Мой свет и мой пепел

***

Мягкий свет. Нежное звучание Дебюсси. Тонкие деликатные ароматы французской кухни. Почти бесшумно перемещающиеся официанты. Интерьер, выдержанный в мягких золотистых тонах, эклектично сочетал элементы в духе Второй империи, Модерн и ретро конца шестидесятых. Безусловно этот ресторан — одно из самых приятных, респектабельных, и, как следствие, баснословно дорогих мест в Лондоне. Идеальное прибежище, для тех, кто жаждет избежать шума и суеты большого города. И для тех, кому нужна некоторая приватность и интимность беседы. Важным преимуществом этого ресторана было и то, что несмотря на превосходную кухню и располагающую атмосферу, по какой-то причине он не был самой популярной локацией среди богемы и русских олигархов. Скорее всего дело было в расположении. А может в отсутствии фирменных фишек? В любом случае Майкрофт Холмс был только счастлив тем, что ни одно обстоятельство не могло помешать ему в спокойной, неофициальной обстановке встречаться с глазу на глаз с приятнейшим собеседником. И самой очаровательной женщиной. По крайней мере Холмс надеялся, что в условиях непринужденности ему будет легче справиться со своей нервозностью, поделиться самыми сокровенными мыслями и переживаниями. Но не тут-то было. — У меня… — мужчина осекается и отводит взгляд. — Не стоит так волноваться, Майкрофт, — голос, сидящей напротив него дамы звучит твердо, но вместе с тем успокаивающе. Однако, её собеседник всё также продолжает нервно теребить накрахмаленную салфетку. — Я так давно не был на свидании, — произносит наконец Холмс, чуть краснея. — Все в порядке, Майкрофт, — визави отвечает ему теплой ободряющей улыбкой, — По правде говоря, я сама сто лет как не ходила ни на какие романтические встречи. Видите ли, до недавнего времени я была замужем. На минуту они смолкают. И наступает тягостное молчание. — Я крайне озадачен подобным заявлением, леди Смолвуд, — нарочито строго замечает Майкрофт, — Вы просто надеетесь меня подбодрить. Или, по-вашему, я не заметил тех взглядов и улыбок между вами и Патриком Гемси? — Он просто старый донжуан. И волочится за мною скорее по привычке, — смеясь, отмахивается леди Смолвуд, — Я же просила вас, Майкрофт: зовите меня попросту Алисией. — Простите, леди… Алисия, — поправляется политик. В ответ мужчина получает ещё одну улыбку. Майкрофт зовёт официанта. И остаток вечера проходит в атмосфере доверия и полного взаимопонимания. Они говорят немного, но понимают друг друга. Мимика, жесты, улыбки — иногда это лучше, чем просто слова. Ни с кем другим влиятельному британскому чиновнику не было так легко и свободно, как с этой женщиной. В обществе леди Смолвуд Майкрофт Холмс позволял себе снять вечную маску Снеговика, не боялся проявить слабость, выглядеть уязвимым. После всего что произошло в прошлом году, после Магнуссена, Норберри и Эвр, Холмс уже не мог сохранять прежнюю видимость неприступного фасада. Он не крепость и не остров — всего лишь человек. А человеку нужна поддержка другого человека. С того знаменательного дня, когда Алисия Смолвуд оставила свой номер и предложила Холмсу-старшему выпить чего-нибудь после работы прошло без малого семь месяцев. И скромный британский чиновник, в чьих руках по-прежнему были сосредоточены немалое влияние, далеко не сразу решился откликнуться на подобное предложение. При том, что уже довольно длительное время леди Смолвуд была для Холмса гораздо большим, чем просто коллега. Майкрофту Холмсу импонировали и властность, и волевой характер этой женщины. Ему также нравились смелость и прямота леди Смолвуд. Алисия никогда не боялась высказаться открыто, её очень сложно было продавить или заставить склониться перед кем-то более могущественным и авторитетным. Холмс восхищался этими качествами, ведь самому политику их недоставало. — Вас по-прежнему смущает разница в возрасте? — Да, если быть честным, — Майкрофт отводит глаза, — Мне немного страшновато, что нас будут осуждать за это. — А я думала, что вы