Раскрытая для всех правда и нужная любовь для одинокого мальчика

      В помещении стояла тишина. Но её прервал гневный голос Цансэ, который прозвучал как гром для всех, находящихся в комнате:       — Как ты посмела?! Как ты посмела, Юй Цзыюань накричать на моего сына и угрожать ему своим кнутом?! Да ещё и указывать на то, кем он был до вступления в орден?! Принижать его из-за собственной ревности?!       — Но ведь.— Пурпурная Паучиха попробовала защититься.       — Дай угадаю, ты безоговорочно верила слухам, но не верила словам Фэнмяня, так?! Говорю тебе десятитысячный раз, мы были как брат и сестра не более! Когда он признался, я сказала что люблю другого! С каких пор все так упорно считают что слухи, эта самая достоверная информация?! Мозгами думать не умеете или язык немой?! Знаешь Юй Цзыюань, я в тебе очень ошиблась! И мне стыдно, ведь мы же пообещали друг другу, что когда у нас будут дети и кто-то из нас умрёт мы во чтобы то ни стало, будем защищать их! — Под конец голос Цансэ звучал очень устало, в конец она просто сказала Чанцзэ:       —Я пойду к нам в комнату, можешь занести туда еды, ладно?       — Хорошо, А-Ньсэ.       Кивнув девушка исчезла. Оставив их одних с таким же злым Чанцзэ, который сдерживал гнев, но взяв себя в руки просто исчез с гражданской ветвью Вэнь и Вэнь Жоханем, от которого исходила аура смерти. Второй кто прервал эту тишину был Вэнь Жохань, голос его был тихим, но утрашающим:       — Да уж… от вас госпожа Юй я такого не ожидал. Вымещать обиды прошлого, на ребёнка. Это каким надо быть человеком, чтоб быть настолько НИЗКИМ. Могу вам признаться, когда я вместе с остальными наследниками ордена проходил обучение в Облачных Глубинах, вы мне нравились своим характером и мне вы казались вполне нормальной и здравомыслящей женщиной. А в итоге. Знаете, для меня дети никогда не виноваты в грехах отцов или матерей. Но Я знаю что то, о чём говорили слухи, на самом деле не было лично из уст Цансэ и Чанцзэ.       Сказав свое он отвернулся, подошёл, взял А-Сина на руки и исчез, потому что больше не хотел иметь дело с человеком, оскорбляющим ребёнка за то, что «сделали» родители. Вэнь Цин посмотрев с ненавистью в глазах, на Пурпурную Паучиху с сарказмом сказала:       — И почему я не удивлена? — И исчезла вместе с гражданским, братом и А-Юанем.       В зале снова наступила тишина. Но её прервал голос самой Пурпурной Паучихи:       — А-Ли ты куда? Ответ последовал незамедлительно:       — К А-Сяню. Простите матушка, но я не могу на вас смотреть.       И просто вышла из зала, под взгляды многих. Следующим мимо Юй Цзыюань прошёл Второй Нефрит, окинув её взглядом способным убивать и вышел. Последним был Не Хуайсан, который подозревал об отношении Юй Цзыюань к Вэй Усяню, но то что он увидел, стало решающей точкой и когда он пошёл мимо её он с максимальной ненавистью и сарказмом сказал:       — Надеюсь, госпожа Юй вы счастливы, что сломали жизнь моему другу ещё в самом детстве, ведь дети всегда во всем виноваты. — И ушёл из помещения, видеть и смотреть на эту женщину было противно, из-за того ЧТО она сделала и в принципе делала его другу. В комнате Вэй Усяня.       В ней сейчас находились люди, которые дорожили им. Они понимали одно, один день от просмотра воспоминаний надо удержаться, тупо для отдыха и как вариант они уже предполагали, где можно отдохнуть от напыщенных ослов с амбициями и приоритетами, как у богов.       