Возвращение на Пандору.

      На Пандоре наступило раннее утро, звезда ещё пока не начало вставать, бросая лишь белый свет на небо. Сумерки уходили, постепенно всё заполнялось красками и цветом. Все в племени в основном спали, только единицы пробуждались, чувствуя восход солнца. В доме вождя царил покой. Комната Циреи все еще была в полумраке, из-за больших пальм на улице, которые росли прямо под окном рифовой принцессы и не пропускали первые лучи. Ло’ак спал, упершись щекой в плечо своей возлюбленной, а рукой обнимая ее за талию.       Кири проснулась первой, ощущая утреннюю прохладу и огляделась вокруг. Она заметила, что Ло’ак и Цирея спят, обнимая друг друга. Кири невольно улыбнулась, видя, как её друзья спали довольные, сквозь сон тесно прижавшись и сплетая хвосты. Девушка вспоминала то время, когда они с Пауком спали также, в обнимку. Каждый раз перед сном, целуя в губы, когда он на несколько минут снимал маску, они засыпали рядом. Непонятная боль пронзила область грудной клетки, осознание того, что она не могла сейчас этого повторить глушило все остальные мысли. Он далеко, он был вынужден полететь в клан Оматикайя с учёным Нормом. Ведь клан Меткайнов был против небесных людей. Кири хотела к нему, она скучала. Она горевала не только по Пауку, но и по воспоминаниям о нём. Думая о нём, она невольно вспоминала лес. В груди разлилось напряжение вперемешку с тугой болью. А на глазах выступили слезы.       — Я люблю тебя, Майлз, — куда в пустоту проговорила Кири, опустив уши.       Внезапно ее мысли прервал шорох за стеной в коридоре. Девушка быстро оглядела спящую пару и начала будить Ло’ака.       — Эй… Просыпайся, — произнесла она, осторожно кладя руку на плечо брата, призывая его к пробуждению.       Ло’ак открыл глаза и на мгновение ошарашенно посмотрел на сестру, не понимая, что происходит. Затем качнул головой, окончательно просыпаясь и взглянул на Цирею, которая спала рядом.       — Что случилось? — Прошептал он, глядя на Кири.       — Я слышала шорохи в коридоре. Мне, кажется, что кто-то идет, — ответила Кири, осмотря брата.       По спине пробежал холод, он не хотел чтоб Тоновари застал его в комнате своей дочери. Пусть он и разрешал им быть вместе, но такое он бы посчитал непозволительным проступком. Ло’ак быстро понял, что нужно сделать. Он осторожно поднялся, чтоб не разбудить рифовую принцессу. Затем он быстрыми шагами подошёл к висящему на двери палантину. Кивнув Кири, младший Салли вышел из комнаты, направляясь в комнату Аонунга. Он двигался тихо, боясь быть замеченным. В коридоре никого не было, только со стороны кухни горел свет. Не став медлить, Ло’ак быстро вошёл в комнату, закрывая дверь палантином.       — Вроде пронесло… — выдохнул Ло’ак, потирая свой лоб.       Думая о своём, он даже не заметил, как Нетейам нежно прижимал к себе Аонунга, и то что их руки были сплетены вместе. Внезапно Ло’ак повернул голову в сторону постели и замер от неожиданности происходящего. Они спят вместе?! Что?! Этого не может быть! Не зная как правильно среагировать, он в панике скинул с парней плед.       — Эй, вы что, совсем обалдели?! — Рявкнул Ло’ак громко.       Нетейам и Аонунг услышали чей-то громкий возглас сквозь сон, а потом ощутили как их тела окутал холод.       Нетейам с трудом разлепил глаза, встретившись с ошарашенным взглядом брата.       Старший Салли тут же отстранился от Аонунга, сердце в груди наполнилось тревогой.       — Брат, мы просто обнимались, потому что было холодно ночью, — выпалил на одном дыхании Нетейам.       Его голос услышал Аонунг и инстинктивно потянулся к Нетейаму. Старший Салли сориентировался и поднял возлюбленного, чтобы тот наконец проснулся. Рифовый почувствовал как сильные руки обхватили его плечи и тут же открыл глаза. Он осмотрелся и обнаружил что в таком неловком положении их застал младший брат Нетейама.       — И как же это выглядит, когда ты лежишь вместе с ним в одной кровати? — Произнёс младший Салли, смотря на них с подозрением.       — Это… Это не так, как ты думаешь, — ответил Нетейам, чувствуя, как его лицо пылает жаром.       Аонунг с трудом поднялся с постели и стал поправлять свои волосы. Большая волна неловкости прошла по его телу, а в груди неприятно горело. Ему хотелось закрыть лицо руками, чтоб только этот мерзкий Ло’ак не заметил, как у него беспокойно бегают глаза. Аонунгу не хотелось показывать свою уязвимость перед этим мальчишкой. Все его слабые места должен был знать лишь Нетейам. Он лишь тяжело вздохнул, кинув недовольный взгляд на Ло’ака. Напряжение повисло в воздухе. Нетейам, видя, как обстановка накаляется, как можно спокойнее сказал:       — Ло’ак, пошли, надо поговорить.       — Ладно, — произнес Ло’ак, закатывая глаза.       Нетейам и Ло’ак молча вышли из комнаты, оставив Аонунга. Они прошли вперёд по коридору, достигнув укромного места рядом с кухней, братья остановились.       — Ло’ак, ты понял, что увидел? — Спросил Нетейам тихим голосом.       — Не очень, — честно ему признался Ло’ак.       — Никому об этом не говори, — произнес вкрадчиво Нетейам, кладя руку ему на плечо. — Пожалуйста.       — Вождь Тоновари это не одобрит, Нетейам, если у вас что-то…       — Нет, мы просто друзья, ничего большего, просто друзья, — перебил его Нетейам.       — Ну тогда нет проблем, — младший Салли вскинул руки вверх, а потом улыбнулся брату. — Это ваши отношения, делайте, что хотите.       — Спасибо, братишка! — Нетейам был в не себе от радости. — Ты самый лучший.       Младший Салли ощутил как крепко его обняли крепкие руки брата. Он сначала удивлённо посмотрел на него, ведь Нетейам очень редко проявлял свои чувства, будь то радость или печаль. А тут просто готов был затискать до смерти. Ло’ак прижался к брату, позволяя себя обнять, рукой хлопая его по плечу.       — Ну всё бро, хорош, — произнёс Ло’ак, выпутываясь из объятий.       — Как скажешь, — Нетейам убрал руки, всё также улыбаясь.       Из внимания Ло’ака не ускользнуло насколько сияющим был взгляд его старшего брата.       — Что за настроение у тебя такое?       — Просто я…       Не успел Нетейам сказать и слова, как их перебил недовольный тон вождя племени:       — Что тут происходит?!       Ло’ак и Нетейам переглянулись, но было уже поздно — Тоновари услышал их разговор. В его суровом взгляде читалось, будто он все понял.       — Ничего, вождь, — быстро ответил Нетейам. — Мы просто разговаривали.       — А почему Ло’ак должен молчать? — Поинтересовался Тоновари, поднимая брови.— Что вы скрываете?       — Просто… он готовит сюрприз для вашей дочери!       — Э-эй, ну я же… — хотел было оправдаться Ло’ак, но вдруг почувствовал толчок брата, мол, давай спасай нас.       — Это правда? — Переспросил вождь, видя утвердительные кивки обоих братьев, сразу смягчился. — Молодец! — Он размашисто хлопнул по плечу Ло’ака, чуть прижимая его к себе.       — Тоновари! — Раздался голос Ронал из кухни. — Ты опять за своё?!       — Нет, нет, что ты! — Торопливо проговорил вождь, оставляя братьев наконец в покое.       На кухне стояла Ронал, уже готовя завтрак для всей семьи и гостей, которые так неожиданно остались у них на ночь. Тоновари подошёл к жене, с осторожностью беря ее за плечи. Женщина дёрнула плечами, скидывая его руки.       — Хватит приставить к нашим гостям! И лучше садись за стол!       — Хорошо, хорошо, больше не буду, — виновато посмотрел на неё Тоновари, прижимая уши к голове. Вождь послушно прошёл у большого плоского камня, садясь на подушки у стены.       Нетейам и Ло’ак всё также стояли в коридоре, переглядываясь.       — Это было почти как катастрофа, — произнес Ло’ак, смотря в сторону кухни, откуда доносился запах свежеприготовленной пищи.       — Да, это уж точно, — согласился Нетейам, думая о своих чувствах к Аонунгу и о том, что им придётся скрывать свои отношения еще очень долго.       Через некоторое время завтрак был готов, и жена вождя позвала парней на утреннюю трапезу. Нетейам показал жестом Ло’аку, что ему нужно сделать кое-какое дело. Отправив брата на кухню, он прошел в сторону комнаты Аонунга, скрываясь за палантином. Сердце стучало в бешеном ритме, лесному казалось, что оно сейчас выпрыгнет из груди. Нетейам тяжело вздохнул, видя как Аонунг сидит на постели склонив голову и повернувшись к нему спиной. Он медленно подошёл ближе и осторожно коснулся синими пальцами бирюзового плеча, ощущая как трепетом отозвалось его тело.       — Прости за моего брата… Я и не думал что он…       Не успел он договорить, как резко его руку схватил Аонунг, переплетая их пальцы. Нетейам вскинул бровь, удивлённо посмотрел на свою пару.       — Нетейам, я хочу, чтобы ты знал, что все в порядке, — произнёс на одном дыхании рифовый.       — Я… Я тебе обещаю, что больше никогда не допущу чтобы нашим отношениям что-то угрожало. Я буду рядом и защищу тебя, — ответил Нетейам, смотря ему в глаза.       Аонунг поднялся и обнял Нетейама, укрываясь в его крепких руках. Он почувствовал как от лесного исходила очень мощная энергетика, которая обволакивала полностью обоих и не давала проникнуть чему то плохому в их связь. Сыну вождя стало так спокойно и легко, он с улыбкой потерся носом об чужой и, мягко отстранившись, повёл Нетейма из комнаты. В коридоре они нехотя расцепили свои руки, направляясь на утреннюю трапезу. Когда они появились на кухне, то заметили, что на кухне уже сидели Кири и Цирея, которые тоже недавно проснулись. Парни, улыбаясь, сели вместе на подушки, все их поприветствовали, расспрашивая как им спалось. Нетейам, сидя за столом, увидел краем глаза как на ногу Ло’ака положила руку Цирея, заставляя тем самым его младшего брата напрячься. Коротко усмехнувшись, Нетейам понурил голову, смотря на свой стакан. Совершенно ничего не стесняется принцесса, прямо под носом отца так себя ведёт. Но его Аонунг такого бы себе не позволил. Он мимолётно взглянул на любимого. Нет, определенно он был слишком застенчив. Но и младший не скрывает свои отношения с дочерью вождя. А Старший что? Он просто трусит. Но не потому что он какой то слабак. Если бы они рассказали о своих чувствах, то их в тот же миг разлучили бы навеки. Семью Салли скорее всего бы изгнали из племени Меткайинов. Или бы Нетейам сам ушёл, беря этот крест на себя, чтоб оградить родных от его позора.       