не такой трус, Майкрофт Холмс. — Не трус, — в голосе мужчины слышится вызов. Но увы. Александр Майкрофт Чад Холмс считал себя самым что ни на есть настоящим законченным трусом. Он вряд ли бы когда-либо признался, но в глубине души он завидовал своему сумасбродному младшему брату-детективу. У Шерлока, выскочки и бахвала, имелось вдосталь того, чем был обделен его брат. Отчаянная, самоубийственная храбрость. Бессчётное число раз сыщик-любитель оказывался на краю пропасти и висел над бездной (в прямом и переносном смысле). Но всякий сама Смерть отступала, не видя смысла вступать в схватку с безумцем. Да, черт возьми, у Шерлока доставало духу дерзить мамуле. А это было за гранью понимания Майкрофта. — Будете все намеренно усложнять, как это делает ваш брат? — При чем здесь мой брат? — немного раздраженно отвечает Холмс. — Тогда позвоните ей. В чем же дело? Неужели сложно? — Я уже звонил ей, Алисия, — кривовато усмехается мужчина, — Пару раз. — Да, возможно. Но главного не спросили. Я ведь права? — леди Смолвуд понижает голос и чуть наклоняется к своему собеседнику. Майкрофт тяжело выдыхает. Образ этой девушки не покидал мыслей Холмса вот уже несколько месяцев. Хотя, говоря по правде знакомы они были несколько лет. Если можно считать знакомством несколько минут поверхностного светского общения. Пару «случайных», подстроенных в духе шпионских детективов, встреч. И пару звонков. И все же он не мог её забыть. Неуверенная, немного неловкая она олицетворяла чистую, безыскусную прелесть английской розы. Ни много, ни мало. Казалось, и не замечала того насколько прекрасна, а Майкрофт оказался заворожён. Он и не мыслил, что в мире ещё возможно подобное совершенство. Тем не менее, Холмс всегда упорно гнал любые мысли о более близком характере их отношений. В конце концов это ведь просто смешно? Мужчина его лет и красивая молодая женщина. Многие сочли бы сомнения мистера Холмса невероятно нелепыми, ведь подобные союзы случаются сплошь и рядом. Да и разница в возрасте у них была относительно небольшой — каких-то одиннадцать лет. Подкреплялось это и тем, что Майкрофт в своих собственных глазах отчаянно проигрывал в сравнении с Шерлоком. Возможно, это было лишь его собственной, субъективной точкой зрения. Но старший из братьев Холмс привык считать собственный анализ непредвзятым и точным, не подвергающимся сомнениям. В самом деле! Шерлок был моложе, стройнее, импозантнее и ему не приходилось изнурять себя многочисленными диетами и тренировками. Его необычные черты отражали мужественность и притягивали внимание. Не говоря уж о пышной шевелюре. Майкрофт огорченно провел пальцами по уже довольно заметным залысинам. Едва ли теперь их можно приписать высокой линии роста волос. А что будет через несколько лет? Нет, несомненно, внешность не самое главное. Но если обратиться к внутреннему миру? Майкрофт и здесь проигрывал брату по всем статьям. Шерлок был благороден и великодушен. Брат не только вытащил его из собственного капкана, но и продолжил оказывать поддержку в дальнейшем. Защищал перед родителями, особенно перед матушкой. По правде говоря, Майкрофт и своей дружбой с леди Смолвуд был обязан детективу. — Я понимаю почему вы колеблитесь, Майкрофт, — мягкая теплая ладонь накрывает руку Холмса, — Вы ведь боитесь отказа? Не так ли? Мужчина немного удивленно смотрит на руку леди Смолвуд, но не пытается отстраниться. Ему неожиданно приятно тактильное проявление дружеского участия. — Да, пожалуй. Вы правы. — односложно отзывается Холмс. — Но вы ведь не узнаете, если не спросите? На это Холмс лишь кивает. Когда Майкрофт провожает свою спутницу до припаркованного у ресторана авто и водитель открывает перед Алисией дверь, Холмс решает признаться ей ещё кое в чём: — Знаете, ведь я позвонил тогда, потому что Шерлок настоял. Без него я бы и в этом проявил малодушие. — Что ж, — леди Смолвуд загадочно улыбается, — В таком случае у меня ещё один долг перед вашим братом. — Также, как и у меня, — Холмс чуть