Ели они с разными историями из жизни и узнавали о друг друге новые истории. Например, Вэнь Жохань в Облачных Глубинах подкинул Лань Циженю весенную порнокнижку, как раз когда рядом был учитель, за что тот в прямом смысле чуть не убил его взглядом, Цансе Саньжэнь рассказала как остригла его козлиную бородку, потому что та её бесила, Вэй Чанцзэ скромно рассказал, что чуть не довёл до инфаркта главу ордена Лань, который был на тот момент, когда вынырнул из озера, держа руками водного гуля, прямо рядом с главой и радостно улыбаясь, Вэнь Цин весело рассказала как она в восемь лет взорвала половину дворца в Безночном Городе, просто решив поиграть, да Вэнь Жохань отлично помнил этот момент, но он не прибил свою племянницу только посмеялся и приказал отстроить разрушенную часть дворца, Вэнь Нин рассказал что он всё-таки ударил человека, который оскорблял его сестру, у некоторых от этого рассказа был шок, но как говорится: «В тихом омуте черти водятся». Лань Чжань просто молчал весь разговор, но слушал с интересом. В итоге Цзян Янли решила рассказать о том, как весело проводил время А-Сянь, когда ему было скучно. Они тогда все в месте были в Башне Золотого Карпа и Вэй Ин решил узнать, есть ли у них что-то интересное, в итоге нашёл двадцать тайных комнат, девятнадцать склепов с трупами, умудрился пролезть в сокровищницу, попасть в главный кабинет главы, чуть не столкнувшись с ним, всё это Вэй Усянь тогда перечислял с видом как будто это дело нормы, узнавать семейные тайны других орденов. Следующие событие было когда их отправили в орден Цишань Вэнь, чтоб поучиться, ну просто тупо о жизни ордена о его правилах и т.д. Но А-Сяню опять стало скучно и он решил поузнавать что-то новое и как раз наткнулся на это «новое» в виде духа основателя Вэнь Мао, с которым он вернулся спокойно болтая как будто с обычным человеком, даже переругиваясь с ним. Зрелище раскрытых ртов у всех и вся было незабываемым. Вэнь Жохань искренне пожалел, что в этот момент уехал на совет кланов, такое зрелище пропустил. Но представить это зрелище было шикарно, считай дух Вэнь Мао очень редко можно встретить, а уж тем более поговорить, потому что тот был настолько разочарован в своём ордене что не перед кем не появлялся.       Видимо верно сказал Не Хуайсан, что Вэй Усянь даже духа заставит говорить, не говоря уже либо про мёртвого или Небожителя.       Но разговор прервал звук на кровати. К ней сразу подбежали и Вэнь Жохань сел рядом, с попытающим сесть юношей, чтобы поддержать. Вэнь Цин сразу начала говорить, чтобы он не слишком испугался:       — А-Синь это я, Вэнь Цин, ты в безопасности. Всё хорошо, тут тебя никто не тронет без твоего согласия.       Вэй Усянь попытался что-то сказать, но тут же схватился за горло и закашлялся. Вэнь Цин сразу объяснила:       — У тебя язык вырван, плюс на горле намеренно делали раны, на голосовых связках.Так что говорить ты не сможешь, пока не восстановишься.       Внезапно юноша спросил, объясняя по пальцам — языком жестов, да он не видел их, но это не мешало ему знать их наизусть. Что очень поразило Вэнь Жоханя, А-Синь точно гений, но так как он не знал язык жестов, он не понял что он сказал.       «Сколько я тут без сознания?» — спросил Вэй Усянь у Вэнь Цин языком жестов параллельно немного улыбаясь.       Комната молчала, так как все, кроме целительницы, не знали, поэтому не поняли. Цзян Янли сдерживала слезы радости, от того что её маленький А-Сянь очнулся. Не Хуайсан хотел, и обнять, и пребить Вэй Усяня, за то что тот вечно попадает в передряги. Лань Чжань просто радовался. Чаннцзэ и Цансэ просто обнялись, их чадо живо.       — Дня два. Скажу честно, я думала ты очнёшься через неделю, так как твои раны до сих представляют опасность, ко всему прочему. — девушка сделала некоторую паузу, — твоему телу намеренно, старались нанести как можно больше ущерба.       «Ясно» — коротко взмахнул А-Синь. Но тут же несколько новых движений: «После того, как я услышал твой голос, послышался другой. Рядом со мной был кто-то ещё, просто он звучал так нежно и успокаивал? Ах да А-Цин, я забыл спросить, как ты выжила? Просто ты умерла у меня на глазах.» — под конец его жесты были, то плавными, то резкими. Целительница ответила соврав:       — Нет. Там была только я. По поводу воскрешение, сама не знаю.       «А что с Вэнь Нином?» — спросили движения рук юноши.       — С ним всё в порядке.       «Это хорошо.» — юношу уже клонило в сон, но по его виду можно понять, что он ещё штук сто вопросов хочет задать, поэтому Вэнь Цин подошла и уколов иглой, заставила его заснуть, на руках её дяди. Который лишь прижал А-Сина к себе с видом «а-ля мой котёнок» и целительница еле удержалась, чтобы не сказать дяде что он выглядит, как ревнивая девица. Судя по всему все это все заметили и разные взгляды, выражали разные эмоции и позиции. Лицо Цансэ выражало «а-ля признайся ему уже и включайте режим кроликов, ну или нам хотя бы» и убийственный «а-ля сделаешь ему больно — убью». Но такой взгляд был у неё потому, что расстались они друзьями и Чанцзэ молча выражал «а-ля заставишь его страдать — закопаю заживо». «Да. Жуткая семейка» — вынесла вердикт целительница из этого дурдома. У Лань Чжаня было что-то среднее между «Не трогай его он мой» и печальным «Это все из-за меня». Вэнь Цин остро захотелось хлопнуть себя по лбу, из-за нескольких предурков: Один жутко ревнивый, упустивший свою любовь, Лань. Эта любовь Вэй, которая не хочет иметь с этим Ланем, но невольно тянется к Вэню, который потихоньку влюбляется.       У Вэнь Цин появилось острое чувство, что это не нормальная жизнь, а какая-то трагедия-комедия, потому что и плакать и смеяться хочется одновременно, причём навзрыд. Цзян Янли лишь мило улыбнулась и взгляд говорил «а-ля ах, как это мило». У Не Хуайсана вообще был взгляд «а-ля включаете режим кроликов». «Ещё один тихий омут» - страдальчески подумала Вэнь Цин думая, что же дальше она увидит. У заклинателей.       Все те кланы и ордена, что остались в помещении после ухода, явно чего-то знающей группы людей, были в легком непонимание, от того что увидели и это не первый раз.       Цзян Фэнмянь, говоря честно, поговорил с Юй Цзыюань прежде чем пойти на поле. Она сказала тоже самое и он, чтоб не портить с ней отношение, согласился. Но даже он был в шоке. Угрожать пятилетнему ребёнку Цзыдянем? Про то, что не иметь ничего общего с кланом, кроме колокольчика, он не задумывался, так как подумал что это было собственным решением мальчика, не носить общую одежду ордена. Но по поводу того, как ему называть А-Чэна и А-Ли, так над этим вопросом ему стоит подумать и разобраться, при том очень хорошо. Цзян Чэну было немного стыдно, ведь Вэй Усянь никогда не говорил настоящую причину почему не носит одежду ордена. Да и жестокость матушки к такому маленькому ребёнку, да ещё после жизни на улице, где отношение к нему было ничуть не лучше. Это его удивило. Лань Цижень был до сих пор в некотором шоке от того, что он увидел, он не понимал что делать и правила почему-то не помогали, хотя обычно они действовали, когда надо. Лань Синченю всегда казалось что жизнь у молодого господина Вэя была нормальная, потому что он всё время улыбался, смеялся и шутил, видимо ему стоило заглядывать по глубже в этого человека. А не судить по обложке, но всё-таки он не мог ему простить то, что тот много раз прогонял его брата, который любит его. Не Минцзюэ был в шоке от самих действий Пурпурной Паучихи, всё-таки он уважительно относился к этой красивой, но грозной женщине, иногда пугавшей его, как и её подруга Цзинь Ливэнь. Но он бы никогда не думал, что она станет угрожать ребёнку, тем более ребёнку, который только-только отвык от того что жил на улице, а угрожать Цзыдянем, это и правда жестоко. Цзинь Ливэнь просто не