***
Конечно же, провести Игру предложил Чон Хосок. Ему эта идея настолько запала в душу, что он носился с ней пару лет точно. Уговаривал, что будет невероятно интересно, обещал провести всё у себя в ресторане, завлекал едой и напитками. Всеми руками "за" был только Чонгук: он всегда за любой движ. Ну, так или иначе, все согласились. Было решено собраться у Хосока в ночь понедельника перед самым рождеством. «Для большей атмосферности», по словам Хосока. Повара по всему миру играли в эту Игру еще века с XIX, собираясь вот так ночью, после смен, за бокалами вина. Часто находился тот, кто спрашивал: «Если вы умрёте завтра, то какое бы одно блюдо, приготовленное из продуктов, взятых в любой точке мира или из любого времени вашей жизни, вы бы сегодня выбрали в качестве последнего? Что вы выберете для последней трапезы на Земле?». Как ни странно, но именно «последний ужин» воспринимался всеми, как «самый важный ужин» в жизни. Шеф-повара, как правило, обедают на широкую ногу. Они не понаслышке знают вкус белого трюфеля, говядины «кобе» и мраморного тунца: такая еда для них скорее норма, чем исключение. И тем удивительней, что для своего последнего ужина на Земле, многие предпочли бы простые блюда, приготовленные родственниками и друзьями.***
В один из дней Хосок организовал общий видеозвонок, чтобы обговорить детали предстоящей игры. — Ну что, все уже подключились? — суетился Чон. — Почему у Джина черный экран? — Камеру потерял, — все услышали хмыканье Сокджина. — Как ты мог потерять её? — нахмурился Намджун. — У тебя же ноут? — Или, возможно, кто-то её заклеил скотчем. Наслаждайтесь моим голосом. — Джин-и, я так по тебе соскучился, — заворковал Чимин. — По твоему прекрасному лицу! Покажись, пожалуйста! — А где твой неразлучник, Чимин-и? — вглядывался в экран Тэхён. — Ты кого попугаем назвал, повар из телека? — появился в кадре рядом с Чимином Юнги. — Это тебе, любимый, — он протянул парню коктейль с мятой и чмокнул в щёчку. — Фу, вы такие приторные! — фыркнул Чонгук. — У меня сейчас случится инсулиновая кома! — Гипогликемия случается из-за падения уровня сахара, умник, — парировал Юнги. — Так что сейчас тебе жизненно необходима новая порция сладкого! — он обнял плечи Чимина и снова поцеловал в порозовевшую щёчку под фырканье Чонгука. — Сокджин, ты пропускаешь такое поразительное явление, как милый Мин Юнги! — Тэхён подпёр голову рукой. — Отлепи свой скотч от камеры и налей себе скотч в бокал. — Ой, всё! — послышался голос Сокджина, и чёрный экран сменился на лицо закатывающего глаза хёна. — Довольны? — Очень! — Чонгук сверкал глазами. — Привет, Сокджин-хён! — Ага, привет, — ровно ответил Сокджин. — Как твои дела? Я тебя давно не видел. — Занят был. — Ну, может, вы потом вдвоём поболтаете? — раздражался Хосок. — Мы тут не просто так собрались! — Давай уже твои правила игры, — Намджун нетерпеливо стучал пальцами по столу. — Мы почти все в неё играли, в чём твои новшества? — Я ни разу не играл, — надул губы Чимин. — Почему мы не играли в неё раньше? — Были игры поинтереснее, — ответил Юнги. — Покер, вист… литрбол! — Значит так, — Хосок достал блокнот. — Играем у меня, перед католическим Рождеством, — он пролистал страницы и принялся читать. — Вопрос первый: «Что бы вы приготовили или заказали, если бы это был ваш последний в жизни ужин?». Вопрос второй: «В какой обстановке или где бы он проходил?». Вопрос