Боги

Ночью в пустыне холодно. Не то, чтобы У Се не знал об этом. Он и спать-то не собирался, просто прилёг ненадолго поверх спального мешка, размышляя обо всех странностях происходящих в городе демонов. Цилин расположился рядом. После того как нашёл потерявшегося У Се, он ни на минуту не хотел упускать его из виду. Когда Цилин прикрывал глаза, то всё ещё видел перед собой мёртвое тело, накрытое курткой У Се. Те секунды, которые потребовались, чтобы прояснить ситуацию, показались для него вечностью. Он хорошо помнил собственную нерешительность перед опознанием умершего человека. Помнил, как его затопило чувство облегчения, потому что тот был ему не знаком. Когда в груди отлегло, и он смог дышать спокойно, первое о чём подумал Цилин — как это больно быть к кому-то привязанным. Для него такое впервые. Может, когда-то и было что-то подобное, но он не помнил. Он помнил только У Се. Сейчас У Се лежал рядом и рассматривал звёздное небо. Цилин повернулся на бок, положив голову на сгиб локтя, и смотрел на его лицо. Он мог делать это очень долго, изучать любимые черты лица, хотя и так знал их наизусть, но всё никак не мог насмотреться. И У Се всегда позволял ему это, смотреть на себя сколь угодно долго. Никогда не спрашивал, почему Сяогэ так делает, или о чем он думает в такие моменты. Казалось, У Се не испытывает неловкости или какого-то неудобства. Иногда их взгляды встречались, и тогда они как будто говорили друг с другом глазами. Сегодня У Се был задумчив больше обычного. Отрешенно рассматривая небосвод, он думал о чём-то своём, не обращая внимания на Цилина. Небо над ними и вправду было красивым, но У Се чувствовал себя ужасно уставшим. С начала путешествия времени прошло совсем немного, но оно было наполнено событиями и трудностями. Он привычно ощущал на себе взгляд Сяогэ и как всегда вместе с тем покой и умиротворение. Непередаваемое чувство безопасности окутало всё его существо и У Се не заметил, как заснул. Во сне ему было холодно, но отяжелевшие веки не хотели разлепляться, да и сил забраться внутрь спального мешка — тоже, так хотелось спать. У Се повернулся на бок, свернулся калачиком, пытаясь сохранить остатки тепла, и снова провалился в беспокойный сон, полный обрывочных сновидений. Он даже не понял в какой момент всё изменилось. Просто почувствовал, как чьи-то руки обняли его, прижимая к себе. Знакомый запах заполнил ноздри. Сяогэ. Так мог пахнуть только он. Сознание У Се даже во сне безошибочно определяло это. У Се завозился в объятиях, устраиваясь поудобнее и наконец затих. Согретый теплом человеческого тела, на этот раз он провалился в крепкий сон без сновидений. Ночь пролетела очень быстро. У Се показалось, что он только прикрыл глаза, но судя по светлеющему небу уже близился рассвет. У Се полежал какое-то время, приходя в себя после сна. Он пытался понять, что его разбудило. В лагере стояла тишина. Костёр догорел, все ещё спали, кроме пары человек дозорных. У Се было тепло и комфортно, как никогда в экспедициях. Обычно он спал урывками или некрепко, но сегодня было не так. Это его и насторожило. Он огляделся и понял, что спит на своём спальном мешке, а вторым накрыт сверху. Так тепло ему никогда не было, может потому, что спальник получился в два слоя. От крепкого сна в одной позе, всё тело затекло. У Се попытался перевернуться и почувствовал, как ему что-то мешает. Прежде, чем догадка сформировалась в голове, его успели покрепче прижать к груди. Подобного никогда не случалось раньше. Но даже так У Се знал, что это мог быть только один человек. Пальцы У Се легли на обнимающие его руки, спустились к ладоням. Он нащупал чуть удлинённые по отношению к остальным два пальца Цилина, покрытые шрамами от ожогов и ран. И замер, совершенно не зная, что делать. Сяогэ никогда не делал ничего подобного. — У Се, — знакомый шёпот в макушку пробирал до дрожи. — Почему мы спим вместе? — осторожно спросил У Се. — Холодно. У Се кивнул, вспомнив, что