ожидала такого от подруги, она знала что ей не слишком нравится сын Цансе, но угрожать ему кнутом.... Цзинь Гуаньшань с Гуаньяо думали, как это можно использовать против Старейшины Илин и внутренне уважали, предполагали что этот неувжетельный мальчишка беспризорник принёс им очень много проблем. Сама Пурпурная Паучиха была в легком смятении, во-первых из-за того что все увидели этот день, а во-вторых, из-за реакции её собственной дочери, которая одним взглядом показала как она разочарована в ней. Су Ше просто не понял с какого, так многие заботятся об этом «сыне слуге», который только и делает, что рушит все и вечно ведёт себя как дурак. Су Ше ненавидел Вэй Усяня ещё с своего обучения в Облачных Глубинах и хотел сделать его жизнь максимально ужасной, что он сделал благодаря Гуаньяо и Гуаньшаня. Но из-за этого трёклетого перемещения, незнамо куда, он, как и Цзинь Гуаньяо предлагал, что это раскроет их тайны.       Поэтому он незаметно подошёл к семье Цзинь, что сразу заметила Ливэнь и говоря честно этот бывший адепт ордена Лань ей с самой первой встречи не понравился, больно он лицемерный тип. Да и его общение с этим бастардом и её ужасным мужем явно не к добру, но чтобы эта шайка не затеяли, ах да, там ведь ещё её племянник, что характером напоминает свинью и того хуже.       Она понимала одно, предупредить Вэй и Цансе надо, причём срочно, её муж явно ничего хорошего делать не собирается, а уж если его надо опозоритьч она это сделает, жаль что нельзя его убрать с места главы, хотя это идея, слишком уж много жизней он вместе со своим прихвостнем загубил из-за своей жажды власти. Говоря честно она больше верила Юй Цзыюань, хотя была в шоке от увиденного, но позволить этой шлюхе-Гуаньшаню разрушить что-то ещё, она не позволит. Заметив, что подозреваемые заняты разговором, она незаметно отошла к одному из призраков и сказала, чтоб больше никто не услышал:       — Цзинь Гуаньяо, Цзинь Гуаньшань, Су Ше и подозреваю что мой племянник Цзинь Цзысюнь, хотят что-то сделать, пожалуйста предупреди Чанцзэ и Цансэ.       Призрак кивнул и испарился, а Цзинь Ливэнь отошла, а к почти закончившим говорить, приняв независимый вид подошла к Цзыюань. Всё-таки поговорить надо. Юй Цзыюань её заметила и отошла от задумчивого Цзян Фэнмяня, который судя по взгляду был расстроен. Первой разговор начала Ливэнь:       — Цзыюань, почему ты так поступила с Вэнь Усянем? Фэнмянь же говорил что это неправда? Та погрустнела и ответила:       — Я не знаю, Ливэнь. Мне тогда эти действия казались логичными и понятными. А его я не слушала, потому что считала что он внушает мне, что типо он тут не виноват. Я думаю ты и другие узнаете многие ошибки, которые я понимаю только сейчас и за которые мне стыдно.       — Ясно. Но я хочу обсудить некоторых личностей, — она глазами показала на людей сзади себя, —которые я чувствую участвовали в смерти твоей дочери, моего сына и думаю моего племянника, хотя тот из-за своего поганного характера сам подставился.       Цзыюань кивнула, показав что поняла, что говорит подруга. Цзинь Гуаньшань ей в принципе никогда не нравился, а его бастард судя по всему, (она узнала у Цзян Чена что Гуаньшань дал ему свою фамилию) такой же как его отец, от него прям исходила аура лицемерия, фальшивой доброты и святость, что в тоже время исходила и из его ублюдка-отца, который подошёл что-то спросить у них и тут же ушёл, странно улыбаясь. Кивнув друг другу они решили быть начеку, на всякий пожарный момент.       