третий… Вы там записываете? — Хосок пристально посмотрел в экран. — Да, хён! — Чонгук быстро чиркал на листочках. Юнги фыркнул и что-то зашептал на ухо Чимину, на что тот захихикал, прячась за своим коктейлем. — Я на память не жалуюсь. — хмыкнул Намджун. — Давай дальше. — Вопрос третий: «Кто приготовил бы ужин?», Четвёртый: «Что бы вы пили?». Вопрос пятый: «Какую музыку вы бы поставили?» и последний: «Кто составил бы вам компанию во время ужина?». Ну, вроде, всё, — довольный Хосок поднял глаза. — Ну что, договорились? Подготовьтесь заранее, чтобы не мямлить там… Слышишь, Юнги? — Слышу, отстань, — Юнги продолжал что-то нашёптывать Чимину. — Да оторвись ты от Чимина хоть на минутку! — воскликнул Чон, на что в ответ получил от Мина «фак». — Юнги! По общее улюлюканье Юнги утянул Чимина в поцелуй, и их экран погас. — Трахаться пошли! — восхищённо проговорил Чонгук. — Чон Чонгук! — прикрикнул Намджун. — Ну а что? Хоть у кого-то есть секс, — Чон посмотрел на Сокджина. — А кто-то всё морозится, как кости на бульон. — Ладно, мне надо идти. Всем пока, — Сокджин махнул рукой и тоже отключился. — Два подростка в пубертате… — обиженно ворчал Хосок. — Нет, чтобы с нами пообщаться! — Не завидуйте, — умилялся Тэхён. — Они, наконец-то, счастливы.***
Ресторан Хосока был украшен к рождеству весьма помпезно: в золотые и бордовые тона. Километры лент, сотни шариков, десятки колокольчиков и, разумеется, красавица ель, переливающаяся огоньками гирлянд. Над всеми арками и проёмами были прикреплены веточки омелы с белыми ягодами, с потолочных светильников свисала мишура, а столы были украшены электронными свечками. — Я смотрю, на дизайнера украшений ты не разорился! — Юнги обнял выбежавшего к нему навстречу Хосока. — У меня от этого цветного мырганья сейчас эпилепсия дебютирует. — И я рад тебя видеть, Юнги! — Хосок лучезарно улыбнулся и обнял Чимина. — Привет, Чимин-и! Видишь омелу? Повесил специально для тебя! — Чон поиграл бровями. — Проходите, уже все в сборе. — Прости, Хоби-хён, наш рейс задержали, — Чимин расцеловал Хосока в щёки. — Я так соскучился! За их привычным столом собралась вся компания. Завидев вошедших, все парни повскакивали с мест и принялись обнимать довольного Чимина и сопротивляющегося объятиям Юнги. Тэхён дольше остальных держал в своих руках друга. — Булочка, я так скучал! Возвращайся в Сеул, без тебя тут тухло. — Я скоро вернусь, Тэхён-и. Спасибо, что ты есть в моей жизни. — Чимин-и, я сейчас заплачу. А мне нельзя. По контракту, — всхлипнул Ким. — Так, всё! Отцепись от моего парня! — Юнги потянул Чимина на себя. — Только я теперь могу его тискать! — Отвали, Юнги-хён, — Тэхён не отпускал Чимина. — Моя булка! — Ой, да ну вас, лучшие подружки! — Мин махнул рукой и сел в кресло. — Развели тут, понимаешь, сантименты… Как будто не созваниваются по пять раз на дню! Тэхён ожидаемо показал Юнги язык и утащил Чимина на диванчик рядом с собой. — Ну что же, приступим? — Хосок нетерпеливо постукивал по столу ногтями. — Кто желает начать? — Ты это придумал — тебе и начинать, — ответил Намджун. — Справедливо, — Хосок раскрыл большую кожаную папку с золотым тиснением «Меню» на обложке и прочистил горло. — О, да ты знатно подготовился! — присвистнул Юнги. — Сколько у тебя там листов? Мы до Рождества-то успеем всё выслушать? — Берите пример! Итак. «Что бы вы приготовили или заказали, если бы это был ваш последний в жизни