Куда приводят мечты

Проснулся Ирука от боли и ломоты во всем теле. Травмы, полученные при падении с байка, всё больше давали знать о себе; синяки новыми яркими пятнами расцветали по телу. Пережив ночь на мансарде дома, на тонком футоне, омега проклял всё на свете: проклял тупую бету, что приперлась в кафе; проклял свое природное любопытство; прошелся проклятиями по альфе, у которого хватило наглости стрелять по движущемуся байку. Да, этот тонкий матрас не мягкая и удобная кровать в имении Хатаке и не родной скрипучий диван в его комнате в общаге. В размышлениях о том, как он сейчас будет вставать, лоб омеги покрылся испариной. Ну не звать же на помощь старика, в самом деле! А между тем становилось не до смеху… Боль, казалось, накатывала волнами по всему телу и хотела намертво прижать парня к его лежанке. Решив немного успокоиться, Ирука начал глубоко дышать, параллельно прикидывая, что же делать дальше? Если вчера, импровизируя на ходу, получилось выкрутиться и даже сбежать из логова альфы, то сегодня перспективы выглядели не столь радужными. Что он имел на данный момент? По большому счету ничего! На адреналине и в спешке, он вчера схватил одни из брендовых часов Хатаке, судя по виду не из дешевых (скорее всего даже лимитированная коллекция). Скинуть их незаметно не получится, а значит если он пойдет на это — его тут же заметят, если попросит кого-то сделать это за него — всё равно тоже засветится, но тогда уже втянет в это дело ни в чем не повинных людей. А Цунадэ и Джирайю он уж точно не хотел втягивать в свои дела. Так что часы легче было выкинуть, чем использовать себе в помощь. Далее еще хуже: у него не было никаких, абсолютно никаких документов. Внутри страны они по сути особо не были нужны, но для выезда заграницу необходимы; в Японии омега оставаться не собирался. От этих мыслей и своего бессилия, и боли, а еще от какой-то внутренней обиды глаза омеги повлажнели. Каким бы ужасным не был этот альфа, — а омега прекрасно понимал, что Хатаке опасен, — но его тянуло к нему с каждым прожитым днем всё сильнее и сильнее. Если раньше Какаши представлялся всего навсего богатеньким бизнесменом, то теперь Ирука осознавал, что с ним однозначно не все так чисто, как могло казаться. Альфа внушал животный страх и самое пугающее, что вывел для себя Ирука, ему хотелось подчинятся этой силе. Отмахнувшись от этих мыслей, парень решил, что он зря себя накручивает. Вдох-выдох… Снова вдох-выдох… Под прикрытыми глазами мысли снова вели к тому дню, когда он почувствовал его феромон. Как он привлекал. И если хозяин этого запаха внушал страх, то его феромоны дарили покой и уют. Он внушал страх? Но был ведь не страшный… Это был прекрасный зверь в самом расцвете сил; ему хотелось подчиниться, под ним хотелось прогнуться, ему хотелось отдаваться вновь и вновь. Красивого оттенка волосы; лицо, что до этого прятала маска, было благородным; идеально прямой нос с аккуратными крыльями; волевой подбородок; ровный росчерк скул; тонкая складка губ, которая часто кривилась в оскале ухмылки; ровные белые зубы и острые клыки… Как бы не старался омега отвлечься, мысли сами возвращались к альфе. От этих не совсем радостных мыслей Ируку отвлек скрип открывающихся старых сёдзи — в комнатку вошла Цунэ. Женщина тепло улыбнулась омеге. — Проснулся, милый! Как ты себя чувствуешь? — нотки беспокойства проскальзывали в речи женщины. — Спускайся. Завтрак уже почти остыл. Давай тебе помогу. — бета протянула теплую руку омеге. Ирука с глухим стоном поднялся с футона. От резкой смены положения тела голова парня закружилась; он пошатнулся, но вовремя подставленная рука женщины не дала упасть. — Ох ты ж мой хороший. Тебе бы показаться доктору. Надо справить медицинскую страховую карту и срочно ко врачу, — женщина негодовала, спускаясь по узкой лестнице. Следом неспешно, придерживаясь за стену, шел Ирука. Она конечно была права, но как он может показаться к доктору: первым же визитом он выдаст своё местоположение для этого безумца. Нет уж, пока точно не до встречи с ним! Не в том он состоянии, чтоб удирать зайцем от него. — Цунадэ-сама, да все хорошо, не беспокойтесь! Организм справится, — сев за стол, пробормотал Ирука. — Ты мне скажи, милый, что ты дальше собрался делать? Старик сказал, что