Уши Нетейама уловили чуть слышное хихиканье. Он снова взглянул на младшего брата, который в ответ гладил Цирею по ноге, а хвосты их переплелись сзади, скрытые от сурового взгляда вождя. Какие же они счастливые. Ло’ак нежно прижал Цирею к себе и коснулся губами её щеки.       — Ты хорошо спала, любимая?       — А ты как думаешь? — Томно выдохнула девушка, махая своими длинными ресницами.       Какую же красавицу смог влюбить в себя взрывной член семьи Салли. Она его уравновешивала своей все ещё детской непосредственностью и мягким, как лёгкий ветерок, характером. Хотя у них было всё очень серьёзно, они вцепились в друг друга как ветви дерева. И Ло’ак часто при разговоре в их чисто мужской компании упоминал, что они готовятся к связи и оба готовы к этому. Даже не боясь, что ее отец узнает об этом, он хвастал перед друзьями своими намерениями. Но такой уж был Ло’ак. Упрямый, самоуверенный, местами дерзкий. Хоть они и за этот год резко повзрослели из-за событий на Пандоре. Но Ло’ак по прежнему оставался таким же маленьким братишкой, который всё так же любил искать приключения на свою пятую точку. И конечно частью его приключений являлся до сих пор себя не исчерпавший конфликт с Аонугом. И Нетейаму теперь приходилось выбирать между ними, всё чаще и чаще вставая на сторону возлюбленного, заставляя тем самым младшего брата не на шутку каждый раз удивляться. Раньше же они всегда были брат за брата, и старший старался оградить его от всех напастей. Но сейчас всё изменилось. Интересно, что он будет думать теперь, когда случайно застал их спящими вместе. Но по всей видимости Ло’аку было все равно, сейчас он полностью был занят своей ненаглядной принцессой. И наверняка ничего не изменится в ближайшее время.       Завтрак продолжался. Всё было как обычно. И только жена вождя заметила, как счастливы были Аонунг и Нетейам, находясь рядом, как будто специально невзначай касались друг друга. Ещё Ронал смогла разглядеть как Аонунг с каким то напряжением посмотрел на Ло’ака, который казалось бы узнал что-то, какой то их секрет. Женщина поставила перед парнями одну большую деревянную чашу с кашей, но это ничуть не смутило этих двоих. Они начали есть, беря ладонями жёлтые крупинки. Увидев это, вождь нахмурил брови и стукнул кулаком по каменному столу, заставляя всех присутствующих вздрогнуть.       — Женщина, у тебя что нет больше тарелок?!       — Были бы, если б кое-кто нашёл хорошего мастеру по дереву! — Ответила ему непринужденно Ронал, ставя на стол тарелки с едой.       — Что, хочешь сказать, я виноват?! — Тоновари надул губы, сверля недовольным взглядом свою жену.       Видя как родители спорят друг с другом, Аонунг кашлянул, чтоб все обратили на него внимание.       — Отец, если ты так хочешь, то мы… Мы с Нетейамом можем сделать деревянную посуду. — Неуверенно произнёс он, встречаясь с удивлённым взглядом любимого. — Ну он же изготавливает стрелы из древесины, думаю у нас что нибудь получится, — Аонунг перевёл взгляд на отца, выжидая ответ, а сам незаметно ото всех погладил ступней ногу лесного.       — Ну раз так, то давайте, — согласился Тоновари, видя как парни утвердительно закивали.       — И я согласна, — поддержала мужа Ронал, разливая по стаканам горячий отвар из трав.       Кажется в доме вождя вновь наступило спокойствие. Все присутствующие вскоре доели утреннюю пищу, начиная пить травяной отвар. А Нетейам все не сводил глаз с Аонунга, любуясь им. «Посуда значит? Ну ты и умный конечно, так ловко придумал нам занятие, чтобы мы с тобой были больше времени вместе. И главное, что никто ничего не скажет».       Внезапно ход его мыслей прервал резкий стук и шуршание палантина у входа. В кухню из коридора вбежал Джейк, тяжело дыша. Глаза его метались из стороны в сторону, а на лбу выступил пот.       — Дети мои, — произнёс он, всё также тяжело дыша и обратив внимание на эту семейную идиллию, что была за кухонным столом. — Нам угрожает опасность.       — Что случилось, отец?! — Обеспокоено спросил его Нетейам, вставая со своего места.       — Небесные люди, они разбили лагерь прямо на восточном побережье!       — Прямо около нашего лагеря? — Спросил его вождь, вмешиваясь в разговор.       — Почти, — Джейк знаком подозвал детей к себе. — И нам надо отправиться на разведку.       — Понятно… — произнёс Нетейам, подходя к отцу. — Тогда будьте осторожны.       — Но я хочу, чтобы ты, Нетейам, также пошёл со мной.       — Серьёзно? — Переспросил Нетейам, его сердце пропустило удар, и волнение прошло по телу.       Ло’ак смотрел на это все с удивлением, переводя свои жёлтые глаза то на старшего брата, то на отца, а потом нахмурившись произнёс:       — Я тоже хочу пойти на разведку!       — Ло’ак, ты же знаешь, что это очень опасно. Может быть, тебе лучше остаться здесь, — дрожащим голосом проговорила Цирея, хватая его за руку.       Но Ло’ак был настойчив.       — Я хочу участвовать в этом. Я не боюсь опасностей!       — Ло’ак, это серьезно. Разведка — это не шутки. Ты должен быть готов к тому, что тебе придётся столкнуться с опасными ситуациями. — пояснил ему Джейк, заглядывая в глаза, и надеясь увидеть хоть каплю страха.       — Я готов. Я хочу помочь вам!       — Ладно, ладно. Тогда возьмём тебя с нами.       — Уху! — Радостно вскрикнул Ло’ак, прыгая на месте, дёргая хвостом. Все лицо его озарилось неподдельным счастьем, а глаза загорелись яркими искрами.       Пока Ло’ак прыгал, а взволнованная Цирея все же пыталась его уговорить не лететь, вождь Тоновари подошел к Джейку, расспрашивая про разведку более подробно. Ронал, убирая посуду со стола, попросила Кири ей помочь, видя как все заняты. Она видела как переменился взгляд ее сына, после того как Джейк Салли сказал, что Нетейаму нужно будет отправиться на разведку. Впрочем и взгляд у лесного был не лучше. Парни стояли и молча смотрели друг на друга, не зная что им делать. А печаль окутала их связь.       — Отец, а что делать мне? — Поинтересовалась Кири, подойдя к отцу.       — Ты будешь с матерью и Туктерей, им нужна твоя поддержка. И ещё, вот, держи, — Джейк протянул дочери связующие устройство, которым они пользовались в бою и разведке. — Мы выйдем на связь когда начнёт смеркаться.       — Хорошо, папа.       — Может требуется моя помощь? — Поинтересовался Тоновари, протягивая руку бывшему Торук Макто.       — Спасибо, друг мой, но я думаю мы сами с сыновьями справимся, — ответил уверенно Джейк, пожимая ладонь вождя.       Джейк посмотрел на радостного Ло’ака и опечаленного Нетейама, ощущая смешанные чувства, когда вот так просто взял своих сыновей на разведку. Во-первых, он брал на себя большую ответственность за их безопасность, поскольку они должны сопровождать его в опасном задании. Во-вторых, он гордился своими сыновьями, что они стали взрослыми, и они начали себя посвящать и в дела войны. В-третьих, они семья. Джейк был очень рад, что им представилась возможность провести время вместе и поделиться своим опытом. Хоть и Нетейам и Ло’ак были уже достаточно взрослыми, он был с ними на одной волне. Однако бывший Торук Макто также чувствовал неподдельную тревогу и неуверенность потому, что он не знал, что может быть во время разведки.       После этого Джейк подозвал жестом сыновей к себе, чтобы они последовали за ним.        Все трое вышли из хижины, на горизонте уже показалось наполовину выглянувшее солнце, окрашивая небо в оранжевый оттенок. Слабый теплый ветерок обдувал их. За ними вышли Тоновари и Ронал, а также их дети и Кири. Цирея бросилась к Ло’аку, взяв его за руку. Он улыбнулся, обнимая её крепкой хваткой и целуя в губы. Нетейам видел, как во взгляде Аонунга читалось, что он хотел бы также взять за руку и сказать слова, которые бы согревали его в пути. Но они не могли раскрыть свои чувства прямо вот здесь. Нетейам почувствовал грусть, осознавая это. Он подумал о том, что если бы было всё иначе, то они могли бы свободно выражать свою любовь друг к другу.       Джейк повернулся к сыновьям и кивнул им головой. Они поняли, что настало время для их разведки. Нетейам и Ло’ак молча посмотрели на отца. Они были готовы следовать за ним в любое неизведанное место, потому что знали, что отец обеспечит безопасность и защитит от любого нападения. В то же время они не могли заметить прекрасного восхода солнца, которое пускало лучи на зеленую листву деревьев.       — Ло’ак, — Командным тоном произнес Джейк. — Мы идем с тобой, возьмем луки и копья, а ты, — он указал пальцем на Нетейама. — Иди к морю и проверь нет ли врагов на горизонте.       — Есть, сэр, — ответил ему Нетейам, отдавая честь.        — Удачи вам, — произнесла Кири, обнимая на прощание каждого.       — Береги их, — ответил Джейк, ласково обнимая дочь.       Ло’ак с нежностью поцеловал Цирею в лоб, улыбаясь возлюбленной. Девушка, всё понимая, отпустила его из объятий, пытаясь сдержать выступившие слезы. Момент их расставания приносил принцессе немало переживаний, хотя Ло’ак совсем не выглядел расстроенным. Не став медлить, он направился за отцом. Цирея лишь всхлипнув, развернулась и быстрым шагом пошла к себе в комнату, минуя своих родителей.       — Цирея! — Окликнула ее мать, видя как дочь скрылась за палантином.       