В другую сторону.

Заперев Флэки в участке, как она того и просила, Лампи шагнул на лестницу. Чуть не поскользнувшись на мокрых ступеньках, он схватился перебинтованной левой лапой за перила и замычал от боли – наспех наложенный бинт болезненно перетянул ранее прищемленные пальцы. Мысленно ругаясь и помахивая поврежденной конечностью, лось сел в свой линкольн и вскоре уже ехал по пригороду, мотая головой, и пристально вглядываясь в темные закоулки улиц со слабой надеждой высмотреть беглеца где-то среди мусорных бачков и кирпичных стен. Так никого и не найдя, он свернул в один из частных секторов, который должен был вывести его на автомагистраль. Заскучав сидеть в тишине, лось включил магнитолу и скривился от резкого белого шума с волны отключенной полицейской станции. Покрутив головой, он немного подвигал ползунок, пока не нашел что-то подходящее для себя. Попсняк не так уж и давно минувших восьмидесятых, играющий на одной из местных волн, вызывал ностальгические чувства по ранней молодости, когда трава была зеленее, деревья выше и более заселены, окружающие были приветливей и добрее, а смертей было всяко меньше. А впрочем, нет – никогда так не было. Это всё память, которая своими неосязаемыми ладошками, пока могла, в нужный момент прикрывала твои глаза, чтобы ты не увидел что-то того, что могло бы испортить прекрасные впечатления от тех лет… -“You shot a hole in my so-o-o-o-oul, hold on tight, don’t let go-o-oh!” –Распевала Си Си Кейч. “Не уверен насчет этой фрау Мюллер, но в кое-ком я гарантированно дырку сделаю, как только его увижу” –Хмурясь, думал Лампи. –“И уж точно никуда после этого не отпущу… если останется, чего не отпускать”. Опомнившись, лось притормозил и стал шарить забинтованной лапой по поясу, тщетно пытаясь нащупать кобуру с девятимиллиметровым. Поняв, что бросил оружие в кабинете, лось с досады боднул лбом баранку, и задел рогом лобовое стекло, оставив на нем скол. Огорченно потрогав трещину на лобовухе, лось вздохнул и выудил из бардачка пачку сигарет “Манитоба”, давно выцветшую, запыленную и все еще запечатанную. И чем он думал тогда, в девяносто пятом, поддавшись на уговоры друзей бросить курить? Как знал, что сорвётся. Сорвётся так же, как только что снятый им с пачки бумажный ярлычок. Вытянув губами сигарету, лось уже потянулся к прикуривателю, когда его взгляд упал на надпись с обратной стороны пачки: “Официальная марка сигарет канадской королевской конной полиции” Этот момент вызвал у него смешок – даже здесь, вдалеке от цивилизации, пушистые потребители этой дряни знали, что эти “канадские” сигареты производятся где-то в Техасе, но основного производителя это явно не смущало, и он уже девяносто какой-то там год подряд продолжал печатать эту белиберду. Однако, в следующий момент улыбка с морды Лампи пропала – после свалившегося на голову их маленького дружного сообщества ублюдка, его теперь долго будет воротить от всего, что как-то связано с Техасом. И, пожалуй, от всего Юга. Сломав двумя пальцами так и не закуренную сигарету, лось выбросил ее в окно, а пачку зашвырнул обратно в бардачок. После этого, сам не зная чему озлобившись, он скрипнул зубами, вцепился в руль покрепче и погнал машину дальше. Не проехав и полумили среди темных жилых деревьев, свет фар выхватил что-то, валяющееся на обочине. Пришлось вновь притормозить. Лампи вылез наружу, уже заведомо ожидая увидеть нечто неприятное. И таки да, эти ожидания подтвердились – луч его фонарика выхватил из темноты труп. И не какого-нибудь случайного бедолаги, а Рассела. Отступив обратно к машине, лось прижался к борту, суетливо водя фонариком из стороны в сторону, в ожидании нападения человека, но потом, успокоившись, вернулся к трупу Рассела. Осмотрев тело, Лампи пришел к меткому выводу, что выдру просто сбила машина. Печально, конечно, но подобное с ними происходит сплошь и рядом – бесполезно даже пытаться искать виновного. Особенно, сейчас, когда совсем нет времени. Пока что следовало сообщить в скорую, чтобы забрали погибшего, лишив живущее поблизости зверье повода поднять панику с утра пораньше. Накрыв выдру взятым из багажника брезентом, лось вернулся в машину и достал из бардачка спутниковый телефон. В лесу умудрились вовремя подсуетиться с базовыми станциями, обеспечив население пейджинговой связью, но с сотовыми лоханулись – стоя на пороге двадцать первого века, здесь все еще не было ни одного провайдера, могущего обеспечить редких обладателей мобильников возможностью использовать их по прямо назначению, так что выход был только в покупке невероятно дорогого (с учетом импорта в лес) кирпичика, нагло эксплуатирующего утомленные спутники, и наводящего на подозрения в том, что тебя тайно прослушивают из недавно развалившейся страны, что за морем... -В больнице не отвечают! –Сообщил диспетчер, после всех предшествующих махинаций со связью и разговоров. -Да как такое возможно?! –Возмущенно пробубнил Лампи, бродя кругами вокруг машины. –Это у меня в участке никто не отвечает, потому что некому. Соедините еще раз! -Шериф, у них там огромные нагрузки под вечер. –Вздохнув, пропищала девочка с той стороны линии. –Я уверена, что даже с телефона кого-то сняли. Попробуйте чуть позже… На том, вызов оборвался. "Неужели я и ей надоесть успел за всё это время?" –Озадаченно посмотрел лось на дисплей с указанием продолжительности разговора. Задумчиво помусолив антеннку телефона, он покачал головой, бросил его на сиденье и повернул