Любовь терпелива и добра. Любовь не завидует и не хвастается, она не гордится, не ведёт себя неприлично, не поступает эгоистично, не раздражается, не ведёт счёт обидам, не радуется несправедливости, а радуется истине, всё переносит, всему верит, никогда не теряет надежды, всё стойко терпит. 1 Коринфянам: глава 13, стихи 4, 5, 6, 7
Когда Марго открыла глаза, то поняла, что находится в своей комнате. Это выглядело настолько сюрреалистично, что первые пару мгновений Марго думала, что это сон или галлюцинации. Только секунду назад они были рядом с домом Арсения, и Господь покрыл мир тьмой, а сейчас Марго спокойно лежит у себя на кровати. — Ты проснулась, — с лёгкой улыбкой сказал Глеб. Он сидел на стуле рядом с кроватью. Совсем как в больничной палате. — Который час? — спросила Марго и села. — Всего лишь семь утра, — такая простая фраза заставила Марго окончательно запутаться в происходящем. — Но мы же буквально только что… — Так и есть. Но мне нужно было время, чтобы привести Землю в порядок, поэтому я немного искривил время, — пояснил Глеб всё с такой же прекрасной улыбкой. Марго поняла, что у Него не видела такую улыбку с момента её ранения. — Что случилось с Пётром? — судьба их главного врага пока интересовала Марго больше всего. — Его душа сейчас в Чистилище. Пройдёт много времени, прежде чем ей будет дозволено перерождаться вновь. Марго кивнула. Это показалось Марго честным наказанием. Хотя, кто она такая, чтобы судить решение самого Бога? — А с Арсением? Он тоже много чего натворил, но… Он попытался хоть что-то исправить, — тихо проговорила она. У Марго не осталось обиды даже за то похищение. Арсений выглядел очень виноватым, когда признавал неправоту своего отца и действительно искренне хотел помочь. — Он остался в живых. Но для него есть персональное задание — заботиться о своей матери. Она сейчас в огромной печали. Муж сотворил Армагеддон, а потом и вовсе умер. Поэтому Арсений должен позаботиться о ней, — через пару мгновений молчания Он добавил: — Люди не помнят той катастрофы, которая произошла, поэтому не удивляйся, когда не услышишь о нём в новостях. — А моя мама? Она в порядке? — спросила Марго взволновано. — Конечно, — Глеб посмотрел на неё с любовью и нежностью. — Она уже прилетела в Рим. Теперь будет ждать пересадки. Марго облегчённо вздохнула. С души будто камень свалился. За маму она переживала больше всего. — А Шедим? Что с ним? — даже от одного его имени сердце начинало трепетать, а щёки заливаться румянцем. — Шедима ждёт возвращение его демонического тела, — сказал Глеб и прищурился, внимательно изучая реакцию Марго. — Понятно, — с плохо скрываемым разочарованием произнесла она. — Шедим хорошо постарался. Поначалу я была неправа на его счёт, — она закусила губу. Марго была рада, что его желание исполнилось. Шедим долго и старательно к этому шёл. В конце концов, он никогда не любил человеческий мир, да и встречаться с ним у Марго всё равно бы не получилось. Она это знала, но на душе всё равно было противно. — Он оставил тебе письмо, — Глеб протянул белый конверт, на котором красивым ровным почерком чёрной гелевой ручкой было выведено: «Маргарите». — Рекомендую тебе прочесть его после того, как приберёшь в квартире и приготовишь обед. Оно может вызвать у тебя… некоторые чувства. Марго нахмурилась, не понимая тайного посыла, который заложил Глеб в эти слова, но всё же решила Его послушаться: Богу наверняка было виднее, как лучше. — А теперь, — Он встал со стула, — пора прощаться, Марго. Это были невероятные три месяца. Она тоже встала с кровати и, не постеснявшись, обняла Глеба, прижимая к себе. Его объятья были тёплыми и уютными, как всегда. Прощаться не хотелось. Марго так привязалась к Нему. Привыкла, что Он живёт у неё в квартире, что они вместе завтракают, обедают и