер уделял этому все свое внимание. Ближе к обеду двое домовых отчитались о проделанной работе, а третий с поклоном сообщил, что хозяйский обед готов и ждет в обеденном зале. Да, друзья, я держал в руках золото, но еще ни разу не ел с золотой посуды. Еда была прекрасна, как и вся обстановка зала. Блэки жили на широкую ногу - это я отметил еще вчера, заглянув в винный погреб и на склад, где хранились хорошие запасы еды. Часть из них, конечно, пора бы уже выбросить. Но те, что с годами становились только лучше, я велел домовикам оставить. Вскоре и все вещи были перенесены в дом из чернового крыла, которое по моему согласию тут же заняли домовики, беспрестанно кланяясь и хваля меня, как одного из самых щедрых и добрых хозяев. К слову сказать, выход из самого дома вел вовсе не на лондонскую улицу. Дом стоял на опушке густого леса, рядом с которым журчала быстрая река. Вид, скажу я вам, завораживающий. Время - это такая же река, которая течет каждое мгновение, неумолимо унося на своих волнах вдаль. Кажется, еще только вчера я стал отцом, как уже сегодня - день одиннадцатилетия сына. День, когда он не только станет взрослым, но и получит письмо, в котором он будет принят в одну из школ волшебства. Конечно, я знал, куда он будет принят. И не удивился, когда на полученном письме увидел герб Хогвартса. Еще с утра я поздравил Гарри с днем рождения и вручил подарок, в котором он обнаружил новый набор по уходу за метлой, новые перчатки для игры в квиддич и, конечно, небольшое сентиментальное дополнение (каждый год я дарю ему что-то особенное, личное). На этот раз это был небольшой кулон в форме двух скрещенных палочек и двух букв "П" и "Б". Он тут же просунул в цепочку голову и, повозившись, уложил подвеску на груди. - Здорово! Спасибо, пап! - я каждый раз удивлялся этому голосу, буквально слушая самого себя. - После обеда отправимся в Косой переулок, ведь первое, что нужно будет тебе купить - это палочка. И, кажется, я придумал тебе еще один подарок. Как и договорились, после недолгого полета на метлах, мы отправились в Косой переулок, чтобы купить все необходимое для первого курса в школе. Памятуя то, что первой моей встречей здесь было знакомство с Малфоем, я решил прежде зайти за книгами, а уж потом идти покупать мантию. Моя попытка обмануть систему и историю, скажу я, в корне не удалась. Но я уже говорил не раз, жизнь ставит все так, как и должно быть. И в тот момент, когда мы зашли в лавку мадам Малкин, я увидел этого белобрысого мелкого парнишку. - Немыслимо, - прошептал я, но, подтолкнув сына вперед, все же не стал разворачиваться, понимая, что обмануть судьбу тут не получится. Хотя, знаете, в прошлый раз Малфой не узнал моего имени, но в этот раз мой коммуникабельный сын сразу же протянул руку сам, представляясь Гарри Поттером. Удивительные эти создания - дети. - Драко Малфой, - прозвучало в ответ с небольшой улыбкой-ухмылкой. На этом все знакомство и завершилось. Надеясь на то, что дальше оно никак не разовьется, мы с сыном забрали все необходимые мантии и вышли прочь. Отправив Гарри к Оллливандеру, я сам пошел в книжный, чтобы быстро купить все необходимые учебники, а следом заскочить в зоомагазин, дабы купить своему сыну его первое и последнее - на долгие годы - животное. Сову, разумеется. Белоснежную, полярную. - Остролист и перо феникса, отец! - сын похвастался мне палочкой, выйдя из лавки. - Отличная палочка, - улыбнулся я, узнавая в палочке сына некогда свою. Сейчас же, да, я обладатель второй Бузинной, но об этом знаю пока только я и Дамблдор, которому пришлось продемонстрировать её, как доказательство всех моих слов. - Две Бузинные палочки в одно время - Смерть, даровавшая это, явно не учла такой расклад, - сказал он тогда. - А вот и обещанный подарок, - я указал на лавку магических животных. - Пойдем и выберем тебе животное, с которым ты поедешь в школу. И вот, собственно, очередная странность. Хагрид подарил мне сову. А мой сын выбрал орла. Как почтовая птица он, конечно, не так идеален, но хищный гордый взгляд словно предопределил то, что меня удивило еще больше. Первым письмом из Хогвартса стало известие, что Гарри зачислили на факультет Когтевран. Вы слышали, Когтевран!? Этого просто не могло быть, ведь я - ученик Гриффиндора. И знаете, в очередной раз у меня появилось чувство дежа-вю, когда я стоял перед выбором одного из факультетов. Гарри писал, что он рад и счастлив, а школа его вдохновила и озадачила одновременно. И то, что он подружился с несколькими ребятами, меня, конечно, не удивило. Однако перечисленные имена загнали в окончательный тупик: Драко Малфой, Терри Бут, Блейз Забинни и другие дети абсолютно со всех факультетов, кроме Гриффиндора. Насколько помнил я, ни одно из перечисленных имен не принадлежало студенту с первого курса красно-золотого факультета. История полностью переписана, как могли заметить вы. Мне оставалось лишь смотреть на свое творение и безудержно кусать локти, понимая, к чему привело то, что я выбрал иной путь. Да, сейчас смело можно сказать, что рассказ закончен, ведь семья в сборе, ребенок в школе, хоть и не по плану. И все, вроде бы, на горизонте маячит счастливый флаг. Но, друзья, я повторюсь еще раз. Мой сын поступил на первый курс, а уж вы-то прекрасно должны помнить, на какие подвиги меня тянуло в то время. Это не конец моей истории, это лишь вольное вступление во времени и пространстве. Мой сын изменился, а значит, изменился и я. Некогда храбрость и честь были в почете, теперь же, я понимаю, что лишь острый ум, уникальность и хитрость играют роль. И, лишь на минуту, мне показалось, что своим появлением я не испортил свою жизнь, а наоборот, сделал её такой, какой она и должна была бы быть. Я - Джеймс Поттер, а это история обо мне и моем сыне, который по воле судьбы оказался вмешанным совершенно в другую жизненную авантюру.