ключ зажигания. Миновав последние домики, он остановился на распутье между въездом на гору, с несколькими заброшенными зданиями наверху и поворотом к другому жилому сектору. Пожалуй, он как-то поспешил рваться на магистраль – вряд ли тот патлатый социопат найдется где-то подальше от общества, которому он так целеустремленно вредил. Очевидно, что он крутится поблизости от остальных жителей, в ожидании возможности нанести удар. Будет больше смысла свернуть к жилищам, оттуда вновь вернуться в пригород и еще раз прошвырнуться по окрестностям. Лось так и поступил. Сетуя на то, что бог весть уже сколько времени ни в одном из частных секторов не включают освещение на ночь, он повел машину ожидая увидеть очередной ряд домиков-деревьев, но тех упорно не показывалось. Вскоре, в чуть приспущенное окошко стало тянуть гарью с улицы. -А, чтоб их всех – опять молодняк костры разводит. –Помахав лапой, пробубнил лось, и поднял окно. Проехав еще ярдов пятьсот, и не увидев ни одного жилища, Лампи всерьез удивился: -Что за чёрт? Здесь уже точно должны быть дома. Домик того же Натти я бы точно не пропустил. Сбавив скорость до пяти миль в час, лось стал оглядываться по сторонам, тщась разглядеть хоть что-то в окружающей его тьме. Похоже, он заехал куда-то не туда. Всё-таки, нельзя было в таком состоянии за руль садиться, нельзя. Сколько он уже не спал? Уж точно, довольно долго. Недолгий сон за компьютером в счёт брать бессмысленно – он ничего не дал, кроме боли в спине, и хорошо отпечатавшихся следов от клавиатуры на морде (на разглядывание которых, кстати говоря, лось попеременно отвлекался, смотрясь в зеркало заднего вида). В какой-то момент Лампи наконец-то додумался включить дальний свет, и очень вовремя – он сразу выцепил из темноты еще чье-то тело, лежащее прямо посреди дороги. Припарковавшись у обочины, лось вылез из машины, поморщился от витавшего в воздухе запаха чего-то горелого, а затем подошел к недвижно лежащему на дороге зверю и посветил на него фонариком. Вымокший под дождём зверь, вся шерсть в опалинах, лежал ничком на асфальте. Зажав фонарик в зубах (левой подбитой лапой было сложновато управляться), Лампи перевернул зверя на спину, посмотрел в его обожженную морду, прикрыл ему глаза и оттащил труп на обочину. Следовало бы обвести его там же, где он упал, но много ли смысла мелом под дождём водить? Покончив с этим, Лампи отряхнул лапы, посветил фонариком вокруг себя и похолодел, когда луч осветил груду прокопченных обломков, оставшихся от одного из сгоревших домов. Лось даже позволил себе немного пройтись по сектору, мотая головой каждый раз, как замечал очередное сгоревшее жилище. Похоже, что всё было уничтожено начисто, превращено в пепелище. И когда это успело произойти? Еще днем здесь все было в полном порядке, а теперь… вот это. В полном смятении, лось вернулся за баранку, но не проехал и двухсот ярдов, как заметил истлевший домик-дерево, легший прямо поперек дороги. Не пройти, не проехать, кроме как по траве, но и то сомнительно - забуксует машина, и что делать дальше? Пришлось Лампи сворачивать обратно, теряя время. Интересно, а не причастен ли его умственно-отсталый белобрысый турист и к тому, что здесь произошло? Вернувшись обратно на распутье, лось решил въехать на гору – через магистраль будет проще попасть в другую часть пригорода и прочесать местность там. Покорив въезд, лось пронесся мимо заброшек, вовремя вывернув баранку, объехал поваленную рабицу возле одного из них, и спустился к магистрали. Поднявшись на одну из полос эстакады, он позволил себе разогнать тачку до крейсерской скорости, включил мигалку (больше руководствуясь соображениями стиля, чем с какой-то конкретной целью) и вскоре пристроился позади одиноко мчащей и так же завывавшей сиренами машины скорой помощи. Бело-красная карета неслась так, что лось на секунду усомнился в возможности обгона. Подумав, он щелкнул переключателем на прикрепленном к торпеде измерителю скорости (иногда приходилось калымить и в дорожном патруле). Немного подумав, прибор определил, что скорая неслась со скоростью 125 миль в час. И как водитель эту махину вообще умудрился разогнать до такой скорости? “Вот ведь гоняет” –Цокнув языком, подумал Лампи. Из окна освещенного кузова на него настороженно, в три мордашки, смотрели парамедики. Прижать бы карету к обочине, да поговорить с водителем по-свойски, и его команде тоже навешать следовало за то, что позволяют ему вытворять такое. Конечно, он знаком со всей этой кухней, и отлично понимает, что работа в скорой не терпит никаких промедлений, но гнать по эстакаде за 200 км/ч - это перебор. Спасибо, хоть не по встречке. Выжав газ до предела, Лампи обогнал бешено мчащуюся скорую, держась впереди. Карета сдала к обочине, сбавляя скорость. Увидев это, лось усмехнулся: -Знай своё место, приятель! А затем съехал с эстакады в пригород. Скорая скромно съехала следом, и некоторое время плелась у него на хвосте, пока не свернула в сторону, ведущую к больничному городку... *      *      * Разогнавший машину до такой серьезной скорости выхухоль даже не смотрел на спидометр, целиком сосредоточившись на сером пятне лампочки. Хорошо помня, что где на приборке расположено, он догадывался, что датчик ругается на масло, которое машина действительно просто жрала. "Масляный фильтр менял, насос прочищал, доливал буквально утром" –Тоскливо думал он. -"Что тебе еще надо? А, ну да – ты же у нас протекаешь. Я, может, почти