Раскрытая для всех правда и нужная любовь для одинокого мальчика

У заклинателей       Тайны, которые открывались о разных людях мира заклинателей, всё больше их удивляли, ведь оказалось, что Цзян Фэнмянь не такой уж и светлый человек, который, как и его жена, оказывали свое давление на Первого ученика ордена Юньмэн Цзян — Вэй Усяня, но только при помощи девиза. А Юй Цзыюань вообще, принижала его и била Цзыдянем. Были и те, кто предполагали, что такие вещи будут раскрыты о многих.       И именно это не нравилось Цзинь Гуаньшаню, ведь он не хотел, чтобы все узнали, что он намеренно, вместе с Цзинь Гуаньяо, послали Цзинь Цзысюаня на тропу Цюнци, чтобы подставить Старейшину Илин, а потом и в Безночном Городе специально надолго задержал Деву Цзян, чтобы она специально подставилась под удар, как и сказал Гуаньяо, но добыть Стигийскую Тигриную Печать ему не удалось, ведь этот паршивец держал её, даже когда его нёс этот трёклетый Второй Нефрит ордена Лань, но хорошо то, что судя по всему, Вэй Усянь прогнал его и тот ушёл, но этот мальчишка, недостойный владеть печатью, снова её использовал, но для собственного уничтожения и чтобы разрушить саму печать. Слава Небожителям его людям удалось найти его живым. Но это оказалось намного хуже, мелкий ублюдок не говорил ничего о Печати, а так, как трахать этого мальчишку под его крики ему надоело, он приказал отрезать язык. А то что, и он, и Гуаньяо регулярно насиловали его, точно никому не надо знать. Хотя, он мог бы много дать этому Вэй Усяню, если бы тот сразу отдал Печать Преисподней. Но если это всё раскроется, он точно никогда не сможет быть Верхновным Заклинателем и прославить орден Цзинь.       Цзинь Гуаньяо мысленно уже предполагал, как можно отвлечь людей на просмотре каторожных работ, которые точно покажут, тропу Цюнци и Безночный город. Но почему-то все варианты, которые он предлагал, как назло сработать не могли. Во-первых, он не зал где Сюэ Ян, чтобы он мог заставить Вэнь Нина напасть. Во-вторых, Вэнь Нин больше не мертвец, что было тоже плохо, ведь им нельзя управлять, как на тропе Цюнци. Когда он намеренно попросил Су Ше наслать на Цзинь Цзысюня проклятье «тысячи язв и сотни дыр», он намеренно сказал дяде, что это Вэй Усянь навлёк за прошлые обиды, а потом отправил туда, а вот по поводу Цзинь Цзысюаня он предполагал, что это дядя, ведь он ничего не говорил Цзысюаню, хотя это вполне мог и его кузен Цзысюнь.       Су Ше же мысленно молился, чтобы там не показали того, что миру заклинателей уж точно не надо знать. Ведь это из-за него, этот высокомерный ублюдок Цзысюнь получил это проклятье и на его теле есть подтверждение этому, в виде ответной волны проклятия! Поэтому эту тайну никому нельзя знать, тем более тому кому навлёк. Он надеялся, что Цзинь Гуаньяо придумает как сделать так, чтобы об этом не узнали.       Цзинь Цзысюнь проклинал Вэй Усяня всеми фирмами своей души! Почему за него всегда кто-то заступается, хотя этот чертовый Старейшина Илин наслал на него «тысяча язв и сотни дыр», что дяде пришлось искать лучших целителей, но когда он узнал от Су Ше, что это на него Вэй Усянь наслал, он тут же кинулся на тропу Цюнци, где по словам Мэн Яо должен проходить, этот посмевший наслать на него проклятье.       Глава клана Яо молча ненавидел Вэй Усяня, надеясь увидеть провал этого мальчишки ещё раз.       Но весь гул, который царил в комнате, прервал тихий голос Чанцзэ, у которого нервы явно были на пределе, ведь глаза так и метали молнии:       — Заткнулись все.       