Ронал тоже поспешила в хижину, хватая за руку Тоновари и ведя за собой. Вождь не стал противиться, он знал что им во чтобы то ни стало надо успокоить Цирею. Нетейам, заметив как все разошлись, взглянул на Аонунга. Вот этот момент. Да, это определенно он. Рифовый словно читая мысли лесного, последовал за ним, пока они не скрылись за хижиной.       Нетейам осторожно обнял Аонунга, стараясь запомнить родной запах, тепло его тела и душевный покой, который всегда ощущался в объятиях любимого. Аонунг, кладя руки на синие плечи, нежно поцеловал Нетейама в губы, пытаясь выразить все свои чувства. Нетейам ответил на поцелуй, замечая на мгновение обо всем, что их окружало. Его сердце забилось быстрее, а тело пронзила сладкая дрожь. В то же время ему было грустно оставлять свою любовь здесь. Аонунг, чувствуя, как щеки Нетейама стали влажными от слез, отстранился, растирая ладонями солёную жидкость.       — Не смей плакать, Нетейам, — проговорил он трепетным шёпотом, утыкаясь лбом в его лоб.       Нетейам посмотрел на своего возлюбленного с грустью в глазах:       — Мне так трудно расставаться с тобой.       — И мне… Тоже.       Для Нетейама и Аонунга в одно мгновенье всё стало шатким, они впервые за всё время разлучались так на долго. Они не хотели оставлять друг друга, но у Нетейма было не так много времени. Понимая это, он лишь тяжело вздохнул, кладя голову на бирюзовое плечо, а носом утыкаясь в черные волны волос.       — Я буду скучать, — сказал Аонунг, прижимаясь к нему.       — И я по тебе, мой родной, — ответил Нетейам, касаясь губами его шеи. — Но я должен помочь отцу, даже если придётся тебя оставить.       — Я знаю, это твой долг. Но я всё равно буду ждать тебя с нетерпением.       — А я буду думать о тебе каждую минуту.       Они продолжали стоять в объятиях, не желая расставаться. Но внезапно они услышали шаги у хижины, и им пришлось быстро разойтись.       — Мне нужно идти, — сказал Нетейам, пожимая плечами. — Не хотелось бы получить от отца нагоняй за то, что так и не пошёл к морю посмотреть обстановку.       Аонунг кивнул, понимая, что время неумолимо бежит. Рифовый смотрел в спину лесного, когда тот направился по тропе ведущей к воде. Обида и злость захватила его сердце, сжав кулаки он продолжал смотреть. Неужели ничего не сделать? Смахнув подступающие слёзы, он словно зверь рывком побежал вслед уходящему Нетейаму. И быстро преодолел это расстояние. Лесной вздрогнул от неожиданности, когда ощутил как родные руки схватили его за талию, а грудь резко прижалась к его спине.       — Береги себя, не смей умирать там, — процедил сквозь зубы Аонунг.       — Обещаю тебе, что буду беречь себя…       — Береги себя для меня, — Аонунг прижался ещё крепче, целуя любимого в плечо.       Нетейам ощутил влажность на своей коже, оставленную слезами сына вождя. Сердце его разрывалось от этого. Но долг звал, времени почти не оставалось. Нехотя убирая его руки, Нетейам тихо прошептал:       — Оглянуться не успеешь, как мы вернёмся.       — Хорошо, — голос Аонунга дрогнул, в нём был оттенок какой-то грусти, которая улавливалась во взгляде бирюзовых глаз, которые сейчас перестали светиться.       Лесной ещё раз посмотрел на рифового, словно пытаясь запомнить его образ таким… Печальным? Да, определенно. Мотнув головой и отбрасывая из головы дурные мысли, Нетейам повернулся в сторону куда ушли Ло’ак с отцом. Удивительно, как быстро Ло’ак согласился на их вылазку к людям, он был таким самоотверженным и будто в младшем брате совсем не было страха. Ему что, совсем нечего терять? Нет, родные и любимая Цирея. Просто в его молодом теле буквально бушевали гормоны и хотелось каких-то действий, а ещё в силу своего характера Ло’ак всегда был бунтарем в отличии от спокойного Нетейама.       Лесной, прижимая уши к голове, двинулся вперед к берегу, который сейчас был ещё пустым. Было раннее утро, солнце только начало свой восход, озаряя небо нежным розовым свечением. Ступая по прохладному песку, Нетейам почувствовал как его обдувал легкий ветер с моря, развевая его волосы, заплетенные в многочисленные косички. Смотря на гладь воды и на восходящее светило, он ощутил как резкая боль пронзила его грудь, сковывая тело. Жмурясь от влаги в глазах, На’ви напрягся в плечах и, желая отпустить это тяжелое чувство, он вдруг запел надрывным и чуть тревожным голосом: (трек исполняет: Bahh Tee & Turken — Кто я без тебя?) был изменен автором. «Кто я без тебя?! Словно без воды земля… Словно пламя без огня — Друг без друга нам нельзя Кто ты без меня? Словно роза среди скал, Как сокровище в песках… Как же долго ты меня искал. Знаешь, если б ты ещё немного опоздал, Что со мною было бы тогда — я не знаю Птицей об скалы, разбила бы тоска, И меня б не стало… Сколько обошёл я в поисках тебя — Твои клятвы в сердце своём бережно храня, Ты как тысяча морей И как