Три месяца спустя после финальной битвы
Вики заходит в их общую квартиру в центре небесной столицы первой. Если бы её муж не шёл прямо за ней, она бы просто захлопнула дверь со всей силы. Да так, чтобы краска со стен посыпалась. Последнее время из-за чрезмерной нагрузки она срывается всё чаще. А всё потому что со всех — внимание! — абсолютно со всех сторон сыплются различные вопросы по поводу принятия новых законов, восстановления разрушенных городов, иерархий, чинов и ещё бесчисленное множество не связанных между собой предложений в совете. И разгребать это всë приходится правителям небес. Ей и Мальбонте. Безусловно, помощь шести главных советников, среди которых Кристофер, Астарот и Винчесто, а также матери, выступающей в роли седьмой — Верховной советницы, огромна и невероятно важна, ведь без них, вдвоём они бы так быстро не управились. Но это не значит, что все вопросы даже главные советники решают не через них. Ведь приходится учитывать всё: численность бессмертных, способных на восстановление городов; количество целителей, которые могли бы помочь при производственных травмах, и более старых ангелов и демонов, отправленных на острова с полями. И это только малая часть того, что приходится решать ежедневно. Ведь среди всего этого обязательно найдётся тот, кто что-нибудь перепутает или забудет. Порой, Вики желает просто исчезнуть или сбежать хотя бы на месяц-другой на землю и пожить там, как обычный человек. Не думая ни о чём, связанным с последствиями конца света. На самом деле, людям несказанно повезло, что практически весь удар всадников приняли на себя только бессмертные. Потому что единственное, что произошло на земле — это обострившиеся разногласия в различных странах, едва не дошедшие до военных конфликтов, а также с трудом погашенные вспышки смертельных вирусов. Фактически, апокалипсис их даже не успел должным образом коснуться. — Клянусь, я когда-нибудь придушу эту Дженис, — Вики сбрасывает с плеч накидку прямо на пол, не заботясь о том, что устраивает бардак. Все её мысли заняты только этой младшей советницей с белёсыми крупными перьями на небольших крыльях, которыми она каким-то непостижимым образом умудряется каждый — каждый раз задевать Мальбонте. — Особенно, если она не прекратит по сотню раз переспрашивать очевидные вещи. И как её вообще приняли в совет? Следом чёрные сапоги на высоком каблуке оказываются небрежно скинутыми перед мягким ковром. Раздражение так и кипит в ней, ясно отражаясь во всех её действиях. — Ты сама её выбрала, — Мальбонте поднимает за Вики её вещи, хотя она совершенно не просила об этом и позже справилась бы сама с наведением нарушенного ею самой порядка. Даже не оборачиваясь в его сторону Вики тянется к молнии делового платья на спине. — Значит, плохо выбирала. — Пальцы никак не могут зацепиться за собачку сверху, из-за чего она только сильнее раздражается и начинает чертыхаться, — Как я могла поставить на высокую должность такую... пустоголовую... девушку? Позади доносится лёгкий звон, когда металлические каблуки её сапог стукаются о деревянную полку для обуви. — Мне кажется, ты к ней придираешься. Вики оборачивается с самым возмущённым видом, сбрасывая с себя платье. Поскорее бы уже избавиться от этой липкой от льстительной любезности низжих советников одежды и принять душ. — Ах, это я придираюсь? — она прерывается только чтобы стянуть чулки, которые своими тугими силиконовыми резинками за весь день натерли ноги. — Может быть это тебе нравится, как она обхаживает тебя со всех сторон и на каждое моё предложение спрашивает: «А может спросим у господина Мальбонте?» Мальбонте усмехается, оглядывая Вики внимательным взглядом с ног до головы. И почему каждый раз, стоит ей стянуть с себя хотя бы кусочек одежды, как он уже смотрит на неё так? Нет, она уже давно