ужин?» Мой последний ужин на Земле был бы праздником — знойным и экзотическим банкетом с демонстрацией лучших продуктов питания, которые мир может предложить. Лучшие продукты, лучшие блюда будут собираться со всех уголков мира и подаваться гостям на тарелках с телеги в разные стороны. Кругом будет чёрная икра поверх гречневых блинов по-русски, приготовленных на заказ. Жареный Пуле де Бресс будет завезён в столовую и выставлен, как трофей, прежде чем его разрежут. Зажаренные на вертеле молочные поросята и черные трюфели, завёрнутые в тонкие ломтики солёной свинины, будут кружить на тарелках. Как на римских и греческих застольях, пищу будут есть руками, зачерпывая её лучшими хлебами со всего мира. — А гетеры будут? — заинтересованно спросил Сокджин. — Ну я бы понял, если бы это Чонгук сказал! — Хосок демонстративно тыкнул пальцем в сторону Чона. — Но ты, Брут! — А что я? Если ты не позовёшь меня на такой банкет, твой последний ужин случится раньше, чем ты успеешь всё организовать. И двадцатью тремя ударами ты не отделаешься, — Сокджин показательно повертел в руке столовый нож. — Я помогу заколоть этого Цезаря, — поднял руку Намджун. — Тоже хочу банкет с гетерами. Хосок осуждающе цыкнул и закатил глаза под смешки друзей. — Дальше. «В какой обстановке или где бы он проходил?». Это будет эдакая съёмочная площадка Голливуда: дворец в Удайпуре, стоящий на берегу озера, на северо-западе Индии. Мы бы переплыли озеро на гондолах, приближаясь медленно ко дворцу в сумеречных огнях заката, высадились бы на берегу, а затем наблюдали бы, как множество гондол удаляются от нас, скользя по мирным водам озера. Чувства сюрреализма и великолепия будут пронизывать всё. Огромные залы дворца в массивных драпировках будут разделены на двадцать полукруглых ниш. В каждой нише будет стоять широкая кровать, застеленная лучшим бельём и покрытая плюшевыми подушками. Этажи будут устланы коврами, богатыми шелками, а стены будут украшены золотом, королевским - синим и богатым - коричневым. Шикарные шелковые занавески будут ниспадать с высоких потолков на пол вокруг каждой ниши. Большой бассейн в центре будет в качестве сцены для выступления Цирка дю Солей, танцоров и евнухов. Еда будет сервироваться, как в древние эпохи, и приём пищи, лёжа на подушках, будет выглядеть очень впечатляюще. — Охуеть… — зачарованно протянул Чонгук. — Я тоже так хочу! — Да ты просто философ-эпикуреец! — восхитился Намджун. — Меняй специальность на сценариста! — Польщён, что вам нравится! — довольный Хосок исполнил придворный реверанс. — Но мне пока что и в поварах прекрасно. Вопрос третий: «Кто приготовил бы ужин?». Это просто. Каждым блюдом стал бы заниматься эксперт в соответствующей области. Дальше: «Что бы вы пили?» Ну, слушайте… Следующие минут пятнадцать Хосок перечислял коллекционные вина лохматых годов, расписывал их преимущества относительно других, отчаянно жестикулировал и буквально выкрикивал названия бутылок большого объёма. — Ты определённо не собираешься заканчивать этот ужин никогда, — Тэхён подпёр рукой щёку. — Я одновременно восхищён и напуган твоей впечатляющей хитростью. Такой объем алкоголя нереально выпить даже с твоим опытом! — Ну я же буду не один! — возмутился Хосок. — Так, не отвлекайте. «Какую музыку вы бы поставили?» Волшебную музыку, которая будет соблазнять наши души и делать настроение сюрреалистическим. Это будет смесь