Воришка

      Несмотря на высокую загруженность в учебе, следующие несколько дней стали для Жюля глотком свежего воздуха, ибо отец более не отлучался и сообщил, что впредь не собирается надолго оставлять его одного в монастыре. — Кто бы ни желал мне смерти, он может использовать вас как приманку для осуществления своей цели, — сказал Рене, хорошо помня страшную историю с отпрыском графа де Ла Фер, когда юноша был похищен охваченным местью Мордаунтом, сыном миледи. — А потому я запрещаю вам покидать стены аббатства без моего сопровождения. Ни под каким предлогом вы не должны выходить из монастыря, Жюль, понимаете? — Хорошо, отец, я понял, — ответил юноша.       Рене внимательно всмотрелся в глаза сына в надежде увидеть в них намек на подтверждение слов мальчика. В последнее время Жюль демонстрировал исключительное послушание, но в глубине души епископ понимал, что его сын достиг интересного возраста, когда импульсивность поступков проявляется раньше здравого смысла, а уверенность в собственной взрослости граничит с желанием показать себя и доказать свою правоту. — Хорошо. — Рене поднялся с кресла и подошел к юноше, положив руку тому на плечо. — Как продвигается ваша учеба, сын мой? Завтра суббота, и я буду ожидать вас после утренней трапезы и молитвы для проверки ваших знаний. — События прошедшего вторника омрачили мои будни, отец, — честно ответил Жюль. — И не буду скрывать, что испанские тексты даются мне нелегко, но я стараюсь и прилагаю все усилия, чтобы не разочаровать вас.       Епископ кивнул, принимая ответ сына. — Отец, — продолжил Жюль, — я ознакомился с трактатом Вивеса, который вы мне предложили прочитать, и у меня возникло несколько вопросов касательно семинария, в котором учились вы. Однажды вы упоминали, что провели одиннадцать лет в подобном учебном заведении, и мне стало интересно, есть ли разница между иезуитским образованием и той школой, которая откроется на следующей неделе. Ведь иезуитское образование считается самым лучшим и занимает первое место по своей популярности. Я понимаю, что сравнивать духовный семинарий и обычную школу нет смысла, это разные вещи, но меня интересует сама методика, ибо я не увидел разницы в выводах Вивеса. — Я понял ваш интерес, сын мой, и охотно расскажу вам о иезуитском семинарии, — епископ указал на второе кресло, которое принесли монахи по его приказу, — пожалуйста, садитесь, Жюль. — Рене сел в кресло и по обыкновению взял в руки четки. — Вы правы, мой мальчик, большинство французских средних учебных заведений находится в руках иезуитов. И для своих учебных заведений наш орден разработал четкие правила образовательно-воспитательной деятельности и изложил их в так называемом «школьном уставе». Этот документ был принят в 1599 году и сохранил свою силу по сей день. Я многое перенял из устава для вашего воспитания. — Он улыбнулся, на что Жюль тихо усмехнулся. — Да, я так и думал, отец. — Иезуитские учебные заведения располагаются, как правило, в хороших зданиях, — продолжил Рене. — В них строго соблюдается чистота и порядок и большое внимание уделяется физическому развитию детей. Все это привлекает в иезуитские коллегии и семинарии большое количество детей из аристократических семей. Главное внимание в иезуитских школах уделяется изучению латинского языка. В двух старших классах вводится особый предмет «эрудиция», который включает в себя отрывочные сведения по географии, истории, археологии и природоведению. А младшее отделение состоит из грамматического и гуманитарно-риторического классов. В обязательную программу грамматических классов входят хорошо знакомые вам предметы, такие как: грамматика, риторика, к которому можно отнести искусство речи, правила построения художественной речи, ораторское искусство. Именно поэтому я велю вам заучивать и пересказывать объемные тексты. В дальнейшем ваша память поможет вам красиво формировать свою речь. Далее идут диалектика, искусство спорить, вести рассуждение. Риторика — метод аргументации в философии, когда двое или больше участников диалога могут придерживаться различных мнений, но желают найти истину путем обмена мнениями, и, конечно же, богословие. В гуманитарно-риторических классах изучают вашу любимую математику, геометрию, астрономию, теорию музыки, эрудицию, которая включает в себя начала географии, истории, археологии и естествознания. Также обязательными дисциплинами