не смущается, просто знает, что не сможет устоять. — Не замечал ничего подобного. — Конечно не замечал, — Вики наспех расчёсывает спутавшиеся волосы чуть более агрессивно, чем могут выдержать её локоны. Поэтому между деревянных зубчиков расчёски вскоре остаётся несколько ревностно вырванных светлых клочков. — Ведь с тобой она ведёт себя совсем иначе. Разве что в рот не заглядывает. Прислонившись плечом к стене, Мальбонте складывает руки на груди в терпеливом ожидании, когда очередная гневная бравада его жены закончится. — Я думаю, тебе нужен отдых, — он неспешно подходит к Вики, гладит тёплой рукой напряжённые плечи, в то время как другой нежно поднимает её лицо за подбородок. — Навести своих друзей, проведи с ними время и расслабься. Столица не рухнет без тебя. — Какой прок отдыхать мне, если ты будешь здесь? — тяжёлый выдох слетает с приоткрывшихся губ от ласки Мальбонте, сладкая дрожь проходит от шеи до самого позвоночника и отдаётся приятной тяжестью внизу живота. Вики подставляется под его заботливые руки, лишающие последних элементов одежды. Так и хочется бросить свой пост вместе с ним и жить спокойно. Без всяких секретарей и советников, денно и нощно нарушающих их покой государственными делами, которые не настолько важны, что не могут не подождать. — Хотя бы несколько дней, — Мальбонте словно змей-искуситель лениво кружит губами по самым чувствительным местам, мягким шёпотом продолжая уговаривать жену. — Затем вернёшься и решишь, что делать с этой советницей. Отправишь в другой город, если захочешь. Или понизишь в должности. Идея расслабиться без мужа не становится более приятной или заманчивой, но Вики не сопротивляется и совершенно не желает спорить, позволяя Мальбонте увести себя в ванную комнату, где он тут же прижимает её спиной к обжигающему своим холодом кафелю на стене и спускается ртом на грудь, попутно раздеваясь самостоятельно. Возможно, ей действительно стоит прислушаться к его совету.***
— Погоди-погоди, — Война останавливает долгий монолог Вики на полуслове, он уже давно запутался во всех возможных именах, — Дженис это та же, что и та, которая тебя ни во что не ставит? — Да, это всё одна и та же... личность — Вики задумчиво откусывает киви, пытаясь вспомнить на чëм остановилась. Если быть честной, она даже не знает, как весь её заслуженный отдых, который она должна была провести с Мими, Ади и Сэми перенëсся в дом бывшего всадника. Хотя нет, она прекрасно знает, почему. Парни, горячо обещавшие устроить незабываемые выходные, в последний момент улетели в отдалённый город за тысячи километров от столицы, а всё потому что матери Ади вдруг стало нехорошо во время восстановления разрушений, в чëм она их совершенно не может винить, а Мими... Её прекрасная подруга попросила перенести встречу, ибо её горячо любимый Кристофер вдруг решил устроить свидание. Поэтому... Вики здесь. Сидит на мягком стуле на кухне Войны и изредка поглядывает в экран работающего телевизора, который всадник решил прикупить себе, чтобы не отличаться от нормального человека. Но вряд ли его можно назвать нормальным, если посмотреть, что именно он включил на этом самом телевизоре. — Зачем ты смотришь церемонию вручения Нобелевской премии? — Интересно, — незамедлительно отзывается Война, вытаскивая голову из груды металла, которая в будущем должна стать роботом-помощником. Вики, конечно, даже не надеется на то, что эта железка когда-нибудь станет говорить, даже в таких умелых руках. — Так что там дальше? Поверить только: Вики жалуется Войне на какую-то советницу! А он оказывается тот ещё сплетник — слушает внимательно и слишком открыто интересуется всем произошедшим. Впрочем, вспоминая, какие интриги он плёл во время апокалипсиса, и все вопросы сразу отпадают. — Да ничего особенного: она как обычно будто невзначай