В столовой каждый взял что хотел. Но спустя некоторое время в неё зашёл Вэй Чанцзэ с Вэнь Цин, о чем-то разговаривая, но как только они подошли к месту, где надо взять еду, они тут же замолчали и взяв еду ушли, как будто в помещении никого нет. Все продолжили есть. Кого-то совесть мучила, кого-то жажда власти, кто-то просто не понимал, куда он попал и что он вообще тут забыл. Потихоньку люди начали говорить и о чём-то рассуждать, кто-то вообще начал говорить только то, что лезет на язык и не пропускать это все через голову, например, как глава Яо. Или вообще играть в молчанку как Лани (кроме Лань Чжаня который у Вэй Усяня), спокойно сидеть как Цзян. Но все кланы как один думали на кой им показывают жизнь этого мальчишки, который стал Старейшиной Илин и убил много людей, став для всех монстром. Но они даже не предполагали, что им придётся увидеть на следующий день. Поэтому все спокойно разошлись и легли спать. В комнате Вэй Усяня.       Ели они в весёлой обстановке размышляя о будущем ведь когда Вэй Чанцзэ и Вэнь Цин пришли с едой, то глава Вэнь встав на колени, сказал, что он любит Вэй Усяня и поймёт его родителей если они будут против, но реакция была нормальной, не считая того что нож А-Нцзэ пролетел в опасной близости от его лица, так же как и нож девы Цзян, который стал для него большой неожиданностью. Вот этого он уж точно не ожидал, как и слов после.       — Если ты посмеешь сделать больно моему брату, я лично тебя придушу и закопаю.— Всё это Дева Цзян сказала с угрожающе улыбкой и глава Вэнь поспешил заверить, на всякий пожарный, мало ли что.       — Обещаю я не сделаю твоему брату больно и своих сыновей буду останавливать.       Видимо его слов было достаточно и прежняя улыбка вернулась на лицо девушки. А отец А-Сина покачал головой "а-ля я не был бы удивлен, если бы она тебя прибила" был скептический взгляд у А-Нцзэ, что внутренне заставило главу Вэнь от горести вздохнуть и подумать, как он докатился до того, что сейчас происходит. Взгляд Цансэ говорил "а-ля, ура, звери сдохли, он признался, когда свадьба?" этому, сказать честно, Жохань удивлен не был, от слова совсем, он предполагал что девушки узнают о любви раньше, чем сами парни, остро захотелось сделать жест рука-лицо о том, что всё же творится. Ещё недавно он был мёртв, наблюдал за Илин Лаоцзоу и жалел о его судьбе, пытаясь ему помочь и поддержать, как уже сегодня он ему помогает и осознает что влюбился, как пятнадцатилетний юноша, дааа слава Небожителям тут нет его сыновей и старейшин, ржач был бы долгий, хотя наверно А-Юй и А-Чао спокойно отреагировали, всё-таки они понимают его, хоть и знают что порой он бывает жестоким, ну и А-Цин с А-Нином поймут, хотя наверно будут в шоке т, ак же как и его сыновья в начале, после А-Цин плюнет и скажет "а-ля живите как хотите я тут ни причём и я вас не знаю", а А-Нин просто улыбнётся "а-ля я счастлив за вас" и скажет что-то хорошего.       Но когда он повернулся к своей семье, у него самого был шок. У А-Цин был взгляд "а-ля, а я то думала ты никогда не признаешь это", у А-Нина был чисто взгляд "а-ля я должен был догадаться" и хлопок по лбу. А взгляды А-Сюя и А-Чао говорили "а-ля куда мы попали и куда нас занесло за все наши грехи", Жохань улыбнулся на это.       Спустя некоторое время, когда все отмерли и пришли в себя от этой новости, они принялись за еду, где узнали несколько новых вещей. Во-первых, на тропе Цюнци, Баошань Саньжэнь был замечен двойной всплеск тёмной энергии. Во-вторых, Чанцзэ и Цансэ в курсе всех грехов Цзинь Гуаньшань, Гуаньяо, Су Ше и Цзинь Цзысюня, которые подставили их сына. Плюс стало известно, что эта шайка снова что-то затевает, но на этот раз у Вэй Усяня, или Илин Лаоцзоу, есть защита, причём непростая, считая саму Баошань Саньжэнь, Цансэ Саньжэнь и Вэй Чанцзэ, гражданская ветвь с главной, Лань Чжань, Не Хуайсан и Цзян Янли, которая по взгляду уже придумавала самые страшные пытки и от этой ауры людям вокруг пришлось отойти метра на два, чтоб не пострадать, но слава Небожителям, девушка решила отложить пытки и убрала ауру, заставив почти всех спокойно вздохнуть, видимо Вэнь Цин и Цансэ Саньжэнь этим не напугать."