Джон, тебе письмо

Позже Шерлок не раз и не десять спрашивал себя, где он ошибся. Почему так расслабился и проморгал опасность. Даже не так. Не подумал о том, что эта опасность могла быть. Да и откуда? Оба брата, несостоявшихся наследника, своим поведением показали, что ни на что не претендуют и рады видеть деньги своего отца в руках у Джона. Оба показались Шерлоку довольно искренними, а о матери семейства все будто забыли. Где она, что с ней. Сыновья не упоминали особо, а Шерлок… Шерлок не озаботился узнать. То есть, сначала он собирался. Всё же это была одна из заинтересованных людей, самая заинтересованная по сути. Если оба сына, хоть и разбалованные донельзя, всё же имели хоть какой-то доход для самостоятельной жизни, и увлечения для неё же, у жены вся её жизнь концентрировалась на муже, на её любви к нему. Возможно, не менее сильной, чем у самого Шерлока к Джону. И как бы он сам пережил, потеряй вдруг Джона и окажись в буквальном смысле на улице? Шерлок собирался проследить и выяснить, где сейчас находится и чем живёт эта жена, но… отвлёкся. То одно, то другое, то третье. Одно — это пылкая страсть, что вдруг проснулась в Джоне. Видимо, он успокоился насчёт денег или же расследования Шерлока, в которое тот нырнул с головой, а может что-то добавило его общение с обоими сыновьями Сильверами. В любом случае, в Джоне как тумблер переключили. В первую их совместную ночь в этом доме Джон буквально отрывался, то выливая на Шерлока потоки страсти, то невероятной нежности. Да и утром не перестал, то обнимая, то чуть целуя, то просто глядя так, что Холмс задумался, что, наверное, Джон, куда более важная часть его жизни, чем он полагал раньше. Больше, чем расследования. У них словно медовый месяц начался в дорогом отеле, когда хотелось только наслаждаться жизнью, друг другом, пиком своих чувств, ни о чём больше не думая. Шерлок никогда не жил так прежде, и несколько расслабился, заразившись этими эмоциями от Джона, отодвинув всё прочее «разобраться с этим» на потом. Второе — это путешествие на теплоходе, которое задумал для них двоих Джон, плюс ещё одно, которое тот взялся организовать для Майкрофта и Грегори. Шерлок вообще упустил момент, когда эти двое сошлись, да ещё настолько близко. Джон пытался уговорить Шерлока на совместное путешествие вчетвером, и то вроде бы сдавался под его непрошибаемым желанием держать брата как можно дальше и пытался организовать что-то по-отдельности, то снова поднимал тему общего отпуска. Третье — им всё же пришлось налаживать и перестраивать свой быт, уже с осознанием, что они в этом доме надолго. Если не навсегда. Джон влюбился и во внутреннюю планировку, и в цветущий сад под окнами, и раз уже это и вправду теперь всё его, не хотел это терять, продавать, а изучал и обустраивал. Шерлок следовал за ним, и пытался убедить себя, что ему тоже всё нравится, только привыкнуть нужно. Словом, дел хватало. И зудящее чувство неведомой беды, что зудело над ухом, Шерлок пытался отогнать, списывая на свою обычную паранойю. Джон здесь, Джон рядом. Джон счастлив. У него даже есть личный телохранитель, с позывным «Мэри». Едва ли это её настоящее имя. А Шерлок просто не привык к такой вот жизни, но нужно насладиться этим неожиданным отпуском, прежде чем всё успокоится, устаканится, и они снова займутся расследованиями. Займутся же? — О чём думаешь, Шерлок? — мягкий довольный голос Джона заставил Шерлока вынырнуть из своих мыслей. — Да так, о разном. Повтори, что ты спросил? — Я не спросил. Я сказал — посмотри. Мы с тобой дошли до нижнего этажа, где, видимо, собраны все вещи жены Эндрю Сильвера. — Вдовы, ты хочешь сказать. Насколько я помню, её зовут Элеонора. — Элеонора, значит, — Джон подошёл к Шерлоку и игриво качнул в его сторону бёдрами, улыбаясь чуть дразняще и закидывая руки ему за голову. — Имя вдовы, мы значит, помним, хотя всё ненужное стираем? — Я собирался ею заняться, поэтому… — Ладно-ладно, не оправдывайся. Шерлок на несколько минут замолчал, утонув в сладком поцелуе, полным нежности. Когда Джон так его целовал, так на него смотрел, снизу вверх, улыбаясь очень мягко и лукаво, Шерлок любил его буквально до боли. До дрожи. И был готов согласиться на многое. Даже на совместный с Майкрофтом и Грегори круиз. — Ты очень красивый, когда так улыбаешься, ты знаешь об этом? — тихо спросил Шерлок, не отводя глаз и не разжимая рук, боясь даже на миг выпустить своё счастье. — Так я улыбаюсь только тебе, ты в курсе? — Джон притянул к себе Шерлока и какое-то время просто стоял так, обнимая его. — Холмс… я… я… у меня слов нет, чтобы выразить всё, что у меня на душе. Я будто в сказке живу, в прекрасном сне. Я был готов немного поиграть в принца, пожить в этом доме, поесть деликатесов, ну, может, отправиться всё же в плавание, а потом, благодаря твоему расследованию узнать, что завещание — ошибка, и снова вернуться с тобой на Бейкер-стрит, жить как прежде, только вспоминая этот период больших денег в своей жизни, но сейчас… Я не знаю чего ждать от будущего. — Никто этого не знает, Джон. — Ты понимаешь о чём я. Тебе плохо здесь? Я же вижу… — Не буду врать, что хорошо. Но