не вижу, но и не совсем слепой, чтобы не заметить этих пятен на стоянке. Что-то разболталось. Тот молчаливый крот наверно все препятствия на пути собирает, пока едет на вызов. Да и я тоже, что греха таить... Придется разобрать двигатель, без вариантов. А ведь это последняя исправная машина у них здесь..." От неприятных мыслей его отвлек вышедший на обгон линкольн, помигивая проблесковым маячком. Выхухоль еще немного потупил на держащуюся впереди машину, а потом вздрогнул и опомнился: "Ох, ёлочки! Дорожный патруль!" –Подумал он, переведя глаза на спидометр. –"Сейчас лицензию на вождение потребуют, а меня в этой стране и быть то не должно! Во влип!" Подавшись к обочине, он стал сбавлять скорость, готовый покорно принять судьбу, но копкар подал вперед, в направлении к съезду с эстакады. Облегченно выдохнув, выхухоль помотал головой и улыбнулся. В следующий момент, отодвинулось стекло переговорного окошечка, и в щелке показалась нахмуренная мордочка нутрии: -Чёрт тебя дери! –Прикрикнула она на него. –Перестань выжимать из машины все соки! Тебя тот парень с каталки не кусал? Как нам с ним работать, когда даже с места страшно сдвинуться из-за твоей бешеной езды? Выхухоль не много чего понял, кроме того, что коллеги не слишком довольны его манерой езды. Втянув голову в плечи, он выключил спецсигнал, съехал в сторону пригорода, держась на хвосте перешедшего на умеренную скорость линкольна, но поспешил свернуть на ближайшем же перекрестке. Мало ли, вдруг полицейский все же решит его остановить и сказать пару ласковых? Как только скорость машины перешла в пределы приемлемой, белк с оленем набросились на бесчувственное тело Натти, делая все необходимое для того, чтобы он доехал до больницы живьём. Обругав водителя, нутрия спросила у оленя, беспокойно оглядываясь на незнакомый вид за окном: -Гёлпи, а почему мы таким путём едем? Мы же другой дорогой сюда приехали? -Всё нормально. -Успокоил ее олень. -До больницы можно и через развязку добраться, просто так чуть длиннее... Удовлетворившись ответом, нутрия присоединилась к реанимационным действиям. Усилия этих троих вскоре были вознаграждены - пациент что-то промычал и приоткрыл глаза. -С возвращением на этот свет, парень! –Хлопнул его по плечу олень. Натти слышал его, как сквозь подушку, но понял сказанное. Если бы он мог, то посмеялся. Чего хорошего на этом свете, если ему настолько больно, что даже нет сил реагировать? В состоянии тихой агонии ему было гораздо лучше. Почему вообще под этим словом подразумевают что-то ужасное? Еще чуть-чуть и он бы мирно скончался, а завтра подняться в своей кровати, обновленным и целым, без воспоминаний об этом кошмарном вечере... -Дайте мне умереть... –Глухим из-за нацепленной на морду кислородной маски голосом попросил он. -Зачем? –Спросил его белк-парамедик. –Тебе уже лучше, раз ты с нами говоришь. -Тот подонок здорово тебя приложил. –Заметила нутрия. Коснувшись пальцами бока Натти, она хотела спросить про ощущения, но тот взбрыкнулся и за малым не заехал ей с колена в подбородок (ремни помешали). Отшатнувшись от болезненно среагировавшего пациента, нутрия повернула голову к коллегам: -Надо обезболить. -Не вопрос. –Поигрывая ампулой, отозвался белк-парамедик. –Лидокаин? -Ты сейчас держишь ампулу с кофеином. –Заметила ему нутрия, шарясь в сумке. –Вколешь вот это... Белк принял протянутую ему ампулу, и попытался прочитать название препарата, но как-то не преуспел. Никто не обратил внимания на то, что он уже какое-то время ходил без очков - пока выхухоль игрался в гонщика, они успели соскочить у него с носа и завалиться в какое-то укромное место кузова. Однако, расписываться в своей беспомощности белк не намеревался - раздавив ампулу, он распаковал шприц, со второй попытки набрал препарат (с первой он только уколол себя в палец) и навис над своим лаймовым сородичем. Олень ослабил у того ремешок на запястье, перетянул бицепс жгутом, пару раз согнул ему лапку в локте и кивнул: -Вводи. Парамедик близоруко прищурился. Лаймовый пациент и темно-зеленый коллега, придерживающий его за лапу смешались в одно градиентное пятно, пульсирующее дыханием и раскачивающееся от мерного хода автомобиля. Примерившись, он высунул язык и ткнул шприцом... -А-ай! –Взвизгнул олень, глядя на всаженную ему иглу. –Ты отравить меня хо-о-о... хорошо-о... Зрачки у рогатого сузились до подобия точки, белок глаз (и без того покрытый паутинкой воспаленных кровеносных сосудов) стал почти розовым, ушки поджались, а испуганное выражение мордашки сменилось на эйфорическое. Белк застыл на месте, с ужасом глядя на плоды дел своих. Нутрия так и села, зажав обеими лапками рот – только сильно округлившиеся глаза выдавали у нее аналогичные эмоции от произошедшего. -Дави дальше... –Ласково кивнул олень ошарашенному белке и протянул ему лапку с покачивающимся в ней шприцом. -Еще чего не хватало! –Возмутилась отошедшая от шока нутрия, вынимая иглу из него. -Что с тобой не так, Стиффи?! –Повернулась она к белке. -Я очки посеял. –Жалобным тоном объяснился тот. -Да не дави ты на парня. –Миролюбиво предложил нутрии рогатый, разваливаясь на сиденье. –Ему и так трудно с такой стервозой... бли-ин, тепло то как! Вы чуете, ребята?.. Хи-хи, интересно, как на это чудо пивко легло бы?.. Та не стала спорить с торчком, а сразу бросилась шариться по шкафчикам на стенке кузова. Найдя искомое, она всучила белке какую-то пачку. -Что это? –Прищурился тот, вынимая ампулу из