ужинают. Разговаривают на разные серьёзные и не очень темы. Он стал для Марго самым лучшим и близким другом. Родным, понимающим и принимающим. — Спасибо, что помогла мне спасти мир, — сказал Глеб, не разрывая объятий. — Ты сделала очень много. — Нет, — Марго покачала головой, уткнувшись в Его плечо. — Это ты сделал очень много. Ты подарил мне интерес к жизни, заставил заново полюбить этот мир и почувствовать… — Марго осеклась. Её смущало говорить о своих чувствах к Шедиму. — Влюблённость, я понимаю, — он по-доброму усмехнулся и отстранился. — Марго, я не бросаю тебя и никогда не брошу. Я всегда буду здесь, — Он, не касаясь груди, словно положил руку на её сердце. — Помни: я рядом и присматриваю за тобой. Марго закивала и широко улыбнулась, стараясь сдержать подкатывающие слёзы. — Спасибо, что был со мной всё это время, — сказала Марго, и Глеб кивнул, взяв её за руки. — До свидания, Марго, — сказал Он и растворился в воздухе. А Марго всё продолжала стоять в том же положении, переживая расставание, пока не завибрировал телефон от уведомления. Это была мама. «Уже в Риме. Через часиков семь буду дома», — Марго легко улыбнулась и написала ответ. За окном уже ярко светило солнце, хоть и не давало той жары, которая обычно наступала днём. Марго тяжело вздохнула и взялась за работу. Вымыла полы, вытерла пыль, заменила постельное бельё и даже помыла ванную и туалет. Порой в ней просыпалось вдохновение к уборке. Через три часа, когда квартира буквально сияла от чистоты, а дышать стало приятно и легко, Марго принялась за обед. Особо не выдумывая изысков, приготовила любимый гречневый суп мамы. К чаю испекла шоколадный пирог. И вот, всё было готово. Квартира убрана, еда приготовлена, сделано всё, чтобы заслуженно носить статус хорошей дочери. Марго села на кровать и уставилась на конверт, лежавший на тумбочке. Было страшно его вскрывать. Но и очень любопытно. Что мог ей написать Шедим, да и почему именно письмо? Это выглядело как старомодный жест, но в нём определённо было своё очарование. Мысленно успокоившись, Марго вскрыла конверт и развернула лист. Как заголовок сверху было написано: «Поэма мёртвого мальчика». Хватило секунды, чтобы Марго поняла, что это переведённое название песни, которую она очень любила. Откуда Шедиму было знать и эту песню, и то, что Марго её любила? Наверняка тебе интересно, как я узнал о том, что эту песню ты заслушала до дыр. И почему название этой песни я решил использовать в своём прощальном письме. На первый вопрос я не дам тебе ответа, ведь это не так уж важно. Скажу только то, что у меня была возможность залезть в твой Spotify. Прости, что без разрешения. На второй же вопрос отвечу как есть, не таясь. Ты удивишься, но за всю свою безумно долгую жизнь демона я так и не вырос из состояния мальчика. Но ты его убила. Неосознанно, конечно, но убила. И этим оказала мне огромную услугу. Марго, я благодарен за то время, которое мы провели вместе. Ты открыла для меня людей с новой стороны, ты показала прелести человеческого мира, да и просто была собой, а это самое очаровательное, что ты можешь делать. Правда. Человеческий мир без тебя был бы и вполовину не так чудесен. Хотел бы я больше ничего не чувствовать к тебе, Марго. Демоны не влюбляются. Для нас это чувство закрыто. Вместо этого мы привязываемся. Наверное, это можно сравнить с тем, когда человек для тебя безумно ценен и важен. И эта демоническая привязанность к тебе, в совокупности с бушующими гормонами молодого человеческого тела, даёт мне понять, что я тебя люблю. Как девушку, как человека и как друга. Есть много вещей, которые я бы хотел сделать вместе с тобой, вопросы, которые хотел бы задать, и ночи, которые хотел бы провести, (прости за эту строчку, не смог удержаться). Если подытожить, я люблю тебя, но должен с тобой проститься. Прости, что не смог сказать это лично. Время перед Армагеддоном было весьма напряжённым, и я не хотел грузить тебе этим голову. Прощай, Марго. Ты стала для меня самым прекрасным открытием в мире людей. Шедим. К концу письма Марго уже не могла сдержать слёзы. Как он мог? Как он мог так вывести её на чувства? «Ты бросил меня, Шедим», — сказала Марго стене и обняла себя за колени. Если бы она не знала, то считала бы, что у них бы и так ничего не получилось. Что они и так не смогли бы быть вместе. Но после этого… Как он мог так поступить?***