В зале тут же стало тихо. Многим стало любопытно, почему самый спокойный человек, вдруг находиться на грани срыва. Чанцзэ начал говорить:       — Сейчас снова начнётся просмотр. И говорю сразу, если услышу хоть одно оскорбления в сторону А-Ина, то смерть точно не будет короткой.       Почти все сидящие в ужасе посмотрели на него, ведь они говорили о Старейшине Илин, когда ни его, ни Цансе не было, как и Вэней! Как он узнал?       — Вы наверно спрашиваете себя как я узнал об этом. То отвечу на вопрос, вы все предсказуем. Лани осуждают за Тёмный путь, даже не пытаясь выяснить причину. Цзян винят за, так называемое «предательство», хотя не пытаются понять, что предательство того, кто отдавал жизнь за орден, невозможно, если он все ещё помнит девиз и живёт по правилам, того ордена, вы забыли слова своего основателя. Цзинь, я не удивлён, говорить за спиной в принципе видимо традиция, а уж ваш глава сам перешёл грань, решая убить человека за справедливое обвинение и ради Стигийской Тигриной Печати, чтоб быть сильнее, так ведь?       Он выдохнул на минуту. Когда к нему подошёл один из призраков и от слов Юй Цзыюань и Цзинь Ливэнь, сказал что Цзинь Гуаньшань, Цзинь Гуаньяо, Цзинь Цзысюнь и Су Ше готовят что-то, он понял что лучше раскрыть их заговор с самого начала, а отравление А-Ина, только сильнее укрепило его цель. Всё равно пора показать истинное лицо этих святош.       — Клан Не, я думал раньше, что вы орден следующий путём справедливости и чести, а оказалось что всё наоборот. Вы спокойно верите любым слухам, не пытаясь даже узнать, а правда ли это.       Говоря эти слова лично орденами, он не винил Цзян Янли, Лань Чжаня и Не Хуайсана, ведь из-за того, что эти амбициозные заклинатели не захотели думать мозгами, они пострадали.       Закончив, он отошёл от этой толпы и сел с нормальными людьми. То есть Вэнь Цин, Вэнь Нином и несколькими людьми из клана Вэнь с Вэнь Чао, Вэнь Сюем и известной троицей.       Вэй Усяня оставили с Вэнь Жоханем и А-Юанем, потому что Вэнь Цин сказала что лучше не перетаскивать, ведь это плохо отразится на ранах и организме. Все посмотрели на экран воспоминаний: За три месяца до поездки в Облачные Глубины на обучение. Вэй Усянь расхаживал на пристани с нетерпением ожидая корабля, который должен был приехать. В прошлый приезд ордена Не, младший брат главы, с которым он дружил, Не Хуайсан вместе с Цзян Ченом, уговорили его провести обряд побратимства в тайне ото всех. Ведь дружили они с двенадцати лет, да и они реально считали себя братьями. Просмотр воспоминаний прервал громогласный голос главы ордена Не:       — ЧТОО? Но его прервал спокойный голос младшего:       — Да. Мы стали названными братьями. И что? Он всегда помогал и поддерживал меня и Цзян-сюна. О том что мы сделали, я никогда не жалел и не буду жалеть.       — Но ведь Старейшина Илин убил людей на тропе Цюнци! Он убил жениха своей шицзе! Убил свою шицзе! А до этого проклял кузена жениха! Пригрел восстающих Вэней!Предал собственный орден из-за этих псов! Устроил резню в Безночном Городе, убив тысячи невинных людей! Младший Не также спокойно это выслушал и ответил:       — А ты поразмыслить не пробовал? Тогда Цзысюнь устроил ловушку - это первое. Во-вторых, на тропе Цюнци было замечено ДВЕ Тёмной энергии. В третих, он не мог проклясть его и ты, вместе со всеми, увидишь почему. Про клан Вэнь, если говорить то там были гражданские, а не заклинатели. А по поводу, так часто обговариваемого предательства, то многие потеряли память, ведь он сделал это, чтоб спасти его, как всегда бескорыстно. Бедный Вэй-сюн. Если говорить о резне, то там ВЫ первые напали и заставили его потерять контроль. Ещё вам всем нравится обсуждать "убил собственную шицзе", а ведь её убил левый заклинатели, а не Вэй-сюн. Как вам такое?       