Мой свет и мой пепел

      

***

Мэри Морстен удивительная женщина, Шерлок понял это ещё при знакомстве. И она вся словно на ладони. Её легко «прочитать». Детектив достаточно быстро узнает, что невеста Джона единственный ребенок, имеет шрам от аппендицита и скрытую татуировку. Носит двенадцатый размер. Работает медсестрой, придерживается либеральных взглядов и предпочитает читать «Гардиан». Любит кошек и сама печет хлеб. Близорука. Разочарована, но в душе остается романтиком. Хотя её английский безупречен, Холмс понимает, что женщина долгое время жила за пределами Британии. Владеет несколькими языками. Интересно. Мэри Морстен очень умна. И она лгунья. Но что это может значить? Слишком многие являются обманщиками. Скрывает возраст или свои доходы от налоговой? И какая разница? Шерлок видит, как сильно Мэри любит Джона Ватсона. А значит, в самом главном она честна. Шерлок ей нравится тоже. Многие пассии Ватсона сбегали, стоило им познакомится с консультирующим детективом-социопатом. Мисс Морстен совершенно не походит на предыдущих подружек Джона. Она в принципе не похожа ни на одну из встреченных Холмсом женщин. Поразительная. Люди так часто хотят обладать тем, что есть у других. Но Шерлок Холмс никогда не относил себя к этой категории. В том смысле, что консультирующему детективу не приходило в голову завидовать обладателям загородных замков, породистых лошадей или яхт. Ещё большей глупостью было бы завидовать Майкрофту, в чьих руках была сосредоточена большая часть власти в королевстве. По правде говоря, Шерлок немного, самую малость жалеет старшего брата, учитывая, с какими идиотами тому приходится общаться. В тот вечер детектив впервые понимает, каково это — желать то, что тебе не принадлежит. Холмс провожает взглядом кэб, на котором уезжает доктор Ватсон со своей невестой. Но он бесконечно счастлив за своего лучшего друга. Холмс был бы крайне разочарован, если бы избранницей Джона оказалась другая женщина. И, конечно, Мэри заслуживает самого лучшего мужчину, коим Шерлок, разумеется, не является. Мэри ждет ребенка. Шерлок узнает об этом первым. У беременной женщины меняется вкусовое восприятие. И она не может втиснуться в изначально выбранное ею свадебное платье, которое приходится заменить на более свободную модель. Холмс торжественно клянется, что отныне будет защищать всех троих. И сбегает со свадьбы, как только это становится возможным. Но прошлое Мэри идет за ней по пятам и настигает её тогда, когда женщина уверена в своем счастье и безопасности. Чарльз Огастес Магнуссен. Король шантажа. Изначально этот тип был нацелен на Майкрофта, но решает влиять на него через Шерлока. А на самого Шерлока можно влиять только через Джона Ватсона. И жену доктора. Детектив никогда не признается, но убийство медиа-магната было единственным выходом. И Холмс знал это с самого начала. Этот подонок играл по-крупному. Сначала люди Магнуссена похитили Джона, в результате доктора едва не подожгли вместе с чучелом Гая Фокса. Затем шантажист заявился на Бейкер-стрит, помахав перед носом сыщика, интересующим его компроматом. Шерлок с готовностью заглотил наживку. Это не было случайностью, Магнуссен всегда тщательно планировал все свои ходы. И их столкновение с Мэри не было прихотью фортуны. Шантажист страховался, а возможно, ему просто доставляло удовольствие ломать чужие жизни. Мэри поступила так, как должна была поступить. Она защищала мужа и отца своего будущего ребенка. И она все равно постаралась сохранить жизнь Холмсу. Это также не было ошибкой, а точно рассчитанным хирургическим ударом. Жена Ватсона всадила пулю в гениального детектива, да так, что ни один жизненно важный орган не был задет. Вот только выстрелив в Шерлока, Мэри попала в Джона. Но ведь они любят эту женщину, любят безоговорочно, любят настолько, что готовы простить и выстрел, и отсутствие доверия. Ни Шерлоку, ни Джону нет нужды прощать Мэри Ватсон за ее прошлое. Они оба не ангелы, и у них на руках есть кровь. Поэтому Джон просто сжигает ту злополучную флэшку. Да кем этот Магнуссен себя вообразил? Детектив избил и несколько раз сбросил со второго этажа агента ЦРУ за то, что тот издевался над его домовладелицей. А этот шантажист решил угрожать трем самым близким для Шерлока людям. И он угрожал его любимой женщине. Да, пожалуй, эта простая истина совершенно отчетливо выступает в тот самый момент, когда консультирующий гений вышибает Магнуссену мозги. Он, Уильям Шерлок Скотт Холмс любит Мэри Ватсон, женщину, чьего настоящего имени он не знает. Впрочем, это неважно, теперь она носит имя его лучшего друга, и детективу