действительно мёрз во сне, но как же быть дальше. Для приличия он попытался отодвинуться, сделав над собой усилие. На самом деле, ему хотелось побыть в объятиях Сяогэ ещё немного, но теперь, когда было понятно, что он проснулся, мог ли он себе это позволить. А вот Цилин мог. Словно прочитав мысли У Се, он произнёс: — Останься. Если бы не это слово, то У Се поступил бы по-другому. Наверное, со стороны выглядело странно, что двое мужчины спят вместе в обнимку. Но У Се сказал себе, что они накрыты спальным мешком и никому не видно, как Сяогэ его обнимает. И, вообще, если Сяогэ просит, У Се всё равно, как это выглядит со стороны или что подумают другие, он останется. Цилин верно истолковал его ответ. Такие тёплые и родные объятия сомкнулись ещё крепче. Он уткнулся лицом в затылок У Се и довольно вздохнул. — Волосы грязные. Не нюхай, — У Се стало неловко. Сзади послышался смешок и снова в волосы. — Ещё и смеёшься, — удивленный У Се попытался оглянуться назад. — Хорошо пахнет, — возразил Сяогэ, мешая ему это сделать. — Сяогэ, немытые волосы хорошо пахнуть не могут. Сзади снова послышался вздох: — Пахнет У Се. Это смущало. У Се перевернулся на спину, но так и остался в кольце рук Цилина. — Перестань меня нюхать. Снова смешок. У Се повернул голову, чтобы встретиться взглядом с улыбающимися глазами Сяогэ. И опять угодил в тот же капкан. Его всегда завораживала красота этого человека. На его лицо хотелось смотреть бесконечно долго. Вот и сейчас взгляд медленно блуждал по совершенным чертам. В свете наступающего раннего утра, Сяогэ выглядел нереальным. Люди не могут быть настолько красивы, только боги. Быть может, он когда-то был одним из них. У Се, как загипнотизированный, протянул руку и отвёл в сторону отросшую чёлку Сяогэ. Он чувствовал в себе желание податься вперёд и прижаться губами к этим чётко очерченным скулам, к его чувственному рту. Но разум упрямо напоминал ему, что Сяогэ — мужчина. А, значит, всё происходящее и его чувства похожи на безумие. У Се вздохнул, сам не понимая, что задерживал дыхание, и прикрыл глаза. Но Цилин уже всё понял. Для этого ему совершенно не требовались забытые воспоминания или понимание людей. Он чувствовал желание У Се на его коже, слышал в ставшем поверхностным дыхание, ощущал в ускорившемся биении сердца. Незаметным молниеносным движением Цилин перехватил его ладонь и прижал к своей щеке. У Се вздрогнул. Открыв глаза, он попытался отдёрнуть руку, но ему не позволили. Цилин нарочно медленно повернул голову и, не разрывая зрительного контакта, прижался губами к ладони У Се. Даже не поцелуй, просто затянувшееся касание, но как много чувств было в тот момент в глазах Цилина. Вот, чего ему так не хватало, чего он так отчаянно старался найти. И это не его забытые воспоминания, а чувства, которые он испытывал к У Се. Они создавали для Цилина невидимую связь с никчёмным, по его мнению, миром людей. Делали его более человечным, терпимым. Как бальзам, заполняли собой все рытвины и трещины, оставленные на душе долгой бессмысленной жизнью. Но Цилин никогда бы не смог подобрать слов, чтобы высказать всё это. Поэтому он снова по привычке молчал, надеясь, что У Се его поймет. И У Се, действительно, понимал. В их жизнях полный хаос, было так много сложностей. Цилин несколько раз терял свои воспоминания, а У Се большую часть жизни провел в погоне за дядей и в его розысках. Каждый из них искал своё, потому что чувствовал себя неполноценным. Как будто в них самих чего-то не хватало, как кусочка пазла до целостности картины. Но всё менялось, когда они оказывались вместе. Стремления уже не были такими болезненными, а цели гипертрофированными, потому что они были друг у друга. Прошло немало времени прежде, чем оглядываясь назад, У Се осознал, что только рядом с Сяогэ он находил то, что искал.