наклоняет голову, — Вы позволите поблагодарить вас за чудесный вечер, Алисия? — Для меня он также был очень приятным, Майкрофт. Надеюсь, что вы прислушаетесь к моему совету? — Безусловно. — Можете поделиться со мной относительно того, как всё пройдет. Разумеется, в том случае, если вы сами пожелаете. Спокойной ночи, Майкрофт. Мужчина мягко сжимает руку своей собеседницы и прощается с ней. Время, проведенное в обществе леди Смолвуд приподнимало дух. Майкрофт чувствовал себя окрыленным. Холмс надеялся, что это не последняя их встреча, дружеское общение и участие вдохновляло, заставляло чувствовать себя увереннее. Каким же он был глупцом, если на протяжении многих лет отказывал себе в этой простой человеческой потребности. Считал подобные эмоциональные проявления слабостью и вздором. И отчаянно завидовал Шерлоку. Ведь у того был Джон Ватсон. Однако теперь и у него самого появились друзья. А значит настало время оставить ревность и зависть в прошлом. По странной иронии судьбы с девушкой, пленившей его сердце Холмс, также познакомился благодаря младшему брату. Собственно говоря, одной из черт, привлекших и очаровавших политика стало то, что молодая женщина ничуть не боялась язвительных выпадов Шерлока. Смело и остроумно давала ему отпор, не заискивала перед сыщиком, но в то же время относилась к нему с видимой симпатией. И несмотря на некоторые прошлые обстоятельства между ней и знаменитым детективом, продолжала держаться с ним в дружеском ключе. Подобное отношение давало Майкрофту робкую надежду, что когда-нибудь в будущем он сможет познакомить эту чудесную девушку с родителями. И не подвергнуться при этом остракизму. В любом случае это только его дело. Холмс разражено повел плечами. Он не может всю жизнь существовать с оглядкой на чужое мнение. Настал момент сделать решительный шаг. Он позвонит ей и пригласит на самое настоящее свидание. Майкрофт дождался конца недели. Даже, если их рабочее расписание и не предполагало продолжительного уик-энда, Холмс надеялся, что возможно обоим удастся высвободить вечер выходного дня. Разумеется, если дама будет не против. Испытывая смесь воодушевления и мучительной тревоги, мужчина набрал номер. Занято. И он повторил попытку. С тем же ожидаемым результатом. Холмс захотел было отложить телефон. Ничего не поделаешь, видно не судьба. Однако не прошло и минуты, как на его айфоне отразился входящий вызов. Звонила она. Сердце пропустило удар, но Майкрофт Холмс не был бы одним из самых влиятельных людей Королевства, если бы не смог довольно быстро взять себя в руки. Они говорили всего пятнадцать минут. Увы. У неё были безотлагательные дела. Однако под конец беседы мужчина набрался смелости чтобы спросить: — Простите, вероятно, я слишком поспешен, но всё же… — Да… — голос девушки также выдавал её волнение, поэтому Холмс отважился на большую откровенность. — Возможно у вас наметился бы свободный вечер, и мы могли бы сходить куда-нибудь вместе. В том случае, конечно, если вам не претит подобная идея? — Вы приглашаете меня на свидание, Майкрофт? — в её голосе была слышна легкая усмешка, отчего мужчина окончательно смутился. — Да… Но я ни на чем не настаиваю… Если вы не хотите… — Я согласна. — Я позвоню вам? — Или я вам! — девушка засмеялась. — В таком случае будем ждать звонка. — Холмсу было сложно удержаться от того, чтобы начать дурачиться в ответ. Определенно, эта невозможная женщина настраивала его на слишком игривый лад. Иногда ему казалось, что ему не более двадцати, хотя по правде и в тогда Майкрофта нельзя было обвинить в легкомыслии. Они засмеялись. Прощаясь, Холмс пообещал позвонить завтра в обед. Тогда оба и смогут определиться с планами на вечер. Мужчина блаженно прикрыл глаза и ненадолго прижал телефон к губам. Он чувствовал себя слегка опьяненным, а ведь ещё не было даже свидания. Но каким-то шестым чувством Холмс знал: всё пройдет чудесно. И дальше будет только лучше. Ведь они созданы друг для друга. Майкрофт встретил свою Судьбу.