не упустить

он человек опущенный и с заскоком, человек, жестокость и подлость, низость и лицемерие которого ещё мир не узрел, не видел. коля — невыносимый долбоеб. — опущенный! — мерзким голосом обсуждает мокрица со своими дружками-полудурками. как же он его бесит. всеми фибрами его клоунской души. до концентрированной черноты в банке. до червивого сердца его, мертвого и прожженного. и как только смел этот человек записать разоблачение на него, такого чистого и светлого? такого доброго и хорошего, что кто посмеет и слова плохого сказать — тому сразу глаз голыми руками выколят. но вилкой — не хотелось бы запачкать их в грязной крови. рома до аристократичного чистый, непорочный. даёт голову на отсечение — никто не трогал его белой шейки. никто ещё не сжимал, не слышал хруста гланд под руками. blameless to Satan himself. хрупкий звереныш. зубками так и сцапает. стоит вырвать у хорька маленькие зубки. нужно задушить непорочного ребёнка. сорвать и раздавить белый цветок. нежные листочки. под руками слишком легко превращаются в грязь. некоглаю сносит крышу от осознания того, что вскоре он сделает то, что задумал. своих людей не отправит, передумал. ещё ошибутся с квартирой, не дай бог. а вот сам он готов сделать грязную работу. сдавать горлышко птичке, чтобы не чирикала. у ромы мокривского звонкий голосок. даже голова болит. стоило бы заткнуть источник шума. белого шума. ненужного. ненужный он, рома мокривский. обоюдный. одиозный. обычный. лебедев необычный. не стоило его порочить. джокер открывает дверь бесшумно — взломал, научился, и идёт на цыпочках. где же эта крыска? хочет поиграть с ним в прятки? безумно скалясь и оглядываясь, коля тихо шёл по полу, стараясь не шуметь. быстрее. найти и прикончить. ни ножа с собой не было, не пилы, не пистолета — только руками. сжать до одури горячую кожу, пальцами задеть лимфоузел, что тогда точно вздуется от его токсинов. нащупать пульс, заставить перестать работать. задушить. и забрать эту душу себе. узреть белое мёртвое тельце. — ромочка, ты хочешь поиграться? я правда не хочу торопиться, но мне не нравится, что ты меня боишься. я ведь пришёл поговорить. — берет хитростью. ступая тихо. осмотрев комнату, парень заметил, что стример был там, но не слышал, как кто-то зашёл. наушники. это его и убило, бедняжку. бедного парня. холодные руки подобрались к желанной шее сзади. мокрица вздрогнул — испугался. страхом запахло в комнате. птичка его боится, как приятно. беглая маленькая белочка. зайчик. — сука! дашь, ты че… а. он думал, что это дашенька пришла. ошибочка, рома. error лебедев смеётся жутко, зло, гадко, от него буквально исходит это: ненависть, желание мести, клише-клише-клише, и запах гари заполняет гланды. они действительно очень громко хрустят под пальцами. стример вырывается, пытаясь изловчиться и выскользнуть из цепких когтей, но его враг непреклонен. — после столького времени ожидания ты реально, блять, думаешь, что я отпущу тебя? идиот наивный. так идеально вписываются его руки к этой горячей шее. красные гематомы. фиолетовые. синие. крышу рвёт. хочется от восторга облеваться. кайф. — отпу-отпусти… псих больной! тебя за это… посадят… — никто не узнает, — рычит в лицо, после так сильно встряхивает, что мокривский на секунду теряет сознание. темнеет в глазах. чувство смерти льется в глотке, заставляя вертется на языке слову «притягательно», когда накрутчика накрывает: пальцы поднимаются выше. хриплое дыхание и сиплый кашель всё равно непорочный. какой он непорочный, боже. такой чистый, хороший, настоящий. разоблачитель. идеал правды и веры. идеалист. и это всё ужасно сильно указывает на колино лицемерие и образ из лжи. — сука, даже убив, я не смогу, блять, тебя опорочить, — воет тот, пока мокрица на грани смерти хмыкает. — белый и пушистый, блять! даю пари, после смерти ещё чище станешь, сука. а я грязнее. мокривский рома это ещё одна грязная вещь в его тряпье. а на его белой шейке ещё больше пульса. а волосы такие взмокшие, как и лицо. и дрожь по всему телу. знаете, такая дрожь возбуждения, что не перепутаешь не с чем. и почему такая чистая душа наслаждается этим? чёртова блядская натура? ромка мазохист? будучи на грани смерти он шепчет: — ну? сделай мне больно. опорочь. это и самого бросает в дрожь. чёртова грязная натура хочет с ним секса. потому что под жестокими руками извивается и стонет. господи. джокер ведь