ты сирота. А если тебя снова найдет этот зверь, что сотворил с тобой все это? Ируке стало стыдно перед бетой, ведь по факту он получил по заслугам — нечего было брать чужое. Румянец окрасил кончики ушей омеги, но из-за распущенных волос это осталось незамеченным. Омега стал аккуратно есть остывший омлет, запивая зелёным чаем из бамбуковой кружки. — Не знаю, как ты отнесешься к нашему предложению… Мы вчера с Джираей долго толковали об этом. Идти тебе, видимо, некуда, да и ты хочешь скрыться — тебе надо залечь на дно, это понятно. Я не очень хочу знать, что произошло в твоей жизни; принимаю ту часть правды, что поведал ты нам. В общем, оставайся у нас сколько хочешь. Пока не залечишь раны, не поправишься и снова не будешь готов выйти в мир. Мы одиноки, детей, как ты понимаешь, в нашем союзе быть не может. Так, видимо, само провидение послало тебя на наш путь — Ками просто так не присылают людей в наши жизни. Будешь нам как сын. Омега в изумлении поднял глаза на бету, но ничего ответить не смог: к горлу подкатил ком, а глаза неприятно защипало. Эмоционально омега был вымотан и ему требовалось время, чтоб осознать всё происходящее вокруг и понять. как выбраться из кошмара, который сам и заварил. Допив вторую кружку чая и успокоившись, Умино стал болтать с бетой. Ему была интересна жизнь этой необычной пары. — Цунадэ-сама, а что произошло с «истинным» Джирайи-дано? Просто он упоминал о нём вчера, пока мы ехали сюда. Я может задаю лишние вопросы, но мне очень интересно. Женщина, готовившая обед, резавшая ингредиенты для рамена, остановила готовку посмотрела на Иру внимательно немного подумав, решая говорить или нет. Ирука взял пакет с бобами и начал чистить их, занимая руки делом. — Ты уже в курсе, что с Джираей мы знакомы очень давно, ещё со средней школы — учились вместе. Нас было трое друзей. Наша дружбу было не разрушить. Всегда вместе, всегда друг за друга, в любой ситуации. Я, Джирайя и Орочимару. Так продолжалось до старшей школы, а потом началось наше половое созревание и, так вышло… Если честно я всегда догадывалась, с первой же течки Орочи, что они с Джирайей истинные. Ты просто не представляешь, как было приятно на них смотреть! Орочимару — безумно красивый омега, — вытерев руки о фартук, бета скрылась в гостиной, а вернулась уже с тонким фотоальбомом; она протянула его парню. — Вот, смотри, это наши снимки со времен школы… Ирука, открыв альбом, начал листать страницы. Со старых фотокарточек смотрели молодые лица Цуне, Джирайи и еще одного парня. Поначалу было даже непонятно, какого он пола. Тончавый, белокожий и неулыбчивый. Выделялись больше всего яркие большие зелёно-жёлтые глаза миндалевидной формы в обрамлении густых коротких ресниц. Гладкий шелк длинных черных, как вороново крыло, волос спускались водопадом до пояса омеги. Прямой узкий нос, тонкие губы и впалые щеки, что подчеркивали острые скулы. Пролистывая альбом омега, словно в фильме, наблюдал, как менялась троица, как они взрослели… — После старшей школы, мы стали реже видеться. Орочимару поступил в медицинскую академию, а Джирайя пошёл по пути писательства и философии. Уже на третьем курсе его первые труды были опубликованы. В Орочимару же заметили гений медицины — ему пророчили большое будущее. Они так же были вместе. Сейчас, пару минут обожди, — бета снова бросила готовку и скрылась в комнате, долго копалась, шумела, параллельно вставляя крепкое словцо, и через примерно десять минут вернулась с двумя фото портретного типа. На фото была изображена пара в традиционном японском свадебном кимоно. Они улыбались: Джирайя широко и открыто, Орочимару — мягко и сдержанно. Весь их внешний вид излучал единение и счастье. На втором фото было запечатлено четыре человека: Джирайя, Орочимару, Цунадэ и высокий пепельный блондин. — Эти фото с их свадьбы. Торжество было в узком кругу близких людей. Мы были безумно счастливы за них, — бета с тёплой тоской в глазах посмотрела фото. — Хорошее было время… Мы были счастливы и полны надежд. Ирука оторвал взгляд от фотографии и увидел, как по щекам беты покатались дорожки слёз. — Цунадэ-сама… Извините, что я затронул ещё больную рану, — омега хотел поддержать женщину, но не знал как. — Ничего страшного, милый! Это слезы сожаления и не