Джон, тебе письмо

— Джон, тебе письмо! — с некоторым удивлением сказал Шерлок, привычно разбирая утреннюю почту. — Да? — Джон высунулся из-за газеты. — Интересно, от кого. Может, очередное выгодное предложение от банка? — Нет, — Шерлок сделал два шага (почти немыслимо!) и положил перед Джоном конверт. — Бумага хорошая, дорогая. Судя по марке… — тут Холмс замолчал. Ватсон не стал расспрашивать. Он увидел, что Шерлок расстроился и чуть ли не испугался. Интересно. Что же такого могло быть в обычном письме? Не считая самого факта его появления, конечно же. Сейчас, в цифровую эру это почти раритет. Джон решил не тянуть долго. Даже не пошёл в комнату искать специальный нож для бумаги, а просто разорвал конверт. Пока он читал, Шерлок молчал, и, кажется, даже не двигался. — Хм, очень странное письмо, — сказал Джон и глянул на Шерлока. — Меня приглашают на похороны сослуживца. А если точнее — на оглашение завещания. Но зачем? Что он мог мне завещать? — Может, не поедешь? — спросил Шерлок, и Джон не сумел распознать его эмоции. — Невежливо будет, — Джон покачал головой. — Да и на поезде прокатиться, — он улыбнулся, — будет здорово. Как в старые добрые времена. — Ладно, — сказал Шерлок, и ничего более не добавил. Даже ушёл с кухни, оставив Джона в полном недоумении. *** Доехали они хорошо. Холмс настоял, что сам купит билеты, и выкупил для них целое купе. В дороге он практически всё время молчал, только смотрел на Джона. Тот, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, рассказывал об этом сослуживце, к которому они ехали, да и просто разные армейские байки. — Его тоже зовут Джон! — смеялся Ватсон, надеясь увидеть у Холмса хотя бы улыбку. — Джон Эндрю Сильвер, ты представляешь как родители пошутили? Шерлок продолжал молча смотреть на Джона. — Ну, Джон Сильвер! — повторил Джон. Вздохнул. — Это персонаж известной книги «Остров сокровищ». — Давай будем звать его между собой Эндрю, — предложил Холмс, а Ватсон обрадовался. Это были его первые слова с момента получения письма. — Хорошо. Так вот. Эндрю. Мы редко общались, но всё же пересекались. Самое моё яркое воспоминание о нём, как мы однажды отстали от отряда и два дня сидели и прятались под обстрелами, пока всё стихло и мы смогли отравиться на поиски своих. О чём мы только не переговорили тогда… Обо всём, о чём только могут два молодых парня, когда над головами пули свистят… Какими только откровениями не делились. — Хм… — Шерлок надолго задумался. Как сказал бы Джон — ушёл в себя. И Ватсон его не беспокоил. — Скажи, а со мной ты не хочешь чем-нибудь поделиться? — спросил сыщик. — У нас с тобой ведь тоже и засады бывают, и пули над головой. — Да ты и так всё обо мне знаешь! — Джону очень хотелось поднять Шерлоку настроение, но он не знал, чем вызвано его расстройство. — Кроме твоих мыслей и желаний. Я по-прежнему очень плох в этом. — Ну… Сейчас я бы очень желал чашку горячего чая. — Я принесу, — Шерлок встал и вышел из купе. Нет, это невероятно. Более чем просто невероятно для человека, который не может сам взять телефон со стола, если не может до него дотянуться. *** Их сразу встретило авто. И очень дорогое авто. Джон даже присвистнул. Прежде он видел такие только когда их подвозил Майкрофт. А вот Шерлока это совершенно не удивило. Он только спросил: — Ты спереди или сзади? Джон решил сзади, и влез первым, ожидая, пока рядом устроится Шерлок. Их привезли в какую-то контору, где усадили в почетном первом ряду, да ещё в середине. За ними было ещё три ряда людей, что уже сидели, нетерпеливо переговариваясь. Оказавшись на своём месте, Джон огляделся, увидел, что он и Шерлок как бы даже отдельно ото всех, и немного занервничал. — Интересно, а где вдова и дети? Я должен выразить им соболезнования… Вдова вскоре появилась. Очень толстая, заплаканная женщина, одетая во всё чёрное, но так, будто она на бал собралась, в восемнадцатом веке. Пышнейшие юбки, и шляпка, что могла бы заменить пляжный зонт. Вдову с двух сторон поддерживали её сыновья. Один ещё более пухлый, чем мать, второй высоченный и худой. Оба выглядели хмурыми, хотя и не убитыми горем. Выразить соболезнования Джон не успел. Он даже встать не успел. Семью погибшего усадили где-то в заднем ряду, и тут же вперёд вышел представительный мужчина, в чёрном костюме, выглядящий ровно так, как и должен выглядеть человек, зачитывающий завещание. — Тишина! — объявил он. — Тишина! После представления и нескольких общих фраз было зачитано завещание. Оно оказалось довольно коротким. — Моей дорогой жене Элеоноре, умудрившийся подарить мне двух наследников, хотя не так давно мне было диагностировано бесплодие, я завещаю плётку, наручники, и все прочие