придется зарубить это на носу. У Холмса будет время подумать обо всем этом по пути в Восточную Европу. И он вряд ли вернется домой. Возможно так будет лучше. Да, определенно, это к лучшему. У Мэри с Джоном все наладится, у них будет ребенок и размеренная счастливая жизнь. В которой нет места высокофункциональным социопатам с наркотической зависимостью. Но внезапно «воскреснувший» Мориарти возвращает Шерлока в игру. Мэри родила дочь, крошечное чудо, которое нарекают Розамунд Мэри. Счастливая чета просит своего друга-детектива стать крестным девочки. Не то чтобы Шерлока интересовала подобная религиозная чушь, но ему все же приятно сознавать, что для новорожденной он будет самым близким после родителей человеком. И это осознание мягко согревает душу. Таинственное дело с бюстами Тэтчер занимает немало времени. Но Шерлоку нравится эта бестолковая, по сути, беготня по Лондону. Ведь Джон снова с ним. И Мэри тоже. Детектив словно вновь ощущает себя по-настоящему живым. Его захлестывает азарт и предвкушение. Как же. Холмс дорвался до своего любимого наркотика и даже у Майкрофта нет власти обломать ему этот вид кайфа. Возможно, находясь в этом невероятно возбужденном, вечно взбудораженном, состоянии, Шерлок пропускает мимо внимания некоторые, происходящие параллельно курсу расследования, события. Привычно вычеркивая из памяти незначительные мелочи, Холмс не замечает того, что творится у него прямо под носом. Однако непросто избавиться от преследующих тебя призраков прошлого. А.Г.Р.А. вновь всплывает с темного дна. Можно сжечь флэшку и подчистить архивы, однако пока в живых остаются участники и организаторы, жизнь и безопасность Мэри Ватсон висят на волоске. Эта несносная женщина надеется справится со всем в одиночку. Мэри сбегает, ловко меняет внешность и поддельные документы. Но разве можно обмануть гения? — Знание математики вероятностей плюс понимание людской психологии и наклонностей конкретного индивидуума резко сокращают число вариантов. Лично я знаю сорок шесть техник сведения якобы бесконечного ряда случайно генерируемых вероятностей до допустимого множества переменных, — именно это выдает Шерлок, с удовольствием глядя на округляющиеся глаза Мэри Ватсон. Определенно, это тот случай, когда Холмсу хочется произвести впечатление. Впрочем, маячок во флэшке не менее эффективен. И он позволяет найти жену Джона за некоторое время до появления обозленного члена А.Г.Р.А., который, как выяснилось, считает предательницей Мэри. «Ты не должна сражаться со своими врагами одна. Теперь у тебя есть я», — хочет сказать Холмс. Но молчит. Эта женщина — жена его лучшего друга. Поэтому Шерлок предоставляет Джону самостоятельно успокаивать супругу. Они возвращаются в Англию. У Шерлока появляются кое-какие зацепки, и с ними он идет к брату. Но выводы оказались ошибочными. Не следует недооценивать неудачников. Загнанные в угол бесталанные ничтожества становятся фатально опасными. Шерлок слишком увлекся, униженные и жалкие аутсайдеры порой способны нанести смертельный удар. «Прости меня, Мэри. Я дал клятву защищать тебя и твою семью. И я не справился». Ватсон ненавидит его и поделом. Хотя вряд ли Джон смог бы ненавидеть Холмса сильнее, чем сам Шерлок. Возможно, на глубине нескольких сот футов под толщей воды дышится легче. Шерлок почти не замечает того, что творится вокруг. А ведь сама Мэри знала, что ей, вероятно, и не удастся выйти живой из игры. Но Холмс отказывается верить. Эта пуля предназначалась ему, а не жене Джона. Она не должна была погибнуть. Не так, только не в его смену. Мэри Ватсон должна была жить. Вивьен Норбери стреляла в Шерлока, это он довел ее, унижая и подначивая. Мэри пыталась остановить тот неудержимый поток дедукции, который подводит Норбери к краю. Впервые Холмс отказывается верить логике и здравому смыслу. Его ум и способности, его любовь могли одолеть злую судьбу. Он должен, должен был победить Смерть. Шерлок был слишком самонадеянным, надеясь обогнать неизбежное. Он совершил ошибку. И эта его ошибка, высокомерие и глупость стоили жизни его любимой. — Шерлок, ты мне так нравишься, — у Мэри еще достает сил сказать несколько слов на прощание мужчинам, которые ее любили. Джон ревет, словно смертельно раненный зверь. Джон и Мэри. Они стали миром друг для друга. Мэри Ватсон не успела ещё стать миром Шерлока Холмса, гениального сыщика и заносчивого идиота. Но она определенно была его светом. Холмсу хочется умереть. Но и на это у него нет права. Последней просьбой его любимой женщины было спасти Джона Ватсона. И Шерлок исполнит последнее желание Мэри. Чего бы это ему не стоило.