сбывшихся надежд. Мы все закончили университеты и академии. Я также вышла замуж, за Дана. Орочимару занимался научной деятельностью, а Джирайя писал свои книжки. Потом Орочимару забеременел и случился первый выкидыш… Потом, практически следом, второй. После полного обследования диагноз поставили неутешительный. Он просто не мог выносить ребёнка — особенности организма, какой-то генетический сбой. Это было большим ударом для Орочи. Джирайя, как мог, всеми силами поддерживал его, но это было бесполезно — ребёнок как навязчивая идея не отпускала Орочи. Ты знаешь, что истинные связаны на эмоциональном уровне? Так вот, Джирайя чувствовал всю боль своего омеги, всю ту безысходность… Он сходил с ума, не зная, как помочь любимому. На этой почве между ними пошли разногласия. И в один прекрасный момент Орочимару пропал. На совсем пропал. Оставив только небольшую записку… И вместе с ним исчезла сама эмоциональная связь истинных. Исчез и блеск жизни из глаз Джирайи. Пропал вместе с любимым. Ирука изумленно поднял глаза на бету. — Но разве такое возможно — разорвать связь? Это ж истинный партнёр? — неверящим шёпотом проговорил как будто сам себе Ирука. — Да, такое имеет место быть… — бета вздохнула, смахнув слезу тыльной стороной ладони. — Да, именно это и случилось с ними. Наверное Орочи, видя, что Джирайя страдает вместе с ним, решил всё за двоих, сам, одним махом обрубив всё. Джирайя долго искал своего омегу… В исследовательском институте генной инженерии, при котором работал Орочи, сказали, что сотрудник подписал контракт с военной лабораторией и где она находится это уже секретная информация. Как бы он не пытался выйти на своего омегу, всё было тщетно. Он всегда надеялся и, мне кажется, он до сих пор ждёт его, но надежд, что Орочимару вернётся, нет, не осталось… Больше двадцати лет прошло! Время летит… — бета тяжело вздохнула. — Видимо, наша нефритовая змейка выбрал науку — решил посвятить себя всего ей. Может, он искал выход из своей ситуации таким образом, а, возможно, просто не хотел причинять боль родному человеку. Как бы эгоистично он не поступил, мы не в праве его осуждать. Омега, потрясенный рассказом беты, задумчиво смотрел в окно на маленький сад во внутреннем дворе домика. Когда молчание стало тягостным, Ирука продолжил разговор: — Цунадэ-сама, а вы же тоже замуж вышли? Опять же, я не прошу рассказывать, но что произошло с вами? — В нашем случае всё банально и таких историй миллионы. Мой супруг, Дан, был полицейским. Он был на дежурстве в момент разборок двух байкерских банд, что во времена нашей молодости распустились пышным цветом по всем префектурам Японии. Это случилось через четыре года после ухода Орочимару от Джирайи. Его застрелили. Рана оказалась… Смертельной. Он умер на месте. Я очень запила — пытаясь в алкоголе утопить свою боль… И очень жалела о своём решении отложить рождение ребёнка. Со мной рядом оказался Джирайя: я в свое время вытаскивала его, а он вытащил в тот момент меня. Через примерно года три мы решили быть вместе. Так и живём, поддерживая друг друга. Боль от потери ушла, остались только сожаления и светлая память о любимом. Мы живём как семья, но, сам понимаешь, полноценной семьёй нас не назовёшь — бете сложно жить с альфой. Ирука был потрясён историей жизни этих людей. Рассказ Цунадэ отодвинул на второй план мысли о своей дальнейшей судьбе. Омега ушёл в раздумьях глубоко в себя. Из тяжелых мыслей Ируку вывел скрип тормозов старенького Марка. — Джирайя приехал. Сейчас обедать будем. Помоги-ка, родной, на стол накрыть, — к бете вернулось то беззаботное настроение, как будто нечего и не было. Она резво собрала со стола фотографии и ушла с ними в комнату. Ирука никогда не чувствовал себя настолько комфортно: ощущение сопричастности, дома и семьи теплым комком сконцентрировались где-то внутри. Хотелось сохранить это чувство, как можно дольше. *** Для Ямато Тензо было большим шоком, что босс его послушал. После побега омеги прошло больше месяца, никаких новостей не было и на удивление к Хатаке вернулось его хладнокровие и спокойствие. Брешь в полтора ляма Какаши закрыл своими средствами, как и говорил ранее, пообещал из-под земли достать этого наглеца Эша Джонса, ну и омегу найти рано или поздно. Умино в любом случае должен