проходит настолько близко к Малю, что едва задницей его не задевает. — То есть, ты ревнуешь? — Война продолжает копаться в инструментах: его руки все чёрные от машинного масла, но его это кажется вовсе не волнует, когда он вытирает лоб тыльной стороной ладони, оставляя на коже грязную полосу. — Думаешь, что... — Нет! — Вики прерывает всадника, слишком резко подорвавшись со стула, — В смысле, я даже мысли не допускаю о том, что Мальбонте однажды взглянет на неё, просто... её поведение раздражает. Она прекрасно знает, что он мой муж, и всё равно липнет. — Врежь ей. — Что? — Выплеснешь эмоции, — Война пожимает плечами, как ни в чëм не бывало, — обычно помогает. — А другие советы будут? — Вики скептически относится к предложению ударить заносчивую советницу; всё же она правительница и должна вести себя соответствующе, а не устраивать бои без правил. — Тогда напейся. Очень обнадëживающе. Она поворачивает голову в сторону, на мгновение задерживая взгляд на открытой бутылке вина, добрая половина которого уже давно выпита. Возможно, идея не так плоха, как кажется. Нужно достать чашку или ещё что-нибудь: перспектива пить с горла не очень приятна. К тому же, Вики ещё не настолько отчаялась. — Где у тебя бокалы? — На верхней полке, — металлический скрежет усиливается, Война сильнее вертит рукой, закручивая какой-то болт. — Решила всё же надраться? — Не отбивай желание. — Ладно, молчу. Дверца кухонного шкафчика открывается с едва различимым скрипом, — и неужели у такого искусного механика, учёного и мастера на все руки не находится времени, чтобы просто смазать петли? — Вики не приходится долго рыться внутри, чтобы заметить открытый набор праздничных бокалов для вина, шампанского, рюмок для коньяка, маленьких чашечек для чая и отдельно для кофе. В углу на полке ниже стоят баночки с фасолью, кукурузой и прочим. Научился готовить? Или купил для вида? Вытащив маленькую банку, она трясёт ею перед всадником. — Зачем это всë тебе? — А, кабачки... — Война без раздумий отвечает, скорее на автомате: всё его внимание сосредоточено на будущем изобретении перед собой. — Не знаю, чтобы были. — Огурцы вообще-то. Вики вертит стеклянную банку в руках в поисках срока годности на цветастой этикетке — осталось ещё несколько недель до того, как эти маринованные корнишоны испортятся. Даже с силой бессмертного открутить крышку удаётся не сразу. Приходится приложить некоторые усилия, чтобы она с громким чпоком наконец отошла от горлышка. Двумя пальцами вытаскивая огурец из рассола, Вики попутно наливает вино в бокал, разливая немного на чистую поверхность столешницы из белого мрамора. Впрочем, кухонная тряпка быстро исправляет проблему. Откусив почти половину зелёного овоща, она запивает его спиртным. А затем снова. И ещё раз. Пока в руке не оказывается третий по счёту огурец. И только в тот момент в её голове что-то щёлкает. Вики без лишних слов срывается с места, набрасывает на себя осеннее пальто, не слишком заботясь о том, что под ним у неё только домашнее полуплатье-полусорочка, и плотно запахивается, крепко завязывая пояс до скрипа. Наспех обувшись, выходит из дома всадника, оставляя его на кухне в полном недоумении и одиночестве. Ей срочно нужно кое-что сделать.***
Уже меньше чем через полчаса Вики запирается в ванной комнате. Она находится там довольно продолжительный отрезок времени. Когда негромкий стук доносится с обратной стороны, у неё дрожат руки. — Может уже объяснишь, что происходит? — приглушённый голос Войны вышибает из глубоких раздумий. Вики качает головой, будто он может её увидеть. Почему именно тогда, когда весь мир стоит на голове, а её постоянно донимают подданные? Почему не через год или два, когда они установят хотя бы какое-то подобие спокойствия на небесах? Почему именно сейчас? — Игнорировать невежливо, ты