Лисьи сказки

Словно обворожительная лесная нимфа, даже чуть красивее, она сидит на его кровати, на клетчатом старом пледе, обнажённая, и расчёсывает волосы изогнутым деревянным гребнем. Он движется в её руке плавно, пряди выходят из-под него гладкими и послушными, пушистой гривой спадают вниз, прикрывая трогательно выступающие лопатки и шрам над левой ключицей, у самой шеи. Будаев застаёт её такой в поздний зимний рассвет в медовом мерцании ночника. Он шёл сказать, что завтрак готов и на столе ждёт душистый травяной чай, но невольно залюбовался плавными размеренными движениями и совершенством линий. Кирилл ловит себя на мысли, что мог бы, наверное, вечность вот так простоять, привалившись плечом к стене, заворожённый своей возлюбленной, пока в голове мечутся строчки из Маяковского. «я в тебя вцелую сквозь туманы Лондона огненные губы фонарей» Он думает, что если есть на свете счастье, то оно пахнет, как кожа на её шее. Звучит, как её заспанное «угу».