упаковки. -"Налоксон". –Хищно улыбнулась нутрия. –Снимает эффект от опиодиов. Возьми шприц, и обломай Гёлпи кайф – тебе с ним еще пациента в операционную тащить. Вот твои очки, кстати... Набрав шприц, белк посмотрел на задремавшего оленя. Судя по счастливой, почти детской улыбке, тот видел что-то действительно приятное. Может быть, даже какой-нибудь нереальный мир, в котором, наверно, не было никаких предопределенных жутких событий, и никто не гиб из-за какой-нибудь бытовой мелочи, чьей-то фатальной ошибки или простой глупости ближнего своего. Однако, нефиг было дополнять реальность тяжелыми суррогатами, так что белк смело вогнал шприц балдеющему коллеге. Пока белк вытаскивал оленя из мира теплых красочных приходов обратно в мрачную осеннюю ночь, нутрия самостоятельно и без эксцессов обезболила пациента, с безразличным видом смотрящего на свет яркого потолочного плафона. -Самцы... –Шепнула она, выбрасывая шприц в пакетик для отходов. –…кажется, только того и хотят, чтобы покалечиться или навредить другому. Один другого наркотиками накачал, третий собирался наши кишки по шоссе раскидать, а четвертый бегал больной-пребольной, пока не нарвался на садиста... -Разве не так, дружок? –Ласково потрепала она провалившегося в забытие Натти по голове. –Знаешь хотя бы одну самочку, которая могла бы напортачить подобным образом? Ладно, отдыхай. Затем, она постучалась к выхухолю в переговорное окошко: -Останови машину, я пересяду. Меня что-то укачивает в кузове... Через пару минут, пересев на пассажирское сиденье, нутрия вздохнула: -Боже. Как за всё это потом отчитываться? -Что ты имеешь в виду? –Поинтересовался выхухоль, согбенно глядя на неосвещенную дорогу. –Ты про хранилище книжек? -Нет, я про то, как мы на твоего протеже случайно истратили ампулу морфия, а затем антидот, чтобы он не особенно терялся -М-мх... -Неопределенно повел плечами выхухоль, который, как обычно, ничего не понял из сказанного, но заподозрил, что на него в очередной раз катят бочку. Во все зенки глядя на дорогу, он все же пропустил солидных размеров ветку, валяющуюся прямо на полотне и штурмовал ее на полной скорости. Машину подбросило на толстой коряге, устроив внутри тот еще ералаш - ничего не подозревающая нутрия до искр из глаз впечаталась затылком в боковое стекло и схватилась за голову, водитель клюнул рыльцем баранку и на момент ошалел от тупой боли. Развалившийся на сиденье олень слетел с места, воткнулся рогом в заднюю дверь, пробив металл, и беспомощно стал елозить копытцами, недоумевая, что там такое удерживает его голову. Белк-парамедик сочувственно поглядывал на него, но поделать ничего не мог, так как беспорядочно распихивал медицинские принадлежности, выпавшие из настенных ящичков после столкновения. Бессознательный Натти свисал с каталки, удерживаемый только ремешками. -Ох, что это было?! –Простонала нутрия, продолжая держаться за ушибленную голову. –Что случилось? -Не знаю. –Насморочным голосом отозвался выхухоль, втянув кровавую соплю. –Может, землетрясение? -Хуже! Это ты случился! Как можно было смотреть на дорогу, и все же наехать на препятствие? Вот что с тобой не так?.. "Начинается..." –С тоской подумал выхухоль. Распихав уцелевшие расходники обратно по ящикам, белк прислушался гневные порицания его подружки в адрес водителя. -Не повезло нашему заокеанскому дружку. –Покачал он головой. –Может, стоит успокоить Плантэйн, пока она его совсем не заела? -Нет необходимости, ему не привыкать. –Заверил его олень, пытающийся вырвать рог из стального плена. –Лучше мне помоги! Белк подошел к оленю, схватил его за копыта и дернул на себя. Получилось почти хорошо – олень оказался на свободе, но уже без второго рога, так и оставшегося торчать из стальной двери машины. Пощупав две небольших шишечки, оставшихся на месте рогов, он заметно приуныл. -Они же все равно должны были отпасть? –Невинно поинтересовался белк у него. -Лучше бы это произошло естественным путём. –Буркнул олень, сосредоточенно продолжая ощупывать голову. Нутрия в это время продолжала пилить выхухоля: -Что из тебя за водитель такой? -А я уже не водитель. –Злобно пыхтя, отозвался тот. -В смысле? –Вытянулась морда у нутрии. –А кто же ты тогда? -Я бревно. -Как "бревно"? Почему? -Потому что ты меня сейчас пилишь. Нутрия густо покраснела, а затем тихо и медленно произнесла: -Я тебя не пилю. Просто постарайся довезти нас всех живыми. По крайней мере, хотя бы меня, и нашего подранка. -Окей, окей. –Не оглядываясь, показал соответствующий жест выхухоль. –Я уже еду нормально, смотрю за дорогой, ладно? Можешь молчать немного? Повод подкрепить слова делом нашелся у него почти сразу же - как только свет фар выхватил что-то темное на трассе, он резко подал в сторону, объезжая, как ему казалось, препятствие. Сидевшая с оскорбленными видом нутрия не успела и пискнуть, как вновь впечаталась в стекло (только уже в лобовое (и не затылком, а лбом)). Из кабины раздался грохот, а затем болезненный визг белки-парамедика и обеспокоенный возглас оленя. Нутрия, правда, не сразу обратила на это внимание: -Да что с тобой не так?! –Рычала она на выхухоля. –То корягу на пути не видишь, то от лужи шарахаешься, как чокнутый! Тот молча взял тряпочку, прижал ее к кровоточащему носу и пожал плечами. Решив оставить разборки на потом, нутрия заглянула в переговорное окошко и ахнула – весь пол кабины был завален вывалившимися из шкафчиков медикаментами, расходниками и всяким подобным барахлом. Среди всего