в курсе? — А я могу вежливо попросить тебя оставить меня в покое? Звуки с противоположной стороны двери стихают. Только тяжелый выдох успевает сорваться с пересохших губ, как запертая ранее дверь медленно открывается, впуская всадника внутрь. — Ты до сих пор думаешь, что щеколда может остановить меня? Вики сжимает в руках положительный тест и прячет его, но не потому что боится, что Война узнает, а из-за того, что... она просто не знает, что ей делать. По-хорошему, рассказать всë Мальбонте и успокоиться. Но, что если он не хочет детей? Если эта новость не принесёт ему радости и счастливого ожидания рождения своего ребёнка? Прикусив нижнюю губу, она поднимает глаза в потолок, ощущая, как сердце неистово колотится в груди. А скоро к нему присоединится ещё одно. Или даже несколько. Но Мальбонте наверняка уже почувствовал её смятение и у него с огромной вероятностью возникли вопросы. На которые есть только один ответ. Она беременна. Она, чëрт возьми, беременна. Война не глуп и быстро сопоставляет дважды два. К тому же, раскрытая упаковка от теста на беременность всё ещё лежит рядом с раковиной, на тумбе у которой сидит Вики. Он присаживается на противоположный край и заговаривает после её тяжёлого вздоха. — Может, оно и к лучшему?***
Вики смотрит на счастливых Мими и Кристофера, во всю наслаждающихся своим праздником. Всё лёгкое огорчение от невозможности встречи с подругой отпало буквально на следующий день, когда радостная Мими сообщила ей о скорой свадьбе с метисом. Поэтому Вики снова со спокойной душой отошла от государственных дел и взялась помогать демонице. Целая неделя подготовки к свадьбе позволила Вики дать самой себе отсрочку. Да, она всё ещё ничего не сказала ему. Не смогла. Не решилась осмелиться. В целом, попросту испугалась. Единственный, кому всё известно — Война — к счастью, не наседал на неё с этим. Не пытался поторопить, а лишь молча принял её временный секрет и лишний раз даже не упоминал об этом. Вернее, совсем не напоминал. Будто тот разговор так и остался в его доме. А она не могла не быть благодарной ему за это. Мальбонте, безусловно, по возвращении Вики домой, сразу понял, что что-то не так. Спросил разок, она только отмахнулась, мол, ничего нового. Вряд ли он поверил, но доставать тоже не старался. Иногда идёт на пользу то, что любопытство в её муже полностью отсутствует. Камень секретов, до сих пор находящийся внутри руки, помогает скрыть новость ото всех. Особенно от Мальбонте. И хотя он не пытается влезть ей в голову, зная, что однажды Вики сама всё расскажет, намного спокойнее знать, что раньше времени никто ничего не узнает. Во избежание подозрений пришлось выпить пару бокалов красного, но — как там все говорят? — «ребёнку не повредит»? К тому же, она бессмертная. Они. — Спасибо тебе большое! — Мими заключает подругу в крепкие объятия, едва не светясь от счастья. Чёрные локоны, покрытые мелкими блёстками, переливающимися всеми цветами, оставляют на красном платье Вики эти самые блёстки. — Без твоей помощи эти оболтусы бы не справились. — Эй! Мы вообще-то уже вторую по счёту свадьбу устраиваем! — недовольный возглас Ади, до сего момента увлечённо жующего пирожные, раздаётся со стороны соседнего столика. — У нас и опыт уже есть. — Знаю я ваш опыт, — улыбается Мими, поправляя чёрное свадебное платье. — Была бы воля: устроили бы венчание в людской церкви. — Зато представь лицо пастора, когда тот узнал бы, что венчает демона и метиса! — Ага, и ещё половина ада рядом, — соглашается появившийся за спиной своей невесты Кристофер. — Повезло мне с родственниками. — Что-то не нравится? — Мими выгибает бровь, тут же обернувшись, и метис поднимает ладони в капитуляции. Он уже давно усвоил, что спорить с ней себе дороже. — Ни в коем случае. Я всем доволен. Поднявшись на носочки, демоница