персидских, индийских, ближневосточных и турецких напевов. А так же более мягкие мелодии, подходящие для медитации и исцеления души. Вот. — Я был уверен, что ты захочешь ужин в Версале под Моцарта и Вивальди, — хмыкнул Чимин. — Я поражён твоей фантазией! Персидские мотивы, надо же… Напоминает пиры Александра Македонского из фильма. — Ну, я чуточку вдохновился, — подмигнул Паку Хосок. — А теперь важное. «Кто составил бы вам компанию во время ужина?» Учитывая, что всё от начала до конца — фантазия, на мой последний ужин соберутся и те, кто жив, и те, кого уже нет с нами. Разумеется, вы все приглашены — мои лучшие друзья, с которыми мне никогда не бывает скучно, к кому я могу в любой момент обратиться за помощью, те, кто не бросит в трудный час и кто разделит со мной минуты счастья. — Я щас расплачусь! — Сокджин промокнул салфеткой несуществующие слёзы. — А почему ты просишь разделить с тобой трудный час и лишь минуты счастья? Куда остальное счастье зажал? Все рассмеялись, а Хосок поджал губы: — Умеешь ты испортить момент признания, Джин. Будешь выпендриваться - не позову на последний ужин! — Но-но! — Сокджин погрозил столовым ножом. — Ты не можешь меня бросить, о Цезарь! Кого ты еще позвал бы на ужин? — Джона Кеннеди-младшего и Жаклин Кеннеди-Онассис, Альфреда Хичкока, Мадонну… — Она вегетарианка! — выкрикнул Чонгук. — Ну, значит, в этот вечер ей всё же придётся есть мясо! Так, на ком я остановился? Ах да… — Хосок продолжал зачитывать список гостей. — Принцесса Грейс, Рок Хадсон, Одри Хепберн, Том Форд, Шер, Пабло Пикассо. Будут Энди Уорхол и Джексон Поллак, Марта Стюарт, Шэрон Стоун, Карлос Сантана, Стинг, Гертруда Стайн. Роберт Паркер и Оз Кларк тоже будут приглашены, помятуя об их любви к хорошим винам. — Я передумал! — воскликнул Сокджин. — Нахер гетер. Если, конечно, эти актрисы и певицы будут в своём двадцатилетнем возрасте, а не то, что сейчас. — Эйджист! — крикнул Тэхён, тыкая пальцем в Сокджина. — Геронтофил! — не остался в долгу Джин. — Ой, ну хватит вам! Что вы мараете мою фантазию своими грязными мыслишками?! — надул губы Хосок. — Мой ужин — мои правила. Ну, в общем, я закончил. Предлагаю по этому поводу выпить. Друзья чокнулись бокалами и со словами «за последний ужин» выпили свои напитки. — А можно теперь я? — Чонгук ёрзал и подпрыгивал в кресле от нетерпения. — Я тоже подготовился. Конечно, не как Хосок-сэмпай, но я старался. Я думал об этом долго и тщательно, принимая во внимание всё, что я люблю. Я не верю в жизнь, полную сожалений. Я верю в жизнь, полную возможностей, где себя можно подкорректировать. Я рассматриваю ошибки, как возможность для роста. — И это правильно. — кивнул Намджун. — Когда придёт моё время перевернуть страницу, я хотел бы быть на более высоком уровне морально, тогда я бы мог оценить и принять это с благодарностью, — Чонгук достал из кармана брюк сложенный вчетверо листок и развернул его. — Мой последний ужин совершенно точно будет включать жареную курицу. Я люблю хорошо прожаренных цыплят, с хрустящей корочкой и нежным мясом, с великолепными мягкими пряностями. А еще сладкую кукурузу, гуакомоле, равиоли с трюфелями из Пьемонта и сосиски с перцем, выращенным моей матерью. Я бы съел козлятину, жареную на вертеле на углях, и целую рыбу, приготовленную в бульоне из омара с молодыми помидорами черри и свежесорванным базиликом, горку жареного картофеля с зеленью и перцем, ризотто