просто приехал его убить. это потому так легко было дверь открыть? ведь в взломе николай совсем не ахти. чёртова чистая душа лжёт. она хочет получить своё. нет, коля не поведется на это! его же дурят! пытаются таким образом в его голову вмудрить то, что он хочет изучить все потаенные стороны этой божьей душонки. безгреховной настолько, что противно. непорочный. чистый. неиспорченный. девственный всем своим нетронутым телом. а оно желает вот это вот? колю? грязного такого, богомерзкого, defiled by Satan. жаждет его? — да блять, умри ты уже! — лебедев в отчаянии, продолжать он не хочет, как и останавливаться. желает задушить. душит, душит, душит. хриплый смех побуждает с силой ударить мразь по лицу, фиксируя на щеке. блестящие от слез глаза пожирают. часто через экран в них тонул. невинный рома. неиспорченный рома. но так этого хочет. всем своим видом. всем напряжённым телом. и тело получает сладостные отметины под одеждой. под футболкой, они такие грубые и бесчеловечные, что разоблачитель стонет ещё громче. без звука. — сильнее… приказ. ебаный приказ, чёртов приказ. приказ, не достойный внимания. клоун сразу же кидается выполнять. отложенная уже в строну вожделенная шея будет под его руками потом. а пока пальцы лезут к запястьям, выворачивая, поднимая, делая больно — стример под ним тесно, что дыхание совсем легкое и то касается его. глубокое. рваное. — после этого сразу умрёшь. — да, да. вымораживает эта его игра. рома думает, что он тут главный, он заправляет? если один раз его послушались, то всё, можно командовать? как бы не так. опуская руки к животу, парень больно ударил по нему кулаком, заставив мокривского согнулся в три погибели. хотелось на каждом участке безгрешного тела оставить кастный след и язвы, кровь. травмы. струпья и ранки. хотелось на запястьях кровь паутинкой. первый укус пришёлся в предплечье, где кожа плотная и прочная. сука, не прокусишь такую, как ни старайся. следующий в плечо — больно, но не слишком. в ебаную ключицу вышло слишком нежно. как мог себе он такого позволить, как мог так трепетно его вкусить? пусть знает грубость и озлобленность, но не нежность. романа это тоже удивило, кажется. но он быстро позабыл это, потонув в пучине боли, когда лебедев больно зубами вцепился в кромку уха. — блять, больной… да, он постарался. чтобы дрожью свалил паралич. но дрожью свалило только его, некоглая, когда он в порыве активных действий забылся, целуя загривок. широко, смазано. по дергающемуся мокрице под ним, под его возмущённо-сладкое мычание, протестующее. нежности не нравятся, ром? не нравятся сладости? хорошо. он сделает хуже. — я люблю тебя, солнышко, — о, это издевательство. измывание над тельцем, требующим абьюза. — малыш… котик… — коля, ну хватит, — искусственно-нежные движения заставили сжаться всем телом, когда коленька променял жёсткие касания на мягкое ласкание. — такой ты меня бесишь! — хочу… хочу касаться тебе везде, милый. любимый мой… — коля! — от сладких поцелуев до банальной нежности мокривский поплыл, сжимаясь и поскуливая — и не в том направлении. коля делал совсем не так, совсем не то, чего стример от него ждал, жаждал и желал, не было отношения грубого и болезненного, и кости никто не ломал. не душил за шею, и даже знаменитого «колени прострелим тебе» — не было. только тупая нежность. специально. издевается. — рома. зря сказал, что тебе это это нравится. я не хочу делать тебе приятное, а ты мазохист, как я понимаю. думаешь, не сделаю наоборот? глупый. надо было просить остановиться. хитрая мерзкая тварь. чужая политика не прельщала, вытормаживая и заставляя пучить глаза от злосчастно-сладких касаний под одеждой. руки джокера, казалось, были везде: от шеи и до спины, на позвонках, на светлой челке, вымотанной и тоже чистой. — а вдруг мне понравится? убьёшь сразу? — в любом случае я тебя убью. мокрица засмеялся хрипло. он спиной прильнул к чужой груди, чувствуя, как она горит, и взглядом уловил глаза чужие. чёрные, бездонные. безобразные. отвратительные. сегодня рома подготовился. он его поджидал. он его вожделел и желал, с минуту на минуту дожидаясь своей участи. но не такой же! пытаясь спасти ситуацию для себя, стример схватил лицо сверху в охапку и кусаче припал к губам, оттянув нижнюю и надавливая. глаза закрылись — он попытался насладиться, но крашеный быстро перехватил инициативу, как-то по особому, непривычно нежному