оставляет короткий поцелуй на краешках его губ. Кристофер даже не пытается стереть след от привычной темно-бордовой помады со своего лица, и только привлекает Мими ближе к себе, сомкнув пальцы на её пояснице. Они выглядят безумно изголодавшимися по близости. Даже несмотря на то, что живут вместе уже продолжительное время. Интересно, на собственной свадьбе она и Мальбонте смотрелись так же? Абсолютно. Дрожь проходит по позвоночнику, когда в мыслях слышится его голос. Соблазнительно низкий, почти тихий, но таящий в себе столько страсти. Он стоит в противоположном конце шатра. Высокий статный. Довольно крупный для бессмертных Люцифер кажется рядом с ним подростком, хотя и ниже его всего на полголовы. Умело поддерживая разговор с одним из своих немногих друзей, Мальбонте умудряется уделять время на расстоянии ещё и ей. Благодаря стараниям Вики теперь Мальбонте одевается как истинный правитель Небес. Длинный вельветовый плащ цвета ночного неба снаружи и алого заката внутри достаёт до самого пола. Золотые чешуйчатые наплечники отражают тёплый свет гирлянд, а чёрные волосы уложены в «мокрую» причёску, будто он только что вышел из душа. Гости, присутствующие на празднике, то и дело кидают заинтересованные взгляды на обоих правителей, негромко перешептываясь друг с другом. Проходя мимо столиков, Вики уже успела уловить обрывки сплетен о их личной жизни, большинство историй из которых чистой воды выдумка. В некоторых она якобы изменяет мужу с королём Ада, в других у них брак по расчёту, а про остальное и говорить страшно. С колотящимся сердцем Вики покидает шатёр через второй зал так, чтобы Мальбонте не увидел. Прохладный вечерний воздух освежает раскрасневшееся от стресса лицо. Но даже тихое заливистое пение птиц в ароматной грушевой роще неподалёку не успокаивает тревожную душу, разрываемую тяжёлыми мыслями и бесконечными сомнениями. Она никогда всерьёз не задумывалась о ребёнке. С подросткового возраста научилась пресекать на корню неуместные разговоры о заведении семьи и продолжении рода и игнорировала бестактные вопросы от родственников. Только отцу говорила, что детей у неё никогда не будет, потому что первостепенной задачей Вики ставила получение образования и карьеру. Она мечтала достигать высот в дизайнерских проектах, но умерла раньше, чем впервые попробовала сделать свой собственный, за который ей бы заплатили деньги, а не просто поставили автомат в зачётную книжку. Но никогда нельзя говорить «никогда», не так ли? Вот и с её твёрдым и непоколебимым «никогда» судьба сотворила ироничную шутку. Сначала Вики поставила любимого мужчину превыше всего на свете, а теперь...это. Пальцы сами касаются ещё плоского живота сквозь плотную ткань платья и ощущают внутри новую энергию, созданную из слияния двух самых мощных. Совсем слабую искорку, которая однажды разгорится в настоящее непобедимое пламя, как разгорелись чувства её родителей из вражды в любовь, что преодолела все преграды на своём пути. Если бы это был ребёнок от другого мужчины, если бы Вики не умерла и не встретила Мальбонте — она бы как только узнала, сразу купила бы таблетки и, не колеблясь ни секунды, выпила бы. Чтобы не задумываться о том, что нужно бросить карьеру, не тревожиться мыслями «А хватит ли средств, чтобы обеспечить?». Но он или она от него. И у Вики даже в мыслях нет идеи избавиться от ребёнка. Лёгкий ветер колышет волосы, пробирается сквозь одежду. Высокие ещё зелёные колоски впереди под его напором то опускаются, то снова поднимаются, создавая причудливые волны. Словно трава в миг прекратилась в неспокойное море. На плечи опускается вельветовая накидка, которая приятно ощущается на коже. Его приход не вызывает и капли удивления: Мальбонте всегда её находит. И даже такая маленькая попытка притвориться, что она находится в