с фуа-гра, зелёными яблоками и двадцатипятилетним бальзамико, суши с угрём, неаполитанский гатто и борек с тушеными баклажанами и нарезанной говядиной. И ещё немного белых трюфелей, пожалуй… — Звучит очень аппетитно! — Чимин улыбнулся и облизнулся. — Особенно про курочку! — Чимин и его слабость к курице, — закатил глаза Тэхён. — Ты там еще не кинкуешь на всё цыплячье? — У него другие кинки, — хмыкнул Юнги. — Знать о которых тебе не положено. — Эй! Я лучший друг! Конечно, положено! Даже необходимо! — Народ, ну дайте договорить! — возмутился Чонгук. — Потом можно свои фетиши пообсуждать? — Обсуждать фетиши всегда удачное время, вот я, например, не так давно выяснил… — Ким Тэхён! — прервал его Хосок. — Организуй свою игру для начала, а уже потом разглагольствуй. А сейчас мы про еду говорим. Продолжай, Чонгук-кохай. — Спасибо, хён. Свой последний ужин я бы провёл в поле тёплым солнечным днём ранней осенью. Я бы сидел за большим столом с теми, кого люблю. Старые и новые друзья и семья, которую я не узнал так, как должен был за всю свою жизнь. Я хотел бы провести немного времени с людьми, в отношениях с которыми мне надо кое-что исправить, — Чонгук кинул быстрый взгляд на Сокджина. — Чтобы закончить жизнь правильно. — Как философски, — хмыкнул Сокджин и поджал губы. — Ну как бы это вся игра больше про философию, чем про еду, — задумчиво протянул Намджун. — Возможность переосмыслить свою жизнь через призму мортальной культуры. Именно благодаря ей возник югендштиль, или, если угодно, модерн, или ар-нуво. Это же стиль, основанный на образах смерти, и не зря он прижился именно в тех европейских столицах, где так ценили смерть: в Париже, Вене, Москве. И где, как ни в этих городах, ценится вкус жизни — еда. — Жениться вам надобно, барин! — хмыкнул Юнги. — А не энциклопедии перед сном курить. — Тебе надо — ты и женись! — отмахнулся Намджун. Юнги снова неопределённо хмыкнул и отпил из своего бокала: — А кто готовил бы твой ужин, Чонгук? — Никто, в частности. Я просто хочу кого-то с душевным отношением к пище, тёплой улыбкой и хорошим чувством юмора. Это, в конце концов, праздник. Мы бы пили белые вина из Бургундии, Эльзаса и Австрии и красные вина из Баролло, Бургундии, Бордо, слушали старый джаз, Битлз, старые и новые ар-н-би, Моцарта и немного 50 Сент в качестве фона для разговоров с моими лучшими друзьями. Я бы ушёл из-за стола, ведомый судьбой к новому витку моей истории, довольный, что я взял, что смог из этого этапа. Да, и, пожалуй, взял бы с собой сэндвич с сосиской и перцем. Я не знаю, сколько времени займёт это путешествие. — Красиво, — улыбнулся Юнги. — Я приятно удивлён. Напомни мне поднять тебе зарплату! Чонгук расплылся в широкой улыбке: — Это, уж будь уверен, Юнги-хён, я не забуду! — Теперь я выскажусь, — Намджун сел ровнее. — Коротенечко, на три-четыре часа, не больше. — по залу разнеслись восторженный писк Хосока и недовольный стон Юнги. — Да ладно, шучу. Свой последний ужин я хочу приготовить сам. Это был бы последний шанс, чтобы получить на это право. И приготовил бы я каре из Бориса, с салатом из ушей, бородки, щёк и так далее. — Из Бориса? — ахнул Чимин. — Твоего хряка? Буквально домашнего питомца? — Что-то ты больно чувствительный стал для мясника, Чимин, — ухмыльнулся Намджун. — Совсем размяк от любви? Борис, в первую очередь,— фермерский хряк. И да, если я собираюсь в мир иной, то и Борис