Женская логика.."- решили все, кто отошёл на эти два метра и встав, снова сели рядом. Но так как разговор был недолго, все снова разошлись, а Вэнь Сина оставили с Вэнь Жоханем, потому что он все равно привык за ним присматривать и помогать, зато теперь у него есть причина и диагноз - влюблён, причём по уши, и по самые помидоры.       Подойдя к кровати он на всякий случай проверил температуру, которая вроде пока была нормальной, как и дыхание. Что было очень хорошо, жаль только из-за проклятых Цзиней этот светлый парень не может говорить и почти не видит. Но он отомстит этим личностям в будущем, когда покажут нужный момент и они отомстят тем, кто оказался главным злом, для мира заклинателей.       Повалявшись на кровати какое-то время глава Вэнь понял, что он не может уснуть, то ли из-за эмоций, то ли из-за новых фактов из жизни А-Сина, то ли из-за ещё незнамо чего. Повернувшись к Илин Лаоцзоу, он лёг на локти и начал рассматривать лицо, которое сейчас было спокойное, без оттенков страха и боли, усталости и страданий. Да, он помнил свою ненависть к тому, кто уничтожил его армию, но потом благодаря именно Вэй Усяню, он понял, что не все виноваты. Он видел, что Лани сделали с историей его ордена, Цзини - народом, а Цзян - с искусством. Но всё что сделал именно он, Вэй Усянь или Илин Лаоцзоу, открыло ему многое. Тот действовал без задней мысли, по зову сердца и без мести, не виня невинных, как это делали почти все ордена. Он дал его народу дом и защиту, пусть и ненадолго, пусть и не в лучших условиях, но он их защитил и позволил жить.       Но ход мыслей прервало метание А-Сина. Он сразу проверил нет ли температуры, нет. Губы больного беззвучно шептали что-то, то ли прося, то ли умоляя, то ли проклиная. "Кошмар!"- дошло до него и прижав к себе он начал говорить, успокаивая и давая тепло тому, кто его почти никогда не ощущал:       — Тшшш. Успокойся, всё хорошо. Всё хорошо. Ты в безопасности. Никто тебя не бросит. Я тебя не брошу, — поклялся он, прижимая к себе Вэй Усяня, не давая тому навредить себе — ты больше не будешь один против всех. И с тобой твоя семья. Всё хорошо, малыш. Всё хорошо. — Он повторял эти слова как мантру, надеясь что мальчик услышит эти нужные слова и успокоиться от того, что он увидел в своём сне.       Так и случилось. Спустя несколько долгих минут у него на груди послышалось сопение, которое так успокаивало и расслабляло, что хотелось, чтоб так было каждый день, всю жизнь, но это казалось таким неизвестным и далёким, но искры надежды на то, что в будущем всё будет хорошо у него была и не хотела пропадать. Хотя всё возможно, он верит тем людям, что сейчас с ним, ведь то что сейчас происходит не просто так, а мальчика он зашитит и заставит поплатиться тех, кто сделал ему больно, даже если это будут его сыновья или сами Небожители.       Он сделает для Вэнь Сина Рай, в котором тот будет жить, но это всё потом, потом...когда наступит тот момент истины для них..       И уснул положив голову на Илин Лаоцзоу и прижав к себе этого золотого человека, который стал солнцем для многих людей вокруг, своим характером и силой воли, своей силой и честность, искренней радостью и праведностью, которой позавидуют даже Лани, с их трёхтысячями правилами, на всю Стену Послушания.       Это все хранилось в нём и создало того, КЕМ он должен стать для всех, кто его знал или не знал, видел или не видел. Кем он стал для мира заклинателей и для людей, так не привыкших к таким бескорыстным, честным и справедливым людям, у которых золотое сердце и высокий разум.