Внезапно посреди комнаты раздались голоса, сразу нескольких знаменитых личностей, чьё поднаготное могло раскрыться:       — Это не правда! Этот Незнайка ничего не знает! — кричал Су Ше визгливым голосом.       — На каком основании, младший господин Не считает что все было так?! — пытался выравнить ситуацию Цзинь Гуаньяо, понимая что тот раскрыл почти всю правду и чувствуя лёгкую панику.       — Да как ты смеешь так говорить, о том что не видел своими глазами! — Кричал Цзинь Цзысюнь в попытке задеть Не Хуайсана, но тот был спокоен.       — Молодой господин Не, а откуда вам столько известно обо всем? Вы же обычно ничего не знаете? — Пытался раболепствовать Цзинь Гуаньшань. Но все это прервал голос женщины:       — ЖИВО Заткнитесь! — К кому она обращалась было логично. Это оказалась Баошань Саньжэнь, которая потрепала по голове Не Хуайсана и сказала:       — Молчать и смотреть!Обсуждение после просмотра!Поняли?!       Повсюду закидали. Кроме известной группы, где тихонько хвалили Хуайсана за его ответ. Просмотр продолжился: Но Вэй Усянь согласился только с условием, что при других они не будут обращаться друг к другу, как братья, только когда наедине. Так как ему не хотелось, чтоб его шиди и друга, а потом брата, оскорбляли за братскую связь с "сыном слуги". Слава Небожителям Не-сюн согласился и теперь, когда он приедет, они пойдут в специальное тайное место, проведут обряд и станут братьями.       Но его мысли о будущем прервал, пришедший на пристань, Цзян Чен, который дружески ударив в плечо, из-за он чуть не упал, спросил:       — Ты все ещё ждёшь? Не надоело, а?       Вэй Усянь лишь радостно улыбнулся и сказал, весело размахивая руками, как мельница:       — Просто в прошлый раз, Не-сюн пообещал показать картины, которые он нарисовал в Цинхе Не. Ко всему прочему, пойдём на рыбалку и на охоту на фазанов, а после собирать лотосы, ты с нами Цзян Чен?       — С тобой да никогда! Лучше бы ты перестал уже позорить орден, своими выходами! И на этот раз, я точно не буду тебя прикрывать от гнева матушки!       На это Вэй Усянь начал льстить к своему шиди, как кот жаждущий ласки и говорить, весело смеясь звонким смехом:       — Ну, Цзян Чен, пожалуйста! Ты уже преркрывал от гнева госпожи Юй, ещё один раз не будет проблемой! Ну Чен-Чен! — Жалобно сказал он, но эффект у его шиди был прямо противоположным:       — Отстань, липучка-приставучка! Нет и ещё раз нет! И не знаю я никого Чен-Чена!!       Но тут на горизонте, наконец появился знакомый корабль с парусами, на которых был знак ордена Не. И Вэй Усянь отлепившись от Цзян Чена, побежал встречать. Первым вышел глава ордена и Вэй Усянь, вместе с шиди, поздоровался, делая уважающий жест, со сложенными перед собой руками:       — Приветствуем главу Не.       