со мной. Ужинал бы я один, потому что я слишком многословен, когда прощаюсь. В сельской местности, в большом открытом поле, чтобы было видно, как садится солнце. Всегда мечтал оказаться в одной из этих сцен… Я бы, конечно, выпил вина. Скорее всего, это будет большая бутылка красного вина Амароне, чтобы в другой мир выйти с новыми силами. Я бы сидел один на траве в сумерках и наблюдал закат, переход ото дня к ночи, любовался каждой вновь зажегшейся звездой. — Романтично. — улыбнулся Хосок. — А музыка будет? — Да, Григорианские песнопения. Они звучали очень громко в нашем доме, когда мой отец каждое воскресенье слушал их во второй половине дня. Сочетания конца выходных, домашнего задания и песнопений было достаточно, чтобы пожелать смерти, — друзья рассмеялись, представляя подобную картину. — Я думаю, если бы услышал их снова во время моего последнего ужина, я бы так сильно не переживал о перемещении «в». Как-то так. — Чимин, может, ты теперь? — Хорошо, — кивнул Пак. — У меня всё достаточно просто в желаниях. Если бы я мог, я бы хотел поужинать с моими близкими друзьями, семьёй и любимым человеком, — Чимин улыбнулся Юнги и, увидев ответную улыбку, смутился. — Для нас бы играла группа «Радиохэд». Это происходило бы на пляже, может быть, на палубе, или в каком-то поле, или в саду с видом на пляж. Стулья вокруг стола были бы очень комфортными, что-то в стиле французского прованса. Мы бы пили розовое шампанское Вдова Клико, возможно, после него розовое вино, а затем Ланг и Рид Каберне Фран. — А кто бы готовил? — спросил Тэхён. — Кто-то очень талантливый, но его или её не должно было быть видно в течение дня. На свой последний ужин я хочу съесть что-то очень простое, в семейном стиле: ломтики спелых помидоров с базиликом, морской солью и оливковым маслом, большой хлеб, масло, ветчина и коппа, немного жареного поросёнка с хрустящей корочкой, фермерские брокколи с чесноком, луком и перцем чили. — Я обязательно приготовил бы тебе такой ужин, Чимин-и, — обнял друга Тэхён. — Пф! Он же сказал: кто-то талантливый, Тэхён! — прыснул Юнги. — Давай, звезда экрана, теперь твоя очередь. — Я бы провёл свой последний ужин на Марсе. — Ха! Почему-то я не удивлён! — воскликнул Юнги, и Тэхён на это закатил глаза. — Дослушай сначала! Да, на Марсе, но совсем не из-за того, что мне надоели земные радости. Причина в том, что космическое агентство поручило мне приготовить ужин по особому случаю для космонавтов. Мне так же поручили разработать для них еду, которую они не только смогут готовить, пока летят на Марс, но и которую они смогут приготовить по прибытии, вырастив необходимые ингредиенты прямо там. — Ого, уважаемо! — восхитился Намджун. — Ты один работаешь над этим проектом? — Нет, конечно, нас целая команда специалистов. Так вот, ужин бы начали с капонаты. Это лёгкий и вкусный способ начать трапезу со средиземноморской ноты. Затем я бы перешёл к жареным перепелам в соусе мадера. Потом мы перейдём к пюре из сельдерея с мускатным орехом, чей лёгкий вкус прекрасно подойдёт к этим маленьким птичкам. Я закончу с «тающими во рту яблочными дольками». Эти четыре рецепта лишь некоторые из тех, которые мы создали для космического агентства, и мы их называем «еда для особого случая». А чем не особый случай такой ужин? — Это, несомненно, был бы самый экзотический вариант ужина, — Сокджин поднял бокал в сторону Тэхёна. — Но, насколько