другом шатре, не имела ни единого шанса не стать провальной. Он прижимается к Вики со спины, и тепло его груди позади настолько манящее, что только и хочется, что остаться в его заботливых и ласковых объятиях. Но Мальбонте по привычке кладёт ей ладони на живот, и Вики с неохотой выбирается из его рук. Он может подумать, что она обиделась на него, возможно, он уже так считает. Он может усомниться в искренности её чувст или верности. Она так желает стереть его сомнения, но так боится рассказать об этом. А сама даже не знает, почему. Почему боится, почему считает, что его может не обрадовать эта новость. Почему позволила собственным сомнениям поселиться в себе и дать корни настолько глубоко, что до сих пор не сказала самому дорогому человеку, которому ранее запросто доверила свою жизнь и жизнь мира, что у них будет ребёнок. Это чертовски глупо, не так ли? — Ты меня избегаешь? — Я беременна. Они говорят одновременно. И на мгновение Вики кажется, что он мог не расслышать её слов, но Мальбонте замирает. Нечитаемый взгляд — слишком задумчивый и глубокий, чтобы выделить в нём что-то одно — плавно скользит от её расширившихся в беспокойном ожидании глаз вниз. Вики может ощутить его наяву: как он спускается на шею, ключицы, задерживается на груди, словно оттягивая момент принятия, и наконец добирается до живота. Мальбонте долго смотрит туда, словно может увидеть зарождение новой жизни глазами. Дыхание сбивается, длинные ресницы вздрагивают, когда осознание настигает его. Сердце едва не замирает в груди, когда его пухлые губы приоткрываются. Она ждёт его слов больше, чем невиновный ждёт помилования. — Можно...? — привычно стальной и непоколебимый голос становится неуверенным, почти дрожащим. Кадык на его шее дёргается, когда он нервно сглатывает. Вики может только кивнуть в ответ, ошеломлённая его поведением. Подëргивающимися пальцами Мальбонте касается её живота, прислушивается к незнакомой, но родной энергии внутри неё. Его, её. Того, что они создали вместе. Он прерывисто выдыхает. Чтобы затем рухнуть на колени перед ней. — Родная... — поражённо шепчет он, хаотично целуя её живот сквозь платье. Большие руки крепко смыкаются на пояснице, обнимая Вики, притягивая ближе, сжимают пальцами красную ткань. Мальбонте весь дрожит, — от мощных плечей и до самых пят — прижимаясь лбом к её талии, могучие крылья опущены и почти лежат на земле, контрастируя яркими кроваво-рубиновыми перьями с зелёной ещё свежей травой. — Вики, ты даже не... — потерявших в словах, он взволнованно усмехается; она буквально чувствует, как он крепко зажмуривается, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, — Спасибо. Что подарила мне счастье. Опустив руки на его голову, Вики запускает пальцы в мягкие волосы, растрепав некогда уложенную прическу. Мальбонте крепче вжимается в неё, не желая отпускать. Теперь он её никогда не опустит. — Что ты делаешь? — Вики непонимающе смотрит на то, как Мальбонте прислоняется ухом к животу. — Тшш, я слушаю. — Что? — она молчит о том, что там ещё нечего слушать, ведь плод ещё не успел сформироваться даже в подобие будущего человека. — Нашу энергию.***
Всего в нескольких метрах, за плотной занавесью, тихо звучит романтическая музыка. Пары приглашают друг друга на танец вслед за молодожёнами: их тени словно в кукольном театре отражаются, плавно перемещаются по цветной ткани, создавая причудливые образы. Они празднуют, разделяют одно событие, одно веселье. Но никто из них — гостей, прибывших на свадьбу директрисы школы Небес и одного из шести главных советников, даже не подозревает, что всего меньше, чем в десяти шагах, посреди приятной прохлады ночи, слушая щебет перелётных птиц, шелест травы и всплески солёной морской воды, бьющейся о скалы на берегу, разделяют меж собой двое абсолютно другое счастье.