засветится: все ломбарды, скупщики краденного, всевозможные притоны, а так же продажные полицейские Канто — все были оповещены и поставлены в курс дела. Помимо них, Хатаке дал указания, что если кто-то захочет сделать загранпаспорт левый, — не важно на чье имя, — вся информация должна быть на его столе в течении часа. Сети и капканы были расставлены. Гончая загонит свою добычу в любом случае. Кроме Канто, где полностью заправляла группировка якудза «Коноха», информация о беглеце была разослана байкерским бандам Шибуи и двум кланам якудза соседних префектур. Без денег и связи, далеко омега уйти не мог. Тем более в том состоянии, в котором был сейчас. Злость и обида подгрызала Какаши где-то внутри… Он не понимал этих чувств и принимать их не хотел, а уж жалости испытывать ему не приходилось совсем! И уже при следующей встрече он не будет, как идиот, переживать за мелкого неблагодарного засранца. Хм… А малец или смельчак отчаянный, или идиот последний, раз попер против якудза! Неужели он не понимал, куда лезет и к кому? Скорее всего, просто не было информации, которой в принципе нет в открытых источниках всемирной сети, но все слышали о «Конохе» и все её боялись. Клан уважали за приверженность традициям и следованию кодексу. Своей сетью организация опутывала многие сферы деятельности Канто, как легальные так и нет. Из легальщины как раз была корпорация IT технологий, которой уже пять лет заправлял Хатаке; получение этого вкусного куска прошло при помощи рейдерского захвата и обрущения стоимости акций компании на фондовом рынке с последующей скупкой ее активов. Какаши и Ямато прекрасно провели эту операцию, за что Хатаке получил пост председателя совета директоров, а Ямато предпочел как и ранее остаться его правой рукой и службой безопасности в одном лице. Механизм работал отточено. Помимо легальных поставок материалов и всяких сверхпроводников для плат под прикрытием в страну заводилась контрабанда золота и драгоценных камней, наркотиков в меньшей степени (поскольку дело это было грязное и мараться сильно не хотелось, ну и оружия, что потоком шло через них в Японию из России и Ближнего востока. И всё практически через легальный бизнес! Деньги отмывались и выходили девственно чистыми. И всё шло хорошо до момента, в который какой-то сопляк посмел увести у него деньги. Ладно бы полтора ляма, но где полтора — там и пятнадцать! Если получилось с ними, получится и больше. Найти вора не получалось. Гений клана, юный Саске Учиха, уже которую неделю ломал голову над алгоритмами, которые были с виду просты, но каждый раз заводили в тупик. Если с первого взгляда было все нормально, то на следующий день прописанный алгоритм перевода денег снова появлялся в компьютере. Просто волшебство какое то! Управление этим вирусом, понятное дело, осуществлялось извне, поэтому и убрать его было проще оттуда же. Нужно было подобрать команду, перепрограммировать на новый источник и только тогда можно было им управлять полноценно и убрать. Учиховская омега посоветовала Хатаке сменить полностью технику и посмотреть, появится ли вирус снова в гаджетах. И — вуаля! — подозрения подтвердились! Управление оказалось действительно внешним: вирус спал и ждал команды. И как только поступала команда извне, вновь происходила транзакция и деньги в размере тех же полутора миллионов снова должны были уплыть на счет господина Эшли Джонса. Чтобы это все убрать нужно было не только сносить и чистить — тут необходимо было полностью переписывать финансовые системы компании! А это не один день простоя и потерь по операциям, так что полтора миллиона — это та маленькая капля, жертва, чтоб не страдала вся фирма. Поэтому вирусняк оставили пока на свой страх и риск понаблюдать, что будет дальше, случатся ли еще переводы. Так прошла неделя, вторая, третья… И вот в начале сентября в кабинет без предупреждения вошли Учихи, Шисуи и Итачи. Хатаке исподлобья коротко взглянул на этих высокомерных сопляков. — Что у вас? — холод так и сквозил в словах альфы, грозя заморозить всё живое в радиусе своего воздействия. — Босс, ловушка захлопнулась, — тут же без прелюдий отчитался Шисуи. — Если мы не поспешим, он уйдет. Хатаке резко оживился и поднял голову на парней. — Так-так… А с этого места поподробнее.