этого восседал ее друган белк, болезненно кривя морду. Позади него стоял олень и обалдело мотал головой. -Вы не пострадали? –Обеспокоенно спросила нутрия. -Сама-то как думаешь? –Буркнул олень, щелкнув сам себя по безрогой голове. –Видела, чего твой друган наделал?! А первый рог из-за тебя обломился! Я теперь похож на самочку! -Да и шут с тобой. Что со Стиффи? -О, на это стоит посмотреть! –Ухмыльнулся олень, и рывком поставил белку на ноги: -А ну, поворотись-ка к подружке задом, "Стиффи"! Боже, ну и имечко у тебя, между делом... Глотая слезы, белк аккуратно развернулся спиной к нутрии. Та даже присвистнула – у друга из спины торчало не меньше дюжины использованных шприцев. -Извольте познакомиться – шприцебелк! –Продолжал жестоко глумиться олень. –Плод скрещивания белки с ящиком для медицинских отходов! -Гёлпи, – всхлипнул белк, – прошу, сними с меня это всё! -Ох, даже не знаю... –Потёр подбородок олень. –Эти иголки выглядят, как влитое продолжение тебя! У этого зеленого, еще недавно рогатого создания всего за полчаса успело скопиться несколько мелких обидок в адрес белки, и он планировал еще какое-то время поизмываться над ним, но тот смотрел на него с настолько страдальческим выражением морды, что олень вздохнул и принялся аккуратно вынимать из него шприцы. Покачав головой, нутрия перевела взгляд на носилки. Пациент лежал, свесившись с каталки, только ремни на лапах мешали ему полностью свалиться на пол. Просунув лапку в форточку, нутрия, высунув язык, схватила пациента за ухо, и привела в нормальное положение, втащив обратно на койку. Понятно, нельзя так делать, но как было иначе? Покончив с этим, нутрия задвинула форточку, сползла на своё место, и схватилась лапкой за морду. Что не так с их водителем? -Сколько часов ты уже на работе? –Глухо спросила она у выхухоля. -Двадцать шесть. –Отозвался тот. –Но я не устал, не думай. Я сильный. Тут другое... Выдержав паузу, он облизал пересохшие губы и признался: -Я... я не слишком хорошо смотрю. -Ты имеешь ввиду, что плохо видишь, так? –Поправила его нутрия. –Сколько диоптрий? -Я не понял. -М-м-м... что ты вообще обычно перед собой видишь, когда едешь? -Ну... доску с датчиками, если вот так наклониться. И за окном что-то. -Что именно? -Ну, если серое, то дорога. Если что-то темное на сером – то препятствие... иногда. -Как это "серое на сером"? –Смутилась нутрия, но сразу же догадалась: -Ты еще и дальтоник?! –Ахнула она, схватившись лапкой за рот. –Как они тебе лицензию выдали? -Лицензию?.. –Загадочно улыбнулся выхухоль. Переговорное окошечко отодвинулось, за ним показалась довольная морда оленя. -Местной лицензии на вождении нет, грин карты нет! –Стал ябедничать он. –До кучи – зрение в минус восемь и монохроматизм. Ты знаешь, что он не останавливается на светофорах? Говорит, что не видит никакого красного! -А ты останавливаешься, Гёлпи? –Скучающе поинтересовалась нутрия. -Я больше не вожу машину, – потупил глаза олень, – у меня отозвали лицензию за... -Вот и умолкни! –Оборвала она его, задвинув окошко, а затем обратилась к выхухолю: -Нельзя так, иностранец! Я завтра же займусь твоей проблемой. Нам полуслепой водитель не нужен. -Валяй, стучи. –Безразлично отозвался тот. –Думаешь, я боюсь потерять работу? Я вообще ничего в этой жизни не держусь с того момента, как оказался в вашем лесу. Задрав воротничок рубашки, он втянул голову в плечи и угрюмо уставился на дорогу. Передвинувшись на широком сиденье, нутрия подсела к нему поближе. -Эй, ну не надо психовать! –Примирительно сказала она, положив ему лапку на плечо. –Смотри, как нахохлился, хи-хи... ты меня попросту неправильно понял – мы завтра подберем тебе очки, только и всего. Еще не хватало, чтобы кто-то кроме нас узнал о твоей проблеме... а теперь перестань корчить буку и улыбнись… вот так, молодец. Иначе бы пришлось взять "крокодильчики", и заставить тебя улыбнуться. -...и всё таки пойми, –с уже серьезной мордой закончила она, – что у нас скорая, а не капсула смерти. Если будешь и дальше так ездить – точно кого-нибудь раздавишь. -Ну, знаешь... –Пробормотал выхухоль. –Я не специально, серьезно. Но буду делать все, чтобы ничего не случилось опять... Остаток пути они провели в молчаливом раздумье над тем, что ночная смена движется как-то неважно. Наконец, остановившись перед воротами больничного городка, водитель бибикнул, но ворота, вопреки обыкновению, не открылись. -Наш охранник куда-то отлучился! –Констатировала нутрия при виде пустующей будки. -Я открою. –Раздался из кузова глухой голос белки-парамедика. Выскочив через боковую дверь, он, аккуратно почесывая наспех облепленную пластырями спину, неспешно направился к воротам. Стоит упомянуть, что за порывом помочь таился и тактический расчёт: "Лучше я пешком дойду, чем еще проеду еще хоть сотню ярдов с этим чокнутым носатым водилой" –Думал белк, всем тельцем наваливаясь на створку ворот. Распахнув их, он встрял посреди проезда, довольный своей мелкой инициативой, когда услышал позади себя шорох шин по гравийке, а в следующий момент его что-то больно ударило по хребту и накрыло непроглядной тьмой... -ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?! –Завопила сильно распушившаяся нутрия, боксируя по плечу совсем обалдевшего с очередной ошибки выхухоля. Она уже планировала задушить этого носатого мерзавца, но раздавшийся из-под днища машины жалобный стон ее моментально образумил. Возможно, еще не все потеряно! -Стиффи, бедненький, я уже иду – только