целуя ромочку. гадко то как. может трахать его он будет жестоко? на это хотелось надеяться. замерев и ничего не делая, мокривский старательно стал выжидать, когда джокеру это надоест и он вернёт свои убийственные действия, но парень внезапно вошёл во вкус. лебедев лампово надавил на чужой подбородок, придерживая лицо разоблачителя, и стал медленно выцеловывать в области эрогенных зон. пуская по телу вибрации и дрожь. по ребрам пальцами прошли. забираясь руками под одежду, николай жарко проводит обеими ладонями по животу, сжимая соски и большими пальцами массируя. это заставляет рому забиться в лёгком возбуждении. ведь коля так шумно дышит под ухо. аморально тугой узел невольно скатился внизу живота, разгорячая блондина ещё больше. он чувственный, он слишком чувственный, чтобы всё это терпеть. но он в этом не виноват. не может терпеть длинного по коже языка. — блять, тебе самому не мерзко? — рукой прерывает, пытаясь оттолкнуть, но коля всё равно до щеки красной подбирается и ласкает. мягкая кожа, теплая. уязвимая. зубами чуть прикусывает — легко. вошёл в раж. захотел заласкать. захотел сделать неприятно. но телу то приятно. — ещё как. сильнее, чем тебе, — коля лгал. что, что, но его тело тоже любило нежности, животрепещущие ласки, чувство чужого тепла на себе и такое же взаимное желание. — прервись тогда. некоглай то прервал бы. но его тело — нет. и руки сами пускаются в ход, трогая мириады участков, гуляя на шее, на губах, в области низа, а губы прижимаются к скуле, даря заботливый поцелуй. и когда всё скатилось в такие тартары? наверное когда себе стал противоречить. поэтому, ребята, делайте всё по плану, иначе не дай бог своего врага трахните. да ещё и нежно. на сухую в этом случае накрутчик точно не мог войти. нужна была смазка и презервативы, чтобы сдублировать аккуратность, защищенность и деликатность. доброжелательность. хотелось ромочку разнежить. мазахистичного, противоречивого. интроецированного, морализированного, неправильного, идущего точно против себя. — хочу так! — он попытался самостоятельно вставить чужие пальцы внутрь себя, дабы сделать себе с помощью коли больно, но тот не позволил. резко вырвав свою руку из чужой, парень протестующе шлепнул его, нервно оглядывая помещение. — где смазка у тебя? хочешь крови? тебе мало было? — ты такой нежный! с чего это? — заткнись. я даже вставить не смогу. хотя если ты мокрый… рома был мокрым. да, интересно, в какой именно момент он начал течь? но смазка всё равно была нужна. чтобы тот не мог убежать — если он вообще этого хочет, некоглай скрутил чужие запястья, прижимая врага лицом к полу. — где у тебя смазка? она есть вообще? — если так хочешь, в ящике. но без презиков можно хотя-бы? — парень проскулил, смотря жалостливыми глазками на джокера. он с ним соглашаться не хотел, но этой хуйни для хуя не взял. осталось промолчать и протянуть руку к ящику, отодвигая. слава богу, не обманул. смазка вылилась на руку. ещё больше выжимая, он пальцами скользнул в дырочку, делая больно мокрице. приятно, вернее. расслабившись, парень закатил глазки вверх, пытаясь уловить больше ненависти и боли от коли, но тот по прежнему играл в эту тупую нежность. — ну давай, коля. выеби уже меня грубо. не прелюдничай, сука. гниль ебаная. давай. не помнишь, разве, как я обосрал тебе в разоблачении? накрутчик… грязный лицемер и пиздабол! — манипулятором он был хорошим. ну просто прекрасным. и лебедев даже среагировал: схватил за руку, больно встряхнул, ударил по лицу — но быстро очухался. на месте пощечины загорелся длинный горячий поцелуй. он перешёл к уху, подцепил зубками и сладостно вторгся в него языком, идя глубже. как показушно нежно. — как я могу сделать тебе больно? я же так люблю тебя. роме хотелось блевать и въебать ему. он так и сделал: локтём в живот. от этого некоглай закашливается, но не сдаётся. кладёт руки на бёдра врага и безнадежно-легко поднимает ладони выше, обнимая, прижимаясь к телу ближе и тыкаясь в загривок носом. тело стримера пахло волшебно, этакой чистотой, идеальностью и немного ванилью с шоколадом, пробивая странные чувства внутри. такое поведение было для него разрушающим, но коле хотелось посмотреть, что получится. внутри нежного тельца он развёл пальцы ножницами, раздвигая и сдвигая, побуждая всхлипывать парня, сидящего на его коленях. губы вновь орудовали на шее, зализывая синяки и гематомы, разноцветными