Возвращение на Пандору.

      Вот и наступил день солнцестояния, в деревне с самого утра все жители готовились его встретить. Тоновари был занят украшением праздничной площади и позволил организовать танцы и игры. Вместе с другими меткайинами он украшал деревья и столбы цветами и листьями, устанавливал большие огни, чтобы осветить площадь в темноте.        С самого утра Цирея делала себе прическу, ей, конечно, в этом помогал брат. Аонунг вплетал ей в волосы жемчужные бусины, которые так игриво переливались на ярком солнце. С детства они любили плести друг другу причёски на все возможные праздники. И сейчас эта традиция повторялась вновь.       Ещё Аонунг приготовил накануне костяные украшения с камнями разных цветов в честь праздника для своих родителей и сестры. А особенно он постарался над одним, который хотел вручить Нетейаму.        Нетейам в это время готовил охотничье снаряжение для участия в ежегодном турнире лука и стрелы. Он проверял тетиву и затачивал остроту своих стрел. Джейк помог ему и приготовился к участию в турнире по боевому искусству. Нетейам тренировался и повторял приёмы отца, чтобы быть в форме.       Ло’ак готовился выступить в танце вместе с другими меткайинами. Он упражнялся под звуки барабанов и поющей флейты, которые разливались по всей деревне. Оттачивая свои навыки, он хотел впечатлить зрителей на празднике. Это было его первое выступление на рифе и Ло'аку хотелось всех поразить.       Как только все были готовы, народ стал собираться вместе на главной площади, где проходило главное мероприятие. Цирея сверкнула своими бусинами, когда они пришли на площадь, а Нетейам и Аонунг надели красивые накидки. Ло’ак готовился к своему выступлению. Тоновари сел на свой высокий стул смотря как его народ собирается на площади. Ронал оставила младшего сына кормилице, а сама тоже пришла на праздник вместе с Тоновари. Жена вождя была счастлива, что смогла выбраться из своей хижины и насладиться торжеством вместе со всеми. Когда пришло время праздника, деревня меткайинов превратилась в настоящий рай. Красочные украшения и цветы, запахи свежей еды, звуки музыки и смеха наполняли воздух.       И вот заиграли барабаны настойчиво, громко. Удар за ударом, заставляя всех резко поднять головы и посмотреть что же происходит. Резче, резче! На площади вокруг костра сидели меткайины и отбивали какой-то невероятный ритм. Посреди них вышел кто-то в красном плаще, со спины было не разглядеть. Поднимаясь, танцующий взял два факела и начал танцевать. Некоторые дети из племени начали пронзительно кричать, чтоб их пустили посмотреть на столь необычное зрелище. Музыка становилась всё быстрее и настойчивее.       — Кто же это?! — Заворожённая танцем, спросила Цирея, дергая за руку брата.       — Я не знаю, но это просто потрясающе.       Аонунг и Цирея решили подойти к месту танца поближе, пробираясь сквозь толпу. Повсюду были бирюзовые тела и хвосты, смешиваясь в один большой клубок. Всем хотелось посмотреть на танец с огнем. То тут, то там разносились оглушающие крики племени. И вот наконец, пройдя чуть дальше, брат и сестра столкнулись нос к носу с Кири и Нетейамом. Радуясь этому, друзья наконец вышли к импровизированной сцене.       — Как ты думаешь, кто это танцует?! — Прокричал Аонунг Нетейаму, чтоб хоть как-то донести свой вопрос.       — Увидишь! — Крикнул ему Нетейам.       Аонунг лишь кивнул, полагая что вопросы тут будут лишними. Он стал смотреть на кружащуюся в центре фигуру. Невольно заметив, что на той стороне толпы его родители о чем-то общаются с Джейком и Нейтири. Вдруг он почувствовал на своих пальцах легкое прикосновение. Резко обернувшись, он увидел, как Нетейам положил свою ладонь на его. Удивлённый взгляд, мол, ты что, увидят же! А потом хитрая ухмылка возлюбленного. А ну да, сейчас же все заняты, наслаждаются зрелищем. Вот ты хитрец. Их пальцы сплелись вместе.       Танцующий двигался так легко, словно в теле его была музыка. Его шаги были точными и изящными, он резко, но в тоже время плавно переходил из одного движения в другое. Его плащ, длинный и красиво украшенный, распахнулся на ветру, вызывая удивительный эффект. А факелы, казалось, сейчас прожгут его кожу, но этого не происходило, они лишь мерцали в такт музыке. И вот когда барабаны начали стихать и запела флейта, танцующий развернулся.       Это был Ло’ак. Синяя грудь вздымалась, на лбу капельки пота, мышцы рук напряжены. Взгляд пронзительный, осматривающий всех, словно жертв. Кожа Ло’ака была такой же гладкой и мягкой, как и у других меткайинов, но из-за того что он был из лесного племени, ее синий цвет был насыщенным, подчёркивая красоту его черт.       Узнав возлюбленного, Цирея почувствовала, что её дыхание участилось, а кожу пронзила дрожь. Она была счастлива, что такой красивый и талантливый парень выбрал её в качестве своей избранницы. Не смея отвести от него взгляда, Цирея вспомнила, что влюбилась в Ло’ака, когда увидела впервые его глаза. Они были как две звезды, которые будоражили её жизнь и дарили ей надежду и силу. Она любила всё в нём: его улыбку, его юмор и также его упрямство, непокорность другим и иногда вызывающие выходки. Рифовую принцессу просто поражал бунтарский нрав Ло’ака, и она не могла противиться чувствам.       — Я и не знала, что ты так красиво танцуешь, — произнесла восторженно Цирея, когда её любимый закончил танцевать и подошёл к ней.       — Готовил этот танец специально для тебя, — смущаясь, проговорил Ло’ак.       Рифовая принцесса взяла лесного На’ви за руку, ласково проводя своим пальцем по его ладони.       — Молодец, Ло’ак, это было потрясающе, — улыбнулась брату Кири.       — Спасибо, я правда очень старался.       — Видишь, Аонунг, как он для меня старается, — пихнула брата в бок Цирея. Мол, вот, смотри какой он замечательный.       Задержав взгляд на Ло’аке, Аонунг коротко кивнул. Ну не станет же он дарить похвалу этому несносному мальчишке? Ну да танец хороший, но Ло'ак его попросту раздражал своей чрезмерной болтливостью. Как только Цирея его терпит? И к тому же его похвала должна быть уготована кое-кому другому. Взгляд пробежался по друзьям и не нашёл его.       — Где Нетейам, никто не знает?       — Только что вроде был тут, — Цирея пожала плечами.       Вдруг в центре у костра раздался снова звук барабанов, на песок вышли меткайины с луками и стрелами. Началось соревнование лучников. Солнце ярко светило своими лучами, ветер легко дул, развевая волосы участников. Нетейам стоял на стрелковой площадке, приковывая взгляд всех своей уверенной и мощной фигурой. Его скулы были напряжены, глаза сияли энергией, а каждое движение его тела было точным и грациозным. Вся его семья смотрела на него с гордостью и уважением. Они знали, что Нетейам — лучший стрелок в их племени, и он не раз доказывал своё мастерство на подобных соревнованиях.       Со стороны за ним наблюдал Аонунг. Его очаровывал его образ: тёмно-синяя спина, красивые руки с напряжёнными мышцами. Мягким и будоражащим был тон Нетейама, когда он общался с другими. Аонунг ни разу не оторвал своего взгляда от Нетейама, пока тот не начал стрелять из лука. Мысленно ему хотелось обнять эту прекрасную спину руками и вдыхать до боли родной запах.       Нетейам сосредоточенно прицелился в мишень и потянул тетиву своего лука. Его мысли полностью были направлены на цель, и он не заметил, что за ним наблюдал Аонунг. Когда Нетейам выстрелил, стрела с лёгким свистом пролетела через воздух и попала прямо в цель. В это время его глаза вспыхнули ярким светом, а скулы напряглись, показывая, что он находится в состоянии преследования.       В толпе все громогласно закричали, выражая свое одобрение сыну Торука Макто.       Когда же Нетейам начал делать попадания один за другим, Аонунг считал, сколько выстрелов получается. Сын вождя даже не заметил, как сжал в руках сверток ткани с ожерельем из красивых заточенных костей и янтарем в середине. Он хотел подарить этот подарок Нетейаму, чтобы выразить свою привязанность.       Во время очередного выстрела лесной затаил дыхание, вытянув тетиву своего лука до предела. Он медленно повернулся, чтобы выстрелить в цель, и в этот момент его глаза встретились с глазами Аонунга, стоящего в стороне. Нетейам ощутил, как щеки начали полыхать, когда его глаза встретились с темными глазами Аонунга. В этот момент он забыл обо всем, что находилось вокруг, он видел только его. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в его горле. Аонунг стоял там, неподвижный, и Нетейам почувствовал, как его сердце начало биться быстрее. Он не мог отвести глаз от этого На’ви, который был ему так близок, но об этом нельзя было говорить вслух.       Они продолжали смотреть друг на друга, как будто время застыло. И только когда кто-то коснулся его плеча, Нетейам понял, что время начало возвращаться в нормальное русло. Он повернулся и увидел своих родителей, которые смотрели на него с гордостью и восхищением.       — Нетейам, ты сегодня просто на высоте! — Произнёс улыбаясь Джейк.       — Мой мальчик… Ты уже совсем… — Нейтири не сдержала слёз, подходя ближе к сыну.       — Мам… — Нетейам обнял её за плечи, прижимая к себе. — Ну мам, перестань плакать.       — Тейам, у тебя храброе сердце. Такое же как Жэйк.       — Эй, а как же я? Я же так хорошо танцевал! — Вмешался в разговор Ло'ак, нахмурив брови.       — Умей делиться славой, — так по доброму произнёс Нетейам, смотря на брата.       Не успев ничего возразить, Ло’ак почувствовал, что их мама обняла его ещё сильнее чем старшего, и начала ему что-то неразборчиво говорить. Видя, как все стояли около Нетейама, Аонунг тоже решил подойти. Он приблизился к нему и увёл в сторону, подальше от этого скопления.       Когда они отошли в более уединённое место, Аонунг вытащил из-за спины свёрток ткани и протянул его Нетейаму.       — Это для тебя! — Сказал он, улыбаясь.       Нетейам сначала удивлённо посмотрел на возлюбленного. «Подарок? Мне? А я ничего в ответ не приготовил». Увидев утвердительный взгляд, он раскрыл сверток и перед ним предстало ожерелье, сделанное из красивых заточенных костей и янтаря. Он был поражён тонкой работой и красотой украшения.       — Оно прекрасно… — прошептал лесной, не сводя глаз с подарка.       — Я сам сделал его, — сказал Аонунг, переходя почти на шёпот. — Я знаю, что мы не так давно вместе, но я не смог сдержаться и захотел сделать что-то особенное для тебя.       — Спасибо, Аонунг. Это просто потрясающе.       В ответ на это Аонунг чувствовал тепло в своем сердце. Он знал, что его чувства к Нетейаму никогда не будут отвергнутыми. Нетейам надел свой подарок на шею, тепло усмехнувшись, и всё продолжал смотреть на Аонунга, пока тот, понурив голову, водил ступнёй по горячему песку. Нетейам не удержался и начал смеяться. Сын вождя удивленно поднял свой взгляд и встретился с искрящимися очами. Жёлтые глаза как будто полыхали огнём, таким теплым и манящим.       — Пошли к остальным, — лесной указал рукой на толпу вокруг костра, хитро улыбаясь.       — Конечно, пойдем, — кивнул Аонунг, улавливая эту игру.       И они как два ребенка побежали по песку до костра, толкаясь и хохоча. В воздухе уже витал запах свежеприготовленного мяса. Приблизившись, парни увидели как на костре жарились куски сочного мяса вместе с кореньями посыпанными ароматными травами, а в казане варился рис. Все На’ви из племени по очереди подходили и брали себе еду, садясь на листья пальм, разложенные на песке. Нетейам и не заметил, как высунул кончик языка от такого вкусного зрелища, чем вызвал тихий смешок Аонунга.       — Я сейчас, — улыбаясь, сказал сын Тоновари, скользнув куда-то в топлу.       Не успел Нетейам и опомниться, как его любимый уже стоят перед ним с двумя тарелками с едой.       — Как ты?       — Так быстро? — Продолжил Аонунг, протягивая ему тарелку с большим куском мяса.       — Угу, — Нетейам, не желая больше ждать, вгрызся в кусок мяса как настоящий хищник, стреляя своими желтыми глазами.       — Ну просто кое-кто очень голоден.       Не успел Аонунг начать есть, как их идиллию внезапно прервали. Они ощутили крепкие руки у себя на плечах.       — Вот вы где! Нетейам, да ты сегодня показал себя как настоящий стрелок меткайинов, думаю моему сыну есть чему у тебя поучиться! — Произнёс раскатистым баритоном Тоновари, что показалось, будто всё племя его слышало. Вождь был немного пьян и от него пахло ароматом кавы.       — Ну, я просто выполняю свою работу, — произнёс смущаясь Нетейам, прижимая уши к голове.       — Да не скромничай ты! — Вождь хлопнул его по плечу так, что недавно съеденное мясо чуть не выпало изо рта.       — Папа, может хватит нас тут вводить в неловкое положение? — Произнёс Аонунг, видя как Нетейам жмурился от такого больного для него хлопка.       — Секреты, и от вождя?!       Парни переглянулись и оба посмотрели на Тоновари, чувствуя как холодные мурашки пробежали по телу. Неужели он их где-то видел в объятиях друг друга?       — Да ладно, что я не знаю что ли? Все время вместе, так хорошо подружились! Наверное уже думаете как найдете себе девушек и потом будете гулять вчетвером!       Аонунг и Нетейам одновременно кивнули, набирая воздух в лёгкие. И тут внимание вождя привлекло ожерелье на шее Нетейама. Тоновари нахмурил брови, всматриваясь в украшение, кажется, он узнал работу своего сына. И решил спросить напрямую, указывая пальцем на грудь лесного.       — Кто тебе его подарил?       — Это я, отец… — отозвался Аонунг. Вождь непонимающе посмотрел на своего сына.       — В честь нашей дружбы, — произнёс с уверенностью Нетейам, видя как после этих слов взгляд Тоновари потеплел.       — Сын мой, ты знаешь, что такие украшения дарят либо своей паре, либо родственникам?       — Мы стали как братья!       — Честно, я и не думал что вы так сблизились. Только недавно вы совершенно не ладили, до того момента как в Нетейама попало то огненное орудие людей.       Мысленно перед глазами парней предстала та ужасная картина.

Воспоминания.

       «Нетейам упал от огнестрельного ранения людей. Аонунга попросили с ним остаться и он закрывал рану руками, чтобы кровь не вытекала. В тот момент Аонунг понял, что весь мир как будто остановился. Из взгляды встретились, и Аонунг попросил Нетейама быть сильным, не умирать так скоро, держаться ради своей семьи. После того как Нетейам поправился, то Аонунг всё чаще и чаще приходил к нему, присматривал за ним, водил его плавать. И не заметил, как они стали лучшими друзьями. Им было так хорошо и непринуждённо вместе, они понимали друг друга с полуслова, делились своими сокровенными тайнами. И Аонунг даже ради Нетейама притерпелся к младшему брату.        И в один момент всё в их жизни и отношениях изменилось. Это был обычный день, парни вернулись с рыбалки, сидя на помосте и сматывая рыболовную сеть. Аонунг внезапно коснулся руки Нетейама и сжал ее, впервые смотря на него каким-то другим взглядом. Он не мог сдерживать в себе доселе неизвестное чувство и решил поделиться им со своим лучшим другом.       — Каждый раз когда ты уходишь домой, моё сердце начинает болеть, и эта боль постоянна когда мы не вместе. Я не знаю, что со мной.       