не помирай там! –Пискнула она, выпрыгивая из машины. Олень с водителем вылезли вслед за ней, и стали наблюдать за тем, как та в поисках друга ползала под машиной. -Э-э, а ничего крупец у нашего руководителя! –Сально ухмыляясь заметил экс-рогатый, наблюдая за торчащей наружу задней частью нутрии, с активно мотающимся из стороны в сторону хвостиком. Неизвестно, услышала ли грызуниха его грубую фразочку, но сразу после этого комментария она полностью заползла под машину. -Такой же, как у всех... –Безучастно проронил выхухоль. -Я так и не понял ситуации, – пробормотал олень – ты нашего коллегу-шприцебелка еще и сбил что ли? -Я думал, он ушел с дороги... –Пролепетал выхухоль, и сразу же недоуменно сморщил рыльце: -А почему он теперь "шприцебелк"? -А, ты же не видел? –Хихикнул олень. –Потом расскажу. Думаю, это теперь будет нашим местным приколом. Вообще, не парься насчет него – это бывает. Подойдя к выхухолю чуть поближе, он несильно ткнул его локтём в бок и тихо спросил: -Не хочешь влезть обратно, да поддать газку, пока они оба там? Никто из них ведь завтра ничего не вспомнит об этом моменте, да и о куче косяков, произошедших до этого, тоже... -А с трупами что делать?.. Олень открыл рот, но ответить не успел – перепачканная маслом и дорожной грязью нутрия выползла из-под машины. -Помогите мне... –Всхлипнула она, оглянувшись на коллег. Оба зверя послушно полезли под машину, и вскоре общими усилиями вытянули незадачливого коллегу-очкарика на свет Божий. Протащенный под машиной не более десяти ярдов белк умудрился сломать ногу, и ободраться, будучи протертым между днищем скорой и не слишком гладким асфальтом. Олень, однако, явно не смутился произошедшему: -Разве это травмы? Это ерунда! –Своеобразно утешал он всех остальных. –Вот я дважды отсидел за придурков, которые к моему братцу клеились – вот у тех после меня действительно были травмы... -Давайте просто уже доедем до больницы! –Взмолился белк, опершись на плечи оленя и выхухоля. Все трое направились к задней части машины. Следом плелась до слез огорченная нутрия. Жевать сопли она не перестала и после того, как коллегу погрузили на борт. -Так, вот этого мы за руль больше не пустим! –Заявила она, указав пальцем на выхухоля. -Ты слышал девочку, лезь внутрь. –Кивнул ему олень в сторону кузова. Тот робко залез в машину, и, не зная, как выразить степень своего ощущения вины, уселся на пол возле дверей, между россыпью таблеток и обломками корпуса дефибриллятора. Нутрия стала деловито ковыряться в груде барахла, явно что-то выискивая. -И что ты теперь делаешь? –Полюбопытствовал олень. -Ищу жгут подлиней. –Мрачно отозвалась та. –Никуда не поедем, пока этот носатый садист не будет зафиксирован. -Не сходи с ума, подруга! –Нахмурился олень, и обратился к выхухолю: -Сядь на сиденье, самочка не укусит. Убедившись, что экзот послушно пересел на нормальное пассажирское место, он изобразил мордашку посмазливее, и зефирным голоском сказал нутрии: -Э-эй, милая... Если очень захочется, то можешь потом связать меня... я пока подумаю, чего бы плохого сделать, чтобы это было по-честному... -За руль, извращенец! –Рявкнула на него покрасневшая девочка, и силой захлопнула створки задних дверей. -Фальшивенько, родная! –Не впечатлился олень. –Недостаточно злобно... Довольный собой, он направился к переду машины, громко насвистывая "You're my heart, you're my soul". Через пару минут, скорая медленно катила по дорожке больничного городка. Можно было бы немного описать это место, упомянуть красивые клумбочки и рядочки высаженных у бордюра деревец... но все это сейчас было скрыто под непроглядной ночной тьмой, так что ничего мы описывать не будем. Белк-парамедик сидел на краешке каталки, чуть потеснив своего сородича с лопнувшим аппендиксом. Нутрия при неловком но активном содействии утонувшего в комплексе вины выхухоля спешно обрабатывала ссадины пострадавшего друга, попутно сюсюкаясь с ним. Олень сидя за рулём давился смехом, слушая эти ее "бельчоночек мой", "сейчас доедем и лапку вправим", и всё такое. Из-за истеричного ржача из кабины, ее сладкие фразочки становились все более нелепыми, и какими-то натянутыми. Когда ржач у оленя перерос в открытую истерику, нутрия не вытерпела: -Считаешь, что всё это охренительно смешно?! –Пискнула она, тигриным прыжком подскочив к окошечку. -Эй, не надо так реагировать, рыжезубая! –Широко улыбнулся олень, на всякий случай, отодвигаясь чуть подальше от окошка. –Да, мы его сбили, но его сбили мы! Сечешь? -Нашего водителя стоило бы высечь. –Мрачно ответила та, скосившись на нерешительно стоявшего с очередной проспиртованной ваткой в лапке выхухоля. При этих словах, экзот съежился. Решив, что подружка явно не врубилась, олень покачал головой и весело повторил: -Его сбили мы! То есть, скорая помощь! Из всего, что здесь постоянно происходит, лучшего варианта представить себе нельзя было! Скоро твой дружок забегает... Развернувшись в тупичке, он сдал задом к входу и явно переборщил. Боднув лестницу, форд разбил оба блок-фонаря о перила. Корпус машины жалобно скрипнул, поцеловавшись со ступеньками. Выхухоль с ужасом схватился за голову, поняв, что помимо разборки двигателя теперь придется чинить еще и задницу Эконолайна. -Что же ты делаешь, parazit?! –Громко воскликнул он. -Ой, ну извини. –Раздался глухой безразличный голос из кабины. –Я четыре года не сидел за баранкой… -Помоги мне с каталкой. -Схватив выхухоля за лапку, попросила