Только это чувство в груди оставалось постоянным при каждой новой встрече, несмотря на расстояния и время, которые их разделяли. Он мог позволить себе столь эгоистичные чувства, пока Цилин не знал о них. Но взаимность свяжет его драгоценного Сяогэ по рукам и ногам. У Се боялся, что Сяогэ потеряет свободу, которая является его неотъемлемой частью и станет несчастным. Это как подрезать у орла крылья. А У Се не хотел ничего в нём менять. Сяогэ был дорог ему таким, как он есть. Поэтому сейчас было так сложно. У Се мог скрыть выражение своих глаз, мог молчать о собственных чувствах, но ему было неподвластно биение собственного сердца. И Сяогэ прекрасно чувствовал его отклик по участившему на запястье пульсу. — Что ты делаешь? — У Се больше не пытался выдернуть руку. Стараясь не выдать себя ещё сильнее, он весь как будто замер. Голос его, звучавший неестественно спокойно, резал слух им обоим. У Се, конечно, предполагал, что чутьё Цилина обмануть невозможно, поэтому ему оставалось только одно — всё отрицать. — А ты? — вопросом на вопрос спросил Цилин. Он мало разговаривал, а ещё реже задавал вопросы. У Се даже растерялся: — Я?.. Ничего… Цилин смотрел на него казалось бесконечно долгое время. И У Се не смел отвести глаза, даже чувствуя, как перехватывает дыхание под его пристальным взглядом. Потом он произнёс своим обычным безэмоциональным тоном: — Лжёшь. С этими словами Цилин отпустил руку У Се и разочарование отразилось в его невероятно выразительных глазах. Ему хотелось бы добавить: «Ты для меня один на всём свете», и это было бы самым точным описанием чувств Цилина к У Се, но сказанное им ранее прозвучало резче, чем планировалось и он промолчал. Да, и, вообще, как сказать такие смущающие слова вслух, когда ты даже не можешь понять почему это происходит, а просто так чувствуешь в своей душе. Впервые повисшая между ними тишина была некомфортной. Тогда У Се понял, что отрицать тоже не получится. Как он мог забыть, что Цилин не переносил ложь. И У Се, действительно, никогда ему не лгал. Цилин бесшумно выбрался из-под спальника и принялся скручивать его с невозмутимым видом. Он больше не смотрел на У Се и ничего не говорил. Словно ничего и не было. Его холодность была невыносима для У Се. Как будто сейчас их разделяла толща льда. Так вот, что чувствовали остальные люди, общаясь с Цилином. У Се раньше этого не понимал. Он сел на своём спальнике и подтянул колени к груди. — Сяогэ? — нужно было объясниться, чтобы всё исправить. Только как подобрать правильные слова. Обычно лёгкий на общение с людьми, У Се впервые столкнулся с такой проблемой. Цилин не обернулся, но перестал застёгивать свой рюкзак, внимательно слушая. — Я просто боюсь… У Се запнулся, не зная, как правильнее объяснить, что соврал, потому что не хочет лишать его свободы, навязывая собственные чувства. Не хочет показаться жалким. Не хочет дать понять, что его зависимость от Сяогэ настолько сильная, что У Се и жить-то без него не может. Только существует, когда его нет рядом. Но чёртовы слова словно застряли в горле. Время шло, Цилин напряжённо прислушивался, но У Се так ничего и не добавил, отчаянно надеясь, что его поймут без слов. Обычно это работало, но, видимо, сейчас Цилину вдруг стали очень важны словесные подтверждения. Так и не дождавшись продолжения, он поднялся на ноги одним плавным движением. Закинув рюкзак на спину, Цилин чуть повернул голову и произнёс через плечо: — Я могу защитить тебя от любой опасности, но я не могу решать за тебя. С этим страхом ты должен разобраться сам. «Он уйдёт», — испуганно взметнулось в голове У Се. «А я больше не хочу смотреть на то, как Сяогэ уходит». У Се схватил его за руку до того, как Цилин сделал хотя бы шаг. Тот словно застыл, не пытаясь отнять руку, но и не оборачиваясь. Небо уже расцвело лучами восходящего солнца. Темная фигура Цилина гордо возвышалась на фоне барханов и бескрайнего небосвода. Боги, которые послали его, они наверняка, наблюдали за ними оттуда сверху. У Се опустил голову, словно склоняясь перед их волей, и произнёс: — Я не могу без тебя.