я знаю, у космонавтов запрещён алкоголь в экспедициях. Что бы вы там пили? — Да, запрещён, разумеется, поэтому я буду пить безалкогольный коктейль «Цветочная энергия» из ресторана Плаза Афины в Париже. Этот коктейль потрясающе утоляет жажду. Угадаете музыкальный фон? — Я думаю, что это «Астронавт» Джина из Бантан Сонёндан, — предположил Чонгук. — Угадал? — Отличный вариант, но нет, — рассмеялся Тэхён. — Это будет Фрэнк Синатра «Лети со мной на Луну». Очень подходит, по-моему. — Отличный выбор! — согласился Хосок. — А компания? — Очевидно, астронавты. Ну и Чимин-и, куда я без него. — Тогда и меня придётся брать, я Чимина одного в космос не пущу, — добавил Юнги. — Ну и должен же будет кто-нибудь приготовить тебе хороших перепелов! — Тогда и меня возьмите! — помахал бокалом Хосок. — Со мной будет веселее! И Сокджина. У нас с ним отличный тандэм. — Тоже мне, Лорэл и Харди! — засмеялся Намджун. — Я тоже хочу на Марс. Исключительно в исследовательских целях! — Ой, да всех вас возьму, конечно… Куда я денусь? Вы теперь мои лучшие друзья, практически родственники. А больше никого не приглашу. Хочу последний ужин провести с близкими. А фанатам выложу фотку с Марса в твиттер с какой-нибудь сентиментальной фразой, типа «люблю вас до Марса и обратно». — Всё-таки отличная идея была провести эту игру, — произнёс довольный Хосок. — Я о вас узнал много нового. Я имею в виду скорее моральные факторы. Намджун вот оказался ценителем чёрного юмора… Я думал, Тэхён выберет гламурную вечеринку на яхте с блэк-джэком и шлюхами… — Э-э-э-э! Вот ты какого обо мне мнения, Хосок-хён? — возмутился Тэхён. — Я, вообще-то, милый, добрый и умный! — Это так, тигрёнок! Ты самый лучший, — Чимин прижался к другу и, увидев прищуренный взгляд Юнги, добавил: — Друг! Самый лучший друг. — Вы же все знаете, что моя страсть — рыбалка и катание на лодках, и я очень люблю мясо тунца. Поэтому мой последний ужин будет таким: сначала я буду рыбачить с лодки, поймаю тунца, оставлю его на несколько дней, а потом съем. Я приготовлю его сам, огромным количеством способов: сашими, карпаччо, слегка вяленым, тартар и так далее. Это еда моей мечты. Я выпил бы хорошего холодного сакэ. И я бы провёл его в одиночестве. Только море и я. Вы же понимаете, — Сокджин помолчал, а остальные покивали. — На лодке любого размера, в любом месте — пока я нахожусь на воде, это не имеет значения для меня. Не грустите. Как правильно сказал Чонгук, это всё-таки праздник. Давайте выпьем за праздник последнего ужина! Друзья подняли бокалы и, хором произнеся «Конбэ!», отпили из своих бокалов горький виски. — Юнги, ну ты последний. Тебе слово. — Надо сказать, что идея последнего ужина так пугающа и так иронична, что сразу и не знаешь, что ответить. Я часто говорю своим сотрудникам «Это не последний ужин, ради бога!», когда их парализует перфекционизм и одержимость какой-то навязчивой идеей, — Юнги усмехнулся. — Да-да, так и есть! — энергично закивал Чонгук. — Думаю, правильным ответом на этот вопрос будет то, что важно ухватиться за свой последний шанс и насладиться всеми этими суперлюксовыми блюдами, которые готовят только для особых случаев. Ну вот как Хосок предлагал, — Юнги приветственным жестом поднял бокал в сторону Чона. — Но, тем не менее, для своего последнего ужина я бы предпочёл те продукты, которые сопровождали меня в течении всей моей жизни: яйца, соль, хлеб, масло. Возможно, пару