нутрия. -Стиффи, пересядь, Гёлпи тебе поможет добраться. С трудом распахнув задние двери, оба втащили тележку по лестнице и ввалились в холл. Видя, что тот пустует, они самостоятельно покатили ее в направлении реанимационной, и едва не наехали на вырулившую из-за угла в перепачканном кровью халатике Гигглс. -Осторожнее, ребята!.. –Начала она, но, заметив кто лежит на каталке, воскликнула: -Ох, это же Натти! Тот подонок до него добрался! -Еще как, сестренка, если мы оба сейчас про человека думаем. –Подтвердила нутрия. Из-за угла торопливо вырулил муравьед голубого цвета, такой же перепачканный, как и Гигглс. -Потрясающе, Натти. –Вздохнул он, подходя к каталке. –Два месяца не видел тебя, а теперь ты появляешься при таких обстоятельствах... Приоткрыв глаз белки, он заглянул в его широкий зрачок, оставил пациента в покое и кивнул парамедикам: -Спасибо, коллеги! Дальше мы сами. Те немного понаблюдали за тем, как муравьед с бурундучихой катят тележку с другом в операционную, а затем нутрия схватила выхухоля за локоть и потащила за собой. Тот даже не стал упираться, недоумевая, к чему бы это всё. Затащив экзота в какую-то темную комнату, она заперла дверь на ключ, и нырнула во тьму. Пока выхухоль щурился в кромешной тьме, нутрия включила настольную лампочку на стоявшем на противоположном конце комнаты столе и стала копаться в его ящиках. Наконец, что-то найдя, она внимательно уставилась на выхухоля и пошла на него, держа найденный предмет за спиной. -Пора с тобой разобраться... –Загадочно произнесла она. -Плэнтэн, я много неправильно сделал, но не надо так все решать! –Пискнул выхухоль, и прижался к двери, стараясь нащупать дверную ручку. Наконец, перенервничав, он развернулся к двери и стал барабанить в нее. Поняв, что это ничего не даст, он развернулся, и у него даже шерсть дыбом встала – нутрия находилась на достаточном для удара расстоянии. -Gospodi, pomogite! –Отчаянно вскрикнул он, от страха совершенно забыв английский, а затем зажмурился и загородился лапками. Просидев так пару минут, он открыл глаза и увидел что нутрия... протягивает ему очки. -Примерь. –Не терпящим возражений тоном сказала она. Как только выхухоль надел очки, она включила верхний свет и указала пальцем на висящую на стене таблицу Снеллена: -Читай буквы под зеленой чертой. -Зеленый? -Ах, точно... читай буквы между теми двумя полосками, монохромик. -F, E, L, O, P... -Бодро затараторил выхухоль, но потом запнулся на букве "Z": -Вот эта не знаю, как правильно произносится, извини... И, проскочив ее, блистательно закончил: -...и "D"! -Уже куда ни шло. -Вздохнув, улыбнулась нутрия. –Как только лось прервется шерифствовать, обязательно проверишь у него зрение, и подберешь нужные очки. -Э-э-э... а ты можешь повторить всё с начала, но.. -Так, свободен! –Буркнула нутрия, распахнув дверь. Выхухоль уже собирался скользнуть за порог, когда она вновь перехватила его за локоть: -Постой, как тебя зовут? -Ты что-то хотела? -ИМЯ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ! –Рявкнула нутрия. -Loskutok. –Вздрогнув, представился выхухоль. -Иди отоспись, Лос... коу... –Начала та, но запнулась и нетерпеливо махнула лапкой: -Ты меня понял! Иди спать, ты совсем скоро опять понадобишься. Выхухоль опьяненной походкой направился в комнату отдыха. Нутрия устало вздохнула, думая над тем, с чего начать написание отчёта о проделанной работе, когда к ней подошел олень, с облокотившимся на него белкой-парамедиком. -Что это за гуляющая компания? –Недобро прищурилась нутрия. -Плантэйн, что с апартаментами? –Спросил олень, указывая большим пальцем в никуда. –Мы всё-таки не закончили. -У вас правда нет коронеров? -Так уж получилось... -Тогда часика четыре передохнём, и отправимся, ничего не поделаешь. Я бы вообще не возвращалась - мне плевать на ту полицейскую свинью в шкуре медведя, но страшно подумать о ребятах, которые днём поднимутся и увидят собственные же трупы... иди отдохни пока, Гёлпи. И Стиффи мне отдай. С тем, все разошлись (как в море корабли, ага). Белк попрыгал на уцелевшей ноге вместе с нутрией на перевязку, а олень пошел "отдыхать", как завещала нутрия. Пробравшись в тот же кабинет, где незадолго до этого разыгралась сцена с проверкой зрения, он на цыпочках прокрался противоположный конец (попутно оставив клочок шерсти на углу стола, с которым столкнулся в темноте), отодвинул таблицу для проверки зрения, и заглянул в закуток, который та скрывал за собой. Выпотрошив заначку, довольный олень с охапкой бутылок пива под мышкой направился к выходу. Выглянув из кабинета, дабы убедиться в отсутствии присутствия бдительных коллег, он спокойно перешел в полутемную комнату отдыха и запер за собой дверь на ключ. Прислушиваясь к звукам из коридора, он подумал: "Если вдруг кто-то решит нагрянуть, то у меня будет достаточно времени, чтобы спрятать..." -Отдыхаешь, Гёлпи? –Раздался голос позади него. Чуть не выронив бутылки, олень повернулся и увидел валяющегося на диване выхухоля – тот с интересом глядел на него сквозь линзы круглых очков. -Эй, Рыцарь Дорог, –хмуро спросил олень, раздосадованный проявленным испугом, –ты у белки лишнюю пару глаз стащил, или у муравьеда? Если у последнего, то лучше верни –он, блин, пока единственный хирург у нас... -Не-ет... –Замотал головой выхухоль. –Мне Плэнтэн дала. -Ну, хоть кому-то... -Я про очки! Пошленько хихикая, олень подошел к дивану, выложил на него пиво, а затем плюхнулся рядом и стал теснить выхухоля: -Подвинься. Еще