Хрустальные крылья

26.05.1897. Берлин. Теплый майский денек. Солнечный свет пробирался в закрытое окно покоев, осветляя комнату. С момента рождения наследника, которого позже прозвали как «Третий Рейх» прошло около шести лет. Наследник сидел на своем ложе наблюдая за зелеными листьями, которые немного покачивались от ветра. Мальчик смотрел в окно своими небесными глазами, которые изображали тоску и печаль, но где-то мелькала во взгляде надежда. Детская наивная надежда. Его светлые короткие волосы были аккуратно уложены, на теле выглаженная белая рубаха, темные брюки с подтяжками, сумрачные идеально чистые туфли с небольшим каблучком. Его тело было худым, а сам он был чуть ниже среднего роста. Носик курносый, детское личико. Наивный маленький мальчик полный мечт и надежд. Когда малышу стукнуло четыре года, то Германская Империя принялся всерьез заниматься ребенком. Он не давал ему времени на игры, прогулки, общение он давал ему только уроки. Когда матери малыша не стало, ему это послужило ударом. Ударом послужило не только потеря, но и зрелище. Его отец казнил его мать на глазах у него. 23.07.1896 — Wie kannst du es wagen, einen unbedeutenden Nachwuchs zu haben? Du bist nur ein Inkubator!— Вопил Германская Империя не унимаясь. Он хотел прямо сейчас, своими же черствыми руками прибить эту чертовку. —Ich weiß, dass ich für Sie niemand bin, König von Deutschland, ich möchte nur über unseren Erben sprechen.— Русая девушка по имени Адала со всеми силами пыталась говорить без запинок и страха, но глаза выдавали. Ее серые глаза испуганно глядели на правителя. — Unser!? Verstehst du überhaupt, was du sagst? Das ist mein Erbe! Dass du ihn zur Welt gebracht hast, bedeutet nicht, dass er dir gehört. — Германская Империя кричал неведомо громко, его глаза горели огнем ярости, ладони сжимались в кулаки. Маленький мальчик пяти лет наблюдал за всей этой ситуацией, из его выпуклых глаз текли слезы тревоги. Это картина представлялась его взору редко, обычно они уходили в покои и матушка приходила в закрытой одежде. Германская Империя резко прокричал, то от чего малышу стало еще страшнее. Слезы текли с огромной скоростью. — Wächter, im Hinterhof hinrichten! Lass meinen Erben es dir ansehen. — Сурово сказал Германский Король, смотря взглядом бездушия и жесткости на бедную девушку. Наследник который даже не может назваться сыном для Германской Империи, смотрел как стража потащила его маму на задний двор королевского дворца. Когда до него начало доходить происходящее, когда он хотел за ней побежать, помчаться, его руку схватил стражник. —Du kommst langsam mit mir hin, junger Herr. — Ровным, бездушным, четким тоном сказал ему стражник.— A..ber da ist meine M..utter, ich muss meine M..utter retten. — Всхлипывая, запинаясь говорил тот. Глаза полные ужаса, страха разбухли и стали багровыми. Дыхание быстрое как и его пульс.— Hinter mir. Sie können gehen— Заглянув в окно на задний двор сказал также четко и без эмоций сторож. Они шли медленно, пульс Третьего Рейха бил по вискам, слезы текли, сердце бегло билось. Ребенок старался ускорить шаг, но сторож его останавливал. Несколько минут спустя они зашли на задний двор. Его мать внутри гильотины. Стражник быстро отдав честь его отцу и ребенка, пошел наблюдать за зрелищем. Германская Империя сразу же взял наследника за руку.— Papa! Papa! Nicht! Vater! Das ist meins meine Mutter! Vati..— Та же невинная надежда в глазах, что маму отпустят, что он сейчас подбежит к ней обнимет. Она его утешит, как было всегда. Но давайте вернемся в реальность? Германская Империя - чистое зло которое убьет не вздрогнув. Ему плевать на чувства остальных, на чувство своего наследника. Он эгоист, безжалостный ублюдок. Дернув руку Третьего, тот приказал палачам начать. Третий видел как его матушка улыбалась в слезах смотря на него. Он тоже напоследок старался улыбнуться мамочке, но выходило не очень. Паника и страх были слишком сильны чтобы на это просто не обращать внимания, и улыбнуться на последок. — Sieh zu, Erben, wie deine Mutter das Leben verlässt. — Сказал с отвращением Король, особенно выделив слово «Матушка».— Второй рукой он стал держать затылок Третьего Рейха и подал кивок. Малыш пытался выбраться, подбежать к матери, защитить крича слова о том как он ее любит и спасет. Король надавил на челюсть за попытки вырваться. Будет синяк. Он был вынужден смотреть на смерть матери под гильотиной. У него не было возможности отвернуться, а уж тем более помочь. Палачи отпустили рычаг. Матушка улыбалась смотря на него взглядом что у него все получится, что он самое лучшее солнышко в ее жизни. Пока рычаг падал, он вспоминал те моменты с матушкой. Чтение книг, игры, разговоры, сказки, рисование и колыбельные.. Рейху нравилось слушать когда звучит музыка, когда он сам в ней участвует. Голова матери отрублена. Вокруг кровь и другие противные для Рейха вещи. Он только что потерял единую опору которая давала ему надежду на то что он хороший сын. Потерял те разговоры и общение. Потерял все хорошее. Его не будут больше называть сыном, теперь он только наследник. Колыбельные перед сном больше никогда не прозвучат. — МАМА NEIN..! — Рейх застыл. Палачи были в крови его матери, ее голова валялась на земле делая травку алой. У Рейха отключило сознание. Он упал на своего отца. Германская Империя смотрел на это бесчувственно. Ему плевать. —Wache, Doktor! Nimm es. — Сказал спокойным и холодным тоном будто ничего и не произошло Король. Стражник взяв Третьего на руки пока другой звал лекаря. Германская Империя покинул задний двор.