ложек икры… — Белужьей? — уточнил Сокджин. — Не обязательно, это может быть даже красная икра. Ещё я бы съел несколько холодных пряных редисок, а после них — тарелку мягкой яичницы с морской солью, молотым черным перцем и рубленной свежей петрушкой. А в заключение — дрожжевой тост с маслом и горсть спелой вишни. Все притихли, утомлённые долгой ночью, обилием выпитого и атмосферой грусти. — А я не люблю вишню, — вдруг высказался Тэхён. — Ну, значит, не ешь! — пихнул в бок друга Чимин. — А где бы ты провёл свой ужин, хён? — Моя самая заветная мечта — поесть на берегу моря, на отдыхе, в серовато-серых сумерках. Для меня нереально поесть в течение дня. Всю свою жизнь я провёл на шумной и безжалостно горячей кухне ресторана, и когда весь мир трапезничает, я обычно работаю. Так что я люблю побыть один во время еды, помолчать, посидеть на улице, на свежем воздухе. Я ощущаю особенную реальную связь с океаном. Что-то особенное происходит внутри меня, когда я нахожусь с ним один на один сразу после захода солнца. Это обширное пространство яркого сумеречного неба бередит в душе что-то хорошее, я бы даже сказал, светлое. Кроме того, именно в это время у меня обычно пробуждается здоровый аппетит. — Это так романтично, — скривился Чонгук. — Не ожидал от тебя, Юнги-хён! — Юнги романтичный! — вступился за своего парня Чимин. — Просто не всем это показывает! — О, да! — хихикнул Хосок. — Особенно тем, кому нужно, не показывает! Юнги метнул в Хосока скомканную льняную салфетку, и та попала прямиком в его бокал, разлив виски. — Трёхочковый! — вскинул руки Мин. — Так на чём я остановился? — Кто приготовит ужин? — Я бы сам всё приготовил, получая удовольствие от процесса приготовления, времени на который осталось так мало, не думая о сроках, стоимости, прибыльности и об удовлетворённости клиентов. А пил бы я розовое шампанское Билькар-Сальмон с самого утра и до конца моего последнего ужина. И никакой музыки. Я хочу слышать звуки набегающих волн и больше ничего, — Юнги поставил бокал на стол. — А вот в чьей бы компании я хотел провести свой ужин… Юнги встал, одёрнул свой пиджак и, повернувшись к Чимину, произнёс: — Я больше не хочу есть один. И свой последний ужин, как и каждый до него, я хочу провести со своим мужем. Пак Чимин, ты выйдешь за меня замуж? Под всеобщие поражённые вздохи Юнги вытащил из кармана бархатную коробочку и опустился на одно колено. Он достал кольцо и протянул его Чимину, с надеждой глядя в любимые глаза. Чимин долго молчал, глупо хлопая глазами. От неожиданности у него пропал дар речи, да и вообще способность функционировать, как здравомыслящий человек. Он ощущал на себе взгляды друзей, но не видел никого, кроме стоящего перед ним на одном колене Юнги, который чуть нервно улыбался, ожидая ответа. — Чимин, — прошипел Тэхён и толкнул друга локтем в рёбра, чтобы тот отмер. — А? — Пак перевёл растерянный взгляд на Кима, а потом тут же вернулся к старшему. — Я… Да… Да! Я выйду за тебя, Мин Юнги! Юнги облегченно выдохнул и надел на палец Чимина тонкое платиновое кольцо и, взяв жениха за руки, поднялся на ноги, после чего утянул его в нежный поцелуй под радостные крики и аплодисменты друзей. — Я передумал… — произнёс Чимин, прекращая поцелуй. Юнги замер в ужасе, а друзья вновь пораженно ахнули. — Я тоже хочу свой последний ужин провести только с тобой. Ты знаешь? — Я знаю, — улыбнулся Юнги.***