Нетейам ощутил как его тело пробила мелкая дрожь, а губы неожиданно пересохли.       — Я тоже это чувствую, Аонунг, — сказал Нетейам, сжимая ладонь друга в ответ. — Когда мы не вместе, мое сердце тоже болит. Быть без тебя — это мучение.       Нетейам осторожно прижал Аонунга к себе, чувствуя, как сердце бьется сильнее. Он положил свою голову на чужое плечо, ощущая дыхание на своей коже, осторожно водя руками по бирюзовой спине»       Из мыслей их вывел грозный голос Ронал, которая склонилась над своим супругом.       — Тоновари! Перестань приставать к детям со своими дурацкими вопросами! — Её голос, казалось, сейчас был похож на раскат грома. Женщина смотрела на супруга суровым взглядом, а хвост её дергался от подступающего негодования.       — Ронал! — Глаза вождя загорелись. — Как хорошо что ты пришла! И я не пристаю ни к кому!       — Да? А это что такое?       Ронал указала жестом на сына и его друга, поднимая своего мужа с горячего песка.       — Где? — Словно ничего не понимая, Тоновари огляделся по сторонам. Ронал почуяла запах кавы который исходил от него.       — Вот видишь, ты опять напился и ничего не понимаешь. Пошли, я отведу тебя домой.       — Но я хочу пообщаться с молодыми воинами!       Ронал лишь подняла руку, призывая помощников вождя. К ней подбежали двое крепких меткайинов.       — Отведите его домой, — она передала своего пьяного супруга помощникам. И те, взяв его под руки, повели в сторону их хижины.       Затем жена вождя приветливо улыбнулась Нетейаму, взглядом выражая извинение за поведение своего мужа. А потом, сказав, чтоб племя дальше веселилось, направилась к себе в хижину.       В конце дня, когда солнце начало скрываться за горизонтом, все собрались вокруг большого костра, они пели песни в честь этого дня, ощущая радость и единство с соплеменниками. В этот момент все забывали о своих повседневных заботах и ​​проблемах и только наслаждались моментом вместе.       Когда наступил вечер и стемнело, Кири, Ротхо, Лоак и Цирея, а также Нетейам и Аонунг сидели у костра, всматриваясь в пляшущие огоньки. Аонунг любовался, как на синей коже Нетейама зажглись биолюминесцентные точки, словно звезды на небе.       Джейк, Нейтири и Тук собирались домой и предложили своим сыновьям, Нетейаму и Ло’аку, а также дочери Кири вернуться домой. Но те предпочли еще погулять и остаться у костра.       Кири смотрела на горизонт, где соединялось с небом и сказала:       — Как здесь красиво, особенно когда стемнеет. Я люблю это место.       — Да, здесь действительно красиво, — воскликнула Цирея, складывая руки на груди, — этот праздник солнцестояния всегда напоминает мне о том, насколько сильно мы связаны с природой.       Ло’ак, кивнув головой, сказал:       — А я люблю смотреть на танец огня. Он такой живой и красивый. Мне всегда кажется, что огонь имеет свою душу.       — Ты прав, Ло’ак, — ответила Цирея. — Я тоже люблю смотреть на танец огня. Это невероятно завораживающее зрелище.       Нетейам вздохнул и сказал:       — Это все конечно хорошо, но нам уже пора расходиться домой. Я как старший, несу за вас ответственность.       Лесной встал, призывая жестом Ло’ака и Кири, чтоб те отправились с ним домой.       — Да знаем, мы знаем, — недовольно произнёс Ло’ак, вставая.       — Постойте! — Произнесла Цирея, вставая с уже нагретого ей серого камня.       Девушка схватила Ло’ака за запястье.       — Что, хочешь чтобы я тебя проводил? — поинтересовался у неё Ло’ак.       — Нет… Я бы очень хотела, чтобы ты остался сегодня у нас на ночь, — сказала смущённо Цирея. Бирюзовая спина принцессы покрылась лёгкой дрожью. — У нас такой замечательный вечер, и я знаю, что мои родители не будут против, если ты останешься ночевать.       — Спасибо, Цирея. Я очень хотел бы остаться с тобой.       Ло’ак хитро посмотрел на всех, прижимая девушку к себе.       Вокруг уже стемнело, но костер освещал все вокруг ярким светом, а на синей коже Нетейама и Ло’ака начали зажигаться биолюминесцентные точки, создавая прекрасное зрелище, напоминающее созвездие на ночном небе. И Аонунгу любующимся на эти прекрасные точки Нетейама вдруг пришла мысль, то что его сестре всегда достаётся всё самое лучшее. Почему она может приглашать Ло’ака на ночь, а он Нетейама нет?       — Нетейам, — произнёс с трепетом в голосе Аонунг. — А я бы хотел пригласить тебя к нам сегодня.       — Я с радостью составлю тебе компанию, друг, — улыбаясь, ответил ему лесной.       Нетейам и Аонунг переглянулись, скрывая своё смущение. Лесной инстинктивно пододвинулся ближе к рифовому, кладя руку рядом с его рукой. Тёмно-синие и бирюзовые пальцы их рук коснулись друг друга.       Кири перевела взгляд на Цирею и тихо спросила:        — А что вы будете делать дальше? Мне не хочется одной идти домой.       Цирея подошла к ней и ласково обняла за плечи:       — Не волнуйся, Кири. Ты можешь остаться у нас на ночь, если хочешь. Ло’ак и Нетейам останутся тоже, а Ротхо может проводить нас до дома, если захочет.       