являются латинский и греческий языки, античная литература и катехизис на латинском языке. В философии ведущее место отводится Аристотелю и Фоме Аквинскому, хотя я считаю, что в программу следует включить еще несколько философов. — Много дисциплин, — задумчиво заметил Жюль. — И я изучаю почти все, кроме катехизиса на латинском языке. А как проходит обычный день? С чего начинается? — Учебный день начинается с повторения предыдущего урока. Учебная неделя начинается с повторения материала предшествующей недели. Новый учебный год открывается обзором пройденного в предыдущем году. Если ученик прилежен и не ленится, то для него этого достаточно, чтобы ничего не забыть. — Вы были прилежным семинаристом, отец, я уверен, — улыбнулся Жюль. — Не правда ли?       Епископ Ваннский кивнул. — Прилежным, но не без греха, мой мальчик. Слушайте дальше. В школах широко практикуется наглядность обучения, стимулируется интерес к занятиям и проводятся ежемесячные конкурсы сочинений. Благодаря этому я в пятнадцать лет научился сочинять стихи и поэмы. — О, вы никогда не упоминали об этом, отец! Вы непременно обязаны зачитать мне свои поэмы! — Посмотрим на ваше поведение, дитя мое. Вы готовы слушать дальше? — Конечно. Продолжайте, сударь. — В иезуитских школах проповедуется принцип здорового образа жизни: рациональный режим, соблюдение правил здорового тела, регулярный отдых и физическое развитие воспитанников: верховая езда, фехтование, прогулки… Важное место отводится светскому воспитанию: правилам поведения за столом, умению вести непринужденную беседу, поддерживать разговор на любую тему и прочее, с чем вы уже хорошо знакомы. Конечно же, учение, игры и досуг воспитанников жестко регламентируются и проходят при неусыпном надзоре, в который вовлекаются и сами воспитанники. У иезуитов репутация блестящих педагогов и преподавателей. — Я с этим согласен, — снова улыбнулся Жюль. — Вы хороший учитель, отец. — Воспитание направлено на развитие индивидуальных способностей, честолюбия, духа соперничества. Поощряется групповое и индивидуальное соперничество, регулярное выделение лучших и отстающих. Торжественное проведение экзаменов, сопровождающееся диспутами, декламациями и церемониями награждения лучших. Соревнование отдельных учеников, команды внутри классов и классов внутри коллегий. Существует система поощрений: почетные звания, почетные места в классе, занесение на «доску почета». Соответственно, существует и система наказаний: скамьи позора, колпак с ослиными ушами… — О, Господи… — Еще раз меня прервете, и я позабочусь, чтобы у вас появился такой колпак. Вам он очень пойдет, мой мальчик, — поддразнил епископ. — Ох, простите… — А за серьезные провинности и проступки против религии применяются физические наказания, которые исполняет корректор. Что же касается основных правил, то ворота семинария открываются и закрываются в строго определенное время. Ключи от них находятся у директора. Без разрешения ни один посторонний не может остаться на территории школы на ночь. Ни один учитель или ученик не может ночевать вне стен школы. Также без разрешения ни одна женщина не может войти на территорию семинария. Исключения составляют только близкие родственницы ученика. И обслуга семинария: портные, прачки, куаферы — могут приходить только в определенные часы. — Как все строго, — протянул Жюль. — А что запрещено ученикам? — Много, что запрещено, сын мой. Например, держать животных, в том числе собак и птиц. Приносить в школу любое оружие и фейерверки. Заниматься торговлей или обменом, давать в долг, одалживать друг другу книги. За умышленное нанесение вреда помещениям и мебели полагается строгое наказание. Это общие запреты, а во время занятий ни один ученик не может выйти из класса без разрешения и отсутствовать сколько вздумается. Не разрешается выходить одновременно двоим ученикам. Если ученика выгнали из класса, это считается очень серьезным происшествием. А если между учеником и преподавателем возникают разногласия, их следует уладить в течение пятнадцати дней. Иначе ученика могут лишить стипендии, если он стипендиат, а пансионера или экстерна — отчислить. Не поощряется, если одни и те же ученики собираются и ведут беседы слишком часто. Здесь я тоже немного не согласен, но не мне судить. Не позволяется общаться с учениками из соседних помещений, сидеть на окнах и окликать прохожих… — И вы никогда