я привыкну. Бровь Ватсона скептически изогнулась. — Ладно. Я постараюсь привыкнуть. Ватсон вздохнул. — Давай посмотрим, что тут есть. А было тут очень много всего. — Взгляни, — Шерлок чуть отодвинул от стены один из прислонённых портретов. Они с Джоном взялись за дело и расставили их, прислонив к стенам, постаравшись сделать это в хронологическом порядке. Это было несложно. Самый первый портрет изображал очень красивую, тоненькую, как тростиночка, девушку, с блестящими каштановыми волосами, одетую не как бизнес-леди, а скорее, как принцесса. Девушка была очень красива и очень влюблена. Это читалось по её сияющему лицу и глазам. — Видимо, такой она встретила твоего Джона Эндрю Сильвера, — сказал Шерлок, когда оба вдоволь налюбовались. — Богатая наследница влюбилась в простого вояку. Хотя любой ухажёр мог бы быть у её ног. Следующие картины показывали метаморфозы, что происходили с Элеонорой. После рождения малышей она очень сильно поправилась. И хотя всё ещё оставалась довольно привлекательной, уже явно не для любителя худышек. Она старалась улыбаться, держа на руках кульки из синей блестящей ткани и белоснежных кружев, но взгляд потух. Художник очень хорошо передал это. На последующих портретах она становилась всё полнее и полнее, и хотя модельеры пытались драпировать её фигуру и подбирать фасоны, факт оставался фактом и никакие ухищрения с одеждой не помогали. Дети сначала лежали рядом с ней в люльках, потом стояли рядом в милых костюмчиках, но даже самый добрый и корректный зритель не назвал бы детей красавчиками, а их мать — счастливой. — Эндрю и Джон улыбаются так, будто их изобьют, если они перестанут, — сказал Джон. — Да и она… Это просто ода чистой скорби, не находишь? Уверен, муж обижал и оскорблял её. Почему она не ушла от него? На это даже смотреть больно, каково так жить? — Можешь у неё спросить, зачем гадать? — Шерлок развернул последнюю картину изображением к стене. До этого он аналогично поступал с остальными. — Джон, это надо вынести из дома. Арендовать ячейку в банке или ещё что. Смотреть на это едва ли кто захочет. Даже удивительно, что это висело на всех этажах, со слов слуг. Не иначе, как очередная шпилька для жены. — Согласен. А вот с платьями… Те самые платья, о которых так скорбела вдова после зачитывания завещания, тоже позволяли проследить, как менялась её фигура. Последние уже даже не выглядели модельными. Будто вдова, хотя тогда ещё жена, сама шила и перешивала их. Наверняка на такого рода услуги муж денег не давал. Отдельно на вешалках висели очень красивые, нежных оттенков платьица, похожие на те, что были на Элеоноре на первом портрете. — Фух… надо подумать, что с этим всем делать. Может просто вынести в мусор, но сообщить об этом вдове? Если мусор вдруг исчезнет, как и собака, это же не будет нарушением завещания? — Не знаю. Но пока, всё что я хочу, побыстрее уйти из этой комнаты и от всего этого. — Поддерживаю. Они не просто вышли из комнаты, но даже и из дома. Прошли через сад, на улицу. Только там у обоих хоть немного успокоилось дыхание. Совершенно незаметно к ним прибилась Мэри, отрабатывая свой хлеб телохранителя Джона. — Злое дело эта их любовь, — сказал Джон. — Нужно всё-таки эту Элеонору найти. Поговорить. Узнать чем живёт… Шерлок вроде слушал его и пытался проникнуться этой проблемой далёкой от него женщины, но его паранойя вечно ждать беды, когда так долго всё хорошо, заставляла его непрестанно крутить головой и желать, чтобы они с Джоном поскорее убрались с открытого пространства. Мэри явно почувствовала его настроение, потому что вдруг выдвинулась вперёд, перед Джоном, и даже вытащила пистолет. — Что за?.. — начал было Джон, но тут одновременно грохнули два выстрела, почти слившись в один. На дорожку, шагах в десяти от них, рухнуло тело, не особо даже понятно, какого пола, и почти тут же, на ту же дорожку беззвучно осела Мэри. Похоже, она не зря была рекомендована в телохранители. Шерлок и Джон, живо, в четыре руки, схватили её, мигом затащили за калитку и захлопнули её, оставив за собой кровавый след. Ватсон моментально принялся расстёгивать на Мэри одежду, крича, чтобы Шерлок принёс из дома аптечку и вызвал скорую, но Шерлок уже нажал кнопку вызова, правда, далеко не скорой. Экстренного номера брата, что никогда не был занят и на него всегда отвечали. — Порядок, чуть задели, — морщилась Мэри. — Хотя стрелял профессионал, надо отдать ему должное. Уловила, когда уже наизготовку был. — Кто был мишенью? — это спросил уже голос Майкрофта из телефона. — Объект, — Мэри снова чуть поморщилась. — Тебя задели? — Немного. Прикрывала обоих. — Так, ждите. К вам уже выехали. Джон переглянулся с Шерлоком. — Мэри, вы можете идти? — Нам занести её в дом? — Я в полном порядке, но лучше зайти в дом, да. Он мог быть не один. — Думаешь, привет от Элеоноры? — спросил Джон, осторожно помогая Мэри подняться, но не выпрямляясь во весь рост. В его движениях угадывался опыт передвижения в зоне боевых действий. — Братья вроде не должны были… Или я ничего не понимаю в людях. — А вот это будет расследовать лучший сыщик современности, — ответил Шерлок.