Компания собиралась уходить       — Эй, а не хочешь пригласить меня тоже? — Возмущаясь, спросил Аонунга Ротхо.       — Ротхо, ты уже был у меня тысячу раз, — сын вождя пожал плечами. — Мы хотим пригласить в этот особый праздник детей Торука Макто. Это важно для нашего племени.       — Детей Торука Макто, — передразнил его Ротхо, кривясь то ли от обиды, то ли от злости. — Вечно только этим уродам достаются все почести!       — Что ты только что сказал?! — Выставив руки вперёд, произнёс со злостью Ло’ак.       — А что слышал, маленький уродец. То что ты с Циреей это ещё ничего не значит, — в голосе Ротхо не было эмоций, лишь пронизывающий уши холод.       Кири смотрела на всё происходящее с ужасом на глазах, держа за руку Цирею.       — Ну ты сам у меня напросился! — Младший Салли бросился к обидчику, размахивая руками.       — Эй, эй… Потише, — Нетейам схватил младшего брата за руку, не давая сделать и шага. — Он только специально тебя провоцирует!       — Да, Ло’ак, успокойся, — глаза рифовой принцессы наполнились влагой. — Прошу, не лезь к нему.       Аонунг сделал шаг вперёд, закрывая собой Цирею, Ло’ака и Нетейма. Вздохнув, он произнёс:       — Перестань так себя вести. Ты злишься только на меня, а набрасываешься на них. Завтра, обещаю тебе, мы поговорим. А сейчас дай нам насладиться остатками вечера, если это ещё, конечно, будет возможно.       Ротхо поднял руки вверх, давая понять что он не хочет больше разборок. Молодой На’ви нехотя пошёл прочь.       Вскоре компания тоже решила пойти к своему месту назначения. По пути к дому вождя племени, друзья шутили и смеялись, обсуждая прошедший праздник и планируя, как провести оставшуюся часть вечера. Когда они наконец добрались до дома, там их встретила мать Циреи и Аонунга со спящим младенцем на руках.       — Аонунг! Цирея! — Поочерёдно обратилась к ним Ронал. — Я не ждала гостей в такой поздний час.       — Ну мам, ну пожалуйста! — Произнесла умоляюще Цирея, нежно обнимая руку Ло’ака своей рукой.       — Да мам, разреши нам сегодня пустить детей Джейка Салли к нам с ночёвкой! — Поддержал сестру Аонунг, стараясь быть как можно более убедительным.       Ронал задумчиво осмотрела всех гостей и сначала нахмурилась, видимо, не желая их пускать. Но потом увидев, как её дочь трепетно обнимает Ло’ака, и они не сводят глаз с друг друга, как Аонунг смеётся над шутками Нетейама, женщина ощущает ту связь, что образовалась образовалась. Ронал поймала себя на мысли, что когда этого лесного На’ви ранили в грудь, то она иногда замечала как её сын плачет по ночам. А ещё эта удивительная девушка — Кири, кажется, была лучшей подругой её дочери уже очень давно.       — Конечно, проходите в дом, — Ронал показала рукой на вход. — Тоновари так устал после праздника, что сейчас спит как убитый. Я как раз заварила травяной отвар и с сегодняшнего праздника ещё осталась выпечка.       Аонунг и Цирея с улыбками на лицах направились ко входу, открывая палантин. Тогда как их гости застыли в каком-то оцепенении перед входом.       — Идём уже, — махнул им рукой Аонунг.       Немного толпясь у входа, они всё же умудрились зайти внутрь. Нетейам и Кири начали осматривать дом по сторонам, ведь они были тут впервые. Ло’ак же, всё тут зная, прошёл на кухню, обходя круглый камень в центре, и сел на мягкие подушки из соломы на полу. Цирея тем временем разливала по бокалам травяной отвар. Кири взялась тут же помогать подруге, накладывая выпечку в большую чашу, разумеется, с позволения Ронал. Нетейам же всё ещё ходил в коридоре, что соединял кухню и три комнаты: спальню родителей и спальни Аонунга и Циреи. Гостей обычно принимали на кухне или на заднем дворе. Лесной рассматривал наскальные рисунки на стенах помещения. Все они были портретами клана водных На’ви, чем-то похожих на родителей Циреи, Аонунга и их самих. Спустившись взглядом ниже, Нетейам увидел, что там располагались портреты Ронал и Тоновари а потом уже и их детей. Все это собрание портретов напоминало ему большое дерево, связанное между собой нитями. После изображений Аонунга и Циреи было много пустого места, словно давая понять, что они ещё должны обрести свою пару и родить детей.       Внезапно Нетейам ощутил, как кто-то накрыл своими ладонями его глаза.       — Эй, ты что? — Улыбаясь, лесной осторожно убрал руки со своего лица и обернулся.       — Пошли, мама заварила вкусный отвар, — Аонунг потерся носом об нос возлюбленного, пока их никто не видит, а потом перевел взгляд на портреты. — Нравится?       — Да, это так величественно. Это ваши предки?       — Да, наш отец очень долго искал того, кто сможет это изобразить.       — А это кто? — Нетейам указал пальцем на какого то одинокого мужчину На’ви, от которого шла линия дальше к их семье.       — Это наш прапрапрадед.       — А почему он без пары?       — Ходит такая легенда, что он был связан Эйвой с другим мужчиной, хотя все были против этого союза. Но тот его выбранный мужчина погиб…       — Аонунг! — Его слова прервала Ронал, выглянувшая из-за кухни. — Не стоит об этом рассказывать нашим гостям, идем пить травяной отвар.       