Лисьи сказки

Этой ночью Будаев не спал совсем. Бесконечно ходил из комнаты в комнату, кипятил чайник, потом гипнотизировал его пустым невидящим взглядом. Снова подрывался. Снова ходил. С утра эта пытка стала совершенно невыносимой, и Кирилл, собравшись наспех, вывалился наконец на улицу. Сам не зная зачем. Да и не задавая себе вопросов. Ветер промозглый, почти сразу пробирается тебе за шиворот и заставляет продрогнуть до костей. Это не приносит ни свежести, ни облегчения. Тротуары всё ещё затянуты жуткой февральской мглой и нет конца ей. Вдоль пешеходных дорожек лежит смёрзшийся грязный снег, хрустит, когда наступаешь. Ноги сами собой приносят тебя на работу. «Ну и ладно,» – покорно вздыхает Кирилл, прикладывая к турникету пропуск. Всё равно сегодня к первой паре. Охранник странно смотрит, прежде чем выдать ключ от кабинета, но ничего лишнего всё же не говорит. Здание, огромный тихий склеп из стекла и бетона, ощущается совсем не так, как обычно. Эти пустые бесконечные коридоры, уходящие во тьму. Бесстрастный электрический свет, от которого глазам больно. Тебя словно заперли в Нижнем мире, где даже время течёт иначе. Сейчас откроешь дверь преподавательской, а там вместо завкафедрой – Эрлик-хан. Но когда Кирилл открывает дверь, в преподавательской оказывается пусто – даже Владыка Нижнего мира не приходит на работу в такую рань. Ничего – думает Кирилл – подготовлюсь к занятиям заодно. Проверок куча. И план внеурочных мероприятий надо бы накидать. Ничего из этого он не делает. Просто сидит, сцепив руки в замок, отстранённо подмечает, что нет в этом унылом болоте ни отчаяния, ни боли, только странное зудящее беспокойство на подкорке, как будто плохое предчувствие, но и оно неясное. Очнувшись от своих мыслей, Кирилл наконец поднимает глаза и смотрит ровно перед собой. Ничто в этой комнате не кажется ему реальным. – Эх, ладно, сколько там, – сдавшись после пары попыток прийти в себя, он мельком скользит взглядом по экрану мобильника, – ещё успею сгонять купить себе энергетик. Чувство такое, что без этого я сегодняшний день не вывезу. Сбросить это странное равнодушное оцепенение, которое пришло словно ниоткуда, чтоб хоть студентов не пугать. И самого себя в зеркале. Коридор непривычно медленный. Медленный и пустой. Унылые горшки с цветами, череда потрёпанных лавочек для студентов. Будаев минует диспетчерскую, погружённый в туманное полузабытье, и вот тогда, у стенда расписанием его настигает то чувство, которое ни с чем не спутаешь и никогда не забудешь. Заставляет остановиться, поймать ртом воздух в судорожной попытке сделать вдох. «Помер всё-таки, да?» – на лице появляется странная болезненная усмешка. «Душа отошла». «Придурок». Последнее он выдыхает себе под нос едва слышно, дрогнувшим голосом. А хочется прокричать. А ещё кулаком шарахнуть в стену, но это универ и здесь дети. Вон, припёрлись тоже ни свет ни заря. – Доброе утро, Кирилл Адьянович, – отстранённо здоровается староста второго курса, проходя мимо. – Привет, Лескова. Она куда-то спешит, прижимая к груди здоровенный блокнот. Спешила. А теперь сквозь шум в башке просачивается гулкая коридорная тишина. – У вас… всё в порядке? – она уже прошла мимо, но остановилась, не решаясь всё-таки обернуться. – Да, просто субботнее расписание в глаз попало, не бери в голову. Беспечная дурная улыбочка выходит почти даже не фальшивой, хотя, конечно, он бы сам в жизни на такое не купился. Будаев отходит к окну, прижимается к подоконнику лбом, чтобы почувствовать холод. Это поможет скорее прийти в себя. Должно помочь. Когда тебя посвящают в шаманы, твоё тело дробят на части прямо у тебя на глазах, чтобы сначала сожрать, а потом пересобрать заново. Кириллу кажется, это и в половину не так больно, как сейчас. Второкурсница всё стоит за его спиной и никуда не торопится уходить. – У нас с вами первой парой отчётная встреча по учебной практике. Передать, что вы задержитесь? – тихо спрашивает она. – Да, через десять минут приду. Кирилл безжизненным взглядом смотрит в заоконную пустоту. В мир из железа, стекла и яда. В мир, где стало на одного дорогого ему человека меньше. На подоконнике рядом с ним дымится стаканчик кофе из автомата. Рассвет.