один четырехглазый в команде нарисовался... -Гёлпи, ты никуда отсюда не уйдешь? –Осторожно спросил тот, послушно располагаясь чуть компактнее. -Надеюсь, что нет. –Серьезно отозвался олень, открыв одну из бутылок об оставшуюся от рога шишечку у себя на голове. –Я в отпуске, чёрт возьми! Не будут же они меня гонять по каждой мелочи? Кстати, почему ты спрашиваешь? -Я боюсь, Плэнтэн что-то сделает со мной, пока я буду спать. –Признался тот, обхватив колени лапками. Почесав подбородок горлышком бутылки, олень пожал плечами, и задумчиво произнес: -Ну, тогда я тоже боюсь. Может, после всех событий этого вечера она нас кастрирует, или тихо обколет торазином, чтобы мы сделались чуть покладистее, а потом запрет в одной из палат блока психиатрии. -Конец я не понял, но про "кастрировать"... ох... думаешь, она может? -Боже, ну откуда мне знать, кротовое?! –Раздраженно вскинулся олень. –И нутрию, и ее дружка я до сегодняшнего дня только мельком видел. Вообще, с чего ты взял, что я дам тебя кому-то обидеть, мой подслеповатый иностранный дружок? -Я тебя совсем не понял, рогатый... –Вздохнул выхухоль, а потом ни с того, ни с сего спросил: -Плэнтэн тебе нравится? -Нет, что ты... –Начал олень, но по обжегшему мордашку жару понял, что заливается предательским пунцовым цветом. -Ты ее любишь! –Криво улыбнувшись, вынес вердикт выхухоль. -Я не... я ненавижу ее! –Скрывая досаду, соврал экс-рогатый. Осознавая, что жесткая фраза выглядит довольно вяло, он поторопился выкрутиться, притянув за уши спешное оправдание своей "ненависти": -Я работаю в этой больнице еще с начала учебы в медколледже! –Яростно тряся бутылкой с алкоголем, начал изливать душу он. –Только-только добился места бригадира, как прикатывает из деревни она со своим странным дружком и вместо меня на это место ставят ее. Это несправедливо! -Ты был бригадир, Гёлпи! –Воскликнул выхухоль, даже присев на кровати. –Ты отказался. Сказал, что для тебя это сложно. Конечно, они поставили эту девку. Ты что, не помнишь?! -Кошмар, а ведь я действительно ничего об этом не помню... –Сокрушенно пробормотал олень, и посмотрел на бутылку пива. –...вот что дрянь наподобие этой со мной делает... -Да-да, тебе стоит подумать над этим... –Зевнул выхухоль. –Спокойной ночи, Гёлпи. -Эй, погоди. –Ущипнул его за икру олень. –Почему ты этой рыжезубой ведьме сразу же сказал, как тебя зовут, а меня за четыре года так и не удостоил тем же? Я ведь слышал, как ты ей представился, Loskutok. -Я думал поменять имя на одно из местных. Не видел смысла говорить всем настоящее – никто не может сказать нормально. -И ты четыре года подряд выбираешь новое имя?! Не надоело? -Нет, я упорный... но до сих пор не могу выбрать. -Что вообще такое "loskutok"? -Кусочек одежды, или что-то такое... -Угу... на английском получается "Scrappy"... ну да, не очень звучит, но имя есть имя. Так бы и назвался, в чем проблема? -Имя должно определять характер. –Сев на диване, отозвался выхухоль. –У вас разве не так? -Да, всё так. –Согласился олень. –Но к чему такой фанатизм? Впрочем, ладно, если ты так этого хочешь, то почему бы не "Родкилл", или "Чейзер"? -Издеваешься? Олень так расхохотался, что расплескал пиво на рубашку. -Ладно-ладно, не обижайся – это и в самом деле было ужасно. –Согласился он, успокоившись. –Окей, почему не что-то "идьелогички выдержанная", или как там правильно? Например, "Аутодор" или "Рэудар"? На английском неплохо звучит, хоть и резковато... -Господи... –Простонал выхухоль, схватившись за мордочку. –Откуда ты об этом знаешь? -Занимался радиотехникой в приюте, и иногда ловил ваши передачи. -Ух ты... –Чуть улыбнулся выхухоль. –Я думал, что только у нас пытаются ваши станции поймать... Олень только усмехнулся и стал молча тянуть своё пиво. В какой-то момент он повернул голову к выхухолю, намереваясь что-то спросить, но тот уже успел заснуть. Олень подгреб остальные бутылки поближе к нему, а затем накинул на коллегу одеялко. Допив пиво, он спрятал его в ведро, замаскировав сверху мусором и пошел искать нутрию. Был смысл продолжить попытки приударить за ней – по всему видно, что он ей небезразличен, как бы она ни подъедала его... *      *      * Успевший чуть оправиться после наркоза Натти тупо смотрел на пролетающие над ним плафоны с люминесцентными лампочками. Очень, и очень знакомая для него сцена. Наверно, сейчас что-то будут резать. А потом грохнуло что-то металлическое, и свет лампочек сменился на полную темноту. "Я опять отключился?" –Мысленно задался вопросом белк. –"Но почему я тогда думаю?" Затем, Натти почувствовал, как его подняло в воздух, и опустило на что-то холодное. Следом за тем, он предстал яркому свету круглой операционной лампы. Тоже что-то очень знакомое. Чуть ниже локтя потёрли чем-то приятно холодящим, и немного больно укололи. Можно и потерпеть, он согласен. Над ним нависли двое, при полном хирургическом параде, чуть перекрывая яркий слепящий свет – только неровный контур шерсти этих двоих выделялся, и цвет был очень знакомым. Натти это даже насмешило: -Гигглс... Сниффлс... –Еле слышно прошептал он, слабо улыбнувшись. –Можете снять маски – я вас все равно узнал... Его друзья переглянулись. Муравьед кивнул бурундучихе, и та надела на Натти ингаляционную маску. Белк послушно задышал закисью азота. Розоватый дым сладко, и чуть-чуть остро отдавался на языке. "С галотаном... моё любимое... с этим можно работать..." –Успел подумать Натти, проваливаясь в очередной дурманный сон...