Парни кивнули, проходя на кухню. Аонунг сел на подушки, жестом подзывая Нетейама, чтобы тот сел рядом. Он дал ему кружку с горячей и ароматной жидкостью. Вдыхая вкусный запах, лесной сделал неторопливый глоток. Жар и травяной вкус разлился по его рту.       — Очень вкусно, — произнёс Нетейам, посмотрев на Ронал.       — Да очень вкусно, спасибо, — поблагодарила жену вождя, Кири.       — Я рада, что вам понравилось, — ответила Ронал, продолжая укачивать ребёнка, которого она носила в слинге.       Ло’ак вытянул руку, кладя её на плечо Циреи и притягивая ее к себе. Девушка без стеснения прижалась к нему, рукой дотронувшись до его бедра, вызвав тем самым мелкую дрожь Ло’ака.       — Мы сегодня будем вместе всю ночь, — на выдохе произнёс Ло’ак, синими пальцами касаясь ее белых полос на предплечье.       Ронал, будто услышав это, кашлянула, чем привлекла внимание молодой пары. Цирея тут же убрала руку с его бедра.       — Аонунг, — обратилась мать к сыну. — Ты будешь сегодня спать с Нетейамом и Ло’аком, а девочки в комнате Циреи.       Аонунг смущённо кивнул, представляя как они с Нетейамом будут так близко всю ночь. Он сможет наслаждаться присутствием своего возлюбленного намного дольше, чем обычно. Лишь одно его напрягало — с ними будет спать Ло’ак.       На улице уже почти смеркалось, на небе зажглись яркие звёзды.       — Как вам праздник сегодня, ребята? — Спросила Цирея, допивая свой травяной чай из темно-глиняной кружки.       — Всё было замечательно. Только кое-кто нам его чуть не испортил, — напомнил Ло’ак, вздыхая.       — Главное, что ты не полез в драку, братишка, — Нетейам толкнул брата в плечо. — Но ты не бойся, я бы тебя в обиду не дал.       — Только я не понимаю, — Кири развела руками. — С чего он вдруг так взъелся на нас?       — Да не на нас он взъелся, — ответил ей Ло’ак.       Синхронно все повернули головы на сына вождя, который сидел, облокотившись на стену и сверлил взглядом свою кружку. Ему самому не нравилось поведение Ротхо.       — Аонунг? — Обеспокоенно спросил у него Нетейам, заглядывая в глаза. Но тот на него даже не посмотрел.       — Да, да, чего это вы с Ротхо не поделили, что он так на меня кидается?! — Стал выпытывать ответ Ло’ак, совсем бесцеремонно.       Аонунг лишь прижал уши к голове и нахмурился, меньше всего ему хотелось слушать сейчас вопросы от надоедливого младшего Салли. Лицо напряглось, выдавая оскал, зрачки сузились, а сам На’ви тяжело дышал, дергая хвостом. Сейчас Аонунг был очень похож на свою мать в ярости. Он догадывался почему Ротхо так себя ведёт, но не мог же он всем об этом сказать, выдавая их с Нетейамом. Нетейам видя как любимый напряжён, сделал жест Ло’аку, чтоб тот прекратил дурацкие вопросы.       — Эй, друг мой, — стараясь быть как можно мягче, он почти невесомо коснулся его плеча.       От этих слов Аонунг дёрнулся, тут же приходя в себя. Выдыхая, он стал успокаиваться, словно сбрасывая с себя эту внезапно вспыхнувшую ярость. Всё это время украдкой за ними наблюдала Ронал, и только ей стало заметно, как быстро успокоился её сын в компании Нетейама. Сама же женщина могла так успокоиться только в объятиях Тоновари, этим её сын очень походил на неё. Неужели они настолько близки? Внезапно маленький младенец, который все это время спал на руках у Ронал, проснулся и начал плакать. Женщина пожелала всем спокойной ночи и вышла из комнаты, чтобы успокоить ребенка.       — Это наш маленький братишка, который недавно родился, — пояснила Цирея. — Его имя Тувалу, он очень милый.       — Он действительно очаровательный, — сказал Ло’ак.       — Да, он настоящий маленький ангел, — добавила Кири.       — Все мы тут, как одна большая семья, — сказала Цирея. — Мои родители всегда приветствуют гостей, и никогда не отказываются от веселья и добрых слов. Это то, что делает нас такими близкими и счастливыми. — Цирея добродушно улыбнулась, касаясь руки Ло’ака.       — Мы очень благодарны вам за ваше гостеприимство, — сказал Нетейам, невольно замечаея касание Циреи и младшего брата. Хотелось сделать так же.       — Нет никакой нужды благодарить нас. — Сказала дочь вождя, склоняя голову к возлюбленному.       Время перевалило за полночь, и вскоре все разошлись по своим комнатам.       Кири и Цирея хихикая, легли на мягкий плед, что покрывал матрас, сотканный из пальмовых листьев и хлопка, внутри он был набит сухой соломой.       — Цирея, — обратилась к ней подруга. — Давно хотела тебя спросить, у вас с Ло’аком как? Всё по-настоящему серьёзно? — Уши Кири дёрнулись, но хвост не выдавал её взволнованного ожидания.       — Да, — кинула ей дочь вождя, смущённо встрепенув ушами. — Более чем.       — Значит вы планируете связаться Цахейлу? — Кири сощурилась, мечтательно представляя себе эту картину.       — Я думаю, что да. Ло’ак говорит, что к нам идёт война и поэтому нам нечего ждать.       — Ух ты, я так рада за вас. — Кири дёрнулась от столь быстрого ответа, однако приятно было знать, что её младший брат насчтолько серьёзен в своих намерениях. — А как же твои родители?       — Я не знаю как насчёт Аонунга. Но мне не нужно унаследовать титул вождя потом. Поэтому и родители не против, того что мы с Ло’аком стали парой. — Голос Циреи стал серьёзным, было понятно — как будущая Оло’эйкте она была обязана стать защитницей своего народа, хорошим предвадителем и решительным воином.       — В любом случае я тебя всегда поддержу. — Кири улыбнулась, видя решимость, отразившуюся на лице подруги, она понимала, что как опытная травница и хороший лекарь, она обязана будет помогать Цирее. Кири была готова на всё, что требуется, и если понадобиться — возьмёт в руки оружие, ради защиты семьи и друзей.       Подруги обнялись и рассмеялись. Однако обе На’ви понимали, что день, когда им обеим придётся взять в руки оружие ближе, чем они могут себе представить.       В комнате Аонунга было не так весело, как у девочек. Ло’ак лёг у самой стены, повернувшись спиной к парням. Перспектива спать в одной комнате с рифовым ему не приносила никакого удовольствия, впрочем как и владельцу комнаты. Нетейам лежал рядом с братом, повернувшись к нему спиной. Он смотрел на Аонунга, подложив руку под щеку, встречаясь своим янтарным взглядом с прекрасной бирюзой в глазах. Они просто лежали и смотрели друг на друга, боясь пошевелиться, тем самым потревожив Ло’ака. Вскоре оба На’ви закрыли глаза от усталости и провалились к легкую дрему.       Ло’ак всё никак не мог сомкнуть глаз, его мысли были только о Цирее. Он слышал, как за стеной шепчутся и смеются Кири и Цирея. Он подумал, что им, вероятно, весело в их комнате. Но его желание быть рядом с Циреей было сильнее. Подождав пока все уснут, он тихо встал с постели, привлекая внимание проснувшегося Нетейама. Старший спал всегда очень чутко, а сейчас к тому же не успел по нормальному уснуть.       — Ты куда собрался? — Сонно спросил старший.       — К Цирее хочу пойти. А что, нельзя? — Развязно спросил Ло’ак — он не нуждался в ответе, однако не успев начать, Нетейам уже был перебит.       — Нет, нельзя! — Возмущённым тоном произнёс, резко поднявшийся с постели, Аонунг.       — А я думал, что ты уже спишь, — удивлённо сказал Ло’ак.       — Даже не надейся, что я тебе позволю вот так просто пойти к моей сестре!       — А я не просто к ней, и вообще я сегодня старался, танец для неё танцевал.       — Да иди уже, — вмешался в разговор Нетейам, разрешая младшему брату покинуть комнату. И тот быстро скрылся за палантином в дверях.       — Эй, ты что… — но не успев договорить, Аонунг почувствовал как мягкий и гибкий хвост Нетейама погладил его по спине, своей кисточкой. Встретившись взглядом, он понял, чего хочет Нетейам, и что они не могут упустить такую возможность.       — Нетейам, ты знаешь, я не могу оставаться спокойным, когда Ло’ак рядом с Циреей.       — Да, я понимаю, — ответил Нетейам. — Но не переживай, все будет хорошо. Ло’ак не такой уж и плохой парень для твоей сестры. И к тому же он мой брат.       — Я знаю, — согласился сын вождя.       Тем временем Ло’ак тихо открыл накидку на двери, чтобы не разбудить никого, слыша из соседней комнаты как мать Циреи чуть слышно напевает её младшему брату колыбельную, Ло’ак осторожно сел на край кровати, чтобы не тревожить ее. Он увидел, что ее длинные черные волосы раскинулись по подушке, а ресницы светились под лунным светом. Ло’ак наклонился к ней, легонько прикасаясь к ее щеке. Цирея медленно открыла глаза и сонно улыбнулась ему.       — Она уже спит? — Спросил Ло’ак, указывая на лежащую под пледом Кири.       — Да, ложись, только тихо. — Игриво усмехнулась Цирея.       Дочь вождя прижала Ло’ака к себе, увлекая его в нежный поцелуй. Ло’ак лег рядом с Циреей, ощущая ее тепло и запах ее волос. Целуя её, он прижался к ней вплотную, их хвосты переплелись. Девушка положила свою ладонь у основания косы Лоака. Услышав сдавленный стон в губы Цирея крепче сжала его косу, углубляя поцелуй. Они оторвались друг от друга, когда уже воздуха стало не хватать. Тяжело дыша, Ло’ак лёг на подушку, кладя любимую на своё плечо. Переведя дух, пара сцепила свои руки. Они стали смотреть на звезды, которые сверкали сквозь окно. Ло’ак чувствовал, что ему больше ничего не нужно, он был счастлив, находясь рядом с Циреей.       И сейчас, когда Ло’ак ушёл в комнату где спала Цирея и Кири, Нетейам и Аонунг после долгого дня смогли наконец-то побыть вдвоём.       Они остались наедине в комнате и, не говоря ни слова, просто смотрели друг на друга. Наконец, Аонунг поднял руку и осторожно положил ее на руку Нетейама. Они оба почувствовали прилив тепла и легкой дрожи. Нетейам медленно повернул свою ладонь, чтобы сцепить свои синие пальцы с бирюзовыми пальцами Аонунга.       — Аонунг, ты знаешь, что я люблю тебя? — Спросил Нетейам, не отводя глаз от его лица.       — Конечно, я знаю. И я тоже люблю тебя, Нетейам. Я никогда не могу отказать тебе в чем-то, ты знаешь об этом, — ответил Аонунг с улыбкой.       