И когда Не Минцзюэ ушёл, он радостно обнял Не Хуайсана, который тоже обнял в ответ. Потом тоже самое и с Цзян Ченом, но тот не слишком хотел. Потом поняв, что за ними никто не следит, они ушли в своё тайное место в лесу, где всё уже было подготовлену, благодаря Вэй Усяню, который обо всем разузнал, а потом всё сделал, конечно не без помощи обоих. Но результат понравился всем троим. Проведя этот обряд, Вэй Усянь радостно повёл своего Младшего, теперь брата, на рыбалку, где они поймали целый улов, к великой радости обоих и ворчанию третьего, который ворчал как старик и приговарил, что пиздюлей за прогул тренировки и занятий неугомонному шисюну влетит по самые помидоры и ему с Не Хуайсаном тоже, на пару. На это ворчание Вэй Усянь только рассмеялся. Ворчание Цзян Чена было нормальным делом, но ради того, чтобы показать Пристань Лотоса Не-сюну, он готов получить заслуженные звиздюлеи за обоих братьев. Ведь их счастье, это самое важное для него и он сделает ради них что угодно.       Потом, трое названных братьев поплыли собирать лотос, где их через час прогнали.       По приходу домой, их естественно сразу повели к родным. И теперь все трое сидели с понурыми лицами, но потом речь зашла о наказании. И спустя полминуты быстрого спора, в котором так никто и не смог достаточно оправдаться перед старшими, внезапно встал Вэй Усянь и поклонившись, сложил руки перед собой в уважающим жесте, сказал, стараясь не смотреть на ошарашенных Не Хуайсана и Цзян Чена, у которых казалось глаза стали в два раза больше от шока:       — Дядя Цзян, Госпожа Юй и Глава клана Не, это я подговорил их пойти со мной и я один готов принять все наказание, какое бы оно не было. — Смиренно произнёс он, низко опустив голосу. Нет, Вэй Усянь не говорил о клятве, что дал во время обряда побратимства, но готов был её исполнить всегда и везде, даже если это будет ему во вред. Старшие застыли на какое-то небольшое количество времени, потом было несколько мучительно долгих минут когда они обсуждали, либо общее наказание, либо только его. Наконец вперёд вышла Мадам Юй и показывая свою власть сказала:       — Ладно, Вэй Ин. Ты примешь наказание в Храме Предков. Цзян Фенмянь и глава ордена Не согласились на сорок ударов Цзыдянем, как в назидание младшим.       То, что сказала госпожа Юй заставило Вэй Усяня спокойно вздохнуть. Он подумал: «Слава Небожителям, Не-сюн и Цзян Чен будут в порядке. Наверно лекарь Цзян Жень снова будет потеть и ругать, из-за моей самоотвержоности. Но об этом я не жалею - они мои братья и если с ними что-то случится, я себе этого никогда не прощу!»       Об этом он размышлял, идя в Храм Предков. Да, он боялся боли и даже сильнее он боялся Цзыдяня, который напоминал молнию и раны оставлял такие же. Но ради братьев, он готов перетерпеть боль от ударов Цзыдянем.       Дойдя, Цзян Фенмянь и Не Минцзюэ встали рядом с Цзян Ченом и Не-сюном, за что он был благодарен, ведь они не будут зря жертвовать собой.       Зайдя в уже знакомое помещение, он сел на колени и стал ждать. До дрожи знакомый звук кнута раздался в тишине и Вэй Усяню захотелось бежать, но привычка держать свое слово и терпеть, заставили стоять на месте. Сейчас, он делает это ради своих братьев, которые ему дороги. На каждый удар Цзыдяня хотелось кричать, он бил задевая старые раны от него, оставляя новые. Вэй Усянь уже на десятом ударе, был в полубессознательном состоянии, но невольно наткнувшись на взгляд Не-сюна и Цзян Чена, он им улыбнулся, как-бы говоря "я в порядке".       Мадам Юй же наоборот злилась, что этот несносный мальчишка остаётся дерзким и даже не сгибает спину от её ударов, с какой бы силой она не била его. Ей, признаться честно, с самого прибывания его в Пристани Лотоса хотелось, чтобы тот вообще не появлялся тут. Да ещё этот сын той любовницы Цзян Фенмяня, посмел стать Первым Учеником, что очень её разозлило. Ведь это Цзян Чен - будущий глава ордена, а этот мелкий ублюдок смеет быть лучше её сына. А её дочь вообще пытается всем ему угодить, как будто он господин, а не она. А то что этот несносный ещё смеет позорить орден Цзян, своими выходками, вообще переходит все границы.       