тысяча огней. Кто я без тебя?! Словно без воды земля… Словно пламя без огня — Друг без друга нам нельзя Кто ты без меня? Словно роза среди скал Как сокровище в песках Как же долго ты меня искал…»       Нетейам пел надрывно, шумно выдыхая и сжимая синие пальцы в кулаки, голос его был нежным, громким и очень красивым, таким же как у его матери. Взгляд янтарных глаз направлялся на белые волны, в глазах была такая неповторимая теплота, когда он пел о своих чувствах. Он, хмурясь, поднял руки к небу, допевая последние строки, его встречало своими яркими лучами солнце. Но сейчас совсем было нерадостно. Судя по тому, что так срочно надо было помогать отцу, дело серьёзное. Осмотревшись и определив что на горизонте всё чисто, он обернулся и увидел как две синие фигуры приближались к нему, неся оружие в руках.       — Ты готов?! — С каким-то задором прокричал ему Ло’ак, подбегая и протягивая брату его лук и стрелы.       — Наверное… — ответил ему старший с толикой грусти.       В это время к ним подошел отец.       — Ну что за настроение, Нетейам! — Джейк ободряюще хлопнул старшего сына по плечу. — Я наоборот рад, что ты сегодня будешь с нами. Ты восстановился и нам некогда отсиживаться тут.       — Я знаю, отец…       — Тогда нечего хандрить! Вперёд!       — Есть, сэр.       Джейк и Ло’ак призвали своих икранов, заголосив красивым воем на все побережье. Чуть погодя с неба спустились два икрана, широко махая своими огромными крыльями, отчего на воде была рябь, а песок сыпался в разные стороны. Установив связь со своими названными братьями, они дожидались только Нетейама. Быстро опомнившись, Нетейам подал свой красивый клич, сразу после этого к нему спустился его красавец икран, такой мощный. Нетейам недолго думая, схватил его шею, перекидывая одну ногу и усаживаясь сверху. Миг и связь была установлена между ребенком леса и горным банши. Сделав глубокий вздох, Нетейам направил икрана ввысь, тоже самое сделали Джейк и Ло’ак.       — Сейчас покажу путь, — объяснил Джейк, ускоряя движение на звере.       Младший и старший братья, последовали за отцом, пролетая над облаками. Прохладный ветер обдувал их синюю кожу, пока они летели. Нетейам бросил взгляд на оставшуюся позади рифовую деревню, которая становилась всё дальше и дальше. Печалью наполнился его разум. Снова. Он ощущал неподдельную тревогу. А вдруг опять случиться что-то ужасное с ним. И никто не спасет. Что же тогда будет с Аонунгом? Ведь он не сможет смириться с этим, любя лишь один раз и навсегда, тем самым обрекая себя на пожизненную муку. Нетейам знал это, потому что чувствовал их любовь сквозь расстояние. И он будет себя беречь. Обязан ради него. Нетейам жмуря глаза от подступивших слёз, сжал одной рукой свое ожерелье на шее и по его телу прошла электрическая волна, будто бы он коснулся Аонунга.       — Я вернусь… — произнес он куда то в воздух, охватывающий его.       И только солнце освещало путников своими лучами, которые парили в небе. Три силуэта уносились вдаль, в неизвестность.

րրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրրր

      Незаметно прошёл день. Наступил вечер. В деревне Меткайинов зажглись вечерние огни. После вечерней трапезы народ стал собираться на главной площади, желая прогуляться перед сном и поделиться своими переживаниями насчёт захвата небесными людьми западного побережья. Эта новость быстро разошлась по деревне. На мосту было много На’ви, они все что-то обсуждали. Чуть поодаль можно было заметить Аонунга, Цирею и Рохто, которые, опираясь на перила, смотрели как весело переливаются огни на воде.       — Ну долго нам ещё тут торчать? — Язвительно произнёс Ротхо, проговаривая каждое слово чётко и раздельно.       — Потерпи, — Аонунг пихнул друга в бок. — Нам нужно дождаться Кири.       — Ох, опять эти дети Салли…       — Ротхо, что ты имеешь против них? — Задал вопрос напрямую Аонунг, сверля друга своим бирюзовым взглядом.       — Меня раздражает только старший из братьев.       — Нетейам? Но почему именно он? — Как можно увереннее спросил сын вождя, чувствуя как его хвост начал беспокойно качаться из стороны в сторону, что не могло быть не замечено Ротхо.       — Ты с ним очень сильно сблизился, а я как всегда в стороне, — вот так просто ответил Ротхо.       — Серьёзно? Дело только в этом?       — Да, именно. Нашёл себе нового лучшего дружка, да?!       Голос Ротхо пронизывал неприятным тянущим чувством душу Аонунга. Он никогда не ощущал подобного рядом с другом. Словно кто-то хотел забраться, проникнуть в их связь с Нетейамом, узнать и осквернить эти отношения.       — Да нашёл, тебе-то какое дело?       — Что-то я не помню, что ты проникся к ним каким-то радушием раньше.       — То было раньше, а сейчас всё иначе. Мы выросли, стали мудрее. Зачем нам эти пустые конфликты? А ты, кажется, до сих пор этого не понял.       — Ой, ой, ой, какой тут у нас взрослый! — Засмеялся Ротхо. — Прям ответственности хоть отбавляй!       — Да, я повзрослел и изменился. Тебе что-то не нравится? — Бурча произнёс Аонунг, прижимая уши к голове.       — Разве только то, что ты стал очень закрытым и теперь общаешься только с детьми Салли, в особенности со старшим, — громко произнёс его друг, добиваясь того чтоб его все слышали.       — Замолчи! — Аонунг невольно сжал кулаки, чувствуя как гнев поднимается в нём. Он не мог понять, как Ротхо смеет лезть в их отношения, которые были так дороги для него и Нетейама. Его сердце билось быстрее, и он чувствовал, что если бы не стоящая в пару метрах от них Цирея, то сейчас бы кинулся на Ротхо, чтобы защитить свою любовь. Но к счастью Цирея не обращала внимания на них, смотря на водную гладь и погрузившись в себя.       — Хорошо, хорошо… — Ротхо вдруг понизил голос, ощутив сильную ауру сына вождя и его просыпающийся гнев.       Конечно, Ротхо хотелось во чтобы то ни стало разбить морду этому Нетейаму. Этот лесной слишком правильный, слишком добрый, слишком таинственный. Меняя Аонунга до неузнаваемости и заставляя за него заступаться, он приводил Ротхо в ступор. Старый друг уже не тот, он другой, стал мягче, добрее и перестал издеваться над слабыми. Аонунг даже не доставал больше этого урода Ло’ака, позволяя тому свободно заявлять о своих отношениях с его сестрой. Что же с ним такое? Ротхо внимательно разглядывал бирюзовое лицо, и видел как оно было наполнено ненавистью. К нему самому. Но от чего? Ответа не было. Они просто стояли и сверлили друг друга взглядом.       Аонунг в свою очередь понимал, что его гнев может привести к конфликту, но он не мог просто молчать и смотреть, как Ротхо нарушает их личное пространство. Его чувства к Нетейаму были слишком сильны, чтобы он мог оставаться равнодушным к тому, что происходит.       — Ребята, — произнесла Цирея, подходя к парням, заставив их обоих вздрогнуть. — Смотрите кто идет! — Она указала рукой на приближающуюся к ним Кири.       Аонунг тут же повернулся в сторону куда указала сестра, с большой надеждой смотря на лесную девушку. Хоть бы были какие-то вести. Хорошие. Кири поймала его ждущий взгляд, кивнув.       — Нам надо отойти, — произнесла она, оглядывая всех троих.       — Конечно, — ответила ей Цирея, обхватывая её за руку и решительно повела ее за собой к морю, где было уединенное место.       Аонунг и Ротхо последовали за ними, пробираясь сквозь заросли травы и камни. Наконец они вышли на пустынное побережье. Волны шумели, вызывая спокойствие в душе, погружая сознание в глубину тёмно-синей пучины. Тёмное небо озаряли яркие звёзды, мигая они казались каплями света на фоне темной материи. Красивое зрелище, которое всегда вызывало восхищение и уважение к бесконечности вселенной. Все шли молча, каждый в своих мыслях. Аонунг поднял голову и посмотрел на башню, которая возвышалась над побережьем. Когда они достигли берега, Кири остановилась и обернулась к ним.       Увидев вопросительные взгляды детей Тоновари, девушка тихо произнесла:       — От них нет вестей, совсем никаких…       — Что?! — Переспросил Аонунг, когда услышал от Кири такую информацию. Он чувствовал, как тревога за Нетейама начинает захлестывать его, вызывая неприятное чувство в животе. Он попытался сохранить спокойствие и не показать свою тревожность, но его голос дрожал от нахлынувших эмоций.       — О, Эйва, нет! — Крикнула Цирея, чуть ли не плача. Она чувствовала глубокую тоску и разочарование, потому что переживала за свою любовь. Рифовая принцесса пыталась сдержать слёзы, чтобы не расстраивать остальных, но увы, они вырвались из её глаз, и она не могла их остановить. Её сердце, казалось, сжималось от страха за Ло’ака, и она не могла справиться с этим чувством беспомощности. Она взглянула на Аонунга и понимала, что он переживает не меньше её. Цирея схватила крепко руку своего брата, словно просила его не отпускать ее. Они оба понимали, что сейчас только они могут поддержать друг друга.        Кири подошла к подруге, обнимая ту за плечи и прижимая к себе. Цирея, отпустив брата, со страхом посмотрела ему в глаза. Аонунгу передался весь её ужас. Он представлял себе как Нетейам мог оказаться в опасности или пострадать. Не став больше ждать, Аонунг прошел мимо Ротхо и направился к башне.       — Ты куда?! — Поинтересовался у него парень, удивленно посмотрев на сына вождя.       — Я должен проверить башню, отец попросил… — ответил отрешённо Аонунг, зная, что его отец очень заинтересован в состоянии башни и поэтому попросил своего сына проверить её. Но на самом деле, Аонунг хотел побыть наедине с собой и подумать о своих чувствах к Нетейаму. Он знал, что не сможет рассказать об этом никому, включая своего друга Ротхо.       — Будь осторожен, брат, — произнесла Цирея, поднимая голову с плеча подруги. Её щеки все еще были влажными от слез.       — А ты не плачь, сестрёнка… — сын вождя выдавил из себя какое-то подобие улыбки. — Они вернутся… рано или поздно. А пока идите домой и выпейте мамин отвар из трав, я через некоторое время тоже присоединюсь к вам.       — Я могу пойти с тобой? — Заинтересовано спросил Ротхо.       — Нет, я справлюсь один, — с холодом в голосе ответил Аонунг, а потом указал рукой на всхлипывающую Цирею. — Позаботься о моей сестре.       Ротхо кивнул, глядя на Аонунга с каким-то подозрением. Сын вождя смотрел в ответ, понимая, что Ротхо может не понять его желания побыть одному, но это его сейчас не волновало. Совсем. У него болела каждая часть тела, в особенности — душа. Очень сильно.       Наконец Ротхо знаком указал девушкам, что нужно идти домой, в глубине души понимая, что должен остаться и проследить за тем, чтобы у Циреи и Кири было всё в порядке.       Сын вождя окинул взглядом уходивших сестру и друзей, которые направились в сторону хижин. Как только они достигли больших раскидистых пальм, Аонунг быстрым шагом направился к башне. Оглядевшись, он стал медленно подниматься по деревянным ступеням башни, замирая на каждом уровне и вздыхая. Его мысли были полны тревоги за Нетейама, и он не мог сосредоточиться на чем-то одном — в голове всё перемешалось. Он хотел увидеть его, узнать, что с ним происходит и быть рядом с ним в этот момент. Когда он достиг вершины башни, то остановился, чтобы взглянуть на горизонт. Ничего. Пустота. Только гладь воды и тёмный небосклон соединялись, растворяясь между собой. Разглядывая горизонт, Аонунг вдруг заметил как вдали что-то мерцает. Сердце замерло. Нетейам? Он прищурился, смотря вперед на это место, стараясь разглядеть, что же это такое. Но скоро понимая, что это не его любимый, а лишь обычное мерцание волн под луной. Он закрыл глаза и выдохнул. Ему так хотелось, чтобы Нетейам вернулся, чтобы они снова были вместе. Не в силах выносить больше это давящее чувство внутри, он начал петь о своей любви. Сын вождя знал, что эта песня была его единственным способом выплеснуть свои чувства и не сойти с ума от ожидания и неизвестности. Каждая фраза, пропетая им, была окутана невероятной теплотой и нежностью, которые исходили прямиком из сердца. Аонунг знал, что это было неразумно, но он не мог удержаться от желания выразить свою любовь именно так. Он хотел, чтоб все слова услышал его любимый сквозь расстояние. (трек исполняет: Artik & Asti и Стас Михайлов — Возьми мою руку) был изменен автором. С тобой вдвоём эти пути Ещё пройдём — только живи, Ведь ради любви возвращаются… И где бы ты ни был — Я остаюсь с тобой, mon ami Умоляю тебя, не уходи… Те, кто любят, как мы — не прощаются. Ты нужен как воздух Знаю, просто до и после — Буду я твоим… Возьми мою руку скорей, Чтоб сердце забилось сильней! По краю хожу за тобой, У неба прошу, чтобы быть с тобой! Возьми мою руку скорей, Чтоб сердце забилось сильней! По краю хожу за тобой, У неба прошу, чтобы быть с тобой! На память мне видел я сны, Что у меня есть ещё ты. Но вот как, увы, у нас получается… Но слышишь, ты просто знай — Я остаюсь с тобой, mon ami Умоляю тебя, не уходи… Те, кто любят, как мы — не прощаются. Ты нужен как воздух Знаю, просто до и после — Будешь ты моим… Возьми мою руку скорей, Чтоб сердце забилось сильней! По краю хожу за тобой, У неба прошу, чтобы быть с тобой! Возьми мою руку скорей, Чтоб сердце забилось сильней! По краю хожу за тобой, У неба прошу, чтобы быть с тобой! Ты светишь мне ярче, чем звёзды… Ярче, чем солнце на небосводе, И только с тобой я живой С тобой в небо, как птица свободен. Ты даришь мне крылья, ведь я летаю, Это небо в глазах твоих И будто бы целый мир замер сейчас, Только для нас двоих Всё в мире не вечно, А вечно лишь только наше мгновение. Держу тебя за руку всё крепче — Космическое притяжение. Мы любили друг друга — Во всех предыдущих жизнях, Да, я уверен — мы будем Во всех параллелях, сквозь время! Возьми мою руку скорей, Чтоб сердце забилось сильней! По краю хожу за тобой, У неба прошу, чтобы быть с тобой! Возьми мою руку скорей, Чтоб сердце забилось сильней! По краю хожу за тобой, У неба прошу, чтобы быть с тобой!       Аонунг стоял на башне, его дыхание еще было неспокойным после песни, которую он исполнил. Вокруг темнота, только звёзды и море. Он чувствовал, как ветер нежно касается его кожи, играя в прядях его волос. Сильный запах солёной воды наполнил его легкие, а звуки прибоя доносились до его остроконечных ушей, словно музыка. Сын вождя смотрел на звёзды, размышляя о том, что все они были такими же маленькими и уязвимыми в этой огромной вселенной. Он чувствовал, как его сердце сильно забилось, наполняясь любовью и надеждой. Он знал, что они вернутся и Нетейам вновь будет рядом. Просто знал. Чувствовал через расстояние, что где-то на вражеской территории бьется еще одно сердце в темно-синей груди.