Нетейам поднял руку Аонунга к губам и ласково поцеловал его.       — Я так счастлив, что мы вместе, — произнёс он, прижимаясь к Аонунгу.       — Я тоже счастлив, Нетейам. Мы должны быть осторожны и скрывать наши чувства от других, но я знаю, что наша любовь крепка, — смущённо ответил Аонунг, прижав уши к голове.       Аонунг лег на грудь Нетейама, чувствуя его сердцебиение. Он медленно провел по белым полоскам на груди своего возлюбленного, наслаждаясь мягкостью кожи. Они оба молчали, но их тела говорили друг с другом. Нетейам ощущал, как тепло и любовь наполняют его грудь, когда он держит Аонунга в объятиях. Эти моменты, когда они могли быть вместе наедине, дарили им невероятную счастливую уверенность в том, что никто не может разлучить их.       Нетейам и Аонунг прильнули к друг другу, их тела нежились в объятиях. Они лежали, даря друг другу тепло и покой. Нетейам слышал сердцебиение Аонунга, ощущая его дыхание на своей коже. Он почувствовал, как Аонунг плавно двигает губами, прикасаясь к его шее, и нежно целуя его кожу. Нетейам ответил на его поцелуи, чувствуя, как его сердце ускоряет свой ритм, и внутри него пробуждается желание и любовь к этому невероятному На’ви. Он ощутил, как его тело дрожит при каждом прикосновении Аонунга, и осознал, что он хочет быть с ним всегда. Аонунг в свою очередь чувствовал, как его тело притягивается к Нетейаму, как его губы жаждут целовать его кожу и как сердце ускоряет свой ритм в ответ на его прикосновения.       — Я вижу тебя, Аонунг, — прошептал с дрожью в голосе лесной.       — Я тоже вижу тебя, Нетейам.       — Никогда не позволю тебе уйти от меня.        — Я никуда не уйду. Я всегда буду с тобой, — он поцеловал Нетейама в лоб.       Нетейам подумал, что он никогда не был счастливее, чем сейчас. Он смотрел на Аонунга и видел нём всю красоту и совершенство, которые можно было найти только в этом мире. Он любил его не только за красоту, но и за ум, за щедрость и доброту. Он знал, что его любовь к Аонунгу была настоящей и будет такой навсегда.       Аонунг, в свою очередь, думал тоже самое. Он находился рядом с Нетейамом, наслаждаясь его лаской и теплом. Он ощущал его сильные руки на теле и его горячие губы на своей коже. Он знал, что никто на свете не мог ему дать такое чувство счастья и полноты, как Нетейам. Они были друг для друга всем — любовью, поддержкой и опорой. Их связь была так сильна, что они могли чувствовать друг друга даже в тишине. Они знали, что они не смогут жить друг без друга, и никогда не станут разлучаться.       Нетейам дрожал, смотря на красивые глаза Аонунга, которые сверкали в лунном свете. Он не мог отвести от них взгляд, так сильно погружаясь в частоту сапфирового озера. Каждый раз он всё глубже и глубже погружался в их яркое сияние, погружаясь в мир магии и красоты.       Их взгляды слились в одном. Нетейам смотрел на Аонунга, восхищаясь его красотой и синей кожей, которая светилась отсветами биолюминесцентных точек.       — Ты так прекрасен, — прошептал он, гладя рукой его волосы.       — Ты тоже, — ответил Аонунг, улыбаясь.       Он коснулся своими синими губами его бирюзовых губ, даря нежный, даже невинный поцелуй. Чувствуя трепет где-то внутри, продолжая вот так лежать и прикоснувшись губами до тех пор, пока не ощутил как чужие ладони так мягко легли на его лицо, сделав поцелуй глубже. Аонунг плавно приоткрыл рот, обнажая свои клыки, и тут же ощутил как мягко по ним прошёлся язык любимого, заставляя покрываться мелкой дрожью. Тихий выдох прямо в губы и такой же робкий ответ, и вот их языки сплетаются вместе, как и хвосты, которые уже кажется совсем запутались.       Нетейам, убирая руки со своего лица, положил их на свои плечи, а сам, прижимаясь к груди Аонунга продолжал его целовать. Немного неловким, неумелым был их поцелуй. Но то, настолько была сильна эта близость их губ, вызывало чувство как будто бы бабочки щекотали их своими крыльями в животе.       И когда они наконец разъединились, тяжело дыша, Нетейам почувствовал, что все его сомнения и тревоги исчезли. Его сердце было наполнено только любовью и счастьем от того, что он смотрел на своего возлюбленного с такой нежностью и доверием, что его сердце переполнено чувствами.       — Люблю тебя, — прошептал Нетейам, переводя дух после столь чувственного поцелуя.       — Люблю тебя больше всего на свете, — ответил Аонунг, укрываясь в объятиях Нетейама.       Нетейам нежно прикоснулся к щеке Аонунга, пропустив кожу, чувствуя тепло. Он обнял его плотнее и прижал к себе, словно боясь потерять этот миг счастья и любви. Взгляд Аонунга ответил ему теплом и любовью, и Нетейам сказал, что никогда не отпустит его из своих объятий. Он уткнулся носом в его чёрные волосы, наслаждаясь моментом и дыша его запахом, который был ему более дорог, чем самые роскошные богатства на Пандоре.       Они лежали так некоторое время, обнимая друг друга и наслаждались тишиной и теплом своих тел. Но когда Аонунг наконец заснул, Нетейам всё ещё лежал, вглядываясь в его лицо и думая о том, как счастлив он был с ним.