Цзян Фенмяню было немного жаль А-Ина, всё таки сорок ударов Цзыдянем это не цветочки. Но он подумал, что это вполне заслуженно, ведь тот опять показал себя с плохой стороны и чуть не опозорил орден своей выходкой. Но хорошо что он имеет такое хорошее качество как у Цансэ - брать на себя ответственность за свои поступки. Сказать честно, он сам был бы рассержен на А-Сяня если бы он не защитил А-Чэна и Не Хуайсана.       Не Минцзюэ было приятно что у его младшего брата есть такой друг, но ему было неприятно то, что этот самый друг его все время подставляет, как и свой орден. Что делало его намного меньше в глазах главы Не, ведь позорить свой орден поступками, неподабающими, сродни для него почти что предательство. Возможно когда-то этот мальчишка сделает также, как и его отец давным давно.       Наконец, когда раздался последний удар кнута, Вэй Усянь найдя в себе силы поднялся с колен и повернувшись к дяде Цзяну, главе Не и Мадам Юй, поклонился, сложив руки перед собой, и сказал, стараясь говорить так, чтобы голос звучал твёрдо и без усталости:       — Этот адепт понял свою ошибку и впредь постарается не повторять её.       Вскоре взрослый ушли. Не Хуайсан в панике и истерике подбежал к Старшему брату. Он понимал, что тот способен на такой поступок, но вот так. У него реально появились подозрения на счёт "идиальной семьи" Цзян, ведь почему Цзян Фенмянь не попытался за него заступиться или уменьшить наказание. А судя по ударам кнута, она явно била во всю силу. Цзян-сюна он понимал, ведь его держали так же, как и его, не позволяя хоть как-то помочь брату.       Цзян Чену было стыдно за то, что он не успел хоть чем-то помочь своему нерадивому шисюну, который опять попал под кнут матушки, из-за своей, без инстинкта самосохранения головы. Да он был благодарен что тот его защитил, но блять, когда этот недоумок перестанет позорить их орден или тот делает это специально. Интересно это он так платит его семье за то, что они ему помогли?!!!      Оба брата несли третьего к лекарю, который встретил их ещё на середине пути и взяв больного на свои плечи, сказал им идти к себе. То, что Вэй Усянь ещё не потерял сознание было чудом или дуростью, ведь этот мальчишка, которого Цзян Жень знал с его момента прибытия в Пристань Лотоса, его ещё тогда привлёк. Но когда он случайно узнал об отношении госпожи и господина Цзян, вместе с наследником, которые явно все втроём слепо-глухо-немые, раз не понимают очевидного или считают это делом нормы, что этот мальчик-солнышко делает всё, лишь бы помочь всем и вся. Единственный человек, по мнению лекаря, в этой семье, который относится нормально к Вэй Усяню, это Цзян Янли, которая любит его и понимает, но жаль что её родители и брат не понимают такой простой истины. Юноша на его плече как будто поняв у кого находиться, начал болтать, как не в себя, что конечно было для Женя нормальным, ведь он как и Дева Цзян понимал характер А-Сяня. Но всё же немного лучше чем Янли, он понимал, что А-Сянь за улыбкой пытается скрыть настоящего себя. И поэтому он так нагло украл Вэй Усяня от его названных братьев. Как он это узнал? Да просто сходил поискать трав и увидел, как это троица провела ритуал и пошёл своей дорогой, ведь если наследник Цзян, младший господин Не и А-Сянь решили побратиться, то пусть делают это, он не будет их осуждать, как это могут остальные заклинатели. Когда Жень затащил Вэй Усяня в комнату, приказал "сидеть по стойки смирно и не искать приключений" и пошёл искать то, что надо чтобы вылечить, ставшего как сын, ребёнка. Он специально приказал, ведь из-за Мадам Юй ему приходится приказывать даже спать, чтобы отдохнул. Эх, открыть бы этой семейке глаза, жаль Цзян Янли сейчас в Ланилине, а то помогла бы и ему и А-Сяню.       