не нарушали правила? — Нарушал. Конечно, несмотря на устав, старшие студенты обходят охрану, покидают семинарий и возвращаются, когда им вздумается, проводя время в свое удовольствие. Но, как правило, нарушитель рано или поздно попадается, вам ли это не знать, дитя, и несет суровое наказание. — На губах епископа появилась усмешка. — Иногда руководству приходится менять охрану, вводить в практику патрулирование коридоров и стражей у дверей спален. Как радикальная мера пресечения — устанавливаются на окнах комнат старших учеников решетки, а на дверях — наружные замки. Но такое случается очень редко. Мой рассказ помог представить вам жизнь в семинарии? — Да, отец. Но что же хочет изменить Вивес? — Сын мой, существуют обычные школы, для простолюдинов, например, где учеников бьют по голове, полагая, что таким образом у них улучшится память. Дают оплеухи, лишают еды и запирают на несколько дней в темницах, держа на хлебе и воде. И такая дикость существует по сей день. Теперь вы видите разницу? — Но почему орден иезуитов не вмешается? — нахмурился Жюль. — Мы сильны, но не всемогущи, дитя. — Жаль. Значит, школа, которая открывается на следующей неделе, для простолюдинов, и в ней будет практиковаться методика воспитания, похожая на образование в иезуитских школах? — Совершенно верно, сын мой. — Спасибо, что удовлетворили мое любопытство, отец. — Жюль поднялся. — С вашего позволения я пойду в библиотеку и продолжу свое образование. Но прежде чем я уйду, позвольте еще один вопрос? — Слушаю вас. — Почему вы не отправили меня в школу, а решили воспитывать сами? По вашему рассказу о семинарии я понимаю, что вы воспитываете во мне не просто дворянина, вы желаете, чтобы, когда придет время, я присоединился к ордену иезуитов. — Полагаю, если вы немного подумаете, то придете к верному ответу и без моей помощи, мой мальчик.       Жюль пристально посмотрел на отца. — Хорошо. Я пойду, отец. — Конечно. Ступайте, дитя мое.       На следующее утро Жюль без проблем рассказал отцу урок математики, географии и богословия, но когда дело дошло до истории Испании и описания жизни испанских философов и их высказываний, то юноша стал совершать одну ошибку за другой, и в конце концов епископ не выдержал и хлопнул ладонью по столу. — Довольно, Жюль! — Простите, отец… — Сколько ошибок в одном предложении, скажите честно, вы готовили испанский язык? — строго спросил Рене. — Разумеется. — Жюль отчаянно посмотрел на сердитое лицо настоятеля. — Тогда в чем дело? — Если вы готовы принять мое оправдание, то скажу, что события этой недели помешали мне хорошо сосредоточиться на изучении испанского языка. Сначала я переживал о вас, отец, потом нападение и мое первое убийство… — Жюль замолчал и опустил голову. — Я пойму, если вы не примете мои оправдания, тогда как я готов принять наказание.       Жюль услышал, как отец вздохнул и поднялся с кресла, подходя к нему. — Вы все еще переживаете об этом, дитя? — Рене приподнял голову сына за подбородок и заглянул в его глаза. — Переживаю о вас, но не об убийстве. Уже нет. — Я думал, мы с вами все обсудили… — Да, но… Вы не понимаете, отец… Я не могу не волноваться, — возразил Жюль. — О, я вас понимаю и именно поэтому дам вам еще неделю, чтобы подготовиться к уроку. — Рене выпустил подбородок сына и отошел к большому сундуку, вытаскивая из него дорожный плащ. — И я надеюсь, что вы подготовитесь, Жюль. В следующую субботу ваши переживания не станут оправданием для невыученного урока. — Он накинул плащ и послал юноше строгий взгляд. — Вы меня поняли? — Да, отец, благодарю вас. Вы уезжаете? — Да, — Рене поправил ремень со шпагой, — но не волнуйтесь, я вернусь часа через два. Как я вам обещал, я более не оставлю вас надолго. Все дела я намерен решать засветло. — Хорошо, — вздохнул Жюль.       Епископ уехал. Жюль проводил его и решил пойти в библиотеку, чтобы незамедлительно начать урок испанского. Но прежде чем сесть за стол, он выглянул из библиотечного окна, и его взгляд зацепился за подол белого платья, который ярко выделялся на фоне цветущего розовым цветом сада, что располагался за стеной аббатства. Юноша присмотрелся и понял, что совсем юная девушка обрывает нежные цветки и складывает их в большую корзину, свисавшую с ее левого локтя. Он не мог рассмотреть ее черты, но отчетливо видел рыжеватые волнистые волосы, отливавшие золотом в лучах яркого весеннего солнца…