прибамбасы, что недавно нашёл в кладовой. Впрочем, они наверняка и так её. Джон услышал, как вдова сдавлено зарыдала. — Двум, как выяснилось, не моим сыновьям, балбесам, привыкшим жить на всём готовом, и не желающим работать, я завещаю по одной клюшке из нашего набора для гольфа. Те, которыми они привыкли играть, и по любой книге из нашей библиотеки, на выбор. Глядишь, хоть чуть поумнеют. По залу понёсся гул, а Джон заёрзал на кресле. Ситуация нравилась ему всё меньше и меньше. Он беспомощно взглянул на Шерлока. «Эти места… это всё… это же не то, что я думаю?!» Шерлок молча взял Джона за запястье, слегка сжав пальцы. Нежданная и очень милая ласка. — Всё моё прочее движимое и недвижимое имущество, включая дом со всем его содержимым — подчёркиваю — всем! Все банковские и прочие активы, все наличные и безналичные деньги, я завещаю своему лучшему другу и сослуживцу, Джону Хэмишу Ватсону. У Джона словно заложило уши, и он едва разобрал в поднявшемся гуле голосов: — Без права передачи кому-либо другому, любым законным или же незаконным способом. Включая благотворительные организации и фонды. Порадуйся этому, старина. Наверное, ты единственный человек на этой земле, который меня любил и был моим другом. Подписано мною, Джоном Эндрю Сильвером, в присутствии нотариуса и двух свидетелей. Обжалованию не подлежит. Джон в шоке обернулся к Шерлоку. Тот смотрел на него… вот точно, как тогда, на кухне. Неужели он уже по письму всё понял? Читавший завещание спустился к Джону и протянул ему бумаги. — Здесь приблизительные цифры вашего наследства. Ещё до вычета налогов, но всё же. — Это… Это какая-то ошибка? — едва выговорил Джон. — И само это завещание и… вы тут лишних три нуля приписали?! — Всё точно, — мужчина чуть поклонился. — Я понимаю, вы в шоке, вам нужно привыкнуть. — Все-все вещи в доме! — выкрикнула вдруг вдова, и Джон повернулся к ней, — это значит, я даже платья свои не могу забрать? Даже украшения?! — Боюсь что так, мадам, — душеприказчик чуть поклонился. — Более того, с этого момента вы не можете больше находиться в доме вашего почившего супруга. — Ах! — вдова ткнулась головой в обоих своих сыновей и расплакалась совсем уже отчаянно. — Но… у нас совсем нет денег, — растерянно выговорил высокий, дрожащими руками пытаясь обнять мать. — И нет другого жилья. Куда же нам идти ночевать? — А Жужу? — спросил пухлый. — Наша собака, малышка Жужу?! Она моя, я её подобрал! Хотя бы её мы можем забрать? — Куда? — простонал высокий. — Нам самим некуда идти. Надеюсь, наследник хоть не выбросит Жужу и будет её кормить… — он посмотрел на Джона. — Корм в кладовой. Справа, на стеллажах. Сразу найдёте. Больше всего она любит консервы с фиолетовой полосой… И её надо вычёсывать. Расческа на полке в коридоре, сразу около зеркального шкафа… Жена и сыновья смотрели на Джона, а тот мечтал оказаться где угодно, только не здесь. Он не видел на обращённых на него лицах обиды, ненависти или зависти. Семейство Сильверов смотрело на него так, будто он высадил их на необитаемом острове и собирается уплыть. — Так, гхм… — Джон собрался предложить семейству разобраться с ситуацией, а, пока, конечно, оставаться в доме, но Шерлок положил ему руку на предплечье. — Выйдем, Джон. — Но… — Выйдем. — Ладно, но… Они вышли на улицу, и только там к Джону хоть немного вернулось самообладание. — Первое. Не вздумай звать эту троицу жить с тобой. — Почему? — Потому что я не хочу расследовать твоё убийство! Здесь за мотивами далеко ходить не надо. Второе — в права ты вступишь не раньше, чем через полгода. Не кипятись, а спокойно во всё вникай, и разбирайся, что там тебе досталось. — А третье? — Третье… — из голоса Шерлока можно было выжимать боль, столько её там было. — Я пойму, если ты захочешь съехать. И больше со мной не общаться… Жить так, как хочешь. И как, разумеется, заслуживаешь… — Боже, Шерлок! — Джон вцепился в него обеими руками. — Так вот почему ты такой! Да не собираюсь я тебя бросать! Жизнь, которую я хочу, это жизнь с тобой! Холмс покачал головой. — Деньги меняют людей. А очень большие деньги — очень меняют. Хотя… такого хорошего человека, как ты… Может… — Холмс! — Джон обхватил Шерлока, обнял, притянул, прижал к себе. — Холмс! Холмс… — не особо понимая что делает, принялся гладить его спине, по лопаткам, по голове. — Холмс… мне не нужны эти деньги! Ни единой монеты из них, если взамен я потеряю тебя! Ну же, посмотри на меня! Шерлок! Я… люблю тебя. Я дружу с тобой. Я живу с тобой. Не огорчайся ты так! Разберёмся. Решим, что делать. И мне понадобится твоя помощь. Мне понадобишься ты. Всегда. И везде. Рядом со мной. И… — Джон попытался улыбнуться, — может, тебе понравится быть миллионером?