Он предстал перед ним такой, какой он есть. Но уже не лишённый сил и не связанный кандалами. Шедим стоял в зале суда и слушал ангела, читавшего приговор. С каждым словом демону становилось всё больнее и больнее. — Шедим, демон, созданный из огня и ветра, ты был приговорён к испытательному сроку в виде человеческой жизни. Если бы ты прожил жизнь как грешник, попал бы в вечную Агонию, но если бы прожил как праведник, то Всевышний вернул бы тебе демоническое тело. За неоценимую помощь в деле спасения человеческого мира, Господь проводит досрочное слушание, в котором Он оправдывает тебя и отдаёт демоническое тело, как было обещано. Есть ли что тебе сказать, Шедим, демон, созданный из огня и ветра? Он посмотрел на Бога. Тот в своём Божественном обличии выглядел куда более официально и претенциозно, чем в обычной человеческой одежде. Душа опять тихо заныла от тоски и грусти. Шедим так стремился к своему демоническому телу, а теперь оно его вовсе не радовало. Была бы у него возможность пожить в человеческом мире хоть чуть-чуть подольше. Интересно, Марго уже прочла его письмо? А мама? Мысли роились в голове, хотя Шедиму показалось, что он уже давно принял решение. — Я не хочу отказываться от твоего дара, Всевышний, и показать этим свою грубость к твоей милости, но… — Ты хочешь обратно, ведь так? — спросил Господь, улыбнувшись. — Да… — кивнул Шедим и опустил взгляд. — Я дам тебе эту возможность, Шедим. Ты сделал очень многое, и если ты желаешь прожить человеческую жизнь рядом с любимой, я не могу тебе отказать, — Он смотрел на него с добротой и лаской, широко улыбаясь. — Только знай, у вас всё равно будут разные души. Когда ты умрёшь, то вновь переместишься в демоническое тело, Марго же вновь переродится. — Я понимаю, — сказал Шедим серьёзно. — Это я тоже уже взвесил. — Тогда, так тому и быть. Господь встал с трона и подошёл к Шедиму. Тот прошептал тихое: «Спасибо тебе», — и погрузился во тьму.***
Шедим очнулся в комнате Яна. Он тут же подорвался и побежал на кухню: там он оставил письмо для мамы. Он вбежал именно тогда, когда она уже вертела конверт в руках. Шедим резко выдернул его и запихнул к себе в карман. — Ян, что это? — удивлённо спросила мама. — Неважно, матушка. Уже неважно, — сказал он, широко улыбаясь. — Я… уйду ненадолго, — он рванул в коридор, на ходу обуваясь. Нужно было всё сказать Марго. Лично, а не письмом. Было бы прекрасно, если бы она ещё не успела его прочитать, как мама. — Ян! — она встревоженно вошла в коридор и спросила: — Точно всё хорошо? — Да, — он спокойно улыбнулся. Мама кивнула и показала жестом, что он может идти. Шедим рванул с места. Может, стоит предупредить Марго? Нет, такое по телефону не говорят. Поездка на автобусе показалась Шедиму вечностью. Зато быстрее, чем пешком. Сердце колотилось то ли из-за бега, то ли из-за волнения. Такого приятного, что хотелось летать. Подъезд оказался открыт. Шедим нажал на четырнадцатый этаж и посмотрел на себя в зеркало лифта. Пригладил волосы и резко выдохнул. Он был готов.***