Сам же виновник беспокойства лекаря, сидел на кровати, чуть ли не на грани паники. В последние время он старался как можно меньше попадать и под Цзыдянь, и в принципе под наказание, ещё потому, что он устал слышать оскорбления в сторону родителей, себя. Он просто хотел, чтобы люди перестали обсуждать его, как будто его рядом нет. Он искренне боялся, как отреагирует лекарь Жень, ведь тот все время ему помогает, а вдруг он - Вэй Усянь его разочарует этим.       Спустя несколько минут, пока Первый ученик Ордена Цзян размышлял, он так и не заметил что к нему зашёл Жень с лекарствами и битами. Подойдя лекарь сел и позвал его:       — А-Сянь сними ханьфу, я перебинтую твои раны. А-Сянь? А-Сянь всё хорошо?       Наконец, Вэй Ин понял, что его зовут и радостно улыбнувшись сказал, стараясь заговорить, а потом удрать:       — Лекарь Жень ну я же здоров!Честно честно! Вы же знаете, на мне все быстро заживает, а пара ударов Цзыдянем это ничего!!       Жень знал, что будет именно такая реакция и сделал свой ход, но то, что предстало его взору напугало его и расстроило. Шрамы, раны, надрезы, всё было вместе на этом человеке, который никогда не стремился намеренно обидеть даже того, кто делал ему больно. Но расстроило его потому, что он понимал, что мальчик имеет полное право так делать, но не хотелось чтобы так было. Но в тоже время его это рассердило, ведь ни глава Цзян, ни Пурпурная Паучиха, ни наследник Цзян не замечают это и стремятся сломать и так сломанного ребёнка. Но резкий ход мыслей прервал шёпот Вэй Усяня и его движение.       Вэй Усянь понял, что увидел лекарь понял...тот узнал. Из-за страха что он опять разочаровал, то что опять сделал что-то не так, он невольно вспомнил слова госпожи Юй: «Только посмей показать свою слабость, ничтожество! Ты никто и звать тебя никак, ты никогда не получишь поддержки, ведь ты вечно позоришь всех вокруг своим поведением!» Горло как будто сковали железные тиски, тело на реакции начало двигаться вниз, чтоб просить прощение так же, как и голос, который как в бреду повторял одно и тоже:       — Простите! Умоляю простите... Простите я не хотел.. Прошу простите...       Лекарь понял, что у Вэй Усяня началась паническая атака, но успокаивающего средства под руками не было. Он не дав А-Сяню встать на колени, прижал к себе и покачивая, как маленького ребёнка, начал говорить, успокаивая его:       — А-Сянь всё хорошо! Тшш! Всё хорошо, я не разочарован не бойся!Я рядом и всё хорошо! А-Сянь не бойся!       Так прошло несколько минут, пока наконец тот не заснул, видимо атака вытянула из него последние силы. Но желание прибить некоторых людей не ушло, жаль что он просто лекарь и ему запрещено убивать. Интересно, а до всех этих людей вокруг, когда-нибудь дойдёт, что они натворили или они так и будут ломать, морально и физически сломанного ребёнка.       На всякий случай он попросил слуг предупредить младшего Не, главу Не и остальных, что Вэй Усянь будет два дня у него и заходить можно только Деве Цзян, пусть хоть какое-то время рядом с Вэй Усянем не будут люди, которых как он узнал А-Сянь ДОЛЖЕН защищать.