цветами окрасившие кожу. бархатная, приятная. такую легко измарать, фарфоровая же, женская. совсем травмировано опасная. безумно хочется её разрезать пинцетом и посмотреть, что внутри. но убивать ромочку он сегодня не будет. не сейчас. этого же светловолосый стример от него ждёт? этого ведь так жаждет? лебедеву не хотелось идти у него на поводу. — закончил? — спрашивает мокривский, чувствуя, как пальцы исчезли из нутра. спиною чувствует, что тот кивает. — давай уже. заебал. нетерпеливый. делая всё специально нарочито медленно, джокер припускает ремень, а после и поднимает мокрицу над собой, придерживая за ляжки. дыхание того слышно хорошо очень: явно же возбужден. оно сбивалось, висло, учащалось, всё, что являло признаки повышенного давления. пульс парня был бешеным, противный пот катился градом. он одновременно боялся и жаждал быть сломанным руками этого клоуна. только вот его ломать не спешили, изволили сменить тактику и настолько мило обращаться с ним, что раздражало! отвратительно. настолько, что его трясло. — чего так дрожишь? боишься? не вовремя же… на это разоблачитель ничего не ответил, так как у него всё поплыло перед глазами от слез. тело к нежности сладостно приторной попривыкло, внутри него стало очень скользко и тепло, а чужие пухлые губы всё продолжали терзать его чувствительную кожу. грязная сука знала, куда давить. чтобы влюбить. от осознания этого чувства внутри глаза романа пораженно расширились, но он решил от мысли отмахнуться: не потому, что его недавно абьюзно душили, он просто не хотел принимать чувства в себе к кому-то. но его влекло к этой искусственной нежности: наверное именно поэтому ему не хотелось, чтобы секс между ними был нежный, не грубый. но накрутчик это прочухал. мразь. падла. мокривский чувствовал себя не шлюхой. он чувствовал себя занеженной принцесской. принцесску не должен ебать дракон. но он её ебет, и как-то неправильно вообще настолько, что ломает уже так. коля кусает в ключицу, медово и осторожно целует в щёку и также осторожно трахает, скользя по нежным стенкам узкого прохода. гадкое и такое любимое желание делать больно куда-то пропадает. внутри черви сжимаются друг с другом и душат: если он не умертвил рому, они заставят сдохнуть его? сука. как же холодно, ебать. омертвело внутри. — это наша последняя встреча. — заверяет так тихо, что никто и не слышит. мокрица уж точно. он сосредоточен на другом, на том, что его потряхивает вверх от каждого толчка, от каждой завышенной до необходимости точки края, от любого действия джокера. точки невозврата и точки края. ирреальной реальности. у николая обрывается внутри. he did not accomplish his revenge. no-no-no fear, no lie i know who you pretend i am пару неловких движений, чтобы заставить кончить, и он подрывается с места, не оглядываясь. у него срывается дыхание, и парень кашляет, не сумев справиться с гнетущей внутри ненавистью. почему он почувствовал привязанность и любовь? он изменил свой девушке и изменился сам. приведя себя в порядок, коля обернулся. нужно было посмотреть напоследок, всё-таки это заставило сбить все его планы. — уходи, — стример не мог поднять взгляда, чтобы посмотреть на клоуна. он тоже почувствовал эту больную хуйню. любовь. синдром пустоты. почувствовал то, во что не верил, к тому, кого ненавидел. — надо было задушить меня сразу. а не нежничать. некоглай, чьи ноги уже было направились к двери, остановился. может, это зря он, кинул, что они больше не встретятся? ведь идёт же, вопреки ко всему, назад. наверное, привлёк румянец на щеках и неожиданная смелость парнишки. захотелось понежничать и поласкаться напоследок. вот ж ебланы больные. холодно-горячие руки ложатся на розоватое личико, поднимая выше, чтобы столкнуться взглядами — невзрачно, намеренно. моргать нельзя, чтобы не упустить эмоции и не дай бог не упустить друг друга. не упустить влюбленность? — так ты всё же решился убить меня напоследок? — с надеждой и замирающим сердцем вопрошает рома, что так долго старался заманить лживого накрутчика в свою квартиру и умереть на его руках. теперь хотелось оставить его здесь навсегда. с собой. нельзя, да и похуй. если он хочет, значит получает! — я ещё не кончил… в тебя. — с пошловатой улыбкой отвечает коля, и подрывается, чтобы завершить сей акт поцелуем. если уж нежничать, то с языком. и точно чтобы было не грубо. коля чувствует, как течёт. вот блять.