Послышался стук в дверь. Марго была уверена, что это не мама — у неё были ключи с собой. Значит, кто-то другой. Марго всё ещё выглядела ужасно после того, как проревела больше часа, перечитывая письмо. Голова болела, а глаза были опухшими. Но открыв дверь, Марго показалось, что она полностью потеряла дар речи. — Привет, — перед ней стоял запыхавшийся Шедим. — Видимо, ты уже прочла письмо, да? — немного виновато спросил он. — Какой ты наблюдательный! — Марго сразу перешла на крик. — Как ты мог написать мне это, а потом исчезнуть. А-а потом заявляться как ни в чём не бывало! Я думала, что больше никогда тебя не увижу! — Я тоже так думал, — он оставался спокойным, несмотря на то, что Марго вылила на него всю злость, которая копилась весь этот час. — Но я сказал, что хочу вернуться сюда. К тебе. Марго молчала, не зная, что ответить. Всё это было так неожиданно, но так приятно. Как бывает только в фильмах. — Ты же хотел вернуть своё демоническое тело… — проговорила она невнятно, всё ещё плохо веря в происходящее. — Да. Но потом я понял, что это больше не принесёт мне ничего, кроме тоски и боли, — Шедим помялся пару секунд и вздохнул. — Я понимаю, что попортил тебе крови всеми этими эмоциональными качелями, но я хочу сказать, что… Марго не дала ему договорить. Она притянула его за футболку, встала на цыпочки и поцеловала. Неумело, конечно: она до этого целовалась лишь единожды, но это было неважно и даже не стыдно. Шедим сначала опешил и не двигался, но спустя пару мгновений ответил на поцелуй. Он положил одну руку на талию Марго, а вторую на щеку, ласково поглаживая её большим пальцем. Марго приоткрыла рот, позволяя углубить поцелуй. Он стал более требовательным, сильным, горячим. От него перехватывало дыхание, но он сам был подобно глотку воздуха. Такого нужного и желанного. Марго прижалась к Шедиму всем телом, наслаждаясь им каждой клеточкой тела. Сердце стучало как сумасшедшее, а щёки горели от румянца. Они разорвали поцелуй, чтобы отдышаться, и Шедим усмехнулся. — Ух ты, знал бы я, что меня ждёт такой приём, я бы бежал ещё быстрее. Марго хихикнула и покраснела ещё больше, но вовсе не от смущения. — Ты слишком много болтал, вот мне и пришлось тебя заткнуть. Шедим рассмеялся приятным низким голосом и вновь потянулся к губам Марго. Она с удовольствием ответила, прикрыв глаза. Тепло распространилось по всему телу и сконцентрировалось внизу живота, затягивая приятный узел. Марго обнимала Шедима за шею, он же прижимал её к себе, держа за талию. Его губы были мягкими, податливыми и нежными. Если бы Марго могла, то целовала бы его всю жизнь. Каждое движение ртом, каждое покусывание разжигало необъятный огонь, которым было невозможно согреться вдоволь. Хотелось ещё и ещё, словно это была вкуснейшая сладость в мире. Для Марго эти поцелуи были именно такими. И всё же им пришлось отстраниться друг от друга. Губы Шедима были припухшими и влажными. Марго улыбнулась, так же как и он, смотря на неё словно заворожённый. — Марго?! — послышался голос, который она совсем не ожидала услышать. Прямо на лестничной площадке стояла мама с шокированным лицом. Марго показалось, что щёки сейчас сгорят от стыда и смущения. Захотелось провалиться сквозь землю. Шедим тактично отступил от Марго и убрал руки с её талии. — Я думала, ты приедешь позже, — неловко проговорила она. — Получилось быстрее, — сказала мама, всё ещё не отойдя от шока. — Эм… я, наверное, пойду... Простите за беспокойство, — сказал Шедим, поджав губы. Он наверняка тоже был очень смущён. — Нет уж, заходи, — сказала мама, подойдя к двери. — Узнаем друг друга поближе, раз у вас всё настолько серьёзно. Мама была права. Она хорошо знала свою дочь. Марго бы не стала так самозабвенно целовать человека, с которым всё было «несерьёзно». Шедим почесал затылок и взглянул на Марго. Та старалась не прыснуть со смеху и сохранить серьёзный и даже полувиноватый вид. Смущение быстро перетекло в забаву. Шедим тоже усмехнулся и взял Марго за руку. Они вошли в квартиру, широко улыбаясь.